— Тогда смирись. У кухни всегда и везде только один хозяин, и если он говорит «нет» — значит, «нет».
Уезжать мы собирались после завтрака, так что, быстро проглотив свою порцию, Рымов отправился в гараж за машиной. Мы же, неспешно доев и поблагодарив женщин, отправились к воротам особняка, где к тому моменту уже стояла наша машина.
— Куда сначала? — спросил русский Вася, когда мы все уселись в «порше».
— К Безногому.
— Босс! Ну сколько можно?
— До конца дней твоих, белобрысый. У дома твоего отца замечены подозрительные личности. Смекаешь? В следующий раз будешь действовать более обдуманно, а чтобы так и было, буду напоминать тебе об этом случае.
На мои слова Таро даже не ответил, переваривая новую информацию.
— Может, сказать парням? — спросил Рымов. — Пусть пара человек с ним побудет.
— Уже. Плюс охрана его отца. Пока и этого хватит, — сказал я задумчиво, потирая подбородок. — А там уж я более обдуманно, — взгляд на Таро, — разберусь с этим делом. Так что давай сначала к Таро, потом к Акеми, а уж потом в клуб. Мне сегодня еще инструкторов нанимать.
Сдав Таро с рук на руки Сугисиме, отвез Акеми в ее отель, где уже ее сдал на руки Мышу. После чего с чистой совестью и облегченным вздохом позвонил бывшему прапорщику Такаки и договорился о времени встречи, которую назначил в клубе.
В «Ласточке», когда мы туда приехали, были только Фантик, Казуки и Горо. Это не считая охраны. Даже тетя Наташа куда-то смоталась с Шотганом на пару. Но это я выяснил чуть позже, а когда мы только зашли в клуб, первым, кто нам попался, был Вася-тян. Сидя у барной стойки, он расслабленно попивал некую зеленую субстанцию из высокого прозрачного стакана. Увидев нас, он без слов встал, подошел к Рымову и похлопал его по плечу. В ответ русский Вася провернул ту же операцию. После чего, так и не проронив ни слова, пошел шуровать в баре, а Горо двинулся в мою сторону. Я, если честно, был впечатлен. Они что, друг друга на уровне мыслесвязи понимают? Типа пост сдал — пост принял? Или еще чего?
— Привет, босс, — жизнерадостно поприветствовал меня Горо. — Как выход в свет?
— Как всегда — могло бы быть и лучше. Как и хуже, впрочем. Ну а ты тут как? С утра пьешь, как я погляжу?
— Похоже на то, — сказал он, оглянувшись на стакан, оставленный на барной стойке. Рымов как раз решил глотнуть из него. — Зря он это. — Судя по тому, как тот закашлялся и выплюнул на пол все, что не успел проглотить, действительно зря. — Я вот тоже соблазнился странным цветом. Думал, экзотика.
— А на деле? — спросил я.
— Спирт. — И, чуть подумав, дополнил: — С укропом.
— Похоже, на желудок ты оказался покрепче, — содрогнулся я.
— Не, там, рядом с его плевком, и моя первая попытка растеклась. Это я уже потом, от нечего делать, на принцип пошел. Впрочем, так и не допил.
— Алкаш хренов, ты за руль-то сесть можешь?
— Обижаешь, босс. Сегодня же моя смена. Я те три глотка на два часа растянул. Так что я ни в одном глазу. Одни соки пил.
Бросив на Горо строгий взгляд, я отправился к себе переодеваться. А через двадцать пять минут охрана по внутренней связи сообщила о прибытии Такаки Саэ. Я в этот момент как раз вышел из душа, так что, попросив передать ему, что буду через десять минут, принялся одеваться.
Такаки сидел за одним из столов центрального зала и с выражением лица «как такое может существовать?» смотрел на стакан с той самой зеленой мутью.
— Приветствую, Такаки. Я смотрю, Вася-тян и над тобой пошутил.
— Доброе утро, Сакурай-сан, — поздоровался он. И, покосившись на стакан, продолжил: — Со стариками я договорился. Они будут ждать нас в кафе недалеко отсюда. — И, глянув на наручные часы, поправился: — Точнее, уже ждут. Я немного задержался, пока ехал к вам.
— Тогда поехали. Незачем заставлять ждать старших.
Первое, что пришло мне в голову при виде стариков, сидящих за одним из столиков кафе, это то, что маска у них хреновая. Сухонькие старички, сгорбившись, переговаривались о своем, о старческом, но при этом от них прямо-таки фонило военной закалкой и боевым опытом. Про таких говорят: старая гвардия. Они, поди, служили больше, чем я на свете прожил. В обоих мирах.
— Добрый день, — поздоровался я, поклонившись. — Сакурай Синдзи. Не против, если я присяду?
— Вот молодежь пошла, чуть что, сразу присяду, — проворчал старик, что сидел справа от меня. — Как будто у них ноги отвалятся постоять рядом со старшими.
— Кхм, кхм, — многозначительно покашлял Такаки.
— Что, Таки-тян, простуда замучила? — усмехнулся тот, что сидел слева. — Ты глянь, Торенчи, кто-то, кажется, думает, что мы должны тянуться, словно какие-то новобранцы, лишь только нам предложили работу.
Забавное прозвище у старика — Окоп. Что же он такое сотворил, чтобы получить его? В окопах, что ль, сидеть любил?
— Похоже, что так, Кикку. — Ага, а его дружбан по кличке Пинок выпроваживал его оттуда. — Похоже, молодые люди забыли, что мы и на пенсии неплохо живем. Слава богам, что в этой стране не забывают про своих ветеранов.
Я потер переносицу.
— Не, ты видал, Такаки? О времена, о нравы. Раньше перед началом разговора хоть представлялись.
— Вы не совсем правы, Сакурай-сан. Старики во все времена были одинаковы, — философски заметил бывший прапорщик.
— Такие же наглые и хамоватые? — задумчиво произнес я в потолок. — Ну да, согласен. Тогда ладно.
— А мальчик-то с норовом, — заметил Торенчи.
— Его бы нам в учебку в свое время, — сказал Кикку, — быстро бы норов сбили.
— Я свою учебку уже прошел, господа ветераны. И ОЧЕНЬ сильно сомневаюсь, что вы бы смогли научить меня хоть чему-то.
После моих слов старики лишь оглядели меня, усмехаясь. После чего Торенчи — Окоп — почти незаметно поменял положение, а Кикку — Пинок — откинулся на спинку стула. Из такого положения, вроде бы расслабленного и не представляющего опасность, очень удобно вскакивать, одновременно подхватывая стул, на котором сидишь. Стул, конечно, не для меня, а для моего спутника, сомневаюсь, что они воспринимают меня всерьез. Впрочем, сейчас меня интересовало, для чего все это? Набивают цену? Или решили не принимать моего предложения? Судя по тому, что они все же пришли на встречу — именно что набивают цену. В любом случае мальчиком для валяния по полу я быть не намерен. Особенно по полу какой-то забегаловки. Так что в ответ на их действия я сменил опорную ногу. При этом улыбнувшись.
— А мальчик действительно не так прост, Кикку, — перестав ухмыляться, произнес «правый» старик.
— Похоже, нам придется выслушать его предложение, Торенчи.
— Предварительно предложив присесть, само собой, — дополнил своего приятеля этот самый Торенчи, поведя рукой в сторону свободного стула.
Со стариками я в конце концов договорился. Мне даже предложили свести знакомство с одним военным инженером, который может помочь с планировкой базы. Да и с материалами. Язык, как говорится, до Киева доведет, а знакомства — до имперского звездного разрушителя. Главное, с Дартом Сидиусом при этом не встретиться. Ну да ладно, шутки шутками, а заниматься еще и инженером у меня времени может и не хватить. Таро тоже загружен под завязку. И что делать, кому поручить? Упускать лишнее знакомство не хочется. Такаки со стариками могут быть разве что посредниками, все-таки они больше служаки, а там кроме переговоров еще и с финансами дела иметь надо. У проверенных людей из Шидотэмору и без нас дел хватает. Эх, блин. Вот потому большие люди, кроме мастера на все руки еще и порученца имеют. Как раз на такой случай. А у меня из достаточно надежных для такой должности людей только Фантик. Но у него мало того что профиль другой, но еще и розыск за душой висит. Может, у Кояма кого попросить? В смысле, с инженером разобраться. Да и вообще, с постройкой на моей частной собственности базы охранной службы. А что? Это идея. Главное, все правильно организовать, чтобы этот человечек чего лишнего не узнал. Криминального о моих делах он бы ничего и не узнал, но… ладно, об этом чуть позже. Сначала этого гипотетического помощника еще выпросить надо.
Забравшись в свою машину, расслабленно вытянулся на сиденье, благо место и комплекция позволяли, и задумался, куда ехать дальше. Тир, словно заговоренный, опять отменялся. Туда наобум можно не ездить, никогда не знаешь, кто конкретно сегодня там будет. Хотя туплю, как мне еще-то узнать, кто и когда там будет? Еще можно съездить в оружейный, но это не горит. Я еще с неделю могу об этом не задумываться. Да и потом, в клубе на первое время запасов хватит. Человек на двадцать. М-да. Лучше, наверное, съездить. Забавно, впереди целый день, а я уже не знаю, что делать и куда податься. И ведь секретаря не заведешь — все тот же кадровый голод. И пока я окончательно не выйду «на свет», с этим у меня будет туго. Да и потом тоже не очень. Наверное, стоит для начала отметиться дома, заодно, если вернулся кто-то из старших Кояма, и о помощнике поговорю. Да и о домике с гаражом перетереть можно.
— Домой, Вась. Надо хоть перед охранкой тамошней засветиться. А то Кагами-сан волноваться будет.
Глава 4
— Добрый день, герр Шмитт, — обратился я к старику за прилавком. — Рад вас снова видеть.
Джернот Шмитт был владельцем маленького с виду оружейного магазинчика на северо-востоке Токио. Этот магазин, кроме владельца немца, отличался от других небольшим тиром в подвале и, конечно, просто потрясающим выбором представленного оружия. Здесь было если и не все, то очень многое. Род старика Шмитта уже не первый век занимался продажей оружия, и, даже не будучи аристократами, их семейство было достаточно известно и уважаемо в определенных кругах. Данный представитель этой семьи, в противоположность своему двоюродному племяннику, занимался продажей в розницу, специализируясь на различных редкостях и новинках. В Японию он попал еще во Вторую мировую, отправленный своим отцом в союзную страну, дабы расширить рынки сбыта. Но, в отличие от своих родственников в других странах, домой так и не вернулся. Это, конечно, не значит, что он вообще дома с тех пор не был, но основное место проживания у него именно здесь.
— А-а-а, юный Сакурай. Давно не виделись, молодой человек. Уже… четыре месяца как. Да-а-а, четыре месяца я не слышал родную речь, — с улыбкой встретил меня старик. По необъяснимым причинам старик чуть ли не с первой нашей встречи относился ко мне тепло, почти как к внуку.
— Вы уж извините меня, герр Шмитт, — состроил я извиняющуюся мину, — дела, можно сказать, погребли меня под своим весом. Вот, — протянул я ему небольшой пакет, — в качестве извинений. Самый настоящий «Дэнто но аджи», прямиком с плантаций клана Акэти. Мне-то, как вы знаете, что чай, что кофе… так что достал специально для вас.
Старик был настоящим фанатом чая, так что этот стограммовый пакетик, который достать довольно трудно, а для не аристократа — чрезвычайно трудно, он оценил по достоинству.
— Потрясающе, — произнес он, осторожно забирая у меня пакет. — Поражаюсь вашим связям, молодой человек.
— Да просто повезло. У меня соседи, как выяснилось, те еще ушлые типы.
— И они вот так просто дали вам такую редкость? — спросил он, задумчиво оглядываясь, куда бы положить чай. И, видимо решив, что держать такую драгоценность в помещении для посетителей не стоит, рявкнул: — Момодзи!
— Кояма, — пожал я плечами. — У них этого чая… даже не знаю… я двухлитровую банку видел.
— Кояма? — замер он на мгновение. — Кхе. У этих — да, вполне возможно.
Бросив вышедшему наконец пареньку, чтобы тот постоял за прилавком, герр Шмитт направился внутрь помещений, пригласив меня с собой. Пакет чая он так из рук и не выпустил.
Пока он ходил на кухню заваривать чай, я сидел в его… Ближе всего к этой комнате подходит определение «кабинет», хотя пара диванов, столиков и части разобранного оружия, раскиданные по комнате, намекают и на другие обозначения. Взяв с его стола каталог оружия и усевшись на один из диванов, я обеспечил себя занятием на время ожидания старика. Каталог, кстати, был редкий, выпускался очень маленькими тиражами специально для торговцев оружием — под патронажем семьи Шмитт, между прочим, и в основном, как ни крути, для себя. У меня самого в клубе была парочка изданий, честно выклянченная у старого немца. В каталоге, кроме ТТХ самого оружия и графиков цен относительно разных стран, было много интересной, хотя и не сразу осознаваемой информации. Например, при какой температуре РЕАЛЬНО начинаются осечки в том или ином продукте. Или некритичная степень загрязнения, или сравнение баллистики пуль и отдачи. Эргономика, различные тесты, даже мини-история создания и жизни того или иного продукта. Короче, офигенная вещь. Для понимающих людей, конечно.
Вернувшийся с подносом немец, покосившись на меня, поставил его на стол, стоящий посредине комнаты, отодвинув при этом части наполовину разобранного болгарского ПП «Шипка», убогого, если честно, пистолета-пулемета.
— Это ведь новое издание? — спросил я, чуть приподняв каталог.
— Последнее. Буквально на днях получил, — покачал он головой из стороны в сторону. — Специально пару штук заказал, как чувствовал, что ты придешь.
— Круто, — сказал я, пролистнув еще пару страниц. И совершенно неожиданно для себя спросил: — Уверен, ваша семья может с легкостью получить герб. — И, уже подняв глаза на старика: — Почему так получилось, что его нет?
— Кхе. Интересные ты вопросы стал задавать, юноша, — сказал он, беря в руки блюдце с чашкой и усаживаясь на второй диван. — Все дело в том, — продолжил он аж через пять минут, — что у аристократов очень хорошая память. А у семьи Шмитт когда-то был герб.
Что-то мне это не нравится.
— Если вам неприятно об этом говорить, тогда лучше не стоит, — сказал я, надеясь совсем на другое.
— Да что уж там, двести лет прошло, — ответил он мне, сделав глоток чая. — Был герб, а потом не стало. Один из моих предков продал оружие не тому, и это стало известно. За что мой род и изгнали из клана с лишением герба. Будь мы тогда свободным родом — плевать, а так… Впрочем, глава клана имел полное на то право, как технически, так и морально.
Ой-ей, чем-то хреновым запахло. Я же, блин, дважды изгнанный. Хотя нет, однажды, но мне-то от этого не легче. Ешкин кот, утолил, называется, любопытство. Отложив в сторону каталог, потянулся за своей чашкой. Хм, а ничего так, недурно.
— Значит, однажды изгнанным и лишенным герба получить новый проблематично?
— Если бы мы сразу отмежевались от тогдашнего главы рода, который во всем и был виновен, тогда нет. Ну, понаблюдали бы пару десятилетий за тем, как мы лишение герба и звания главы рода, точнее уже семьи, переживем, ну, промурыжили бы еще с пяток лет. Но бывший глава оказался кремень-человеком, удержал бразды правления, а после его смерти… все стало бессмысленным. Уж не знаю, на что он рассчитывал, но случилось то, что случилось.
Благодарю тебя, Господи, за мою паранойю и зато, что я не выбросил письмо родителей. Ядрена кочерыжка, выходит, получение мною герба откладывается на неопределенный срок. И да, оказывается, мои родители не такие уж и сволочи. Схлопотав изгнание из клана и лишение герба, они тут же отказались от меня, дабы в будущем у их ребенка появился шанс. Но, черт побери, на хрена нужно было засовывать это проклятое письмо в рукав куртки? В выходной, блин, день! Придурки. Вот, наверное, знающие люди удивлялись, чего это Сакураи задумали, сами ушли, а от ребенка не отказались. Как бы теперь все это дело… блин. Придется, что ли, после совершеннолетия другую фамилию брать. Эхма! Ладно, прорвемся. Сейчас надо что-нибудь ляпнуть, а то пауза затянулась.
— Получается, он весь ваш род на многие столетия подвел?
— Получается, так, — покачал тот утвердительно головой. — Это у вас тогда, да и сейчас, сеппуку — и все дела. А у нас в Европе, — с горькой усмешкой выделил он последнее слово, — все алчут прежде всего личной власти. Если бы не сложившиеся за тысячелетия традиции, страшно подумать, какая бы у нас резня творилась, раз даже так умудряются… Я потому и не люблю на родине долго гостить, мы хоть к аристократии не принадлежим, но и так все прекрасно ощущается. А у вас тут… спокойней. Наверное, поэтому страна с минимальным количеством Виртуозов и умудряется оставаться одной из великих держав. Ну да ладно, не будем больше о грустном, расскажи лучше, как ты поживал эти четыре месяца.