Мэтт рассердился на себя. Он сконцентрировал свое внимание, загнал точку в середину кольца и с триумфом воскликнул: «Так тебе!»
В комнату начал сочиться дым. Мэтт закашлялся, из глаз, застилая цель, потекли слезы. Он прищурился и сконцентрировался лишь на одном — не упустить это проклятое кольцо, сколько 6 ни продолжались взрывы, пронзительный рев, разрывающий барабанные перепонки, мелькающие яркие огни и бесконечные сумасшедшие броски кресла.
Внезапно в комнате загорелся свет, и из громкоговорителя раздался механический голос:
— Тесты завершены. Продолжайте программу.
В другой раз ему дали пригоршню бобов и маленькую бутылку. Он должен был сесть на пол, поставить бутылку на отметку, обозначенную на полу, зафиксировать в уме точное расположение бутылки, закрыть глаза и ронять бобы в горлышко бутылки, стараясь попасть как можно чаще. Судя по звукам, бобы попадали в бутылку не слишком часто, и все же он онемел от ужаса, когда открыл глаза и увидел, что внутри бутылки всего один боб.
Мэтт сжал дно бутылки в руке и встал в очередь к столу экзаменатора. Он заметил, что в бутылках у нескольких стоящих в очереди кандидатов бобов было очень много, а у двух человек бутылки были совершенно пустыми. Наконец, он вручил бутылку экзаменатору.
— Додсон Мэттью, сэр. Один боб.
Не поднимая головы, мужчина сделал пометку. Мэтт не выдержал: «Извините меня, сэр, но что мешает человеку открыть глаза и подглядывать?» Экзаменатор улыбнулся: «Ничто не мешает. Переходите к следующему тесту».
Мэтт отошел в сторону, недовольно бормоча про себя. Ему даже не пришло в голову, что он не знает, какова цель теста.
В конце дня его проводили в крохотную конуру, где были стол со стоящим на нем аппаратом и стул; на столе лежали бумага и карандаш, а на стене висела инструкция в рамке. «Если в окошечке с надписью «РЕЗУЛЬТАТ», — прочитал Мэтт, — вы увидите цифры, обозначающие итог предыдущего кандидата, поверните рычаг в «НЕЙТРАЛЬНОЕ» положение, и экран будет готов фиксировать ваш результат».
Мэтт отыскал окошечко, над которым было написано «РЕЗУЛЬТАТ»; там горела цифра «37». «Ну что ж, — подумал он, — будем к нему и стремиться». Мэтт решил пока не снимать цифры с экрана — сначала нужно прочитать инструкцию. «После начала теста, — читал он, — единица будет прибавляться к вашему результату всякий раз, когда вы нажимаете на левую кнопку, если только это не противоречит условиям, указанным ниже. Нажимайте на левую кнопку, как только загорается красная лампочка, если только одновременно не горит зеленая, за исключением того случая, когда не следует нажимать ни одну из кнопок, потому что открыта правая дверца, если только не выключены обе лампочки. Если открыта правая дверца, а левая закрыта, нажимать на любую из кнопок не надо, потому что это не отразится на результате, но на левую кнопку тем не менее нужно нажимать при подобных обстоятельствах, если все остальные условия позволяют нажимать на кнопку, иначе не будет зафиксирован результат в последующих фазах теста. Для того чтобы выключить зеленую лампочку, нажмите на правую кнопку. Если левая дверца не закрыта, не следует нажимать на кнопки. Если левая дверца закрыта, пока горит красная лампочка, не нажимайте на левую кнопку, если выключена зеленая лампочка, если только не открыта правая дверца. Для начала теста передвиньте рычаг из нейтрального положения в крайнее правое. Тест продолжается в течение двух минут с того момента, как рычаг будет передвинут вправо. Внимательно прочитайте эту инструкцию — можете потратить на подготовку столько времени, сколько считаете необходимым, — и лишь после этого приступайте к тесту. Вам запрещено задавать вопросы экзаменатору, поэтому постарайтесь изучить инструкцию как можно тщательнее. Постарайтесь набрать побольше очков».
— Вот это да! — вздохнул Мэтт.
Тем не менее тест казался несложным — один рычаг, две кнопки, две цветных лампочки, две маленькие дверцы. Как только он овладеет инструкцией, все будет проще пареной репы, так же просто, как управлять воздушными змеями, а уж Мэтт был старый воздухоплаватель — в двенадцать лет он имел уже на руках лицензию на право вождения вертолета. И он принялся на работу.
— Сначала, — сказал он себе, — учтем, что у нас имеется только два способа набирать очки: когда горит красная лампочка и когда обе лампочки выключены и открыта одна дверца.
Идем дальше. Итак: если левая дверца не закрыта — нет, если левая дверца закрыта… Мэтт остановился и принялся читать с самого начала. Прошло несколько минут, и перед Мэттом лежал лист бумаги с записанными на ней шестнадцатью возможными положениями дверок и состоянием лампочек. Закончив, он уставился на полученный результат и снова перечитал инструкцию, стараясь найти комбинации, позволяющие набрать очки. Затем присвистнул и, почесав голову, взял расчеты, вышел из комнатки и подошел к экзаменатору.
Мужчина поднял голову.
— Вопросы задавать не разрешается, — напомнил он.
— Я не собираюсь задавать вопросы, — покачал головой Мэтт, — просто хочу сказать, что с этим тестом что-то не все в порядке. Может быть, в комнате повесили по ошибке не те инструкции. В общем, если делать как по инструкции, не наберешь ни одного очка.
— Не может быть! — воскликнул экзаменатор. — Вы уверены?
Мэтт заколебался, потом решительно кивнул головой.
— Да, уверен, — ответил он. — Хотите посмотреть на мои доказательства?
— Нет. Вы — Додсон? — Экзаменатор посмотрел на таймер и что-то пометил в журнале. — Вы свободны.
— Но… Можно я все-таки попробую набрать хоть сколько-нибудь очков?
— Никаких вопросов! Я уже пометил набранные вами очки. Идите в столовую — скоро ужин.
Во время ужина за столом 147 пустовало немало стульев. Кадет Саббателло посмотрел на длинный полупустой стол.
— Да, потери у нас тяжелые, — сказал он. — Поздравляю вас, джентльмены, с тем, что вы пока уцелели.
— Извините, сэр, — это значит, что мы выдержали все сегодняшние испытания? — спросил один из кандидатов.
— Или, по крайней мере, вам разрешат повторить какой-то из тестов. Во всяком случае, сегодня вам пока повезло, — ответил Саббателло.
Мэтт с облегчением вздохнул.
— Но не слишком радуйтесь, — тут же предостерег их кадет. — Завтра вас останется еще меньше.
— А что, испытания будут еще труднее? — раздался чей-то голос.
— Это точно, — насмешливо улыбнулся Саббателло. — Мой вам совет: поменьше увлекайтесь завтраком. Впрочем, — продолжал он, — у меня есть для вас и хорошие новости. Прошел слух, что на церемонии присяги будет присутствовать сам начальник, который специально для этого прилетает на Терру, если, конечно, вы дотянете до присяги.
Кандидаты недоумевающе переглянулись. Кадет посмотрел на них, переводя взгляд с одного лица на другое.
— Да что это с вами, джентльмены? — резко спросил он наконец. — Не может быть, чтобы все вы были такие невежды. Вот вы! — Он повернулся к Мэтту. — Мистер… Додсон? Да, мистер Додсон. Мне кажется, что у вас что-то такое промелькнуло. Почему присутствие начальника будет для вас такой честью?
— Вы имеете в виду начальника Академии, сэр? — нерешительно произнес Мэтт.
— Разумеется. Вы что-нибудь о нем знаете?
— Это коммодор Аркрайт, сэр, — Мэтт замолчал, будто считая, что упоминание имени начальника Академии патрульной службы не нуждается в объяснении.
— И чем же отличается коммодор Аркрайт от других?
— Но ведь он слепой, сэр!
— Он не слепой, мистер Додсон! Просто у него выжжены глаза. Как он потерял зрение? — Кадет тут же предостерегающе поднял Руку. — Нет, мистер Додсон, молчите. Пусть они сами узнают.
Кадет принялся за еду, следом за ним и Мэтт, думая о коммодоре Аркрайте. В то время сам Мэтт был еще слишком молод, чтобы следить за новостями, но отец рассказал ему о случившемся — о невероятном по смелости спасении в одиночку космической яхты, терпящей бедствие внутри орбиты Меркурия. Мэтт забыл про обстоятельства, при которых офицер Патрульной службы подвергся мощному излучению Солнца, — это произошло при переводе пассажиров яхты на корабль Патрульной службы, — но он отчетливо помнил торжественный голос отца, читавшего заключительные слова официального сообщения: «…подобные действия полностью соответствуют традициям офицеров Космического патруля».
Мэтт подумал: а он? Смог бы он повести себя так, чтобы потом его действия заслужили такую высокую оценку? Вряд ли. Самое большее, на что он может надеяться, — на что может надеяться любой офицер Патрульной службы, — это пометка в личном деле: «Обязанности выполнял удовлетворительно». Выходя из столовой, Мэтт наткнулся на Текса Джермэна. Тот радостно похлопал его по спине.
— Рад тебя видеть, старик, — воскликнул он. — Где ты разместился?
— Я все еще никак не могу дойти до своей комнаты.
— Ну-ка, покажи свои документы, — Джермэн взял их из рук Мэтта. — Мы в одном коридоре — отлично! Пошли посмотрим, где ты живешь.
Они нашли комнату и вошли. На нижней койке вытянулся еще один кандидат. Он курил и читал книгу. Услышав скрип распахнувшейся двери, он посмотрел на юношей.
— Заходите, приятели, — сказал он. — Стучать у нас не принято.
— Мы и не стучали, — ответил Джермэн.
— А я и не сомневаюсь.
Юноша сел на койке. Мэтт узнал в нем парня, пошутившего насчет ковбойских сапог Текса, но решил промолчать, надеясь, что они не узнают друг друга.
— Ищете кого-нибудь? — поинтересовался парень.
— Нет, — ответил Мэтт, — меня сюда поселили.
— A-а, так ты мой товарищ по квартире! Добро пожаловать во дворец. Я положил твои шмотки тебе на койку.
Мешок с сумкой и гражданской одеждой Мэтта лежал на верхней койке. Мэтт снял его оттуда и поставил на пол.
— Что это значит, тебе на койку? — возмутился Текс. — Вы должны разыграть, кому спать внизу.
— Раньше пришел — раньше и обслужили, — парень равнодушно пожал плечами.
Текс помрачнел. Заметив это, Мэтт постарался его успокоить.
— Брось, Текс, — сказал он. — Мне больше нравится спать наверху. Между прочим, — повернулся он к юноше, — меня зовут Мэтт Додсон.
— Жерар Берк, к вашим услугам.
Комната была хоть и скромно обставлена, но выглядела вполне прилично. Дома Мэтт спал в водной постели, но ему приходилось спать и на матрасе — в летнем лагере. Боковая дверь вела в ванную, оборудованную по последнему слову, но без излишеств. Мэтт с удовольствием отметил, что душ снабжен автоматическим массажером. На полке не было маски для бритья, но бриться Мэтту было пока нетрудно. Заглянув в отделение шкафа, Мэтт обнаружил пакет со своим номером. Внутри лежало два комбинезона, две смены белья и вторая пара космических ботинок. Он уложил все это вместе с остальными вещами, затем взглянул на Текса.
— Чем займемся теперь?
— Прогуляемся по заведению.
— Отлично. Может быть, осмотрим «Килрой»?
Берк бросил окурок сигареты в сторону мусоропровода.
— Подождите минуту. Я с вами, — и он исчез за дверью туалета.
— Может, пошлем его к черту, а? — предложил Текс тихим голосом.
— Идея неплохая. Но мне хотелось бы найти с ним общий язык.
— Ну что ж, может быть, он не выдержит завтрашних испытаний.
— Или я, — грустно добавил Мэтт.
— А может, и я. Ладно, ты прав, Мэтт, потерпим. Между прочим, ты не думал о том, чтобы подыскать себе постоянного товарища по комнате? Хочешь будем жить вместе?
— Согласен.
Они пожали друг другу руки.
— Вот и отлично, значит, вопрос решен, — продолжал Текс. — Меня поселили с хорошим парнем, но у него отыскался земляк, с которым он хотел бы жить в одной комнате. Так вот, этот земляк зашел к нему перед ужином, они сели рядом и давай калякать на хинди. Я, естественно, ничего не понял и чувствовал себя как дурак. Затем они переключились на бейсик[26] — проявили, так сказать, вежливость, — а мне от этого только хуже стало.
— С нервами у тебя вроде бы все в порядке, Текс.
— Это только на первый взгляд. Мы все Джермэны — очень чувствительный народ. Возьми моего дядю Боди. Один раз он пришел на ярмарку посмотреть на бега и так разволновался, что вскочил между оглоблями одноколки, помчался по кругу и выиграл два забега перед тем, как его догнали и выбросили вон.
— Шутишь!
— Честное слово. Приза он, конечно, никакого не выиграл. Его дисквалифицировали — забеги-то были для двухлеток, а он оказался чуток постарше.
Наконец, к ним присоединился Берк, и втроем они направились к купольному залу. Точно такая же идея пришла в голову еще нескольким сотням кандидатов, но администрация предвидела такую возможность. У лестницы, ведущей в шахту, где лежал разбившийся «Килрой», стоял дежурный кадет, который пропускал желающих группами по десять человек, причем только в сопровождении кадета. Берк посмотрел на вытянувшуюся очередь и сказал:
— Ждать нет никакого смысла. Элементарная арифметика.
Мэтт заколебался.
— Давай подождем, — вмешался Текс. — Может быть, кому-нибудь надоест.
— Пока, придурки, — Берк пожал плечами и пошел прочь.
— Знаешь, Текс, по-моему, он прав, — произнес Мэтт с сомнением в голосе.
— Конечно, прав, — кивнул Текс, — но зато мы от него избавились, верно?
Весь зал представлял собой мемориальный музей Патрульной службы. Юноши проходили мимо экспонатов: вот бортовой журнал первого космического корабля, совершившего полет к Марсу, фотография взлета космолета, отправившегося в экспедицию на Венеру, которая закончилась катастрофой, модели немецких ракет, которые применялись во время Второй глобальной войны, карандашный набросок карты обратной стороны Луны, найденный в обломках «Килроя». Они подошли к нише, задняя стена которой представляла собой огромную стереофотографию освещенной ослепительными лучами Солнца лунной поверхности на фоне черного неба, усеянного звездами, и родной Земли среди них.
На первом плане стоял молодой человек, одетый в старомодный космический скафандр. Через прозрачный пластик шлема были отчетливо видны черты его лица — улыбающийся рот, веселые глаза и густые русые волосы, коротко подстриженные по моде конца прошлого века. Под фотографией виднелась надпись: «Лейтенант Эзра Далквист[27], один из тех, кто положил начало славным традициям Патрульной службы. 1966–1996 гг.».
— Где-нибудь рядом должно быть написано, что он такое сделал, — прошептал Мэтт.
— Что-то не видно, — прошептал в ответ Текс. — А почему ты говоришь шепотом?
— Нет, я не говорю ше… Впрочем, действительно. В конце концов, он не может нас слышать, правда? А смотри, вот фонограмма!
— Чего ты ждешь? Жми на кнопку.
Мэтт послушался, и ниша наполнилась звуками Пятой симфонии Бетховена. Музыка постепенно стихла, и раздался голос диктора:
— Сначала Патрульная служба была укомплектована офицерами, посланными всеми странами, которые составляли тогда Западную Федерацию. Некоторые офицеры были честными и преданными своему делу, тогда как другие — нет. В 1996 году был день, одновременно позорный и славный в истории Космической патрульной службы, когда была сделана попытка осуществить государственный переворот — так называемый «мятеж полковников». Группа высокопоставленных офицеров, действуя с военной базы на Луне, попыталась захватить власть над всем миром. Заговор мог бы оказаться успешным, если бы не лейтенант Далквист. Он вывел из строя все атомные ракеты в арсенале базы, вывернув из них взрыватели и удалив заряды. Но при этом он получил такую дозу радиации, что скончался от ожогов.
Диктор замолчал, и снова послышалась негромкая музыка — на этот раз это была «Валгалла» из «Гибели богов»[28].
Текс глубоко вздохнул; Мэтт тоже заметил, что все это время сдерживал дыхание. Он начал дышать нормально, и боль в ФУДИ сделалась меньше. За их спинами раздался смешок. Юноши обернулись. У входа в нишу стоял Жерар Берк, опершись плечом о притолоку.
— Чего они только не делают, чтобы произвести впечатление, — заметил он. — Будьте настороже, ребята, а то и вправду во все это поверите.
— Что ты хочешь этим сказать? Какое еще впечатление?
Берк показал рукой на фотографии.