— Все-таки вы классно готовите, Сакурай-сан, — заявил мне мальчик, уминая классический японский суп с моллюсками.
— Так я же с десяти лет один живу. Хочешь не хочешь научишься.
— Да ладно, — махнул он рукой, — живут же люди годами на одной лапше.
— Ты руками за столом не махай. И да, живут. Вот только, думается мне, ничем хорошим для организма это не кончится. К тому же я не уверен, что можно годами есть одну лишь лапшу. Ты ее раньше возненавидишь.
— Это да, согласен. Я вот ее, например, ненавижу, хотя и питался ею всего год.
— Сурово. Я, помнится, тоже первое время, как родители смылись, лапшой питался. Сколько, точно не скажу, но за восемь месяцев ручаюсь. Если бы не соседи, как пить дать рехнулся.
— Во-о-о, а меня тетя Наташа… спасла… — поник парнишка.
Может, правы люди насчет «выговориться»? Лично я всегда считал это ерундой, как говорится, в себе держал. Но это я. И я могу быть не прав. Впрочем, говорить банальнейшее — «выговорись, и все пройдет» или еще худшее — «может, поговорим» я точно не намерен. Да и лезть в душу я жуть как не люблю.
— Одна из самых достойнейших женщин, которых я знал, — произнес я вполголоса. Если захочет, сам все скажет, а нет, так нет.
Минуты две после моих слов Казуки молча возил металлическую, а не привычную ему деревянную или керамическую ложку в глубокой чаше, в какие японцы наливают жидкую пищу, те же супы. Две минуты я не знал, куда себя деть и что сказать. И когда я уже хотел перевести тему на что угодно другое, Казуки заговорил.
— Знаете, я даже не поверил поначалу, когда Грицу-сан сказал, что мы все покойники. Как-то… слишком просто он это сказал, — начал парень, не глядя на меня. И хмыкнув с горечью, повторил: — Не поверил. Половина наших уже умерло, а я не верил. Думал, что вот сейчас, еще чуть-чуть, и появитесь вы, и… и мы победим. — Ох ты ж, дерьмово-то как все. — А потом ранили Хонду-сана. Я как раз рядом с ним магазин заряжал. — Говоря это, парень уже всхлипывал. — Грицу-сан что-то крикнул и упал рядом со мной, после чего и рвануло. — Я встал. Перенес стул вплотную к нему, сел и прижал парня к себе. — Я видел, видел, как тетя Наташа бежит к Хонде-сану и падает на него, — всхлипывал он мне в рубашку. — Еще подумал — зачем? Ведь его лечить надо. — И вот, наконец, не выдержав, парень разрыдался, сквозь слезы продолжая говорить: — Я видел… как что-то било ее по всему телу… как она дергается… а потом истекает кровью…
— Тсс… Все в прошлом, парень. Все прошло. Не думай об этом. Смотри в будущее. Мы отомстим за нее. За всех отомстим.
Он плакал, а я гладил его по голове и все говорил, говорил, говорил… А когда плач вновь перешел во всхлипывания, он неожиданно продолжил:
— Тогда-то я и понял, что нам конец. Что вы не умеете летать и физически не успеете спасти нас. Тогда я пошел за патронами, набрал, сколько мог унести зараз, и, набив магазины, тоже стал стрелять в… в них. А страха так и не было, — говорил он, успокоившись. — Я знал, что умру, но не боялся. Я тогда вообще чувствовал только раздражение. Все ждал, когда и в меня пуля попадет, а она все не попадала. Даже злости на НИХ не было, одно раздражение. Порой я даже пули видел, правда! И все думал, что следующая в меня попадет. А потом они просто ушли. Нас всего двое с Грицу-саном осталось, а они ушли… Наверное, их полиция спугнула…
Есть он больше не хотел, но я таки впихнул в него второе, после чего уложил спать. И еще минут двадцать сидел рядом, пока он не уснул, после чего отправился обратно на кухню — мыть посуду и убираться. А самый, пожалуй, запоминающийся момент за эту неделю произошел, когда я зашел в помещение и мой глаз зацепился за что-то, лежащее под столом. Это оказалась ложка Казуки. Не просто погнутая, а словно сделанная из пластилина, который долго мяли.
«Эту неделю, — крутилась у меня в тот момент мысль в голове, — я определенно буду помнить до конца дней своих».
ГЛАВА 3
— Привет, красавица, — поцеловал я Акеми в щечку. — Знала бы ты, как мне не хватало такой красоты. А то одни мужики вокруг.
— Садись уж, льстец, — махнула она мне на кресло. — Как ты сам-то?
— Нормально, — ответил я, изобразив удивление, одновременно с этим присаживаясь. — А к чему это ты?
— Первые потери как-никак, — произнесла она осторожно. — Это и взрослых людей, ты уж извини, из колеи может выбить. — Говоря это, Акеми стояла у бара, наливая себе вина. — Тебе чего налить?
— Сока.
— Уверен?
— Акеми, детка…
— Ладно, ладно, как скажешь. — Налив вина себе в бокал и сока мне в стакан, она подошла ко мне: — Синдзи… ладно… держи свой сок.
— Что у нас с делами? — спросил я, когда женщина села в кресло напротив меня. — В частности, с нападением на «Ласточку»?
Ответила она не сразу. Немного помолчав и покрутив в руке бокал, со вздохом произнесла:
— Ничего.
После такого и я не сразу ответил.
— А если подробней?
— Ничего. Я ничего не смогла нарыть. Времени, конечно, прошло немного, но я сомневаюсь, что что-то изменится. Даже больше скажу — не только у меня с этим затык, один знакомый в полиции сказал, что и у них ничего нет.
— Да ну на фиг, — произнес я удивленно. — После такого боя, и ни одной зацепки? А как же кровь, запись видеонаблюдения, отпечатки пальцев?.. Да демоны его подери, там же не минутная перестрелка была, должно хоть что-то от них остаться? — В порыве чувств я даже руки в стороны развел, удивленно таращась на женщину.
— От них много чего осталось. И кровь, и обрывки одежды, и следы обуви, и запись камеры… которую ты и сам наверняка смотрел. Отпечатков пальцев там, кстати, не было, — уточнила она, опустив взгляд на бокал с вином. — Вот только ничто из этого не дало ни одной зацепки. Идеально, сволочи, исполнили.
— Зашибись. То есть исполнителей искать бесполезно?
— Да. И знаешь, что самое хреновое?
— Догадываюсь.
— У Змея… вообще во всей гильдии таких людей нет. Отдельные личности — да, но не группы бойцов.
— Наемники? — ухватился я за соломинку.
— Сейчас в Токио таких нет. А нанять их раньше Змей просто не успел бы. И мне только одно на ум приходит.
— Аристократы, — поморщился я.
— Именно. Тех же наемников можно пробить по анализу крови, благо их данные имеются в базе полиции.
В Японии, как и в других странах, существует институт наемничества, который курирует специальная правительственная организация. Конечно, есть наемники, которые там не зарегистрированы, но таковые состоят на учете и, по возможности, прижимаются. Я уж не говорю, что преступные гильдии тоже ведут свой учет. Везде учет. В Шидотэмору, к примеру, тоже ведется учет доходов, по которым высчитывается, какие я могу иметь военные силы. И если что, все проверяется. А вот силы аристократии не учитываются. То есть кто-то там, может, и пытается, но это уже разведка, а не учет.
— Значит, Чесуэ, — выдохнул я. — Подсуетиться решил, гаденыш.
— Если только у тебя нет других аристократов, с которыми ты в ссоре. Правда, я все равно не понимаю, зачем ему это. Что он хотел получить, чего добиться? Ну, разгромил он «Ласточку», и что? Тебе от этого ни тепло ни холодно.
— Люди? — включился я в обсуждение.
— Даже если не брать во внимание того, что о ваших настоящих отношениях узнать не так-то просто, все равно ерунда получается. Мелочно как-то. Да и бессмысленно. Просто сделать больно? Ну… а дальше что?
— Стравить тебя со Змеем? Я ведь поначалу именно на него подумал.
— Тогда он сам себя переиграл. Не мог Змей устроить такое в столь малые сроки. Он же совсем недавно про тебя узнал.
— Шанс того, что мог, существует. Хотя да, тогда бы хоть следы какие-нибудь остались.
Помолчали, задумавшись.
— Что скажешь о записи боя? — спросила она.
— Профи. Моим повезло всего дважды. Насколько все это вообще можно назвать везением. Во-первых, они смогли отойти на позицию, специально для этого приготовленную. А во-вторых, боеприпасы. В клубе их было до хрена, а вот у нападавших только то, что они взяли с собой.
— Знаешь, — заметила Акеми, — если это были люди аристо, того же Чесуэ, то странно, что в отряде не присутствовал Ветеран.
— Ага, — произнес я в потолок. — Еще и то, что это был обычный, пусть и профессиональный, штурмовой отряд. А не, скажем, диверсанты. Как будто им был нужен бой, а не быстрая и качественная зачистка.
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — удрученно произнесла Акеми.
— Вот и я тоже… Слушай, а если это все-таки «свободные» наемники, но нанял их не Змей?
— А кто? И тогда уж сразу: зачем?
— Кабы я знал… Ладно. Что там сейчас Змей делает, не в курсе?
— На меня косится, если коротко.
— Ну, ты у нас девушка видная.
— Да, я такая! — выпятила она грудь и задрала носик.
— Но если можно, все-таки поконкретней.
— Ну… — задумалась она с милой мордашкой, постукивая пальцем по губам. — Ветераны Гитариста уже второй день сняты с объектов и трутся возле него.
— Думаешь, именно он окажется «другом» Биты?
— Такая вероятность, — протянула она, — довольно высока.
— Гитарист, значит. Четыреста бойцов, из них шесть Ветеранов и тринадцать Воинов. С этим ничего не изменилось?
— Пока нет. Но ему уже два отряда наемников отказало. Это я к тому, что рано или поздно он кого-нибудь наймет.
— И вот тогда-то, наверное, и нападет. Ясненько. Как думаешь, он впишется за Биту до этого, если мы решим того добить?
— Конечно, — удивилась она. — Как минимум обозначит позицию. Чтоб потом никто не говорил, что Змей бросает своих.
— А нам это и нужно. В идеале, конечно, лучше, чтобы он вписался. Есть мысли, как это устроить?
— Самое простое, — пожала плечами Акеми, — это чтобы все знали, что ты идешь убивать Биту. И не смогли потом отговориться неожиданностью.
— Хм. Примерно так я и собирался поступить. Дать всем время понять, что затевается, и собрать заодно силы.
— Было бы здорово. Тогда Змей не сможет сказать: «Ой, извините, все было так неожиданно», — передразнила она его.
— Ну, значит, так и поступим. Ты как там, готова к поглощению новой территории?
— Мм. Как бы сказать?.. Готова, — качнула она медленно головой. — Насколько вообще можно быть готовым, не готовясь.
— Это… как?
— Ну не тупи, Син-тян. Ты думаешь, я одна такая умная наблюдаю за противником? Змей, поди, тоже не дурак. Не могу я такие вещи незаметно провести. А чтобы просто место занять, никакой особой подготовки не нужно. Ес… когда все получится, я эту территорию, возможно, одному из своих людей отдам. Там видно будет.
— Тебе лучше знать. Главное что? Ты готова?
— О да. Жду не дождусь. Кстати, — поставила она бокал на столик и текучим движением поднялась с места, — насколько я помню, когда наш план войдет в основную фазу, ты должен был взять больничный, — присела она на подлокотник моего кресла.
— Было дело. Планировал.
— То есть завтра в школу ты не идешь?
— Не иду.
— Так, может… — потянулась она.
— Все возможно… Лучше скажи, почему твои люди моим не помогли?
— Так я же говорила — там повсюду полиция стояла.
— Угу. А сама ты это проверяла?
— Ты параноишь, Синдзи.
— И все-таки проверь, кто и где стоял.
— Хм-м-м. Ладно. Раз ты так просишь.
— Вот и отлично. Что там у нас дальше?
До постели мы так и не дошли. Можете считать меня дураком, но банально не было настроения. Не до того мне было.
Когда я вернулся на базу, Казуки уже спал. Ему, кстати, как и мне, в школу завтра идти не надо. До нападения на «Ласточку» он был никем, но я забрал его к себе, чем вполне мог привлечь к нему внимание. Так что пусть здесь поживет какое-то время.
Утро началось со звонка Шины.
— Слушаю, — произнес я, нажав на «прием».
— Синдзи, у тебя все в порядке? Мы с Мизуки решили зайти за тобой, а тебя нет дома. Ты в школу идти собираешься?
— Нет, я болею. И сразу скажу: в школу я звонил и всех, кого нужно, предупредил.
— Всех? Так уж и всех? — возмутилась Шина из трубки. Видимо, на себя намекает. И, по сути, права — уж подруге детства мог бы и позвонить, чай не чужой человек. Но я, если честно, просто забыл.
— Прости. Забыл.
— Что значит «забыл»? Как это — «забыл»? Я что, какая-то малознакомая девчонка? Простая знакомая? Как можно забыть сообщить о болезни, из-за которой ты даже в школу не пошел? И где ты сейчас, в конце концов? В больнице? Синдзи, ты чем заболел? С тобой там все нормально? Синдзи? Ты почему молчишь? Син…
Приятно, черт возьми, что есть люди, которые о тебе волнуются.
— Все нормально, красавица, успокойся. Ничего со мной не случилось. И нет, я не в больнице.
— Что значит «нормально»? И как это «не случилось»? По-твоему, болезнь, из-за которой ты не идешь в школу, это нормально?
— Прошу, малышка, успокойся. Нет никакой болезни, просто отмазка, чтобы не идти в школу. Надеюсь, ты меня не сдашь?
Ответила она не сразу. А когда снова заговорила… скажем так, была раздражена.
— Что? Значит? Отмазка? — прорычали мне в трубку.
— То и значит, — вздохнул я устало. — Но это точно не телефонный разговор, особенно в такую рань.
— Где ты сейчас, Синдзи?
— На базе, где ж еще.
— На какой базе?
От же ж блин, действительно — она же не в курсе. У нее же нет брата Райдона, который обо всем ее просветит. Туплю спросонья.
— На своей базе.
— На… своей? Что-то я… И зачем тебе?.. Опять будешь делами своими прикрываться?
— Я тебя умоляю, красавица, хорош мне мозг выносить, особенно поутру. Все у меня нормально, иди уже в школу.
— Мозг выносить, значит? Поутру? — И замолчала. Видимо, пытаясь успокоиться. — Знаешь, мелкий, я сейчас обижусь. И тогда реально вынесу тебе мозг. Хуком справа.
Даже если она сейчас повесит трубку, я уже не засну.
— Не надо хука справа. Чего ты от меня вообще хочешь?
— Рассказывай, что происходит.
Ну, блин, и запросы у нее.
— У меня так много дел образовалось, что я взял больничный.
— Да что это за дела такие?
Вот настырная.
— Мои дела.
— Да уж понятно, что не мои. Конкретней можно?
Это уже наглость.
— Мои. Дела. Что в этих двух словах тебе не понятно?
И опять молчание.
— Что ж, понятно. — Ну вот, обиделась. — В таком случае, выздоравливай быстрей. — После чего, даже не сказав «пока», отключилась.
Ну вот что она за девчонка? Задает вопросы, за которые Анеко получила бы заряд бодрости в виде «яки», а все туда же, в обиду. Не-е-ет, не верю, что она может, как ее мать, вдруг превратиться в идеальную жену. Ох, наплачется с ней будущий муж. А ведь он будет из клана — вряд ли Кента выпустит из рук будущего Виртуоза.
Потом был душ, пробежка, тренировка со Святовым, завтрак. После тренировки, когда я возвращался в свою каморку в штабе, столкнулся с одним из роботов-охранников, активированным сразу после того, как мы дали понять Змею, кто на него нападает. Ох, и намучились же мы с ним. После активации мы с Фантиком четыре часа сидели, проговаривали ему установки. Кто самый главный, кто не очень, кто может отдавать приказы, кто нет, где патрулировать, на что и на кого обращать внимание, а на что нет. Его действия в той или иной ситуации. Из-за того, что мозги робота были не человеком сделаны, то и настройка происходила не по-человечески. Хорошо, что существовал список того, что надо объяснить этой машине в первую очередь. Что и как. Зато ее невозможно взломать, а со временем она становится все умнее и умнее, начиная самостоятельно учитывать различные нюансы. Что интересно, эти роботы не из тех, кто будет веками патрулировать никому не нужную территорию, ожидая давно умерших хозяев. Если убить всех, кто может отдавать роботу команды, то происходит сброс настроек, и он становится фактически ничейным. Приходи и бери. Проблема в том, как донести до него, что все мертвы. Вроде как, если он не увидит ни одного из хозяев в течение ста четырнадцати лет, то система переходит в режим ожидания со сбросом прежних установок. Именно так и вели себя те первые роботы-охранники, которые были найдены в руинах Древних. Еще их можно купить, точнее передать. Старый хозяин говорит роботу, кто новый хозяин, и тот сам сбрасывает прежние настройки. Мне же достались совершенно новые машины, у которых до меня хозяев не было.