– А что, если бомба-человек все еще находится в стадии разработки? – предположил Бен.
Он стоял, облокотившись на подоконник выбитого окна, и дрожал от холода. Но кто-то же должен был следить за парковкой, а Бен не хотел подвергать такому риску кого-то из нас. Он наконец-то сменил свою окровавленную дурацкую желтую толстовку (дурацкой она была до того, как пропиталась кровью) на другую, черную, и стал опять похож на Бена Неотразимого, каким был до Прибытия.
Сэм тихо хихикнул со своей кровати, он не понимал, шутит его обожаемый Зомби или говорит серьезно. Я не мозгоправ, но мне было ясно, что из-за нерешенных вопросов с отцом Сэмми подсознательно искал ему замену.
– Тест предназначался не для бомбы, – сказал Эван. – Для нас.
– Здорово, здоровее некуда! – прорычал Бен. – Первый тест, который мне удалось пройти за три года.
– Прекрати, Пэриш! – рявкнула я.
Это ведь он «постановил», что круто прикидываться тупым.
– Я в курсе, что ты в прошлом году стал финалистом Национальной премии.
– Правда? – Дамбо навострил уши.
Согласна, не стоило упоминать о его ушах, но мне действительно показалось, что Дамбо был ошарашен такой новостью.
– Да, правда, – сказал Бен и улыбнулся запатентованной улыбкой Пэриша. – Только в год вторжения инопланетян это было не сложно.
Бен взглянул на Эвана и перестал улыбаться, что, в общем-то, всегда происходило, когда он смотрел на него.
– На какой предмет они нас тестируют?
– Оценивают наши знания.
– Да, для этого тесты и проводят. А ты знаешь, что? в данный момент очень нам поможет? Нам поможет, если ты бросишь свои загадочные инопланетные выкрутасы и перейдешь, мать твою, к конкретике. Потому что, пока эта штука не срабатывает, – Бен кивнул в сторону пакетика на столе, – каждая секунда удваивает наши риски. Раньше или позже, а я склоняюсь к варианту «раньше», иные вернутся и отправят наши задницы прямиком в Дубук.
– Дубук? – пискнул Дамбо.
Он не понял шутки, и это его напугало: что за Дубук такой?
– Это просто город, Дамбо, – объяснил Бен. – Наугад сказал.
Эван согласно кивнул. Я глянула на Кекса. Он с приоткрытым ртом стоял на пороге номера и следил за разговором, как за мячиком в пинг-понге.
– Они появятся, если мы не пройдем тест, – сказал Эван. – В противном случае – не вернутся.
– Не пройдем? Но мы ведь уже его прошли, разве нет? – Бен повернулся ко мне. – Мне лично так кажется. А ты что скажешь?
– Если мы приняли Меган с распростертыми объятиями и отправились прямиком в Дубук, значит не прошли, – объяснила я.
– Дубук, – как зачарованный, повторил за мной Дамбо.
– Взрывное устройство не сработало, из этого следует один из трех выводов, – сказал Эван. – Первый: устройство неисправно. Второй: устройство плохо откалибровано. И третий…
Бен поднял руку:
– И третий: кто-то в отеле знал, что такое бомба-ребенок и как ее обезвредить. Именно он переложил эту штуку в пластиковый пакет и начал читать лекции о том, как сеять панику среди слабоумных гуманоидов. Цель теста – узнать, есть ли среди нас глушитель.
– Есть! – крикнул Сэм и ткнул указательным пальцем в Эвана. – Вот глушитель!
– Но стоит выпустить по отелю пару «хеллфайеров» – и ты никогда об этом не узнаешь, – закончил свою мысль Бен.
– Из чего следует вопрос номер два: зачем им это понадобилось? – тихим голосом произнес Эван.
В номере воцарилась тишина. Бен барабанил пальцами по локтю. Кекс захлопнул рот. Дамбо тянул себя за мочку. Я раскачивалась взад-вперед на стуле и щипала игрушечного мишку за ухо. Даже не знаю, как он оказался у меня в руках. Возможно, я подобрала его, когда Кекс переносил Меган в соседнюю комнату. Помню только, что он упал на пол, а вот как подняла его, не заметила.
– Ну, тут все понятно, – сказал Бен. – У них есть возможность узнать, что ты здесь. Верно? Иначе велик риск лишиться игрока из своей команды.
– Если бы иные были уверены, что я в отеле, то обошлись бы без теста. Они подозревают это.
И тут я поняла, в чем суть. Только от собственной смекалки легче мне не стало.
– Рингер.
Бен дернул головой и уставился на меня. Вообще-то, даже легкий порыв ветра мог сбросить его с подоконника.
– Они ее поймали. Или Чашку. Или их обеих, – сказала я и повернулась к Эвану, потому что видеть лицо Бена было невыносимо тяжело.
– Что очень логично, – согласился Эван.
– Дерьмо собачье! Рингер никогда бы нас не сдала! – сорвался на крик Бен.
– Не по доброй воле, – произнес Эван.
– «Страна чудес», – тихо пробормотала я. – Они загрузили ее память…
Бен оттолкнулся от подоконника, потерял равновесие, шагнул вперед и врезался в угол кровати Сэмми. Его трясло, но не от холода.
– Нет. Нет, нет и еще раз нет. Они не схватили Рингер. Она в безопасности, и Чашка тоже, и мы не попадем…
– Увы, – вздохнул Эван. – Мы уже попали.
Я встала со стула и подошла к Бену. Это был один из тех моментов, когда ты знаешь: надо что-то сделать, но понятия не имеешь, что именно.
– Бен, он прав. Мы все еще живы по той же причине, по какой здесь оказалась Меган.
– Да что с тобой такое? – искренне не мог понять Бен. – Этот умник тебе лапшу на уши вешает, а ты и рада, будто он – Моисей, с горы спустившийся. Если пришельцы по какой-то причине думают, что он здесь, то наверняка считают его предателем. А значит, нам надо дать пинка – и в Дубук.
Повисла пауза. Все посмотрели на Дамбо – ждали реакции.
– Они не хотят меня убивать, – наконец сказал Эван.
Я видела по его лицу, как ему плохо и как он измучен.
– А, да, точно, совсем забыл, это ж я тебя убью, – пробурчал Бен.
Он прошел мимо меня обратно к окну, уперся двумя руками о подоконник и посмотрел в черное ночное небо, как будто оно могло что-то ему подсказать.
– Останемся здесь – нам конец. Уйдем – то же самое. Мы как пятилетние дети, которые уселись играть в шахматы с Бобби Фишером. – Бен оттолкнулся от подоконника и повернулся к Эвану. – Тебя мог засечь патруль. И выследить до отеля. – Он показал на пакет со взрывчаткой. – Это еще не значит, что Рингер и Чашка у них. Это лишь доказывает, что мы в цейтноте. Ни спрятаться, ни бежать мы не можем. Следовательно, все возвращается на круги своя. Вопрос не в том, умрем мы или нет, а в том, как мы это сделаем. И что же мы выберем? Дамбо, ты как предпочтешь умереть?
Дамбо напрягся, расправил плечи и гордо поднял подбородок:
– В бою, сэр.
Бен перевел взгляд на Кекса:
– Кекс, ты выбираешь смерть в бою?
Тот встал по стойке смирно и уверенно кивнул.
Сэма спрашивать об этом было бы глупо. Мой младший брат вскочил с кровати и четко, как учили, отсалютовал своему командиру.
42
Ох, братишка. Ох, ребятки.
Я отбросила мишку на стол.
– Я уже проходила через это, – сказала я, обращаясь к Сержанту Мачо. – Выбора нет. Беги – умрешь. Останешься на месте – тебе конец. Это тупик, так что давайте рассмотрим третий вариант. Мы взорвем отель.
Когда я это предложила, из комнаты словно выкачали весь воздух. Эван первым уловил смысл, он медленно кивнул, но идея ему явно не нравилась. Слишком много переменных. Тысяча вариантов, что все пойдет не так, и только один благополучный.
Бен сразу перешел к делу:
– Как? Кто из нас должен подышать на эту дрянь и после этого исчезнуть?
– Я готов, сержант, – сказал Дамбо, уши у него покраснели, он как будто стеснялся своей смелости. – Я всегда хотел посмотреть Дубук. – И он застенчиво улыбнулся.
– Человеческое дыхание – не единственный источник углекислоты, – напомнила я финалисту Национальной премии.
– Кока! – радостно закричал Дамбо.
– Сомневаюсь, что ты найдешь хоть одну банку, – хмыкнул Бен.
Он был прав. Безалкогольные напитки наряду со всеми видами алкоголя стали первыми «жертвами» вторжения.
– Да, банку или бутылку вы вряд ли найдете, – заметил Эван. – Кэсси, ты вроде говорила, что тут напротив закусочная?
– Баллоны с углекислым газом для автоматов с газированной водой… – начала я.
– …возможно, все еще там, – закончил Эван.
– Присоединим бомбу к баллону…
– Немного подкрутим баллон…
– Организуем слабую утечку…
– В закрытом помещении…
– Лифт! – крикнули мы хором.
– Ух ты! – выдохнул Бен. – Гениально. Только я не совсем понимаю, как это решит нашу проблему.
– Зомби, они подумают, что мы погибли, – сказал Сэм.
Он неплохо соображал для пятилетнего мальчика, но ему не хватало опыта Бена, которому приходилось переигрывать Воша и компанию.
– После взрыва они все проверят, обнаружат, что тел нет, и все поймут, – возразил Бен.
– Но так мы выиграем время, – напомнил Эван. – Я считаю, что, когда они узнают правду, будет уже поздно.
– Потому что мы слишком умны для них? – спросил Бен.
Эван мрачно улыбнулся:
– Потому что мы отправимся туда, где они будут искать нас в последнюю очередь.
43
Времени на споры не оставалось, надо было начинать операцию «Ранняя выписка», пока Пятая волна нас не настигла. Дамбо пошел патрулировать коридор. Я велела Сэму присмотреть за Меган, он ведь подружился с ней в школьном автобусе. Брат попросил обратно пистолет, а я напомнила ему о том, что в последний раз оружие ему не помогло: он расстрелял всю обойму и ни разу не попал в цель. Когда я предложила ему взять мишку, Сэм только закатил глаза: «В игрушки я играл целых полгода назад».
А потом мы с Эваном остались одни. Только он, я, ну и маленькая зеленая бомба.
– Выкладывай! – приказала я.
– Что выкладывать? – Эван удивленно посмотрел на меня наивными, как у мишки, глазами.
– Свои кишки, Уокер. Ты что-то недоговариваешь.
– Почему ты думаешь…
– Потому что это твой стиль. Твой модус операнди.[13] Ты как айсберг – три четверти под водой. Но я не дам тебе превратить этот отель в «Титаник».
Эван вздохнул и отвел глаза:
– Есть бумага и ручка?
– Что? Пришло время написать нежное любовное стихотворение?
Это тоже было в его духе. Каждый раз, когда я слишком близко подходила к какой-нибудь разгадке, Эван менял тему и начинал рассказывать о том, как сильно он любит меня, свою спасительницу, или делился псевдоглубокими наблюдениями о природе моего великолепия. И все-таки я схватила со стола блокнот с ручкой и передала их Эвану. Кто к концу дня откажется от любовного признания в стихах?
Вместо этого Эван нарисовал карту:
– Одноэтажный дом, белый… или был когда-то белым. Деревянные рамы. Адрес не помню, но это на Шестьдесят восьмом шоссе. Рядом с заправкой. На фасаде старая металлическая вывеска. «Хаволайн» или что-то вроде этого.
Он вырвал листок из блокнота и вложил мне в руку.
– А почему магазин моторных масел – последнее место, где нас будут искать? – Я снова повелась на эту технику отвлечения, хотя в маслах нет ничего поэтичного. – И зачем ты нарисовал мне карту, если идешь с нами?
– Вдруг что-нибудь случится.
– С тобой. А если с нами обоими?
– Ты права. Нарисую еще пять. – И он принялся чертить еще одну.
Я понаблюдала за ним пару секунд, потом вырвала у него блокнот и швырнула ему в голову:
– Сукин ты сын, я знаю, что ты делаешь.
– Я рисую карту, Кэсси.
– Соорудить детонатор из фонтанчика с газированной водой – это в стиле «Миссия невыполнима», да? Мы помчимся на поиски вывески «Хаволайн». Ты, со сломанной лодыжкой, ножевой раной в ноге и с температурой под сорок два, помчишься впереди…
– С температурой сорок два градуса я был бы уже мертвый, – заметил он.
– Нет, и хочешь знать почему? Потому что у мертвых не бывает температуры!
Эван задумчиво кивнул:
– Господи, как я по тебе соскучился.
– Вот оно! Начинается! Как на ферме Уокера, как в «Погребальной яме», как в лагере смерти Воша. Стоит мне загнать тебя в угол…
– Я попался в ту минуту, когда увидел…
– Прекращай.
Эван прекратил. Я присела рядом с ним. Может, я неправильно все делала. Мухи летят на мед, а не на уксус, любила повторять моя бабушка. Проблема была в том, что у меня в загашнике не было женских хитростей. Я взяла Эвана за руку и заглянула ему в глаза. Я даже хотела немного расстегнуть рубашку, но решила, что тогда он может разгадать мою маленькую хитрость. Хотя задумка была далеко не маленькой.
– Я не дам тебе затащить меня еще в один «Приют», – сказала я и очень понадеялась, что голос звучит сексуально. – Этого не будет. Ты пойдешь с нами. Кекс и Дамбо понесут тебя.
Он дотронулся свободной рукой до моей щеки. Мне было знакомо это прикосновение. Я скучала по нему.
– Я знаю, – сказал Эван.
Его шоколадные глаза, от взора которых у меня замирало сердце, были бесконечно печальными. И этот взгляд мне тоже был знаком. Так Эван смотрел на меня в лесу, когда рассказал о том, кто он на самом деле.
– Но ты знаешь не все. Например, о Грейс.
– Грейс, – эхом повторила я и, забыв о тактике меда, оттолкнула его руку от своей щеки.
Мне слишком нравились его прикосновения. Я решила, что надо над этим поработать и побороть в себе тягу к нему. А еще надо перестать млеть, когда он смотрит на меня, как будто я – последний человек на Земле. Правда, когда Эван меня нашел, я так о себе и думала. Это страшно и одновременно обременительно. Твое существование полностью зависит от кого-то другого, и на твою голову сваливается куча проблем. Достаточно вспомнить сюжеты всех когда-либо написанных трагедий о любви. А я не хотела выступать в роли Джульетты, возлюбленной какого-нибудь Ромео. Во всяком случае, твердо настроилась избежать этой участи. Даже если единственный доступный кандидат на роль Ромео был готов умереть за меня, сидел напротив, держал меня за руку и смотрел прямо мне в душу глазами цвета горячего шоколада, которые уже не так обезоруживающе действовали на мою психику. К тому же под одеялами он был практически голый, а тело у него – как у парней из рекламы «Холлистера»… Но я не падка на такие штуки.
– Грейс. После того как я тебя подстрелила, ты без конца повторяешь это слово, – сказала я.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
Признаюсь, это меня задело. Я и не подозревала, что он такой религиозный… ну, или критичный. Обычно эти два понятия ходят рука об руку, и все же…
– Кэсси, я должен тебе кое о чем рассказать.
– Ты баптист?
– В тот день на шоссе, после того как я… позволил тебе уйти, мне стало страшно. Я не понимал, что происходит, не понимал, почему не смог… не смог сделать то, зачем пришел. То, для чего я был рожден. И во многом я до сих пор не разобрался. Тебе кажется, что ты себя знаешь. Ты думаешь, что знаешь того, чье отражение видишь в зеркале. Я нашел тебя, но, когда это случилось, потерял себя. Все усложнилось. В моем мире не осталось простых вещей.
Я кивнула:
– Я помню те времена. Помню, когда жизнь была простой.
– Вначале, после того как я отнес тебя на ферму, было неясно, выкарабкаешься ты или нет. Я сидел рядом с тобой и думал: «Может, будет лучше, если она не выживет».
– Боже, Эван, это так романтично.
– Я знал, что? на нас надвигается, – сказал он.
Да уж, по поводу наших перспектив и у меня особых вопросов не возникало. Эван схватил меня за руки и притянул к себе. Я погрузилась на тысячу миль в глубину этих глаз. Вот почему тактика меда была не для меня: рядом с ним я сама превращалась в муху.
– Я знаю, что будет, Кэсси. До сих пор я думал, что тем, кто успел умереть, крупно повезло. Но теперь я все понимаю. Я вижу это.
– Что? Что ты видишь, Эван?
У меня начал дрожать голос. Эван пугал меня. Он был сам на себя не похож – возможно, из-за высокой температуры.
– Выход. Я вижу, как с этим покончить. Вся проблема в Грейс. Тебе с Грейс не справиться. Никому из вас это не под силу. Грейс – портал, а я единственный, кто может через него пройти. Я могу дать тебе это. И время. Ты получишь Грейс и время, а потом сможешь разделаться с этим.