— Вы уж не сердитесь на нее, госпожа, — прошептал Аслунд. — Она и раньше была слаба умом, а как господин умер, так совсем тронулась.
Спальня оказалась вполне обычной комнатой, без излишеств. Кровать, тумбочка рядом, секретер у окна, дыра под потолком прямо над кроватью, а еще над секретером и над шкафом с одеждой. Сам шкаф был отодвинут от стены, и, заглянув за него, Наташа (кто бы мог подумать?!) обнаружила дыру и там. Судя по всему, в этой комнате драгоценности искали старательней, чем в других местах.
Старая служанка, не отступая, ходила за девочкой, буравя ее сердитым взглядом. Аслунд хотел было уже ее прогнать, но Наташа махнула ему рукой — пусть ходит. Хоть ее поведение и раздражало, но девочка надеялась узнать у нее что-нибудь о господине.
Наташа для начала обошла комнату, стараясь ни до чего не дотрагиваться, выглянула в окно, заглянула в ту дыру, до которой доставала.
— Аслунд, я давно уже хочу спросить, что тут такое. Почему там пустота в стене?
— Это вентиляция, госпожа. Господин Горт решил, что господин Лориэль не смог бы подготовить нормальный тайник, поэтому подумали, что он просто выставил вентиляционную решетку и либо спустил туда на веревке, либо просто бросил мешочек с драгоценностями. Их ведь и разделить можно. В первом случае конец веревки будет виден, если выставить решетку, во втором придется пробивать стену там, где вентиляционная шахта делает поворот. Все дыры наверху — это бывшие вентиляционные решетки, а те, что ниже, — там шахта делает поворот.
— Оригинальный тайник мог бы получиться, — вынуждена была признать Наташа. — Но слишком очевидный. О Лориэле Гринвере отзываются как об очень умном человеке. И по-прежнему непонятно, почему он это сделал.
Девочка села на кровать, поправила одеяло. Задумалась. Служанка и Аслунд стояли возле двери. Первая — косясь на девочку подозрительным взглядом, а второй в ожидании приказов. Наташа вздохнула.
— Аслунд, можете рассказать, как умер ваш господин? — больше ничего в голову не пришло, но начинать с чего-то надо.
— К сожалению, я не посвящен во все детали, и мои знания основаны по большей части на пересудах и слухах. Вам лучше с госпожой Риалоной поговорить, она видела отца последней.
— Риалона?
— Да. Она приносила ему на ночь горячее вино, а утром Мира, — Аслунд кивнул на служанку, — обнаружила господина уже мертвым.
— Интересно. А что, Риалона всегда приносила вечером вино отцу?
— Перед сном господин всегда выпивал стакан горячего вина. Его готовили заранее на кухне. Приносил его обычно кто-нибудь из слуг. Но в последние четыре дня перед смертью он просил, чтобы для него все делала только Риалона. Госпожа была очень недовольна.
Надо думать. Низвел дочь до служанки. Наташа достала тетрадь с календарем. Так, четыре дня назад… Стоп! Этот день у нее уже был отмечен. Наташа вспомнила вчерашний разговор с садовником. В этот день умерла собака Лориэля Гринвера, и тогда же, по словам старика, господин сильно изменился. Словно предчувствовал смерть. В этот же день, похоже, он заставил Риалону ухаживать за собой.
— Он очень любил дочь?
— Да. Это все отмечали. Он всегда выделял ее среди своих детей.
— И в чем это выражалось?
Аслунд замялся.
— Извините, госпожа Наташа, но я не могу обсуждать хозяев. Лучше задайте этот вопрос кому-нибудь из молодых господ.
— Что ж, спасибо. Я поняла. Я не хотела быть бестактной, просто странно это все.
— Странно?
— Ну, непонятно. Понимаете, мой отец всегда говорил, что, если тебе кажется что-то странным, надо разобраться в причине. Причину я не понимаю. Если Лориэль так любил дочь, почему заставил ее прислуживать себе?
— Что ж тут непонятного? — неожиданно вмешалась старуха. — Сразу видно, что у вас нет привязанностей в жизни, чудовище! — Старуха с откровенной ненавистью уставилась на девочку. Та даже поежилась от этого взгляда. — Просто господин в последние дни хотел как можно больше времени провести с теми, кого любил.
— Наверное, — поспешно согласилась девочка под этим взглядом.
Чтобы как-то отвлечься, она сделала пометки в тетради. Почесала карандашом за ухом, покосившись на старуху. Та продолжала буравить девочку взглядом.
— Что я ей такого сделала? — буркнула она себе под нос. Потом решила не обращать на нее внимания, хотя это было не просто — взгляд старой служанки Наташа ощущала, даже когда не смотрела на нее.
Девочка положила тетрадь на прикроватную тумбочку и выдвинула верхний ящик.
— Вы не получали разрешения лазить в вещах господина! — тут же вмешалась старуха.
— Все в порядке, Мира, — поспешил заговорить Аслунд. — У госпожи есть разрешение от Горта.
— Молодой господин всегда ненавидел отца! — буркнула служанка. — Боясь его при жизни, он теперь так мстит ему после смерти! Это низко с его стороны. Вещи покойного должны быть неприкосновенны!
Девочка глянула на Аслунда. Тот пожал плечами и развел руками. Мол, я предупреждал, что старуха не в своем уме, но не обращайте внимания, если что, я ее беру на себя.
Наташа согласно кивнула и вернулась к ящику. Здесь ничего интересного не было. Дорожный несессер, какие-то бумаги. Несессер? Интересно, а ему здесь место? Девочка достала футляр и заглянула туда. Несессер был полностью собран. Можно сразу брать и отправляться в дорогу.
— Аслунд, а разве господин Лориэль куда-то собирался? Хотя подождите. — Девочка из кармашка чехла достала какую-то бумажку. — Кроншер — это что такое?
— Кроншер — это один из островов архипелага. Там находятся лечебницы и медицинская академия. Они исследуют нетрадиционные методы лечения, как я слышал. Без использования магии.
Нетрадиционные методы лечения без магии? Ну, в общем-то логично. Дома нетрадиционные методы лечения состояли как раз в обратном — в использовании магии. И так ли они были не правы, теперь Наташа уже не готова была утверждать. Хотя понятно, что основная масса так называемых магов — обычные шарлатаны.
— А это что? — девочка показала найденные бумаги Аслунду.
Тот подошел и взял их.
— Это вот билет на корабль, — он показал один листок. — Похоже, господин собирался на Кроншер для лечения и оплатил себе место в больнице, — новый листок лег на кровать, — и договорился с кем-то в академии. Это вот согласие на его обследование. Шестнадцатого он и должен был отплыть.
— Спасибо, Аслунд. — Девочка разложила все листы на кровати и внимательно осмотрела их. — Скажите, а чем болел господин Лориэль? Если он собирался в плавание, значит, надеялся пережить его.
— Я не знаю, госпожа. Вам лучше с семейным врачом переговорить, который его осматривал. С какого-то времени он начал слабеть, жаловался на боли в животе. Потом ему стало лучше, но после смерти Джена начал совсем сдавать. Однако на боли больше не жаловался. Мы надеялись даже, что он поправится. Хотя он и ходил все время в плохом настроении, но вроде как ему стало лучше.
— А вы знали, что он собирается на этот Кроншер?
— Нет. Откуда? Я не был личным слугой господина.
— А кто был?
— Оборн. Но господин прогнал его.
— Прогнал?
— Да. Мы все удивились. Оборн служил господину почти пятнадцать лет. Однако господин Лориэль отослал его в охотничий домик, отказавшись от его услуг.
— А где он сейчас?
— Там же. Его управляющим назначили.
— То есть его вроде как повысили даже?
— Вроде как да, только… я не хочу обсуждать приказы господина, но Оборн, когда уезжал, плакал. Он очень любил господина.
— И когда это случилось? В смысле, когда господин Лориэль отказался от услуг Оборна?
— Тринадцатого. Я почему запомнил — это случилось как раз на следующий день после смерти Джена.
— Собаки?
— Ну да. Я ведь уже говорил, что господин после этого сильно изменился.
Наташа озадаченно почесала в затылке. Неужели старик так сильно любил свою собаку, что после ее смерти совсем с катушек съехал? Помнится, она читала статью в инете про девочку, которая заснула летаргическим сном, когда потерялся ее любимец. Но это же ребенок был. У взрослых вроде бы психика должна быть поустойчивей.
Девочка сложила все бумаги и сунула их между листами своей тетради, чтобы изучить позже. Несессер убрала на место и задвинула ящик. В остальных ничего интересного найти не удалось. Личные вещи, которые могут понадобиться в любой момент, что-то типа фонарика, впрочем, фонариком и оказавшееся. Девочка тут же его приватизировала, полагая, что лишним при исследовании дома он точно не будет. Прихватила и найденную лупу.
— У господина Лориэля было плохое зрение? — поинтересовалась она, держа лупу на вытянутой руке и разглядывая сквозь нее окно.
— Он был дальнозоркий, поэтому всегда читал с помощью лупы. У господина и в кабинете есть такая же.
— Что ж. Можно сказать, что я почти Шерлок Холмс, осталось найти доктора Ватсона. Аслунд, не согласитесь на эту роль?
— Простите, госпожа, но у меня нет медицинского образования. Я не могу быть вашим врачом.
Наташа вздохнула и сунула лупу с фонариком в сумку.
— Это была шутка, Аслунд. Не обращайте внимания.
Девочка еще раз внимательно осмотрелась, заглянула в шкафы и даже под кровать. Что с самого начала поразило ее в комнате — так это порядок. С момента смерти хозяина здесь, похоже, не убирались, и пыли накопилось много. За исключением этого, каждая вещь лежала строго на своем месте. Понятно, что слуги наводили порядок, но сразу видно, что и сам хозяин отличался крайней аккуратностью. Все на месте: что нужно — в тумбочке всегда под рукой, порядок в шкафах. В столе ничего интересного — стопка бумаги и писчие принадлежности, все в строгом порядке.
— А стол всегда такой? Я имею в виду, никаких записок на нем не было?
— Отец никогда не оставлял здесь никаких записок, — вдруг раздался голос от двери. Наташа, прекратив рассматривать стол, обернулась. В дверях стоял Амальт. — Я ждал, когда вы освободитесь, чтобы пройти в кабинет, — пояснил он. — Не думал, что вы тут так долго задержитесь. Мы здесь все обыскали — никаких записок и пояснений. Ничего.
— А что вы имели в виду, когда говорили, что ваш отец не оставлял здесь записей?
— Стол у отца стоял тут только на случай, если ему нужно было срочно что-то записать. Никаких деловых бумаг или записей он здесь не хранил, все бумаги лежали у него в рабочем кабинете.
— Строгий порядок, да? Всему свое место?
— Да. — Амальт прошел в спальню, провел рукой по столу. Поправил стул. — Вот так. Сколько себя помню, здесь всегда было так.
— Что ж, наверное, тут закончим. — Наташа направилась к выходу. — Теперь кабинет.
Амальт вышел следом. Наташа услышала за спиной, как старая служанка закрывала дверь.
— Аслунд, ты пока не нужен, — сказал Амальт. — Если понадобишься госпоже, она позовет. — И пояснил Наташе: — Брат запретил пускать в кабинет слуг, пока не будет найдено наследство.
— А вы всегда слушаете брата?
— Его лучше слушаться, — Амальт невольно оглянулся.
До самого кабинета они шли молча. Наташа задумчиво покусывала губы. Что-то не давало ей покоя из того, что она видела или слышала в спальне. Но что?
— Скажите, — уже у двери вдруг спросила она, — а вы знали, что ваш отец собирался на Кроншер?
— Куда? — искренне удивился Амальт. — На Кроншер? В первый раз слышу. А что, он собирался?
— Не знаю, — неуверенно отозвалась девочка. — Пока не знаю.
Кабинет с момента последнего посещения ничуть не изменился. Амальт сразу занял место за столом и, подражая брату, чуть откинулся на спинку кресла. Наташа невольно улыбнулась. Похоже, для младшего старший брат служил непререкаемым авторитетом.
— В бюро деловые бумаги, в шкафах книги по истории Рорнейской империи. Отец был буквально помешан на ней. Да вы сами видите, — Амальт кивнул на коллекцию.
Девочка подошла к стеллажам и еще раз осмотрела фигурки.
— А вы тут все знаете?
— Какое там, — Амальт махнул рукой. — Отец никого не пускал сюда, даже слуг. Со своей коллекцией он возился без свидетелей. Сейчас покажу. — Юноша поднялся, подошел к одному из шкафов и открыл его. — Вот смотрите, это все про нее.
Наташа подошла. Все полки занимали папки с проставленными на них датами. Каждая имела свой номер. Однако…
— А вот это общий каталог. — Юноша достал снизу синюю папку и раскрыл.
Все листы в ней оказались пронумерованы и подшиты. Девочка сразу узнала твердый и аккуратный почерк Лориэля. Наверху стояла подчеркнутая дата, ниже пронумерованный список с перечислением. Наташа вчиталась. Под первым номером значилась «пирамида всевластия».
— А теперь смотрите. Дата… Это у нас десять лет назад. Вот этот шкаф. — Амальт раскрыл один шкаф. — Видите даты на папках? Ищем нужную… вот она… и смотрим, что тут под номером один. — Юноша раскрыл папку, быстро нашел: — «Пирамида всевластия» — по легенде рорнейцев, такая пирамида помогала в политической карьере, обычно выполнялась из черного мрамора, реже из гранита. Представляла собой равностороннюю пирамиду, от концов которой строго по центру были прорезаны борозды. На вершине выемка, которую надо было наполнить своей кровью.
— Бррр, — Наташу передернуло.
— Рорнейцы в этом отношении сумасшедшими были, — пояснил, заметив реакцию девочки, Амальт. — Но надо признать, в магии крови им равных не было. Хотя ерунда все это. Это обычное средство для прояснения разума. Вовсе не обязательно так делать, но, как я уже говорил, рорнейцы были помешаны на магии крови. Ну и дальше: «Пирамида представляет собой средство для прояснения сознания и снятия усталости. Куплена такого-то числа на Веренском рынке за пятьдесят шесть дежей». Тут еще отсылки к статьям в энциклопедиях. Отец всегда отличался аккуратностью.
— А можно мне посмотреть?
— Пожалуйста. — Амальт протянул каталог девочке, а сам вернулся за стол.
Наташа тут же с энтузиазмом погрузилась в изучение коллекции. Сначала девочка просматривала сведения обо всех предметах по порядку, однако ей это быстро надоело, и она стала задерживать внимание только на том, что ее почему-то заинтересовало, потом просто пролистывала страницы. Похоже, Лориэль действительно интересовался всем этим. Коллекция была подобрана с тщанием, любовью и аккуратностью истинного знатока и увлеченного человека.
— Да нет там ничего интересного, — заметил со своего места Амальт.
— Как раз наоборот, очень интересно.
— Решили заняться коллекционированием? Занятие не из дешевых, вы ведь уже видели цену некоторых предметов. Хотя большинство вещей тут явный хлам, который представлял ценность только в глазах отца.
Наташа не ответила, продолжая листать каталог. Вот покупки годичной давности, вот за месяц до смерти. А это что? Девочка с некоторым недоумением поглядела на очередной лист. В отличие от всех остальных, он был заполнен до самого низа. Лориэль во всем был точен, и поля на каждой странице практически не отличались по ширине. А здесь лист заполнен до края. Девочка перевернула страницу. На другом листе стояла следующая дата, и ширина полей строго выдерживалась. Наташа пролистала еще дальше, но везде, даже если оставалось написать всего одну строку, Лориэль переходил на следующий лист. Исключение только на одной странице. Наташа вернулась туда и глянула, что там написано. «Фигурки десяти рорнейских гвардейцев из опалита». Опалит?!
— Амальт, а что такое опалит?
— Опалит? Я только примерно знаю. Опал — самый дорогой камень. Камень магов. Опалит обладает примерно теми же свойствами, только искусственный. Его маги каким-то образом делают.
— А он дорогой? — Наташа подошла к стеллажу и принялась рассматривать фигурки десяти солдат, расставленных друг за другом колонной. Каждый высотой с ее ладонь. Все замерли по стойке «смирно», мечи на поясе, копья прижаты к бокам.
— Намного дешевле настоящего. Его же каждый более-менее серьезный маг сделать может. Кстати, опалит — имперская разработка. В свое время он стоил примерно одинаково с настоящим опалом, но потом его научились делать в больших количествах, и цена на него упала. Да и отличить его легко. — Амальт подошел к стенду и взял одного из гвардейцев. — Видите его цвет? А теперь посмотрите на свет, внутри как будто трещинки идут. Это и есть отличительная черта опалита. У нового они практически не видны, но чем старше опалит, тем лучше они заметны. Этим фигуркам, судя по всему, лет шестьсот-семьсот.