Заткнув этим вердиктом рты всем недовольным, маги втихомолку пожурили императора с сыном и предупредили, что если в дальнейшем их услуги, оказываемые императорской семье, получат подобную оценку, то в будущем на их помощь можно не рассчитывать. Все это объясняло многие непонятки в действиях магов, давало обоснование моим недавним догадкам, а также позволяло понять, почему Фариаму отказали в его просьбах. Свои ведь своих бить не будут, а вся магическая среда высшего круга уже давно в курсе, чем ее коллеги здесь занимаются.
Затем я выслушал горькую повесть о злоключениях бедной графини. Род ден Лей был одним из самых знатных в Империи, к нему прислушивались и уважали. Вот только был он в лагере «мирных», поэтому с ним периодически случались досадные неприятности. И если раньше они проявлялись больше в торговле, то сравнительно недавно началась и личная травля. Началось с грязи. Внезапно поползли слухи, что этот род замешан во многих не совсем приличных придворных интригах. (В этот момент, опустив глаза, Снежана призналась, что не все эти слухи были ложными.) Дальше было только хуже. Но, спасая свою честь, к тому времени ставший главой рода Чарнок прибыл во дворец и попросил аудиенции у императора.
После этого жизнь стала вроде бы налаживаться, император настолько воспылал доверием к графу, что отрядил его послом в Мардинан. Но, как выяснилось, только для того, чтобы спровоцировать политический скандал с убийством. После возвращения граф впал в немилость и, подозревая неладное, поспешил исчезнуть вместе с семьей, оставив свои владения доверенным людям, но его родственников это не спасло. Погиб младший брат Чарнока, служивший в императорских войсках, его дядя скоропостижно скончался от пищевого отравления. Эх, не нужно было ему грибочками закусывать... Хотя, думаю, даже если бы он объявил голодовку, его бы это не спасло. Сестре, Снежане, повезло больше, если смотреть с этой стороны.
Когда до них с мужем, графом Лисецким, дошли слухи о стремительной убыли в рядах семейства ден Лей, они решили скрыться. Даже успели переправить своих детей подальше от надвигающейся опасности, в руки знакомых. Но ошибкой графа было то, что он слишком увяз в делах своих земель, разбираясь в неприятностях людей, признавших его своим господином. Как стало ясно позднее, неприятности эти были для того и созданы, чтобы задержать семью Лисецких. Когда уже собирали сундуки, пришла грамота с императорской печатью, где говорилось о том, что их признают еретиками и подвергают соответствующему наказанию. Графа казнили сразу же, а его жену и всю челядь заковали в колодки и отправили в каменоломню.
Я очень удивился, почему у графа не оказалось нескольких десятков преданных солдат, которые смогли бы просто пристукнуть тех, кто привез грамоту. Но Снежана тихо ответила, что против полусотни воинов Инквизиции и еще трех десятков императорских латников нужна хотя бы сотня воинов, а подобное в Империи было запрещено специальным указом еще несколько веков назад. Надо полагать, подумал я, чтобы всякие графы и бароны не передрались, выясняя, чей замок крепче. Что ж, вполне цивилизованно, а я еще неразумно считал, что здесь царит дикое Средневековье. Виноват, исправлюсь.
Короче, когда все слуги и сама графиня отправились по дороге к каменоломне, маршрут внезапно изменили, и через несколько десятиц стало ясно, что их вместе с каким-то отребьем под охраной нескольких магов везут совсем не туда. Кончилось дело тем, что вместе со всеми они прибыли в Мараху, где и были подарены в качестве рабов местному вождю. Тот, разумеется, обрадовался подарку, отобрал несколько девушек для себя лично, крепких мужиков отправил на работы, а Снежану вместе с десятком слуг отдал в личное пользование одному из военных вождей в виде извинений за то, что не сможет предоставить тому еще сотню лошадей. После этого их долго везли вместе со всеми степняками в этот лагерь, где Снежана испытала все прелести своего положения.
Как я понял, единственное, что не давало ей сломаться все это время, была гордость. Именно она позволила ей стать своеобразной надсмотрщицей над рабами лагеря и как только можно облегчать их участь. Я понимал, каких усилий ей это стоило и каким образом она получила возможность влиять на военного вождя этого лагеря, но пусть это останется за кадром. Мое уважение к ней, возникшее после ее рассказа, этот прискорбный факт ничуть не уменьшил. Мимоходом я подумал: а если бы ее отправили сюда одну, без челяди, смогла бы она остаться собой, сохранить все то мужество, которое позволило ей это перенести? Но не нашел ответа. Главное, что я понял после ее рассказа, – теперь я должен ей помочь. Просто обязан, иначе упаду ниже плинтуса в собственных глазах. Один факт, что она выдержала жизнь в рабстве, говорил о том, что она достойна жить свободной. И жить хорошо, об этом я позабочусь особо.
Когда Снежана закончила рассказ и сидела, сжимая губы и стараясь не разрыдаться, я поднялся и принялся высушивать свою одежду, давая графине время прийти в себя. Небольшим усилием я просто организовал струю подогретого воздуха, и уже через несколько минут моя одежда полностью высохла. А приятно быть магом, даже в таких вот мелочах. Наблюдая за моими действиями, графиня успокоилась и снова приняла невозмутимый вид. На ее лице уже не было той холодной отрешенности, что заставила меня так понервничать в начале знакомства, и это было только к лучшему. Напялив на себя одежду и распихав всю разнообразную мелочь обратно по карманам, я оглядел свою форму. Поизносилась она весьма изрядно, в скором времени в некоторых местах появятся прорехи. Одно хорошо, она была темной, поэтому пятна крови, которые не удалось смыть полностью, не слишком выделялись. Накинув перевязь с мечами на плечи и надев пояс с клинками, я подошел к Снежане и наткнулся на ее взгляд.
– Алекс, а разрешите еще один вопрос, – смущенно произнесла графиня.
– Вам я отказать не могу, – улыбнулся я. – Задавайте.
– Простите за бестактность, но как так получилось, что эльф является принцем гномов?
Ну, этого я первой встречной рассказывать не собирался, поэтому вежливо ответил:
– О, это весьма долгая история, поэтому я поведаю ее как-нибудь в другой раз. – Но, видя, что графиня собирается настаивать, добавил: – Кратко удовлетворю ваше любопытство только несколькими словами: кровное братство. А теперь позвольте проводить вас обратно в лагерь... Или, может быть, вы хотите искупаться?
Графиня отрицательно покачала головой, взяла меня под локоть, и мы направились через лесок обратно к нашим. Половину пути мы прошли в молчании, за это время я успел разложить по полочкам все важные сведения, встретившиеся мне в рассказе Снежаны. Как я и предполагал, они стоили моих усилий, и пусть получилось все не так, как задумывалось, но результат был налицо. Кусочки мозаики сложились в определенную картину. Правда, и без них полотно было узнаваемо, но с последними фрагментами все выглядело намного красивее...
– Ваше высочество, – обратилась ко мне графиня. – Вы узнали, что хотели, теперь просветите меня, пожалуйста, по поводу моей дальнейшей судьбы.
– Что, вас невольники уже не волнуют? – с иронией уточнил я.
– Я знаю, что вы зла им не причините, а поэтому спокойна за их жизнь, – без тени улыбки ответила Снежана.
Я вздохнул и подумал, что иногда показываю себя с такой отвратительной стороны, что даже самому потом становится стыдно. Остановившись, я посмотрел графине в глаза и ответил:
– Сейчас я вам опишу мой вариант развития событий, а остальное будете решать уже вы сами. Через несколько часов я отправлю всех бывших невольников из лагеря вместе с лошадьми и со всем добром, которое они пожелают захватить с собой, прямиком к Городу. Это такой населенный пункт на границе Мардинана, который находится к нам ближе всех. Дорога туда займет не более двух суток, и неприятностей в пути быть не должно. Вы, разумеется, отправитесь вместе с ними. А вот дальше у вас будет выбор. Первоначально я планировал отправить вас прямиком к Фариаму, чтобы вы смогли изложить ему все интересные сведения о ситуации в Империи, а за это получить средства для дальнейшей обеспеченной жизни в королевстве. Но когда я услышал ваш рассказ...
Я достал из внутреннего кармана мешочек и высыпал содержимое себе на ладонь. Я заметил, как широко раскрылись глаза графини, когда она увидела три весьма немаленьких алмаза, переливающихся на солнце. Вот и пригодился запас на черный день, взятый из схрона. Нет, я, конечно, понимал, что отдаю в руки абсолютно незнакомого человека солидное состояние, но поступить иначе мне не позволяла моя совесть, проснувшаяся так некстати. Я ведь от этого не обеднею, а женщина, стоящая передо мной, перенесла уже достаточно страданий и унижений. И это не жалость. Просто у меня было такое чувство, что она достойна моей помощи, поэтому я нисколько не сожалел, собираясь отдать ей камешки.
Подхватив темное колечко, выпавшее вместе с камнями, я спрятал его обратно в мешочек, а три алмаза вложил в руку графине и продолжил:
– Я решил, что буду последней свиньей, если позволю вам унижаться, продавая свои знания за несколько золотых. Эти камешки позволят вам начать жизнь сначала, а решать, рассказывать что-либо Фариаму или нет, это уже ваше право. Так что я просто предложу вам встретиться с королем и поговорить с ним о своем будущем. Думаю, он не откажется, если вы выразите желание остаться в Мардинане. Но, я повторюсь, вы вольны поступать так, как вам захочется.
Я замолчал и посмотрел на графиню, которая уставилась на меня широко раскрытыми глазами. В них мелькало нечто странное, что-то, что я не мог с ходу распознать. Сначала мне подумалось, что это удивление по поводу того, что я так спокойно могу отдать гигантское состояние первой встречной, но, прислушавшись к чувствам Снежаны, я ощутил совсем иное. На меня внезапно нахлынуло искреннее восхищение, безмерное уважение, огромное удивление и... страх? Но почему именно страх, откуда он взялся?
– Что с вами? – спросил я, с беспокойством глядя на нее.
Мои слова, похоже, привели графиню в чувство, но дальнейшие ее поступки меня просто ошеломили. Вместо ответа она упала на колени и стала истово целовать мою руку. Отдернув ладонь, я быстро наклонился и схватил Снежану за плечи. Она взглянула мне в лицо, и я увидел, что по ее щекам быстрыми ручейками текут слезы.
– Спасибо, господин... – прошептала графиня и разрыдалась.
Вместо ответа я прижал ее к груди, начал гладить по голове и успокаивающим тоном шептать:
– Тише, не нужно плакать... Теперь все позади, все будет хорошо...
Я нашептывал всякие глупости, думая о том, что слишком резкая смена жизненной ситуации может болезненно отразиться на человеческой психике. Вот и графиня – все время в рабстве оставалась железной леди, а как только все закончилось, сказалось напряжение, и силы попросту оставили ее. Может быть, и я тому виной, нельзя же было так грубо с ней обращаться, все-таки женщина, у нее более тонкая нервная организация... Ну а привычки, приобретенные за месяцы рабства, у нее, судя по всему, останутся надолго. Вот, назвала меня господином, хотя уже и свободный человек. Тут я, гладя ее по волосам, наткнулся на рабский ошейник. Дебил, кретиноидный недоумок, раньше догадаться не мог?! Быстро сформировав миниатюрное лезвие, я разрезал цепь на ошейнике, а затем аккуратно снял его и отбросил подальше, продолжая нежно проводить рукой по волосам Снежаны. К слову, они у нее были цвета воронова крыла, а не белые, что оправдывало бы ее имя.
Почувствовав, что рыдания стали стихать, я немного отстранился от графини и взглянул ей в лицо. Слезы не добавили Снежане красоты, но и уродиной не сделали, просто она стала более... человечной, что ли. Пожалев, что не ношу с собой платков или просто тряпочек, я аккуратно вытер рукой влагу на ее щеках и помог подняться.
– Ну вот и все, – ласково произнес я. – Теперь пойдемте в лагерь, там уже завтрак нас давно дожидается...
Но Снежана и не думала двигаться с места. Вместо этого она сама вытерла глаза, решительно откинула волосы со лба и торжественно произнесла:
– Господин, позвольте мне принести вам клятву верности!
Песец, двинулась от радости! И что мне теперь с ней делать? Одну не отпустишь, не доедет, с собой тоже не возьмешь. Остается надеяться, что это помешательство временное и к обеду пройдет само собой. Нежно погладив графиню по плечу, я опять ласково, словно маленькому ребенку, сказал:
– Вы устали, натерпелись страху, поэтому пойдемте со мной, покушаете хорошенько и забудете все, как страшный сон...
Но графиня заартачилась:
– Я все же жду от вас ответа. Вы примете мою клятву?
Я вновь попробовал ее убедить:
– Снежана, вы сейчас не понимаете, что говорите. На вашу долю выпало слишком многое, поэтому ваш рассудок слегка помутился... надеюсь, временно. Пойдемте в лагерь, там, среди знакомых лиц...
Но куда там! Убеждать сумасшедших в их неправоте – последнее дело, сейчас я это ясно понял. Графиня снова засмеялась серебристым смехом, а я подумал, что теперь она точно слетела с катушек. Уже и перепады настроения присутствуют. Надо же, блин, умудрился довести здоровую женщину до помешательства. Честь и хвала тебе, Алекс!
Между тем графиня успокоилась и посмотрела на меня вполне осмысленно. Если бы не ее слова перед этим, я был бы готов поспорить, что она вполне в своем уме, так как в ее глазах не было безумия или отрешенности, такой характерной для психов.
– Господин, я прекрасно осознаю себя и совершаю полностью обдуманные поступки. Не знаю, для чего вам нужно было притворяться, но теперь я наконец поняла, кто вы. И позвольте заметить, что я безмерно счастлива, что ваш путь повстречался с моей дорожкой. Я и не смела надеяться, что это когда-нибудь произойдет... А теперь дайте мне ответ, вы примете мою клятву?
Я был совершенно выбит из колеи и смотрел на нее непонимающим взглядом. Со стороны я наверняка представлял собой воплощение обалдения, но ничего не мог поделать, настолько меня ошеломила тирада графини. А самое главное – я никак не мог въехать, почему она так настойчива. Обычно это присуще лишь озабоченным или фанатикам. Почему вдруг случился такой резкий переход? Я четко вспомнил тот момент, когда графиня начала вести себя странно, и обомлел. Неужели?.. Я решил проверить свою догадку и спросил, страшно боясь услышать ответ:
– И как вы думаете, кто я?
– Темный маг, Повелитель Смерти! – широко улыбаясь, торжественно ответила Снежана.
Мы не ждали, но песец все-таки пришел!
– Мля-я... – протянул я, закрыв лицо руками, и даже не стал извиняться перед женщиной.
Глава 10
Преемник
Как говорится, ничто не предвещало проблем на ровном месте и вдруг – получите, распишитесь! И теперь ведь не отвертеться, но зато становилась понятной реакция графини. Я-то думал, что она так удивляется камешкам, а она заметила совсем-совсем другое. Эх, не стоило мне так опрометчиво светить колечко, но сделанного уже не воротишь, остается только удовлетворить собственное любопытство и попробовать если не отменить предложение, то хотя бы отдалить принесение клятвы на неопределенный срок.
Казалось бы, чего проще – принять клятву и жить себе спокойно, но нет! Я так просто не мог. Дело в том, что обычную клятву не позволит мне принять моя совесть, так внезапно показавшая зубки, а полную я принимать не собирался, потому что забота о Снежане в мои дальнейшие планы никак не входила. Так что нужно было попробовать отвертеться и заодно осторожно расспросить ее о том, почему и как она пришла к таким выводам. Гадом буду, но чувствую, что узнаю много интересного! Убрав руки от лица, я посмотрел на восторженную графиню и спросил:
– Я так понимаю, что вас подтолкнуло к таким выводам мое колечко. Можно узнать, откуда вы знаете о нем?
Снежана с готовностью ответила:
– Потому что члены нашей семьи знают почти все о вас.
– Смелое заявление, – усмехнулся я. – Позвольте спросить, откуда такая уверенность?
– В нашей семейной библиотеке хранятся многочисленные записи истории тех времен, когда разразилась Великая Война. Правдивой истории, до которой не успели добраться церковники или маги. Немало книг в этой коллекции посвящено личности весьма загадочного Темного мага. Именно в них я нашла подробное описание кольца из черного пламени, обладателем которого являетесь вы.