— Да, есть, — ответила разбуженная Нааг, сердитая из-за бессмысленности вопроса. — Вот он у тебя на экране. Старый заброшенный храм, исторический памятник. Ты что, в Геде обратиться успел?
— Почти, — отшутился я. Историю с Божьей картой рассказывать не хотелось. Материалисты из Лея все смогут объяснить, пропадет моя «вера» и к Божьей помощи уже не удастся прибегнуть. А вот сейчас, по-моему, эта помощь очень нужна.
— Нааг, — попросил я, добавляя в голос самую малость мольбы, — мне срочно нужно в этот храм, пока версеннцы нас не опередили. Объяснения потом.
7— О Господи! Ты властелин мира. От заоблачной выси и до глубины недр простирается власть Твоя. И сила Твоя и мудрость Твоя велики. Не было, нет и не будет равных Тебе во веки веков. В Тебе ярость молнии, лихость ветра, долготерпение земли и жизнетворящая сила солнца. Под опекой Твоей процветают народы Хобарота. Но грозная чуждая сила с Версенна таит коварные замыслы. Воплощены они в Жезле, хранящемся в «Таирате» на восемнадцатом участке. Не допусти беды, доставь мне Жезл. Пуще смерти боятся этого версеннцы, знают они, что лишь я смогу обратить Жезл на благо Хобарота. Помоги мне, Господи! Помоги мне!
Дважды прочитал я самодельную молитву. После первого раза как будто ветер с шорохом листьев пронесся в моей голове. После второго — прозвучал тяжелый вздох. Замигало неяркое музейное освещение. Стал ощущаться сквозняк. Ого! Это уже не сквозняк, это настоящий вихрь! Воздух заполнился черным туманом, ветер сформировал из него небольшой смерч, призрачную пульсирующую воронку. Обрывки ткани, какие-то щепки и труха заполнили помещение. И незаметно-незаметно, сквозь черноту тумана и мельтешение снующей в воздухе дряни, на пол передо мной упала серебристого цвета дубинка. Ничего особенного. Сантиметров пятьдесят длины, может быть чуть больше. Очень удобно держать и размахивать. Конец толще рукоятки, все закруглено и заглажено. Методом проб и ошибок, но не прилагая особых усилий, я добился единственного результата: после поворота рукоятки на сто восемьдесят градусов вокруг оси дубинка «переламывалась» как стволы у охотничьей винтовки, открывая взгляду небольшую нишу. Осторожно, стараясь вернуть все на свои места, я привел дубинку в исходное положение. Итак, за что боролись. Ну, получил я Жезл. Ну, в руках держу. Могу даже заехать им по башке, если кто сунется. И из-за этого сыр-бор? Из-за этой палки добрые молодцы с Версенна не моргнув глазом при шили бы меня на месте? Или я чего-то не понимаю, или Господь мне халтуру подсунул. Но за неимением лучшего…
Опустив Жезл в рукав куртки, я вышел из храма.
После возвращения в штаб-квартиру Нааг потребовала у меня объяснений. Я начал с инцидента в пустыне, кончил своей молитвой-инструкцией по похищению. Какая-то напряженность воцарилась между нами, Нааг явно не знала, что сказать.
— Я ничего не понимаю, — мне пришлось начать этот трудный разговор, — ты можешь мне объяснить, кто такой Бог или что это такое?
— Слишком долго и трудно объяснять, — задумчиво сказала Нааг. — Но почему ты не рассказал мне раньше? Я бы тебя не пустила в храм, ты не должен так поступать.
— Почему? — удивился я, — что здесь такого? Дают — бери. Помогают — пользуйся. Или закон запрещающий есть?
— Нет таких законов. Просто тот, кто связывается с Богом, становится Пророком.
— Это плохо?
— Не знаю, но он перестает быть человеком.
— Это все знают?
— Конечно.
— Почему же лейцы не верят в Бога?
— Понимаешь ли… то, что гедцы называют Богом, мы называем по-другому. Гедцы поступают плохо, они развращают его… «это», приучают к идее, что оно — Бог.
Наша увлекательная теологическая беседа была прервана соратником Нааг. Он заглянул, бросил на меня испепеляющий взгляд и позвал нас за собой.
В соседней комнате на информационном экране красовался мой портрет. А голос за кадром живописал, как землянин Константин Марчевский несколькими автоматными очередями в упор убил отца-основателя «Таирата» (наследственный титул) и четырех служащих.
— Это ложь, — возмущенно заявил я, — ваши люди видели, что я не выходил из храма.
«Люди» подтвердили мою правоту. Конечно, никто не собирался меня выдавать. И все же, все же… Жезл непонятным образом очутился у меня, столько свидетелей видело убийцу… Моим «соучастникам» стоило подумать и о себе.
Я уныло побрел в маленькую комнатушку-кладовку, ставшую моим временным убежищем. Хобаротцам есть о чем поразмышлять, а мне — тем более. Призрак бродит по планете, призрак Константина. Смертоносный призрак. Нет уж, лучше подумаем о том, что в руках.
Итак: Жезл. О чем говорит опыт Версенна и Хобарота? И там, и тут творятся чудеса. Там — колдовство, колдуны. Здесь — Бог. И там, и, надеюсь, тут за чудесами стоит сверхтехника. Жезл — тоже шедевр технической мысли, уникальный заказ. Но, с другой стороны, он должен быть каким-то чудотворным инструментом: магическим посохом, волшебной палочкой, наконец.
Вспомнив инструкции из детских сказок, я помахал серебристой дубинкой и заказал какую-то чепуху, вроде как: «Хочу банку холодного пива». Увы. Легче сбегать в храм у Боженьки попросить. Правда, меня, как преступника по дороге сцапают. Боженька… Если я в свои желания вкладываю мало веры? Тоже мне, шуточки с пивом, речь о жизни и смерти идет.
Как я не изображал веру, и вслух, и про себя, Жезл оставался самой драгоценной и бесполезной палкой на Хобароте.
Я выключил свет и пристроился подремать. Даже удалось заснуть минут на двадцать. Проснулся я с новыми идеями. Жезл — техническое устройство. Излучатель, локатор, приемник для чтения мыслей (а что? за такую вещь убьют запросто). А если это усилитель для внушения своих мыслей? Я посмотрел на дубинку. Так можно гадать долго-долго.
Больше всего Жезл начал напоминать старый отцовский фонарик. Китайский, кажется. Тоже длинный серебристый. Тоже… Стоп!!! В фонарик вставляются батарейки. И в Жезле есть ниша…
Я пулей вылетел в соседнее помещение. Там остался всего один борец за независимость от Версенна. Последний, самый молоденький.
— Есть батарейки? — я показал парню «переломанный» Жезл.
Не говоря ни слова хобаротец вытащил какой-то прибор, извлек из него батарейку и вставил в нишу. Я закрыл Жезл. Как все просто. Как плохо быть дураком.
Что же дальше? Палка, даже с батарейкой внутри, осталась палкой. Повертев серебристую дубинку в руках, я не сумел сдержать приступ ярости и с размаху, как хоккеист клюшкой, врезал по пластиковому стулу.
Удар не получился. Со страшной скоростью стул отлетел, и ударился о стенные шкафы, рассыпался на куски. Но Жезл до него не дотронулся!
С интересом и осторожностью я посмотрел на серебристую палку. Значит, заработали чудеса. Имеем хобаротский вариант меча-кладенца.
— Что это такое? — спросил молодой хобаротец. — Зачем же стулья ломать?
«В пустынных дебрях Галактики инопланетяне цитируют Гоголя, — подумал я, — дожили».
— Я не хотел ломать. Оно как-то само получилось. Жезл действует не прикасаясь, притом с усилением.
Хобаротец взял Жезл в руку, положил на стол скомканный лист бумаги и ударил. Как обыкновенной палкой.
Я повторил его эксперимент. У меня бумага улетела не коснувшись Жезла, улетела с очень приличной скоростью.
Выходит, дело не только в Жезле, но и в его владельце. Опять версенская история с колдовством?
Я направил Жезл как указку на клавиатуру компьютера и мысленно приказал клавишам нажиматься. Есть контакт! Изменив направление Жезла, я медленным приказом собрал осколки так удачно подвернувшегося стула.
И понял. Все понял! Две команды версеннцев возглавляют мои старые «друзья» Суанмуу и Киитумел. Те, кто заказывал Жезл — люди Суанмуу. Жезл — излучатель энергополя, того самого, которым окружен Версенн. Получив Жезл, Суанмуу становился могущественным «колдуном» не только на Версенне, но и на других планетах. На Хобароте, например, или на Земле…
Но Жезл у меня! Недаром они так этого боялись! Ведь мои способности к «колдовству» намного сильнее. Ха-ха… Кажется сложилась ситуация, когда версеннская драма повторится в Лее и Геде на уровне фарса.
Хобаротец поднес к уху радиобраслет, послушал.
— Взяли Нааг, — сказал он, — очень многие знали, что она связана с тобой.
— Прекрасно! — сказал я. Действительно, фарс, слепленный на живую нитку. Даже Нааг арестована точно по расписанию. Как раз, чтобы я имел возможность продемонстрировать в работе свой Бич Божий.
8Призрак-убийца так напугал бедных лейцев, что еще до подхода к лифту несколько человек начали шарахаться в стороны и что-то шептать в свои радиобраслеты. Мой спутник тоже выглядел не лучшим образом. Не знаю, какой срок или другое наказание светили ему за связь с инопланетным преступником. Только я был спокоен. В моем рукаве прятался козырной туз. Туз тузов.
У входа в здание, где держали Нааг, меня уже ждали. Множество лейцев одетых во впечатляющие защитные костюмы и с оружием наизготовку.
— Остановись, Константин! — скомандовал один из них. — Не двигайся, подними руки над головой, дай себя обыскать. Стреляем без предупреждения!
Вместо ответа я негромко сказал своему товарищу по несчастью, что он может идти, а сам вообразил защитное поле, как не раз делал это на Версенне. Подумал, и увеличил мощность. Кто его знает, это хобаротское оружие.
Оружие стреляло молниями. Они с треском били в защитное поле, делали его видимым, придавали сходство с северным сиянием. Чем бесполезней выглядела стрельба, тем сильнее злились лейцы. Ну… это их проблемы. Плохое оружие делают ребята. Халтурят.
Дверь оказалась запертой. Тем хуже для нее. Я направил Жезл и обрушил мысленный удар такой силы… Да-а. Переборщил. Дверь буквально прилипла к противоположной стенке. Ну и хилые же тут у них двери, явно земных домушников не хватает.
Сидящий на полу клерк баюкал руку, ушибленную летевшей дверью. Надо учесть. Вышибу так вот, или стену обрушу, а за ней — Нааг. Убить могу нечаянно.
— Где Нааг? — грубо спросил я клерка, одновременно левитируя бедолагу с пола на стол.
— Та-а-ам, — пробормотала жертва эксперимента, указывая рукой «в никуда». Вот незадача. И руку я ему повредил, и единственным в Лее заикой сделал.
— Так где же?
— Два этажа вниз, налево в конце коридора.
Я пошел, удивляясь, как плохо лейцы подготовлены к встрече. Где их хваленая техника? О чем они вообще думали, когда делали Жезл. Они считали, Суанмуу будет с ними церемониться? Вот уж где недальновидность. Чуть позднее до меня дошло, что в месте, битком набитом людьми, применить по-настоящему мощное оружие невозможно. А то глядишь, испарили бы меня вместе с Жезлом. А касательно недальновидности… Делал «Таират» излучатель с определенными параметрами и в ус не дул. Кто мог знать, что этим полем начнут двери вышибать?
Нет, так просто лейцы не сдались. В последнем коридоре, том самом, где находилась комната с Нааг, дорогу мне загородил очень простенький столик на четырех ножках. На каждой ножке внизу по колесику. А на столике… Этого мне только не хватало! Я признал в странном оружии какое-то сходство с земным гранатометом. Такой снаряд поле может и не удержать.
Я поступил проще. Направил Жезл и успел повернуть ствол на девяносто градусов. Теперь выстрел угрожал только стенке. Столик начал юлить. Маневренность у него была невероятная, вот что могут сделать четыре независимых колеса. Прилагая кучу усилий, я не давал оружию прицелиться. Жаль, окон в подземелье нет. Вышвырнуть бы эту тварь механическую в окно! С огромным трудом я загнал вооруженный столик в лифт, опустил лифт на два с половиной этажа и там заблокировал. Уф! Рано я успокоился. С двумя такими мне бы точно не справиться. Пока одному хобот выкручиваю, другой пристрелит. Все же хорошо, что лейцы меня недооценили.
В камеру или кабинет, где сидела Нааг, я вошел без особых сценических эффектов, ограничился выломанным замком. На удивление, Нааг встретила меня прохладно. Я-то ожидал — на шее повиснет. А тут… Смотрит с опаской.
— Ты что, стал Пророком?
— Почему ты так думаешь?
— Ну, делаешь все эти трюки, это ненормально для человека.
— Бери выше, девочка, — я не удержался от бахвальства, — я не Пророк, я теперь сам Бог.
Нааг аж забилась в угол. Пришлось ее успокоить, показать Жезл в действии, рассказать про версеннское энергополе и мои успехи в управлении этим полем. Нааг приободрилась.
— Получается, версеннцы смогли бы вытворять все эти штуки на Хобароте? — спросила она.
— И не только. На Земле, например.
— Двигать вещи, останавливать пули и разряды, бить людей полем на расстоянии?
— А также внушать свои мысли, заклинать на верность…
Стоп! Я точно свихнулся. Или очень мне захотелось Хобарот потрясти, чтобы все трещало и клочья летели. А ведь можно было тихо. Тихо, тихонечко, культурно…
Окружив себя и Нааг полем, я быстрым шагом шел по коридору. Моя подруга объяснила, что мы находимся в Центре Службы Общественного Порядка. Наконец нам попался какой-то клерк.
— Веди нас к начальнику! — приказал я. Воздействие Жезла исключало возможность неповиновения. Слава богу, на Хобароте мне не нужен переводчик.
Через несколько минут мы сидели в кабинете начальника.
— Передайте по всем каналам связи, — приказал я (Жезл лежал на столе), — что произошла ошибка. Константин Марчевский не убивал шефа «Таирата». Там действовал неизвестный злоумышленник с другой планеты, маскирующийся под Константина. Это абсолютная правда.
Это и была правда, но не вся. Я не хотел объяснять, что именно версеннцы, сводя счеты за неполученный Жезл, совершили убийство. Да еще попутно возвели поклеп на меня, чтобы затруднить мне жизнь и выиграть время. Не пришла пора ссорить Лей с Версенном. А то ведь и правда задушат голодом.
Я дождался пока весь Лей не узнал о моей невиновности, вежливо попрощался с начальником и направился к выходу.
У лифта Нааг меня остановила.
— Послушай, я забыла тебе сказать. Тот прибор, описание которого ты привез в пакете, готов. Надо срочно доставить его Аифе. Может быть, здесь тебе помогут с транспортом?
Пришлось вернуться к начальнику.
— Мне срочно нужен вездеход с реактором, — сказал я. — Самый лучший вездеход.
— Почему ты попросил вездеход? — спросила Нааг уже в лифте. — Надо было взять дирижабль. Это куда быстрее.
— Быстрее — это да, — согласился я. — Но скорость — не самое важное. Ехать на вездеходе — это пять или шесть ночевок в дороге. А мы ведь поедем вместе.
9Когда просьба сопровождается воздействием Жезла, отказать невозможно. Невозможно во всем. Машина, которую нам дали, превзошла все мои ожидания. Черно-желтый «Лендровер» кроме реактора имел прекрасный кондиционер, стекла переменной прозрачности и еще тысячу мелочей, способных превратить любой вояж по жаре и бездорожью во вполне приятное времяпровождение. А нашу поездку вообще можно было назвать почти свадебным путешествием. Ну, уж медовой-то неделей — точно. Днем мы по очереди отсыпались: один из нас спал, другой в это время вел машину. Я ехал осторожно, а вот Нааг со своими лихаческими замашками однажды ухитрилась перевернуться. Бог с ним, с неприятным пробуждением, хорошо хоть все кости целы остались. Шея, правда, болела долго, но без последствий. Стараясь оградить себя от подобных неприятностей в дальнейшем, я «включал» Жезл перед сном на небольшое защитное поле, этакий упругий полупроницаемый пузырь.
Во время привалов я имел возможность испытать Жезл на «оперативном просторе». Выяснилось, что действует он либо рядом со мной, либо по своему направлению метров на сто пятьдесят, в зависимости от передаваемого усилия. Подергать Нааг за волосы удавалось и за двести метров, приходилось лишь тщательно прицеливаться.
Автопробег проходил без особых приключений. Развалин я избегал, как черт ладана, а сломаться за шесть дней в ТАКОЙ машине было нечему. Главный сюрприз ждал меня утром, на последний день пути, когда до Геда оставалось километров четыреста. Нааг исчезла. В машине — пусто, возможные следы на песке замел ветер. Что делать? Искать? Ждать?