Заморозка исчезла, к конечностям вернулась подвижность, и Кирилл одним прыжком оказался на ногах. Он быстро осмотрелся. Все было в порядке. Псевдокактусы неспешно дрейфовали к тарбанам, но им не успеть. Фенар, Сеня и Милан стояли плечом к плечу, с кинжалами наготове.
Чего вылупились?! - крикнул им Кирилл. - Деру отсюда!
Тарбаны при виде бегущих к ним седоков как будто даже воодушевились. Они, умные зверюги, уже оценили коварство степных колючек.
Из-за спешки Кирилл забрался в седло лишь со второго раза - сперва нога выскользнула из стремени и он, оставшись без опоры, снова бултыхнулся в грязь, взметнув вверх темные брызги. Но энтузиазма и желания сбежать отсюда только прибавилось.
Защищенные иглами и панцирями твари отличались медлительностью, но упорства им было не занимать. Грозы они не боялись - да и куда им деваться - и за десять минут успели хорошенько подвинуться в сторону забредших в гиблое место гостей.
Как же много их собралось! Не издавая никаких звуков, кроме легкого шороха и тихого похлюпывания размокшей от ливня земли, то ли растения, то ли животные хладнокровно окружали, подступали со всех сторон. И откуда они здесь в таком количестве?
К счастью, круг до сих пор не замкнулся и был еще далек от этого. Осторожно выбирая путь и избегая лишней суеты, Фенар вывел их из странного окружения неизвестных науке созданий. Мокрые, продрогшие на степном ветру путники позабыли обо всех неудобствах и вновь понеслись, как угорелые. Тарбаны ступали крепко и ровно - лишь один раз горбун Фенара слегка скользнул по грязи правым передним копытом, но без труда удержал равновесие.
Животные держали темп ровно до тех пор, пока последний злобный кактус не исчез далеко за спиной, а под копытами не зарябило вновь молодое разнотравье.
После этого животные вспомнили, что, в общем-то, они сегодня и так славно поработали и перешли на вольготный шаг. Фенар попытался подстегнуть своего тарбана, но тот лишь лениво фыркнул, дернув хоботком и четко дав понять, что пора бы людям и честь знать.
Местность изменилась, и очень существенно. Теперь прямо по курсу лежала гряда крутых, скалистых холмов, идущая как раз к горам, еще недавно видимым на горизонте. Горы пропали из виду - хребет, вероятно, ушел восточнее.
Оценив обстановку, Фенар предложил наиболее очевидно решение - пройти сквозь узкое ущелье меж холмами. Прежде чем дать ответ, Кирилл прислушался к себе. Он не мог сказать наверняка, есть ли поблизости какие-либо крупные животные, но в одном был почти уверен - на людей пока никто глаз не положил и враждебных намерений не выказывал. Что ж, значит, идти можно, но оставаясь начеку.
Холодно, - простучал зубами Сеня.
Можно разжечь костер и погреться, - предложил Кирилл и адресовал вопрос Фенару.
Согласен, сам продрог, - кивнул тот, хоть по его виду нельзя было утверждать подобное - Фенар держался твердо и уверенно, даже непоколебимо. - Выберем безветренное место и бросим якорь - обогреться надо бы, не хватало еще застудиться. Да и исчумазились порядком. Мне-то все равно, а вот вы, сразу видать, грязными ходить не привычные.
Верно, - вздохнул Кирилл.
Найти в ущелье подходящее для костра место труда не составило, благо каменистых выступов, надежно защищающих от ветра, имелось в избытке. Трудность заключалась лишь в топливе, но Фенар с самодовольной улыбкой велел не беспокоиться.
Сказано - сделано. Тарбанов на сей раз было решено привязать, и нелегкую задачу делегировали Милану, как самому педантичному и рукастому. Кириллу с Сеней выпало смотреть, как Фенар создает долгоиграющий огонь из ничего.
В его походной сумке, старой и перелатанной, ждал своего часа небольшой кулек. По сути, это была просто большая серая тряпка, источающая тяжелый, но весьма приятный запах. Фенар быстро разложил ее, прогладил, затем, пошарив глазами вокруг, выбрал достаточно крупный камень и тщательно замотал его в полотно.
После этого он попросил у Кирилла розжиг. Милан только-только подошел к ним, когда разгорелся небольшой, но очень теплый огонек. Дыма тоже было немного, а тот, что поднимался вверх, отличался почти полной прозрачностью.
Такой костер непросто заметить издали, да? - предположил Кирилл.
Именно, - важно подтвердил Фенар. - Мой отец ходил на серого медведя, а серый - зверюга умный. Котелок варит получше, чем у некоторых людей, хе-хе. Так вот, медведь, едва завидев вдали огонек, дым или просто учуяв запах, уходил далеко. Не поймать. Мог и не уйти, а подстроить засаду, да такую, что за раз всех охотников перебить, да тарбанов отведать. Так и придумали такой вот хитрый костер, не имеющий ни запаха, ни дыма. Зато тепла дает столько, что больше и не надо. И самое главное, - Фенар заговорщицки понизил голос, - что камень, который я туда в середку пропихнул, тоже сгорит. Сгорит до пепла, вот увидишь! От него-то жар и исходит.
Кирилл вяло удивился. Вяло, потому что тепло быстро сделало свою работу, окружив и расслабив его. Захотелось вздремнуть, да и погода тому способствовала - только-только вышедшее солнце, лимонно-желтое, игривое, снова загнали за молочно-серую стену.
Конечно, до заката еще далеко, - сказал Фенар и подвинулся поближе к костру. - И, по уму, нам бы шагать да шагать. Но я все же предлагаю основательно отдохнуть, подкрепиться, и лишь затем идти дальше.
Возражений не нашлось. Кирилл согласился первым - в отличие от серой пустоши, это место, при всей его внешней мрачности и даже непривлекательности, ему нравилось - оба направления прекрасно просматривались, да и для отступления всегда оставался один путь. Больше всего хотелось просохнуть и перевести дух, потому что Кирилл не сомневался - новые приключения поджидают их совсем близко. И он не ошибся.
31.
Тряска от верховой езды изматывала не только ноги и поясницу, но и голову. С непривычки она тяжелела, гудела, быстро накапливалась усталость - такая же бывает у водителей грузовиков. Кирилл смутно припоминал, что подобное зовется психоэмоциональной нагрузкой. Чем больше машина, тем сильнее устает и голова у водителя.
Да и на руках успели образоваться красные мозоли от поводьев - перчаток-то у них не имелось. Не было их и у Фенара, но тот не жаловался. Кирилл бы тоже не жаловался, родись он в мире, где кроме гигантских верблюдов с идиотскими хоботками средств передвижения просто нет.
Обогревшись, они продолжили путь шагом. Погода вокруг продолжала меняться. Робкий дождик, поморосив с четверть часа, счел, что лучше выбрать другое место и унесся вместе с одинокой пепельной тучей. На его место ненадолго пришло палящее солнце, способное согреть быстрее любого огня, но и ему не суждено было задержаться.
Странники еще брели по ущелью, ведя на поводу задумчивых тарбанов, когда небо снова заволокло - уже основательно, надолго. Но облака имели ровные белый цвет и никаких подвохов не таили, что внушало всем четверым надежду на погожий и спокойный вечер.
Ущелье расширялось, быстро оживало, переходя в долину. Склоны холмов пестрели свежей зеленью, стройные невысокие деревья с совершенно белыми, гладкими стволами оделись в молодую листву. Их окружали аккуратные низкорослые кусты, постриженные невидимым садовником. На них росли крохотные красные то ли плоды, то ли ягоды. Потянуло приятной сладостью, покоем.
Не расслабляемся, - предостерег Кирилл. - Впереди и, кажется, чуть левее кто-то есть.
Арсентий, минутой ранее сокрушавшийся по поводу верховой езды и ее неудобств, образцово-показательно вспорхнул в седло. Всмотревшись вдаль, он расхохотался.
Нашел, чем пугать, Киря, - сообщил он сквозь смех. - Посмотрите сами.
Только-только взведший арбалет, Фенар и не думал его убрать. На тарбана он взлетел неуловимым движением, простым и естественным, как шаг или даже дыхание. И в седле он сидел уже с оружием, готовым к бою. Правда, зря он так переполошился.
За деревьями, у самых подножий, топтались и выискивали что-то в земле смешные существа, место которым легко нашлось бы в любом мультфильме для самых маленьких.
Коротконогие, с пухлым телом, без намека на шею переходящим в крупную голову. Покрытые темно-зеленым коротким редким пухом (шерстью это назвать было невозможно), звери размером с овчарку водили тупоносыми мордами у самой земли, вынюхивая или выискивая что-то. Поиски нередко заканчивались успехом, и тогда толстяки ныряли мордой еще ниже, а потом долго жевались, громко чавкая и сопя. Настолько громко, что было слышно даже Кириллу и остальным.
Появление людей никаких эмоций у животных не вызвало. Они как в блаженной дреме сонно переставляли крепкие лапки, покачивали коротенькими хвостиками и ели. Кирилл хотел окрестить их кабанами или свиньями, но не мог при всем желании ввиду отсутствия пятачка. Да и глаза у толстяков были крупные, выразительные, красивого янтарного цвета. Поэтому, следуя естественной человеческой потребности все как-то да называть, Кирилл решил для себя, что будет звать их "глазастиками".
Беспокоить стадо, насчитывающее не менее двух дюжин особей, не хотелось, поэтому Фенар предложил взять правее и обогнуть большеглазых по дуге. Те по-прежнему увлеченно копошились в траве. Кирилл догадался, что они лопают либо червей, либо какие-то необычайно ранние плоды, уже упавшие с деревьев.
Земля чавкала под ногами - здесь дождь задержался и пролился, как положено. Ветер совсем утих, и это, конечно, утешало. Мысль о том, что им предстоит до захода солнца переть по плоской равнине, у Кирилла восторга не вызывала. Он успел вспотеть, затем пропитаться грязью под степным ливнем, после замерзнуть и вновь покрыться испариной, как сейчас. Скорее бы отыскать хорошее место для ночлега... Но, с другой стороны, лучше бы потерпеть все эти бытовые неудобства - мозоли на натертых ногах пройдут, в ванной потом еще можно будет отмокнуть, выспаться еще доведется...
Где винтовка? - Кирилл задал Милану вопрос на полнейшем автопилоте, не успев еще полностью очнуться от навалившейся задумчивости.
М? - вскинул брови серб, сообразил, о речь и с легким укором ответил, кивая на тарбана Кирилла. - У тебя в сумке до сих пор, вообще-то. А что?
Нет, винтовку здесь достать уже бы никто не успел, даже бывалый Фенар, чьей реакции позавидовал бы всякий стрелок.
Черное мохнатой чудище выпрыгнуло из-за каменистого подножия холма, использовав природное укрытие для засады. Хватило доли секунду, чтобы узнать в нападавшем собакомедведя. Эх, не зря Кирилла кольнуло, когда они пошли сюда. Нет, не глазастики были тому причиной, вовсе не они..
Фенар был точен. Кусок острого металла жадно впился зверюге в основание шеи - туда, где должна быть ключица, коей у этого монстра, может, и не было. Хищник дернулся, сипло выдавил на выдохе стон боли и изменил траекторию. Люди перестали интересовать его.
Нарвавшись на отпор, собакомедведь прянул в сторону, прыгнув сразу метров на пять и пустившись во весь опор в сторону бедных глазастиков. Теперь-то они переполошились, смешно и беззащитно завизжали тонко и пронзительно. Толстяки бросились вверх по склону холма. Продолжая оставаться с виду круглобокими и неуклюжими, глазастики с ненормальный прытью взбирались все выше и выше, теряясь среди складок, ямок, ложбинок. Не исключено, что они хоронились по норам или убегали в подземные катакомбы.
Первыми опасное место покидали юные животные, имеющие более светлый, почти салатовый окрас и меньший размер. Откормленные взрослые уходили в арьергарде, осознанно жертвуя собой.
Ни малейшей возможности защититься у них не было. Собакомедведь превосходил в длину самого крупного большеглазого по меньшей мере впятеро, а то и даже больше. Что уж говорить о массе, о крепких мускулах и не знающих пощады острых зубах.
Кирилл отвернулся, увидев, как смыкаются челюсти раненой, но все еще бодрой твари на загривке самого медлительного и упитанного глазастика. Не нравилось ему смотреть на такое. Одно дело - бой равных, как барбурак и шау или торвозавр и заурофаганакс, и другое - смотреть, как кошка уплетает мышку, только в другом масштабе.
Ему эта хрень не мешает, - пробормотал Арсентий, показывая на шею. - Он вообще заметил?
Заметил, - утвердительно кивнул Кирилл. - И еще как. Он просто не идиот. Использовал возможность, чтоб не остаться без обеда.
Может, завалим его? - робко предложил Сеня.
Не, - возразил Милан. - Весь остаток патронов угробим на такую дуру. Пусть живет и знает, что с нами лучше не связываться. Урок он получил.
На сколько плотоядному хватит тушки глазастика, Кирилл не знал, но догадывался, что это, скорее, перекус, чем сытный обед. Поэтому им всем ничего не оставалось, как подстегнуть немного отдохнувших тарбанов. Уговаривать животных не пришлось. С запозданием, но они и сами поняли, что едва не попали в переплет. Таких хищников они не видели и, возможно, в обозримом прошлом не сталкивались с ними. Но спустя мгновение ступора тарбаны поняли, что здесь их вполне может поджидать смерть, и сами рады были дать деру.
Усталость, давно ставшая надоедливым каждодневным спутником Кирилла и остальных, брала свое. Даже когда долина осталась позади, а холмы исчезли из виду, ни у кого не осталось сил на болтовню. К тому же влажное редколесье постоянно подкидывало проблемы - тарбаны спотыкались, скользили, начинали хулиганить. Например, горбун Сени там и сям норовил пощипать высокой жесткой зелени, растущей у самых тонких стволов пятнистых серо-белых деревьев. Тарбан делал это так резко, что Арсентий то и дело чуть не вылетал из седла вниз, прямо на горку из гладкой сильной шеи.
Не стоит идти аж до заката, - предложил, наконец, Фенар, и Кирилл бы ему благодарен - как минимум, часть ответственности с него сняли. - Лучше бы пораньше выйти, пусть даже и затемно.
Удача повернулась к странникам, щедро отблагодарив их за проявленное в этот день мужество и упорство. Спустя километр с небольшим им встретился знакомый уже дом, из четырех одинаковых матово-белых цилиндра.
До прихода сумерек еще оставалось не меньше часа, но тащиться дальше было всем невмоготу. Милан и тот всем своим видом показывал, что пора бы спешиться и немного отлежаться. Так долго он еще не молчал.
Не прошло и пяти минут, как все четверо располагались в доме, оставив тарбанов на длинной привязи.
32.
Кирилл встал и прошелся из одной комнаты в другую, пытаясь понять, почему он все-таки ощущает себя здесь несколько неуютно, не в своей тарелке. Тогда, в самом первом доме, им руководило любопытство, но затем Кирилл признался себе, что в жилищах Первых имеется нечто, вызывающее если не отторжение, то какое-то неприятие.
Пожалуй, главной причиной было полное отсутствие даже легкого беспорядка и, как следствие, мало-мальского уюта. Конечно, бардак никакое жилище не красит, но и эта стерильная чистота вкупе с отсутствием таких банальных личных вещей, как рамки с фотографиями, книги, сувениры, снятые на ночь украшения, кажется безжизненной. А может, так и надо? Не зря ведь буддисты отрекаются от всяких привязанностей и живут в единении с миром, не испытывая зависимости ни от чего и ни от кого. Но Кирилл лично для себя решил, что это не для него. Не быть ему буддистом и не достичь просветления.
Что же касается чистоты, то ее ребята все же попортили. На подошвах ботинок и кроссовок они принесли сюда землю, грязь и пыль. Фенар дернулся было убраться, подтереть натоптанное, но Кирилл остановил его. Не хватало еще тратить время на всякую ерунду - давайте теперь везде будем драить полы.
Грязную одежду ребята скинули в уборную, выбрав для этого дальний угол. Стиральной машиной здесь и не пахло, а короткие поиски не увенчались бы успехом, не обнаружь Арсентий в одной из комнат - маленькой, типа кладовки - стопку чистых сложенных вещей.
Увы, ничего теплее и солиднее все тех же штанов и плотных футболок с длинным рукавом не нашлось, к тому же Милану пришлось довольствоваться большим размером - плечи свисали, будто он надел отцовскую рубашку. Впрочем, водолазки тоже пришлись ко двору - поразительные защитные свойства теперь распространялись и на руки, если, конечно, таковые имелись у всей одежды Первых. Кирилл сомневался, думал, что "броня" была только у тех вещей, что хранились на Тайе - там все-таки опасно. Но Милан развеял все сомнения.