— Не то чтобы их у нас не любят, — убито отозвалась девочка, — но лечение мне обеспечат. Значит, две личности в одной голове?
— Нет. Так было бы теоретически, но наш мозг очень сложен, и он умеет себя защищать. Если ваше первое «я» здорово, то есть находится в здравом уме и твердой памяти…
— На свой ум и память не жаловалась, — буркнула Наташа.
— …значит, мозг оригинала вашу личность победит. Оставит все воспоминания, все чувства, ощущения, но личности, «я», не будет. У оригинала будут двойные воспоминания: как он был дома и делал привычные дела и как он искал наследство известных нам Гринверов в другом для него мире. Возможно, он даже поверит в это.
Наташа молчала. Взяла чашку чая и чуть отпила. Поставила на место, отвернулась и стала старательно разглядывать что-то в окне.
— В утешение могу сказать, что если ваше «я» умрет в том мире раньше, вы тоже получите все его воспоминания.
— Гонс… пожалуйста… мне надо подумать…
Маг прекрасно понимал состояние девочки. Он ничем не мог помочь ей, и любые слова утешения будут неубедительны и пусты. Что-либо изменить в ситуации он тоже бессилен, остается только ждать и верить.
Наташа повернулась, взялась за чашку, но так и замерла. Потом посмотрела на мага и улыбнулась:
— Я в порядке… честно… я совершенно в порядке.
Улыбка превратилась в жалкую гримасу, и вдруг девочка буквально упала на стол и разревелась. Гонс поспешно передвинул стул поближе и обнял ее. Наташа спрятала лицо у него на груди, продолжая реветь.
— Ну-ну. Все хорошо… все хорошо, — немного растерянно повторял он.
Увидев улыбку на лице девочки, он испугался. Улыбка в такой ситуации… это было до ужаса неестественно. Оказалось, что за ней девочка всячески старалась спрятать свои отчаяние и боль. Не получилось, и маг был даже рад этому. Если бы девочке удалось обмануть его, он бы не понял, насколько ей на самом деле больно и одиноко, возможно, тогда он невольно подтолкнул бы ее к чему-то непоправимому.
Девочка продолжала всхлипывать, не обращая внимания на шушуканье посетителей, поглядывающих в их сторону, да и вряд ли она их даже замечала. Наконец она успокоилась, но вырываться не спешила. Замерла. Маг ощущал, что она дрожит, как натянутая струна. Еще миг, и девочка снова рухнет в бездну отчаяния.
— Наташа, вы, конечно, вольны поступить, как вам захочется, но если вы решите остаться в нашем мире, вам не нужно беспокоиться о будущем. Мы с тетей много говорили о вас и решили после завершения дела с Гринверами пригласить переехать жить к ней.
— Два одиночества должны помогать друг другу? — раздался тихий голос Наташи. Она вдруг поспешно отодвинулась. — Извините, я… вам весь камзол слезами залила.
— Не беда, — улыбнулся маг. — Я этот камзол повешу в шкаф и буду любоваться на ваши слезы, как на сокровище.
Девочка против воли улыбнулась.
— Значит, для вас слезы девушек — сокровища? Вы их коллекционируете, доводя девушек до слез?
Гонс озадаченно почесал в затылке, потом рассмеялся:
— Сдаюсь. Ляпнул, не подумав, за что очень-очень извиняюсь, но камзол и в самом деле пустяк. Так что насчет моего предложения?
— Господин…
— Просто Гонс. Если не хотите так, можете называть меня дядя Гонс.
— Дядя?! Гм… — девочка озадаченно моргнула. — Я… постараюсь, дядя… Гонс. Только мне не хочется вас стеснять.
— Наташа, давайте поговорим серьезно. Вы ведь вряд ли думали о том, как устроиться в этом мире. Гринверы не оставят вас у себя, чем бы ни закончилось дело, да вы и сами не останетесь. Или я не прав? — Наташа только кивнула. — Значит, вам очень скоро предстоит решать эту проблему. Я думаю, что вам стоит принять предложение тети, и пусть вас не беспокоит материальная сторона вопроса. Мне почему-то кажется, что ваше совместное проживание и сотрудничество очень скоро обогатит вас обоих как в прямом, так и в переносном смысле. Не отказывайтесь от помощи. Я понял, что вы — девочка сильная, но даже самым сильным людям порой нужна помощь.
Наташа задумалась, размешивая уже остывший чай в чашке. Гонс молчал, не мешая ей.
— Скажите, почему вы все это делаете для меня? Только честно.
— Честно? — теперь уже задумался маг. — Если честно, то не знаю. Мне просто стало жалко вас; еще там, когда я увидел вас на полу в особняке Гринверов. Я тогда подумал о том, что наделал, о том, что вы окажетесь в этом мире совсем одна, без чьей-либо помощи, без поддержки. Я тогда и пообещал себе стать вам той поддержкой, а когда вы впервые улыбнулись… Знаете, когда вы улыбаетесь, то становитесь очень похожи на мою дочь… она погибла двадцать лет назад при нападении пиратов. Хотя характер у вас другой. Вы сильный человек, она была не такая: мягкая, добрая, доверчивая, но не сильная. И вот когда я увидел вашу улыбку, во мне ожили воспоминания о ней, и я понял, что ради вас сделаю что угодно. Так что тут я не шутил.
— Спасибо, — прошептала Наташа, не поднимая головы. — Спасибо… дядя Гонс.
Маг на мгновение замер, потом импульсивно придвинулся к девочке и обнял ее.
— Все в порядке, моя девочка. Все в порядке. Я всегда буду рядом. А моя тетя замечательная женщина. Вы поладите. Главное, не делай глупостей. Тебе сейчас тяжело, ты одна в этом мире оказалась, но друзья и знакомые — дело наживное. А мы, надеюсь, станем тебе хорошими родственниками. Я понимаю, что глупость говорю… и понимаю, что никогда не смогу заменить тебе отца.
— Нет, — Наташа замотала головой. — Не надо мне его заменять. Отец — это отец. А вы… — Девочка подняла лицо и задорно улыбнулась. — А вы попробуйте стать не хуже.
— Я буду очень стараться, — искренне ответил Гонс.
На сердце у Наташи вдруг стало легко. Куда-то пропало отчаяние тех минут, когда девочка поняла, что домой она уже не вернется никогда. Разве можно назвать это возвращением, если теряется собственное «я»? Если возвращаются только воспоминания, в которые ее первая половина, возможно, даже не поверит?
Наташа поспешно отвернулась и вытерла глаза. А она-то уже надеялась, что справилась с собой. К счастью, Гонс правильно понял ее состояние и вмешиваться не стал. Наташа вдруг поднялась.
— Давайте прогуляемся, господин Гонс, что-то здесь… жарко стало.
Маг молча расплатился и вышел следом. Девочка стояла у двери, прислонившись к стене, и разглядывала небо. На стук двери она повернулась.
— Простите… мне надо привыкнуть к новому состоянию.
Маг щелкнул пальцами.
— Наташа, тут недалеко рынок есть, я помню, как вам пряник понравился. Хотите?
— Хочу, — слабо улыбнулась девочка. — Спасибо.
— Тогда прошу.
Неторопливая прогулка привела чувства девочки в порядок. Родившись в Душанбе и прожив всю жизнь в областном городе в глубине России, Наташа бывала на море только три раза и на всю жизнь запомнила утопающие в садах ослепительно-белые домики, сбегающие к пляжу тихие извилистые и тенистые улочки, шумное дыхание моря и хриплые крики чаек… Сбылась мечта идиота, называется. Приморский город, небольшой по меркам родного мира, сады. Сады, правда, не совсем обычные. Похоже, они сейчас находились в районе, где жили богатые горожане. Особняки здесь, конечно, не чета особняку Гринверов, но вовсе и не развалины. Резная ограда, за которой виднеются высаженные кусты роз, двухэтажный дом, выглядывающий из-за деревьев. И еще очень мало людей, кажется, простых пешеходов в этом месте не водилось. Только один раз рядом распахнулись ворота, и из них довольно резво выкатилась коляска, в которой сидел важный толстый господин. Одарив девочку и мага презрительным взглядом, он что-то сказал кучеру, и тот погнал быстрее.
— Надежда и опора Моригатской республики, — прокомментировал Гонс, — нобили. Я специально повел вас здесь.
— Скажите, а вы нобиль?
— Я? — Гонс задумался. — Мог бы им стать, но не хочу. Не вижу смысла… После смерти дочери меня эти игры уже совсем не занимали.
— Извините, — девочка почему-то почувствовала себя виноватой.
— Не надо извинений, я действительно не вижу смысла. Избираться куда-то не хочу, все остальные привилегии нобилей мне тоже как-то не нужны.
Гонс свернул в какой-то переулок. Здесь уже не было шикарных особняков, да и заборы оказались простыми — деревянный штакетник. Непонятно, правда, что они огораживали. Вряд ли тут, рядом с нобилями, жили обычные люди, земля здесь явно недешевая. Это заинтересовало девочку, и она попыталась рассмотреть, что находится за забором. Оказалось — трава. Наташа озадаченно почесала голову, покосилась на ухмыляющегося мага. Затем решительно перелезла через забор.
— Вторжение в частные владения, — пояснил Гонс, оказываясь рядом.
— Вы меня не остановили.
— Напугать не удалось, — хмыкнул маг. — На самом деле это свободные участки, они сейчас в собственности городского муниципалитета.
— А почему ничего не строят?
— Их на продажу готовят. Наташа, хоть у этих участков и нет пока собственника, но все же лучше, если мы отсюда уйдем.
Немного попетляв, улочка вывела на широкий бульвар, запруженный праздно гуляющим народом. Гонс пересек поток и нырнул в следующий проулок. Планировка города оказалась довольно запутанной, а по главным улицам Гонс не ходил словно принципиально. Зато по всяким проулкам и зигзагообразным улочкам они нагулялись вдосталь. Одна из них вывела их на просторную площадь, заставленную торговыми рядами. С первого взгляда здешний базар ничем не отличался от такого же базара в родном мире, впрочем, со второго взгляда отличий тоже найти не удалось. Разве что одежда людей другая, а так все то же самое: торговцы, активно рекламирующие товар; покупатели, пытающиеся сбить цену; вон два торговца сцепились — покупателя не поделили. Покупатель, правда, благоразумно решил свалить от такого активно-навязчивого сервиса. Девочка рассмеялась. Как ни странно, но здесь ей нравилось, несмотря на толкотню.
Ее внимание привлек какой-то шум неподалеку. Девочка поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходит, потом решительно направилась туда. Оказалось, что торговец поймал за руку худющего мальчишку лет двенадцати в каких-то лохмотьях вместо одежды и теперь усиленно вопил, зовя стражу, заодно просвещая всех, желающих узнать, в чем дело:
— Стража! Люди добрые, да что же это делается?! Отвернуться уже на миг нельзя, сразу воруют! — С этими словами торговец тащил сопротивляющегося мальчишку к своей лавке, из которой, видно, и выскочил, когда обнаружил кражу.
Лавка оказалась фруктовой — большущая палатка, прилавок, на котором горками были разложены различные фрукты: мандарины, лимоны, киви, яблоки и груши.
— Вы только посмотрите, что делается! — продолжал вопить торговец.
Он дотащил мальчишку до прилавка и вырвал у него из руки кошелек. Одной рукой открыть его оказалось делом трудным, но мужчина справился и высыпал из него на прилавок несколько медных монеток.
— Что?! — взревел он. — А где четыре дежа?! Куда дел банкноты, шельмец?!
Мужчина ухватил мальчишку за и так уже изорванную рубашку и принялся трясти его.
— Да не брал я ничего! — яростно отбивался мальчишка. — Все, что было в вашем кошельке, — все на месте!
— Врешь, негодник! Признавайся, кто сообщник?! Если признаешься, не передам тебя страже!
Наташа озадаченно разглядывала разыгравшуюся сцену, потом посмотрела на прилавок. Проход между прилавком и стенкой палатки был только один, и весьма узкий, даже если бы мальчишка сумел забежать туда, то украсть кошелек не успел бы.
— Прошу прощения, — девочка решительно шагнула к палатке. — Скажите, а где лежал ваш кошелек?
— Что? — торговец обернулся и несколько секунд разглядывал девочку. Потом его взгляд остановился на ее прическе. — Ага! Так ты и есть его сообщница!!!
Наташа нахмурилась, но сказать ничего не успела — вперед вышел маг.
— Гонс Арет, — представился он. — Совет Магов. Специальный уполномоченный контрольной комиссии Совета. Только что при мне было нанесено оскорбление уважаемой гостье республики госпоже Наташе. Прошу всех быть свидетелями.
— Что? — Торговец вроде как еще хорохорился, но было заметно, что он потерял часть своего гонора. — Госпоже?
— Если вас вводит в заблуждение прическа госпожи, то еще раз повторяю специально для тех, кто плохо понял с первого раза: госпожа Наташа гость нашей республики, и по этой причине она может не придерживаться наших обычаев.
— Но я запомнила ваше оскорбление, — внесла свою лепту и девочка. — А теперь я прошу ответить, где лежал ваш кошелек, когда его украли. И где в этот момент находились вы?
Вокруг уже собралась приличная толпа. Люди всегда жадны до развлечений, а здесь их предоставляли по полной программе. Наташу разглядывали с интересом и без враждебности. Торговец сообразил, что симпатии окружающих вовсе не на его стороне. Он сердито толкнул мальчишку к подоспевшему стражнику, а сам бросил кошелек на прилавок позади разложенного товара.
— Вот тут я его положил, а сам вышел поправить товар.
Наташа оценила расстояние до кошелька, потом оглядела мальчишку. Решительно подошла к нему, приподняла его руку и измерила взглядом, потом вернулась к прилавку. Чуть отошла и глянула на вывеску.
— Вы Торнет?
— Нет, — торговец отвечал неохотно, но и избежать ответа под взглядами стольких зрителей не мог. — Господин Торнет — владелец многих торговых лавок. Я наемный служащий.
— А-а-а. Ну, тогда понятно, — кивнула девочка. — А я-то все гадала, зачем вы врете.
— Что?! Даже от гостьи республики я не потерплю…
— Лжи? Да-да, я помню, вы сказали, что я сообщница вора. Я обещала вам это не забыть. Мальчишка, конечно, виноват, но вы виноваты больше. И вы врете. Кошелек ведь не здесь лежал, правда?
— Правда! — закричал вдруг мальчишка. — Он с краю прилавка лежал!
— Да какая разница, где лежал кошелек?! И потом, кому вы верите?!
— Разница большая. И верю я мальчишке по той причине, что с того места, где лежит кошелек сейчас, он его схватить быстро, не рассыпав товара, не смог бы. Да и не увидел бы он его за ним. Взять его оттуда он смог бы только в том случае, если бы знал, что кошелек там.
— Ну, значит, он немного не там лежал.
— Вы забыли, куда положили кошелек с четырьмя дежами? Тогда неудивительно, что у вас его украли. Но, знаете, мне почему-то кажется, что все было немного не так. Четыре дежа — довольно приличная сумма, и деньги эти, скорее всего, не ваши. Я не права?
— Это выручка за товар, — торговец вдруг начал неожиданно потеть, постоянно протирая лицо какой-то тряпкой, чем окончательно убедил Наташу в правильности ее догадки.
— Вот и я о том же. Так небрежно обращаться с чужим имуществом… Зато, если хотя бы на миг предположить, что в кошельке не было ни одного дежа, тогда становится понятной ваша забывчивость. И если предположить, что мальчик не соврал и кошелек лежал на краю стола… Вы либо не дорожите имуществом нанимателя, либо хотели, чтобы его украли. Знаете, я бы рекомендовала господину Торнету провести ревизию в вашей лавке.
— Что я обязательно и сделаю! — вдруг раздался рык из толпы зевак, и к лавке прорвался весьма солидного вида человек.
— Господин, — торговец даже побелел от страха. — Неужели вы поверите…
— Замолчи! Я давно подозревал тебя, но теперь…
Наташа попыталась взглядом отыскать воришку, но увидела лишь стражника, увлеченно взирающего на скандал, и обрывок рубашки у него в руке. Девочка усмехнулась. Она полагала, что мальчишку придется выручать, но тот справился и сам.
— Пойдемте, уважаемая гостья республики, — улыбнулся маг, предлагая ей руку. — У вас поразительный талант, — заметил он ей, когда они уже далеко ушли от места происшествия. — Вы умеете смотреть и, главное, делать выводы. Я ведь не понял, что торговец врал, а вы сразу все сообразили.
— Что это, лесть, господин маг? — улыбнулась девочка.
— Почему сразу лесть? — притворно обиделся маг. — Я всегда говорю девушкам правду и только правду!
— И вы до сих пор живы? Вам очень везет.
Маг расхохотался.
— Наташа, вы замечательный человек!
— Тогда вы ответите на пару вопросов замечательного человека? Скажите, дядя Гонс, а что было бы с тем мальчишкой, если бы он не сбежал?