— И что у нее на этот раз не получается?
На мой вопрос Акено лишь пожал плечами, а Шина, в очередной раз фыркнув, ответила:
— Объемные техники.
— И в чем у нее проблема?
На этот раз плечами пожала даже Шина.
— Не хватает контроля, — ответила, не оборачиваясь от плиты, Кагами.
— А Кента-сан где? — задал я очередной вопрос. Разговаривать по поводу организации приема с Акено сейчас явно не стоило.
— На приеме у императора, — ответил мужчина. — Что-то там по поводу переговоров с немцами.
— Ясненько… — произнес я, поднося чашку к губам.
— Поговори с ней, а?
М-м-мать! Хорошо, не успел глоток сделать. Сейчас точно бы подавился. Я так и замер с чашкой у губ.
— П-простите?
— Мизуки. Поговори с ней. Только ты и можешь ее успокоить.
— С чего это? Откуда такие громкие заявления?
— Но ведь раньше получалось?
— Ага. Два раза за все то время, что я ее знаю.
— Но ты ведь всего два раза с подобным и сталкивался, — вступила в разговор Кагами.
— Ну да, — усмехнулся я криво. — Первый раз я и сам был не в лучшем расположении духа, из-за чего все вылилось в банальную перебранку, в которой я ее просто и без затей морально задавил. А второй раз она и сама почти успокоилась. А я так, к шапочному разбору пришел.
— Ничего она не успокоилась, — даже немного возмутился Акено. — Просто она после первого раза тебя побаивается, вот и все.
И как, интересно, это помогло мне ее успокоить? Чушь все это. Хватание за соломинку. Сами не могут с ней полюбовно справиться, вот и хотят послать меня на убой.
— Знаете, мне это все…
Прервала меня Мизуки, зашедшая на кухню со стороны двора. Остановившись на входе и мгновенно охватив взглядом присутствующих, остановила свой взор на мне.
— И ты здесь, значит, — сказала она. После чего, развернувшись, ушла обратно.
Шина говорила, что Мизуки всегда, когда в таком состоянии, долбит во дворе боксерскую грушу, время от времени навещая дом, чтобы попортить кому-нибудь нервы. Если Кагами или Кента не сорвутся и не отправят ее к себе в комнату.
— Ну что, видел? — громким шепотом произнес Акено. — Говорю тебе, она точно не хочет с тобой связываться.
— А по-моему, она не захотела связываться со всем семейством скопом.
— Уж поверь мне, я ее знаю. Причина — именно ты.
«Я ее знаю», — передразнил я Акено про себя. И вот как с этим спорить? Совершенно бесперспективно.
— Ну а от меня вы что хотите? Как, по-вашему, я должен ее УСПОКАИВАТЬ?
— Но ведь как-то у тебя получилось сделать это два раза, — сказал мужчина. — Синдзи, я тебя прошу. Просто поговори с ней или рядом посиди, или… просто попытайся, не получится, и ладно.
Да блин! На жалость бьет, Мастер хренов.
— Охо-хо. Ладно, но за результат не ручаюсь.
— Конечно-конечно. Просто попробуй. — Совсем мужик голову потерял.
Второй выход с кухни выводил во двор особняка Кояма. Немалый такой двор. Меньше, чем у Охаяси, но тоже ничего. В дальнем от меня углу двора располагался пятачок Мизуки — несколько тренажеров и три вида боксерских груш. Сейчас Мизуки отрабатывала скорость и выброс руки на пневматической груше, установленной на специальном столбе в виде буквы «Г». Красные шорты, черная майка с беспалыми перчатками, волосы, завязанные в пучок, — обычная ее экипировка во время тренировок. Из повседневного образа выбивались лишь волны «яки», исходящие от хрупкой девушки. Она вообще в таком состоянии была сама на себя не похожа — сбросив свой детский образ, выглядела чуть ли не старше Шины.
Подойдя и усевшись на один из тренажеров, стал наблюдать за ее тренировкой. Через пару минут она не выдержала.
— Тебе чего надо? — сказала она, резко обернувшись и полыхнув вспышкой «яки».
— Я тебе когда-нибудь говорил, что у тебя прикольная маечка?
— Что?
— Соблазнительно выглядишь, говорю.
— А… — на мгновение потерялась она. — Что? Тебе? Надо?
— Чтоб ты тон свой поумерила.
— Тебя это не касается.
— Какого хрена я тогда здесь делаю?
— Пускаешь слюну на недоступное?
— Мм… — задумался я напоказ. — Да вроде нет. К тому же ты не в моем вкусе.
— Ах так? Ты… Да я тебя…
— Да-да, внимательно слушаю.
— Пшел вон отсюда, извращенец.
«Извращенец»? Это она к чему?
— А ты заставь.
— Чтоб ты подох ненароком? Не хочу выслушивать поучения матери.
— Хо-хо. — Тьфу, вот же привязалось. — Как я погляжу, мания величия уже при тебе. — Хм. Может, и получится. А может, еще хуже станет. С другой стороны, не все ли мне равно? — А давай устроим спарринг? Но не простой. Если я выиграю, ты не будешь пользоваться бахиром две недели. За исключением случаев, опасных для жизни. Если победишь ты… эм… я выполню любое твое желание. В пределах разумного, конечно.
Услышав мои слова, Мизуки впала в задумчивость на целую минуту. Она вообще замерла. Ни вспышек «яки», ни злобных взглядов. Ответила она мне вопросом, ровно через шестьдесят одну секунду.
— Условия?
— Условия… — произнес я задумчиво. — Спарринг без ограничений, без лимита по времени. Победит тот, кто уронит своего оппонента на землю три… ну, пусть будет пять раз.
— Без ограничений? Думаешь, я тебе поддаваться буду?
— Полагаюсь на твое благоразумие, — удерживая на лице улыбку, слегка поклонился я.
— Его у меня нет, пора бы уже это понять.
— Хех. Учту на будущее. Но если ты согласна на спор, давай уже начнем.
Прыжок Мизуки и подшаг с ударом были довольно быстры. Быстрее, чем у двух третей Воинов, с которыми я имел дело. Но недостаточно быстрыми для меня. Чуть отклонившись назад, я ушел от прямого удара в голову и пошел на сближение, зайдя вбок и перехватывая второй удар рукой. Доворот, подножка и несильный толчок в плечо. Как итог, Мизуки кувыркается по земле. Один — ноль.
Быстро вскочив с земли и что-то прошипев, она вновь направилась в мою сторону, на этот раз не став подскакивать ко мне, но и не тормозя. Резкий и очень быстрый удар в корпус я принял на локтевой блок. В прошлый раз она явно била не в полную силу и скорость. И если со скоростью фиг с ней, и не такое видал, то вот принимать удар на блок не стоило — было достаточно больно. За первым сразу последовал второй удар, и тоже в корпус. Можно было увернуться или отвести в сторону, но я, сделав подшаг, поймал ее руку в захват, прижав к боку и взяв на излом.
— Ай-ай-ай!
Подсечка, толчок, и Мизуки мешком с картошкой падает на бок. Сгруппироваться она не успела, так что сейчас ей было несладко.
— Что ж ты так, — сказал я откатившейся в сторону девушке. — Два — ноль, кстати говоря.
И да, если кто не понял, проигрывать я был не намерен. Если бы это помогло ее успокоить, тогда без вопросов, а так… Я даже не могу сказать, почему именно я уверен, что это не поможет, знаю, и все. Шесть лет я с ней знаком, каждый божий день общался… ладно, не каждый, но тоже очень много. Конечно, у нас нет понимания без слов, но и того, что есть, мне хватает, чтобы утверждать — мой проигрыш ничего не даст. Правда, и выигрыш, вполне возможно, тоже.
В третий раз она подходила ко мне маленькими шажками, медленно, но с решительной миной на мордашке. В момент атаки я почувствовал взгляд со стороны кухни, так что свидетелем эпического кувырка девушки стал не один я. Ирими-нагэ — один из основных бросков айкидо, когда, двигаясь одновременно с нападающим, втягиваешь его в свое движение по кругу и бросаешь на землю. Весьма действенная вещь, если сумеешь правильно ухватить противника, что в реальном бою непросто. В итоге, когда Мизуки начала подниматься, я стоял лицом к дому и глядел на ухмыляющегося Акено.
— Да чтоб тебя, — пробормотала девушка.
— Да, я крут. Но паниковать не стоит — у тебя еще целых две попытки.
— С-с-пш-стр-ха-а, — непонятно что сказала Мизуки.
— Очень информативно.
— Извращенец!
Э-э-э? Чужая душа, конечно, потемки, но должна же там присутствовать логика?
К Акено присоединилась Шина, помешивающая что-то в кастрюле.
Встав и отряхнувшись, как будто ничего не произошло, Мизуки стала обходить меня по кругу. Я же, заложив руки за спину и покачиваясь на пятках, провожал ее взглядом. Сейчас зайдет за спину и, дождавшись, когда я окажусь на пятках, нападет. Вот, пожалуйста. Быстро и бесшумно. Однако ногой бить не стоило. Подшагом назад и доворотом плеча пропустил ее пинок рядом с собой, пройдя вдоль ударной ноги, на мгновение оказался вплотную с девушкой. И в момент, когда ее положение было наиболее неустойчивым, а на одной ноге тем более, толкнул ее плечом, параллельно наступив на опорную ногу.
— Кья-я-я!
Мило-то как.
— Как видишь, руками я не пользовался. Надеюсь, теперь я не извращенец? — В ответ на меня посмотрело насупленное личико с испачканным носом. — Ну же, Ми-тян, у тебя еще целая попытка, а профессионалы, как известно, с этого и начинают.
Я бы на ее месте пошел сейчас пить чай. Ибо, по условиям спора, спарринг ничем не ограничен, в том числе и временем.
Но вот Мизуки плавным движением уселась на колени. Прямая спина, вытянутые вперед руки — правая параллельно земле, левая чуть ниже. Удерживая верхнюю часть тела в заданной позиции, одним движением поднимается на ноги. Небольшой доворот корпуса, и вот передо мной ханми-но-камаэ — классическая стойка айкидо.
— Только попробуй начать меня лапать, и тогда я точно запущу в тебя огненный шар, — пробубнила себе под нос Мизуки. — Ну, вообще-то да, айкидо, оно такое. Ладно, пора с этим заканчивать.
Шаг, другой, и вот я вплотную к девушке. Протягиваю руку к ее плечу, позволяя ухватить меня, и тут же делаю шаг вбок и за спину. Остается только отойти назад и потянуть девушку за собой… думал я, летя в сторону забора. Злая, злая Мизуки. На семь, почти восемь метров меня швырнула. Мог ли я это предотвратить? Будь я более собран, то да, а так я и пытаться не стал. Да еще и зрители… палят.
— Неплохо, — сказал я, отряхиваясь. — Весьма неплохо. По крайней мере, продуешь не всухую.
— Ха! Я профессионал! И это только начало! — прокричала возбужденная девушка. Похоже, главной цели я все же добился.
— Да-да, конечно.
Подходя к ней и продолжая отряхиваться, бросил взгляд на зрителей. Акено скрестил руки на груди и облокотился на стену дома, а Шина, кажется, как стояла, так и стоит, не переставая помешивать содержимое кастрюли.
— Я раскусила твой секре… ай! — не успела договорить Мизуки. Ступня за ногой и толчок плечом поставили точку в нашем споре.
— Да-да, конечно, — повторил я. — Вставай уж, профессионалка, — протянул я руку сидящей на заднице девушке.
— Вау, — произнесла та, хватаясь за нее. — Это было круто. Я ведь и «доспех» использовала, и усиление, и ускорение, и… А меня научишь? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Вот, собственно, и все. Стерв-мод отключен. Могло и не получиться, но я везунчик. Осталось теперь от нее отмазаться.
— Акено-сан научит тебя этому гораздо быстрее. И лучше. Судя по твоей последней стойке…
— О, точно! — Недослушав, девчонка молнией метнулась к отцу. Секунда, и вот она, схватив его за руки, прыгает на месте и, судя по всему, чего-то требует. А стальной мужик Акено в ответ лишь глупо улыбается и кивает.
Чем ближе я подходил к дому, тем лучше я слышал их разговор. Точнее, монолог Мизуки. И если Акено было, судя по всему, плевать на смысл, то Шина, как ни странно, слушала с довольно серьезным выражением лица.
— А он меня бац! А я ка-ак хрясь! Но я не сдала-а-ась. Бац его, бац, а потом снова хрясь, и я на земле. Нет, но вы видели, как он летел? О-о-о, как он лете-ел.
И все в таком же духе.
— Да, полет был занимательный, — сказал я, когда наконец дошел до «толпы» Кояма.
— Да-а! Руки-ноги в сторону. Ты был похож на огромного паука.
Ох уж эта Мизуки.
— Так проще контролировать полет, — ответил я.
— Часто летал? — спросила вдруг Шина.
— Все мы когда-то учились, — улыбнулся я. — Ладно, пойду руки вымою.
Зайдя в дом, почувствовал, как Шина двинулась за мной. Пока мыл в раковине руки, она пристроилась к матери и что-то ей зашептала. А когда сел за тот же столик, услышал Шинино восклицание:
— Ну, мам! Ну, пожалуйста!
— Ох, горе ты мое, иди уже.
Аккуратно поставив на стол кастрюлю, которую она так и не выпускала из рук, и вымыв руки, ушла куда-то в дом. А минут через пятнадцать вернулась в такой же, как и Мизуки, одежде. Только цвет был полностью красным.
— А он меня еще и лапал в это время! — услышал я особенно громкую фразу Мизуки, явно предназначенную мне.
В этот момент Шина, ухватив сестру за руку, без слов увела ее во двор. Акено, проводив взглядом сестер, все с той же глупой улыбкой на лице присел рядом со мной.
— Вот видишь, Син, у тебя получилось, — сказал он.
— И что мешало вам сделать то же самое?
— А-а-а, — махнул рукой Акено. — На нас она не реагирует. Шина как-то раз тоже подбила ее на спор. Месяц та убиралась в ее комнате, вот только в тот раз не успокоилась, лишь хуже стало.
Ну, я даже не знаю, что на это ответить. Надо будет мониторить подобные дни и, чуть что, сразу валить подальше. Сегодня успокоил, а завтра скандал. Оно мне надо?
— Ладно. Замнем. Вам, кстати, Шина рассказала, что Охаяси учудили?
— Э? Я надеюсь, ты сейчас про пропуск говоришь?
— Ну да. А про что еще?
— Мало ли. Ты просто ТАК это сказал… Кста-а-ати. Мы тут, раз пошла такая пьянка, тоже прием устраиваем. Твое присутствие… мм… очень желательно. — Ядрен-батон. Свезло так свезло. Но поломаться стоит.
— А если я не хочу?
— Да кто ж тебя заставлять будет? Не хочешь, не иди. Но все же, если будет время, ты уж загляни, а? Очень надо.
— А объяснить?
— Да ты и сам, наверное, понял. Тебя выбрали связующем звеном между нашими родами. — Все-таки звено. — А пропуск — это что-то вроде согласия попробовать наладить отношения. Можно и без тебя, конечно… вот только раньше как-то не получалось.
— М-да. Кто хоть будет? Кроме Кояма и Охаяси, я имею в виду.
— Да я и сам не знаю пока. Прием в конце недели запланирован. А решение о нем принято лишь сегодня утром.
— Шустро.
— А что поделать? Месяц, как обычно, к нему готовиться нет времени. Скорей всего там будут представители всех великих кланов. Да и вообще… короче, те же люди, что и на дне рождения Охаяси.
— Вот оно как… А Чесуэ там будет? — Мне в принципе не критично, пусть и не приходит. Но вот упомянуть его стоит. На всякий пожарный.
— А оно тебе надо? Или не надо?
— Если знать заранее, есть возможность подразнить его. Я ведь могу привести с собой парочку человек?
— Парочку? Ну, даму, само собой. Хотя о чем я! Конечно, можешь. Имя только заранее напиши, для пригласительного.
— А на даму, значит, не нужно?
— Чему тебя только отец учил? Право любого мужчины — прийти куда угодно со своей дамой. Если утрировать.
— Меня отец ничему не учил, — сказал я задумчиво.
— Да я про старика.
— Кента-сан? Законам учил. — Вроде как. — А что?
— Учитель он хороший, вот что. Иначе я бы твоим воспитанием занялся, — проворчал Акено. Мне же лучше промолчать.
— Дочерей бы лучше учил, — внезапно сказала Кагами. Обернулась к нам лицом и, подняв половник, повторила: — До-че-рей. Которые сейчас валяют друг друга в грязи. — И, повернувшись обратно к плите, ворчливо закончила: — Очень женское занятие.
— Кхм. Но ведь… — и замолчал. Видимо, чтобы не нарваться на ответ. — Кхм. — После чего наклонился ко мне и прошептал: — И чему я могу научить девчонок?
* * *В четверг заскочил к Хигаси узнать, как протекают дела с ценными бумагами. Работал убивец неверной жены в головном офисе Шидотэмору, в отведенном специально для него кабинете. Когда я зашел к нему, тот развалился в офисном кресле, закинув ноги на стол рядом с принтером и удерживая между носом и верхней губой карандаш.