– Служу Пророку! – отозвался Оле, как положено по уставу, и эти же два слова повторили остальные.
Полтора года уроженец Фатума ждал этого момента, а когда он наступил, испытал что-то похожее на разочарование. Не было ни радости, ни восторга, только отупляющая усталость, и глубоко под ней – приятное чувство хорошо проделанной работы и выполненного долга.
– Да, бодрости в вас меньше, чем в дохлом псе, – усмехнулся инструктор-воспитатель. – Понимаю, что еле держитесь на ногах, но увы… Отдых, а также веселье по поводу сдачи зачетов отменяются. Идет война, каждый боец на счету. Через час за вами приедут из бригад. Так что бегом на склад, там сдадите оружие. Потом в казармы – заберете личные вещи. Через двадцать минут все должны быть собраны и готовы к выступлению. Поняли?
– Так точно, – другого ответа ситуация не предусматривала.
Пришлось рысью мчаться в сторону склада, расположенного у Западных ворот. Там стоять в очереди, стараясь не заснуть на ходу. Потом бежать в казарму, лавируя в толпе курсантов. Спешно выгребать из тумбочки вещи, судорожно пытаясь вспомнить, все это или еще что-то забыто?
Но в двадцать минут они уложились.
– Все здесь? – встретивший бойцов снаружи Гуго обвел учебное звено пристальным взглядом. – Тогда за мной – шагом, марш.
И они двинулись прочь от казарм, мимо жилых блоков, где обитали инструктора. Открылся расположенный перед штабом плац, заполненный выстроенными по звеньям курсантами.
– Похоже, мы дольше всех по лесу блуждали, – заметил Андре. – Остальные тут. Вон и стратег, и…
– Отставить разговорчики, – без особой строгости одернул его Гуго. – Наше место вон там, с левого фланга.
На плацу и в самом деле строился учебный курс целиком – почти две тысячи форсеров. Перед штабом стоял начальник центра, за его спиной находились инструктора-наставники, мрачные и торжественные. В руках каждый держал небольшую трубку из блестящего материала.
Когда Оле понял, что это такое, сердце у него в груди дрогнуло.
Стоило их звену занять место в строю, зазвучал голос стратега – чуть хрипловатый, мужественный:
– Равняйся! Смирно! – боевые форсеры дружно вытянулись и замерли, наступила полная тишина. – Вольно! – по плацу прошел еле уловимый шорох. – Курсанты, я называю вас так в последний раз. Сегодня вы покинете наш центр навсегда, а завтра вступите в бой с беспощадным врагом, угрожающим свободе и жизни всех обитателей Сложных Миров! Надеюсь, что вы не опозорите славное имя Первого Параграфа, и что всегда останетесь примером для простых бойцов. Удачи вам и побед на пути Эволюции! Служу Пророку!
– Служу Пророку! – дружный рев вырвался из сотен глоток и вынудил дернуться парившего в небе пернача.
– Приступайте, – велел стратег.
– Всем оставаться на местах, – приказал Гуго.
А инструктора-наставники пошли вдоль рядов. Первый из них приложил трубку к груди ближайшего курсанта, и прибор еле слышно загудел. А когда инструктор зашагал дальше, на химериновой броне свежеиспеченного бойца осталась единичка, вписанная в ромб.
Знак Первого Параграфа. Символ доблести, неколебимой верности и готовности умереть за дело Эволюции.
– Ну когда же? Когда до нас доберутся? – шептала Рита, дрожа как в лихорадке.
– Не бойся, не забудут, – Гуго рассмеялся.
Оле замер, даже перестал дышать, когда рядом с ним оказался инструктор-наставник, преподававший тактику. Ощутил прикосновение, легкое покалывание, невольно вздрогнул.
– Во и все, – сказал наставник. – Теперь ты настоящий боевой форсер.
И шагнул дальше, к мрачному, насупленному Андре.
А Оле поднял руку и пощупал то место на груди, где навечно остался знак учебного центра. Казалось бы – ничего особенного, несколько миллионов молекул изменились, кусочек брони стал другого цвета, не серого, а черного. На самом деле бывший курсант стал полноправным бойцом, одним из тех, кто сражается за дело Пророка.
И пока – это самый важный шаг в его жизни.
– Ну вот, – проговорил Гуго, довольно улыбаясь. – Теперь вы со мной на равных, если не считать звания, конечно. Надеюсь, ни у кого нет желания дать мне в морду?
Его подопечные ответили растерянными улыбками.
– Вот и славно. Андре и Оле, вы по результатам тестов в первой сотне, так что вам сейчас в сторону штаба. Остальные – за мной к Северным воротам.
– Эх, не завали я тот вопрос по людоведению, пошла бы с вами, – с досадой проговорила Рита, вскидывая руку в прощальном жесте. – Счастливо, парни! Надеюсь, что увидимся после победы!
– Обязательно, – кивнул Оле.
Наставники-воспитатели повели подопечных в сторону ворот. На плацу воцарился небольшой беспорядок. Гуго и другие быстро затерялись в нем, Оле и Андре остались вдвоем.
– Пошли, что ли? – спросил уроженец Регеда, поправляя сбившуюся лямку. – Куда он там сказал? К штабу?
– Именно. Интересно, что там с нами будут делать?
Стратег от входа в штаб исчез, остался только инструктор-наставник, отвечавший за изучение Стального Кодекса и его толкований. Около него начали собираться бойцы, закончившие обучение в первой сотне.
Кое-кого Оле знал по именам, других – только по лицам.
– Похоже, что все собрались. Следуйте за мной, – сказал инструктор-наставник, и зашагал в обход штаба, к одному из учебных корпусов.
– Разрешите вопрос? – не выдержал кто-то из вчерашних курсантов. – Что нас ждет?
– Выбор, – ответил наставник. – Причем выбирать будут вас. Кому повезет, тот попадет в элитные войска, в части, что стоят у резиденции Пророка. Большего сказать не могу, сам не знаю.
Оле и Андре переглянулись, глаза обоих сверкнули – кто из молодых форсеров, зубря привычки людей или ползая на брюхе в жидкой грязи полигона, не думал о том, что удостоится чести охранять самого Зигфрида фон Хайнца? Похоже было, что мечта близка к осуществлению.
Наставник повел их на первый этаж учебного корпуса, в занимавшую большую его часть аудиторию.
– Ждите, – сказал он и вышел, оставив бывших курсантов с рюкзаками на плечах.
Дверь почти тут же открылась, в аудиторию мягко шагнул очень высокий форсер с выбритой головой и узкими глазами. Встроенная в ком-линк система распознавания дала сигнал, что перед ними стратег, и выпускники учебного центра дружно вытянулись по стойке «смирно».
– Вольно, – проговорил стратег, в руке у которого была тоненькая папка с листами писчего пластика.
Оле понял, что это, скорее всего, распечатки личных дел курсантов.
– Меня зовут Малосс. Вы обо мне наверняка слышали, – после этих слов кое-кто поежился. Слухи об одном из вернейших командиров Пророка, чьи бойцы шли от победы к победе, не щадя ни себя, ни врагов, добрались до всех планет КОСМ. – Но не радуйтесь. Честь попасть в мою личную боевую бригаду нужно заслужить. Но у вас появится такой шанс. Позже. Сейчас я буду называть по одному. Делайте шаг вперед. Андре С’Регед два два девять ноль.
Приятель Оле шагнул вперед. Стратег внимательно посмотрел на него и медленно кивнул:
– Годится. Следующий – Артемис С’Геката два два…
Примерно каждого третьего Малосс по одному ему ведомым признакам браковал. Он просто говорил «Не годится» и неудачник вставал на место, вжимая голову в плечи и мечтая провалиться сквозь пол.
Волнение тех, до кого не дошла очередь, возрастало.
Когда назвали его имя, Оле почувствовал, как сердце провалилось куда-то в кишки. Не чуя под собой ног, сделал шаг вперед. Малосс поднял на него светлые-светлые, почти бесцветные глаза.
Губы его задвигались медленно, будто дюны Кочующей Пустыни на далекой жаркой родине.
– Годится, – слово это Оле едва расслышал сквозь грохот крови в ушах.
– Отлично, – прошептал Андре, когда приятель встал в строй, и показал ему большой палец.
Еще минут через десять Малосс закончил.
– Те, кого я выбрал – за мной, – проговорил он. – Остальных отправят в обычные части ваши наставники.
И, развернувшись, он зашагал к двери.
Дочь эволюции
3
– Ну и холодина! – соскользнувший на самое дно окопа Тадеуш потер ладони друг о друга и принялся дуть на них изо всех сил.
Кожа на лице у бойца, только что сменившегося с позиции наблюдателя, была не серой, как обычно, а почти белой. В ней резко выделялась сеточка химериновых волокон, похожих на тонкие морщины.
Ветер на Фрио дул редко. Но зато когда поднимался, то не утихал по несколько местных суток. Находиться в это время на открытом месте было невозможно – ледяные потоки воздуха вымораживали броню, заставляли трястись даже устойчивых к холоду форсеров.
Тем, кто в такое время сидел на периметре, приходилось укрываться в окопах.
– Ладно хоть насекомых нет, – хмыкнул Санчес. – Или они тоже мерзнут?
– Мерзнут, раз живые, – кивнула Марта. – Только они еще лучше приспосабливаются, чем мы…
Она замолчала, вслушиваясь в донесшиеся сквозь вой ветра равномерные звуки – словно кто-то стучал чем-то деревянным по земле. Остававшийся за наблюдателя Жозеф повернулся и посмотрел в сторону Розенфолла. Глаза его удивленно выпучились, на лице появилось изумленное выражение.
– Что там такое? – Марта поднялась и выглянула из окопа.
Величаво огибая скалу, к периметру шагали три биотанка «Зверь». Неторопливо двигались бронированные суставчатые лапы, грозно торчали стволы мощных плазменных разрушителей. Вот только не было бронированных рубок, стрелки-операторы сидели на овальных платформах, а вокруг каждого переливался розовым пузырь яркого свечения.
– Это что? – Санчес, как и остальные, не утерпел, высунулся посмотреть. – А, танки? Да еще и с силовыми полями.
– Вот теперь красота, – проговорил Тадеуш. – Никакие зубастые пакостники нам не повредят.
Танки остановились, не дойдя до периметра примерно десятка метров. Марта увидела, что еще одна колонна «Зверей» подходит к позициям их бригады правее, у Большого Оврага.
– Пойду, пообщаюсь с операторами, – сказала она. – Надо познакомиться, узнать, что за форсеры.
Когда выбралась из окопа, ветер выхолодил тело, выбил из глаз слезы. Пришлось не идти, а почти бежать.
– Здорово, подруга, – помахал рукой наездник ближайшего краба, «мыльный пузырь» силового поля вокруг него погас.
– И тебе привет, – ответила Марта, осторожно косясь на «Зверя», следившего за ней маленькими подозрительными глазками.
– Не бойся, не укусит, – стрелок-оператор, широкоплечий и бородатый, проказливо рассмеялся.
Марта с удовольствием окунулась в горячее марево, что поднималось от отверстий вентиляционной системы в боках танка. Голени обдало жаром, кровь быстрее заструилась по жилам, по спине побежали мурашки.
– Ох, хорошо, – сказала она. – За этой тушей можно прятаться не только от пуль, но и от ветра. Откуда вы к нам явились?
– Седьмая особая танковая бригада, с Тубана, – отрекомендовался стрелок-оператор. – Перевели нас из жары прямо в холод, значит. Ничего, привыкнем. А зовут меня Даррен.
– Марта, очень приятно, – она протянула руку, коснулась серо-зеленого панциря, ощутила, какой он шершавый. – Не померзнет тут твой «Зверь»?
– Не, жара для него куда хуже, – Даррен махнул рукой и спрыгнул на землю. Росту он оказался маленького. – Меня вот что беспокоит – вряд ли на Фрио имеются запасные части. А нам без них тяжело, да и последняя диагностика, дай Пророк памяти, была два месяца назад…
И он, тыкая ручищей в бок «Зверю», принялся рассказывать про сложные биологические агрегаты, составлявшие начинку танка. Марта с удивлением узнала, что краб собран из частей десятков существ с разных планет, что нервная система оператора и боевой биомашины в момент схватки образует единое целое.
И еще то, что данный конкретный танк нуждается в серьезном ремонте.
– Вот, значит, – бурчал Даррен, загибая короткие и толстые пальцы, испачканные в чем-то черном и маслянистом, – правая передняя лапа плохо сгибается – это раз, панцирь кое-где надо подлатать – это два, а еще…
О «Зверях» он, похоже, был готов говорить часами.
– Стоп-стоп! – поспешно воскликнула Марта. – Я что, по-твоему, стратег? Вряд ли чем смогу помочь…
– Да я понимаю, – Даррен замахал сразу обоими руками. – Пытался с нашим новым тактиком поговорить – никакого толка. Морду сделает ботинком и пищит «Пророк требует…». Будто сам с Пророком каждый день общается. Эххх…
«Новый тактик? – подумала Марта. – Похоже, что эпидемия смены командиров затронула не только нас».
– Ладно о делах. Ты откуда родом?
– Я-то? С Гадеса. Народу у нас там немного, зато все друг друга знают. Одна большая семья. Раньше, по крайней мере, так было. Но я давно оттуда уехал, три года назад. А ты?
– С Норли, – она улыбнулась, вспоминая извилистые каньоны и серо-коричневые пустыни родной планеты, где не была более чем полтора стандартных года, со времени последнего увольнения.
Что там творится сейчас?
– А, это понятно, – танкист улыбнулся. – По волосам видно. А ты…
– Всем субтактикам, – зазвучал в ком-линке голос Фернандо, и Марта подняла руку, заставив Дарена замолчать, – получено сообщение, что со спутников замечен рост активности насекомых. Вероятность атаки…
– Извини, но надо идти, – Марта пожала плечами. – Еще увидимся. Скоро тут будет весело.
– Ага, – Даррен кивнул и полез наверх, на свой «насест».
Марта одним рывком преодолела расстояние до периметра. Даже замерзнуть не успела. Спрыгнула в окоп и присела, чтобы укрыться от ветра, столь же острого, как когти насекомых.
– Ну что, командир? – осведомился Тадеуш.
– Замерзли? – спросила она, опуская на глаз окуляр. – Ничего, скоро погреетесь. Всем приготовить оружие и выбираться наверх. А то гости пожалуют, надо будет встречать.
Сама выглянула из‑за бруствера, ветер ударил в лицо. Модуль едва поднялся в воздух, как налетевшим порывом его мотнуло и отнесло назад, к одному из биотанков.
– Вот зараза, – прошипела Марта, пытаясь выровнять полет.
Это удалось, но далеко не сразу. «Циклон», расходуя топлива вдвое больше, чем обычно, прошел над периметром и повис в вышине, точно огромный глаз. Стала видна панорама уходивших к северу ущелий.
– Очень самокритично, – хмыкнул Санчес.
Марта попыталась кинуть на него свирепый взгляд, но не успела – в ущельях началось движение.
– Ох, получишь ты от меня потом, – пробормотала она, поднимая ионное орудие. – Так, враг обнаружен…
Через пару минут мортира Жозефа выплюнула первый плазмоид. Мгновением позже загудели генераторы пушек. Вступили в дело разрушители на «Зверях», яркая вспышка вынудила зажмуриться. Васильковое пламя охватило группу выскочивших на открытое место насекомых.
Начался бой, одно из звеньев в бесконечной цепи войны.
* * *Крохотная комнатушка рядом со столовой официально именовалась «подсобным помещением». Но субтактики бригады, которой ранее командовал Джонатан, называли ее не иначе как «баром». За штабелями ящиков укрывался перегонный куб, сотворенный под присмотром Рональда. Здесь можно было собраться и поговорить, не опасаясь, что тебя подслушают.
Сегодня в баре случился настоящий аншлаг.
После боя, продлившегося шесть часов, все вымотались до предела. Марта устала так, что не смогла уснуть. Когда осознала это, осторожно поднялась, спустилась в «бар» и обнаружила, что тут собрались почти все ее коллеги.
– Ага, вот и она, – проговорил Анджей, поднимая в шутливом салюте одноразовый стакан. – Выпьешь?
– Само собой, – Марта подтащила к себе один из ящиков и села.
Рональд удалился в закуток с перегонным аппаратом. Там забулькало, и обратно чудо-техник явился с еще одним стаканом, наполненным до краев.
– Чтобы десять раз не ходить, – пояснил он, протягивая стакан Марте.
– Спасибо, – она отхлебнула. Мутная жидкость с кислым запахом обожгла язык. Словно моток колючей проволоки, прокатилась по пищеводу. Но зато из мускулов стала уходить противная дрожь, вызванная усталостью и холодом. – Эх, хорошо…
– Само собой, – вальяжно кивнул Мигель, лежавший на каких-то мешках. – Плохо только тем, кто сегодня погиб. Пусть их и немного, но… да не будет их смерть напрасной!