Игорь Негатин
ПРАВИТЕЛЬ
1
— Люди говорят, что это сущие чудовища!
Хриплый шепот, который доносился из-за дощатой переборки, начинал бесить. Чем именно? Своей проникновенностью! Достали со всякими флотскими байками и морскими страшилками.
Я представил себе этого невидимого рассказчика — с выпученными от страха глазами и толстыми слюнявыми губами. Наверняка при разговоре постоянно брызжет слюной в лицо собеседнику, а для пущей убедительности вытягивает губы трубочкой. Как клубные красавицы со своей извечной «утиной» улыбкой. Хотя… где красавицы, где клубы и Интернет? Уже забывать начал, как компьютер выглядит. Господи, как голова-то болит! Просто сил никаких нет. Раскалывается — того и гляди, треснет, или меня опять вырвет.
— А ты их видел? — испуганно прошипел кто-то другой.
— Ты дурак, Гримэль! Если бы видел, то не сойти мне с этого места — сдох бы от страха! Эти твари хуже оборотней и горных троллей!
— Люди говорят, что они воплощение божественной кары…
Ну вот и еще один собеседник объявился. Голос у него богатый. Роскошный голос. Бас, как у Шаляпина. Ему бы в опере выступать, а не по морям плавать-окаянствовать. Черт меня побери, какая чушь в голову лезет… Какая, к дьяволу, опера?!
— Плюнь в глаза этим лгунам! — опять зашептал толстогубый. — Люди много чего говорят, но чаще всего врут! Я знавал одного парня, который только чудом и спасся от Черных Псов!
— Как же он спасся, если они хуже нежити? — недоверчиво пробасил его приятель.
— Наверное спрятался или притворился мертвым…
— Гримэль, ты чисто дурень! Я тебе вот что скажу: когда дурачок Рохьез сдохнет, ты станешь самым тупым на «Русалке»! Как же они могут этого не заметить?! Эти твари видят в темноте как днем и чувствуют живого человека за десять лейнов!
— Ему помогли боги?
— Черные Псы всегда безжалостны к людям, и боги здесь ни при чем! Он отдал им свою душу, и его отпустили. Понимаешь, дурья твоя башка?! Душу!
— Я думаю, что…
О чем думает обладатель роскошного баса, я узнать не успел. Потому что раздался чей-то командный рык, и матросов как ветром сдуло. Застучали грубые башмаки по деревянным ступеням, и голоса стихли. Остались головная боль, качка и едва уловимая струйка свежего воздуха, которая просачивалась в щель над дверью.
Теперь эти бездельники долго не вернутся. Часа три, а то и четыре будет тихо. Тишина весьма относительная, но слушать их разговоры за десять дней плавания порядком надоело. Если быть точным — за те десять дней, которые нахожусь в сознании.
Чтобы окончательно не отупеть, начал вспоминать все, что происходило со мной за последний год. Итак… Меня зовут Сергей Вьюжин. Мне тридцать один год. Около года назад я очутился в этом мире. Да, примерно через месяц исполнится ровно год, как попал в автомобильную аварию неподалеку от Москвы. Надо думать, что меня просто размазало по джипу. Вместе с мотоциклом. Увы, но я не умер, как все порядочные люди, а провалился сюда — в мир, который называется Асперанорр. Да, именно так и называется место, где я очнулся. Королевство, в котором царит махровое средневековье. Луки, арбалеты, мечи и кольчуги. Мало того — гномы, эльфы, орки и драконы. Полный комплект для любителя ролевых игр. И мы, как заноза в заднице. Те, которых называют рыцарями Черных Псов.
Говорят, что мы появляемся по воле богов, чтобы уничтожать нежить. Так сказано в древней легенде. Я уже убедился, что легенды не возникают на пустом месте, и вся эта история не так проста, как может показаться на первый взгляд.
Мне повезло. Не так, как пресловутому утопленнику из поговорки, а по-настоящему. Судите сами — не замерз на северных равнинах, меня не разодрали дикие звери, которых в Асперанорре предостаточно, не убили вампиры. Это уже немало для человека, который год назад сидел в офисе и гонял на мотоцикле по выходным.
Мало того — я один из тех, кто воссоздал рыцарский орден. Да, тот самый: рыцарей Черных Псов. Орден, которого одни боятся как огня, а другие молят богов о его здравии. Нашел в этом мире друзей. Настоящих. Нашел любовь. И вот в один прекрасный момент кто-то огрел меня по голове, и теперь я болтаюсь на «Русалке», как кусок пробки в бокале.
Что это за корабль? Понятия не имею. Не видел. Меня приволокли в бессознательном состоянии, и экстерьер судна рассмотреть не удалось. Мы уже двадцать дней в море, и все, что я вижу, — узкая полоска света над дверью моей темницы. Ну и здоровяк-боцман, который приносит хлеб, воду и забирает деревянное ведро с дерьмом.
Меня держали в крошечной камере. Это даже не камера, а закуток, отгороженный в трюме. Два метра длиной и метр шириной. Короче — почти гроб. С моим двухметровым ростом особо не разгуляешься. К тому же я закован в кандалы. Браслеты на руках, цепь, а от нее идет еще одна, которая прикреплена к толстому брусу.
Слышите? По деревянным сходням застучали тяжелые башмаки. Обед принесли… Это тот самый боцман. Я уже научился различать звук его шагов. Он, видимо, хромает, и стук неравномерный. Послышался щелчок навесного замка, потом звон цепи и противный скрип дверных петель. От долгого сидения в темноте слух обострился, и все чаще кажется, что он приходит не один. Кто-то есть еще. В очень мягкой обуви и ходит почти беззвучно. Понятия не имею, кто это такой, но он есть! Подстраховывает? Очень может быть.
— Держи. — Боцман бросил кусок липкого, похожего на кусок глины хлеба и баклажку с водой.
— И как долго меня будут держать в этом гробу? — спросил я и поднял на него глаза.
— Столько, сколько понадобится. И не смей на меня пялиться, мясо!
— Иди ты в задницу! — лениво огрызнулся я и прищурился. — Позвал бы лучше капитана, поговорить. Скучно здесь…
— Вот еще! Только и дел у капитана, чтобы на тебя время тратить.
Боцман, этот чернобородый мужик с пудовыми кулаками, зло зыркнул и закрыл дверь. Щелчок замка и затихающий стук башмаков. Теперь придет только завтра. К вечеру. Нет, рядом с ним кто-то был. Я почти уверен. Ладно, надо спать. Жаль, но изменить течение времени я не могу. Не умею.
Закрыл глаза и попытался устроиться на доске, которую, по какому-то недоразумению, назвали койкой. Вспомнился разговор матросов. Нет, в эту часть трюма они не заходили, но перегородка здесь хлипкая, и я слышал все беседы, которые велись в кубрике. Про кого они там говорили? Про тех, кто страшнее нежити? Видимо, про нас. Тех, кто приходит по воле богов. Как сказано в древней легенде: «И пролетает над миром огненный дракон, и приходят рыцари, которые идут по следу нежити как знамение последней Битвы. Воплощение божественной кары и возмездия…» Да мы, блин, просто баргесты какие-то! Псы, а не люди. Все, спать…
2
Заснуть не удалось. Судя по звукам, несущимся из кубрика, пираты только что закончили ужинать. Минут десять назад они перестали стучать ложками по деревянным мискам и теперь спорили о русалках. Вечная тема для мужиков, болтающихся в море несколько месяцев подряд. Сами посудите — о чем еще говорить? Вот именно — о еде, выпивке и женщинах.
Почему именно ужин, а не обед или завтрак? Как уже говорил, над дверью небольшая щель, а в потолке трюма имеется световой люк. Тусклый и маленький, но представление о времени суток у меня есть. Да и завтракают эти бродяги всухомятку — по утрам не слышно стука ложек. Видимо, грызут сухари с солониной, запивая травяным взваром.
Нет, это все-таки не галера. Наверное, я плохо понял этого южанина. Они говорят нараспев, да так, что слова сливаются. Да и я не силен в морском деле. Весь мой опыт — угробленный корабль капитана Крэя да каботажный переход на драккаре, когда мы устроили в Мэше небольшую заварушку.
Судя по голосам — матросов не больше десяти человек. Ну и что это может быть за корыто? А черт его знает! В Сьерра я видел корабли из Баргэса. Похожи на средневековые корабли датчан, которые рассматривал в музеях нашего мира.
Вскоре после ужина пришел боцман, но не один, а с компанией. За его спиной стояли два дюжих матроса, вооруженных тяжелыми тесаками. Он бросил мне небольшой черный мешок из крашеной шерсти и приказал:
— Надень на голову.
— Зачем?
— Не переживай, не повесим. Капитану скучно, и он решил на тебя посмотреть.
— Разве что скучно…
— Шевелись! — буркнул здоровяк. — Некогда мне лясы точить.
Делать нечего — пришлось подчиниться. Когда надел мешок, меня оттолкнули в сторону, и в каюту протиснулся один из матросов. Он долго гремел цепью и наконец снял замок. Потом меня выволокли из каморки, подхватили под руки и потащили наверх.
Даже сквозь мешок почувствовал свежий морской воздух. По грязному телу прошелся свежий ветер, и неожиданно стало так легко, что я даже улыбнулся. Да, если что — умирать надо с улыбкой. И тогда боги улыбнутся в ответ и пошлют легкую смерть. В образе красивой девушки. Так говорят у нас — на севере.
Меня провели по палубе и толкнули в узкую и низкую дверь. Три ступеньки вниз. Сдернули мешок, и я прищурился от света. Пусть несколько подсвечников и не заменят дневного света, но после многодневной темноты они ярче, чем солнце.
Судя по карте, разложенной на столе, бутылкам вина в особой подставке и сундуку, украшенному изящной резьбой, — капитанская каюта. Вещи все дорогие. Слишком дорогие, чтобы держать их на корабле. Ничего не поделаешь — любят южане все блестящее. Что в нашем мире, что в этом.
— Дарре, — кивнул я.
Шкипер, не переставая жевать, несколько секунд внимательно меня разглядывал, а потом молча кивнул на стул: мол, присаживайся, мил-человек, гостем будешь. Звякнув длинной цепью, я устроился на неудобном стуле и осмотрелся.
Возникло стойкое чувство дежавю. Когда присмотрелся к шкиперу, понял, с чем оно связано. Помните старика-горбуна из фильма «Место встречи изменить нельзя» в исполнении Армена Джигарханяна? Вот именно — одно лицо с пиратским капитаном. Только одеждой и отличались. Серый камзол, невысокие рыжие сапоги из промасленной кожи да широкие штаны навыпуск. Но лицо… Того и гляди, покосится да спросит — а не засланный ли я стукачок? Вот уж бывают совпадения… Расскажи кому — не поверят.
Рядом, в двух шагах, замерли боцман с одним из матросов. Смотрели настороженно. Руки держали на поясе, рядом с тесаками. А ведь совсем не похожи эти парни на пиратов. На вольных бродяг я еще в Альдкамме насмотрелся. Разве что там северяне были, а эти, судя по всему, — южане.
— Ну и чего тебе надобно, старик? — поинтересовался я.
Несколько минут капитан рассматривал мою скромную персону. Молча. Цепкий у него взгляд. Мужик, видать, опытный, и такому, чтобы ложь почувствовать, гномы без надобности. Потом отложил в сторону нож, достал из кармана трубку и неторопливо закурил. Выпустил клуб ароматного дыма и процедил:
— Рассказывай, чем ты Шарэсу не угодил?
— Вот оно что! — пробурчал я. — Слава богам! Наконец-то выяснили, а то сижу и думаю, кто же меня пристроил в этот гадюшник?
— Теперь ты узнал, — кивнул он, — и что? Тебе стало легче?
— Есть немного. Думал, что так и умру в неведении.
— А умирать что, не боишься?
— Все мы смертны, — пожал плечами я. — Кто раньше, кто позже.
— Вина хочешь?
— Если без отравы, то да, — выпью, пожалуй.
— Закусишь?
— Отчего же не перекусить? Жрать хлеб уже порядком надоело, а другой пищи от твоих головорезов не дождешься.
Капитан кивнул, и его подручный накидал в деревянную миску еды со стола. Плеснул в кружку вина и поставил передо мной. Нет, не на стол. Подвинул еще один стул. Хм… И на том спасибо. Несколько минут я сосредоточенно жевал. Меню не бог весть какое, но после сухарей и это в радость. Солонина, соленья и даже сушеные фрукты. То ли курага, то ли еще что-то. Вино, судя по вкусу, с юга. Конечно, это вам не меню в баре «Улитка», но жрать можно. Особенно если живот подводит от голода.
— Поел?
— Да.
— Хорошо, — кивнул он, — а теперь рассказывай.
— О чем?
— Чем ты так Шарэсу насолил, что он столько денег отвалил за твою персону?
— Много отсыпал?
— Все мои.
— Интересно… Наверное, много, если ты из-за одного пленника пустым бортом ползешь?
— Отчего так решил? Видел? — спросил он и недовольно покосился на боцмана.
Тот даже головой замотал, мол, не мог я ничего увидеть с мешком на голове!
— В трюме рядом с моей каютой вдоль стен развешаны цепи, — пояснил я. — Не видел, но они вечно звякают и не дают мне спать. Людей, кроме твоих матросов, не слышно, а это значит, корабль идет пустой. Если пустой, то получается, что за меня одного заплатили более чем достаточно. Ты ведь невольников на юга возишь? Да и каморка, где задницу отсиживаю, предназначена для особого товара. Думаю, что ты в ней женщин держишь. Отдельно от всех пленников, чтобы они тебе «товар» не подпортили. Или я не прав?
— Ты неглуп, северянин, — повторил старик и прищурился.
— К чему спрашиваю, — хмыкнул я. — Умные люди всегда договориться могут.
— Извини, парень, но ты не похож на богача. — Старик развел руки в стороны. — Оружие от хорошего оружейника, да и одежда на тебе приличная, тут я не спорю. Приличная, но уж больно простая. Ни дорогого сукна, ни золотых украшений на тебе не нашли. Два арг-норра, да и те зря сняли — рассыпались они в труху. Парни у меня в магии не сильны, не разглядели сразу, что кольцо и шпоры гномьей работы. Ну да ладно, не обеднели. Кто ты? Наемник или телохранитель у богатого купца?
— А сам-то как думаешь?
— Думаю, что наемник, — неторопливо рассуждал капитан, попыхивая трубкой. — Взгляд у тебя… Волчий. Телохранители, они поспокойнее будут. Если и глянут, то без особой злобы. Плеснут взглядом, да и ладно. А у тебя он злой, кровью напоенный.
— Будем считать, что угадал.
— Я много вашего брата повидал. И на севере, и на юге. Что у тебя за дела с Шарэсом?
— Не знаю, — ответил я и покачал головой. — Никогда не видел этого человека.
— Врешь, конечно, но дело твое. Тебе жить. Скажу честно — я повидал много невольников, и все вы одинаковые: поначалу зубы скалите, а потом сапоги лижете. Разницы нет — товар, он и есть товар. Но понимаешь, северянин, подход разный бывает. Людишек, как известно, возить можно по-всякому. Вот подвешу тебя птичкой на рею, и запоешь, как соловей.
— Прости, капитан, но моих «песен» ты не дождешься.
— Ну гляди… Скучно просто. Вот, думал, позову интересного человека, поговорим, может, чего нового расскажет. Мало ли, вдруг в жизни пригодится?
— Нечего мне рассказывать, — сказал я и пожал плечами. — А цену, которую тебе Шарэс за меня заплатил, перебить могу. Ты уж поверь.
— Даже так? — Он удивленно дернул бровью.
— Да.
— Извини, приятель. — Старик вытащил изо рта трубку и покачал головой. — У нас так дела не делаются. За тебя заплатили, и я обязан выполнить условия фрахта. Так что не получится у нас с тобой разговора. Может, парень ты и неплохой, но условия надо выполнять. Во что бы то ни стало. Так-то…
— И куда ты меня везешь?
— В Вархэс. Там тебя встретят и отправят на юг вместе с другими невольниками.
— Ты хочешь сказать, что меня отправят как раба?
— Ну а как иначе? — удивился капитан. — Правда, не совсем обычного. Дорогого раба. Но ты, парень, особо не радуйся. Я уже двух таких отправлял. Горючими слезами рыдали, когда узнали, куда везу.
— Что так?
— Тебя не просто так в рабство отправляют, а в наказание. Да и продали не куда попало, а в самые южные земли, — подчеркнул он и даже указательный палец поднял. — Плохие там места. Гиблые.
— И что, Шарэс был так глуп, что выбросил кучу денег? Ради того, чтобы меня отправили куда-то на юг? Убить было не проще?