Журнал
«Если», 2008 № 02
Даша стояла двадцать минут на платформе монорельса, распахнутой всем ветрам. Моросил отвратительный полуснег-полудождь, и, конечно, его со всех сторон задувало под бетонный козырек. Особенно мерзли голые ноги. Вагоны приползали и уползали каждую минуту, пассажиры вываливались толпой и давились у эскалаторов. Валерик все не появлялся, и мобик у него был отключен. Может, конечно, на заводе задержали после смены, но тогда мог бы и позвонить. Даша давно бы плюнула и ушла, но жалко было Пашку. Поэтому она ждала, переминалась с ноги на ногу, мерзла и куталась в плащ. Уже дважды к ней подходили какие-то типы и пытались познакомиться, но Даша посылала их к черту. И когда совсем уже собралась уйти, появился Валерик. Вид у него был виноватый, но глаза горели. Успел уже набраться, что ли?
— Дашка, прости, — буркнул он. — Давно ждешь?
Водкой вроде не пахло. Наверное, надо было дать ему пощечину, но Даша была рада, что он наконец появился и можно уйти с этой промороженной площадки, и ничего не сказала. Повернулась и пошла. Валерик затопал следом.
— Неудачный день, — бубнил он ей в ухо, а толпа прижимала его к Дашиной спине. — У начальника цеха отпросился пораньше, поехал домой, ну это, переодеться. Из дому вышел — кредитку забыл. Хорошо вспомнил вовремя. За кредиткой вернулся, дверь запер — слышу, Батон дисплей включил. Ты в курсе, что это животное повадилось на пульте спать? Ну я снова открыл квартиру и — раз — ботинком ему по морде, чтоб знал! Глянул на экран — а по дисплею показывают…
Загромыхал и завыл очередной вагон, платформа затряслась под ногами, и на некоторое время голос Валерика потонул в шуме. Новый поток людей прижал его к Дашиной спине еще плотнее.
— …и все там в шоке, короче, — снова донесся голос Валерика, когда вагон умчался. — Я сам в шоке был, думал шутка такая! Нет, ты прикинь! Двадцать первый век, вообще убиться. Стыдно за Россию. У нас смертная казнь отменена, ты не в курсе?
— Не в курсе, — сухо ответила Даша.
— Своими бы руками задушил мразь, честное слово! — с чувством прошипел Валерик.
— Да отвали, все ухо уже обслюнявил.
Валерик замолчал. По эскалатору ехали молча, Даша взяла его под руку, чтоб не упасть на каблуках, потому что пальцы ног уже ничего не чувствовали.
— Ты подарок придумал? — спросила она наконец.
Валерик помотал головой.
— Придумаем щас чего-нибудь, — пообещал он и похлопал себя по карману, словно проверяя, не забыл ли кредитку опять.
Они спустились в торговый центр. Даша сразу свернула к «Заповеднику нежных существ». Валерик запротестовал — он предлагал спуститься в «Электроникс». Но Даша эту штуку знала: стоит парню попасть в «Электроникс», и он будет час стоять с открытым ртом, рассматривая каждую батарейку.
— У него наглазников нет, — твердил Валерик. — Сто пудов — нет. Купим цветные наглазники, он, знаешь, как рад будет? Хорошие, стерео. Будет кино смотреть, он кино любит.
— Нет, — Даша топнула ногой. — Сначала за мясом. Мы приедем туда вообще к ночи, а люди голодные сидят.
— Сонька салат сделает, — неуверенно сказал Валерик. — И Пашка, наверное, что-нибудь выставит.
— Да уж я знаю, что он выставит. Без закуски.
— И чего, потом с продуктами таскаться за подарком по всем этажам?
— Потаскаешь, не развалишься.
И они пошли в «Заповедник». Прямо у входа, как обычно, стояли стеллажи с самой разной мелочевкой, не имеющей никакого отношения к мясу. Валерик, конечно, первым делом накидал в тележку бутылок. Даша не удержалась, заглянула в косметическую секцию и разорилась на «Autumn style». Ну тот, который Дина Фаре рекламирует. Это подняло настроение. Хотя водка и шампунь в тележке смотрелись по-идиотски.
— На фига Пашке этот крем? — тупо спросил Валерик.
— Это мой шампунь. Не трогай руками.
— А… — Валерик неряшливо бросил тюбик в тележку, потеряв к нему всякий интерес.
— Сейчас я водку твою швырну! — разозлилась Даша. — Ты вообще знаешь, сколько этот тюбик стоит?
— Сколько?
Даше вдруг пришла в голову идея.
— Слушай, давай Пашке подарим хороший крем для бритья?
Валерик посмотрел на нее, как на больную.
— Хороший! — повторила Даша со значением. — Я выберу.
— Специалист по бритью! — фыркнул Валерик. — Да ты хоть раз в жизни брилась?
— Представь себе, раз в неделю.
— Ты? — изумился Валерик и даже опасливо отодвинулся, будто человек, который пять лет прожил с тайным трансвеститом.
— Ты в мой шкафчик никогда не заглядывал, женских журналов моды не читал? — Настала Дашина очередь посмотреть на него, как на идиота.
— А, в этом смысле, — неопределенно буркнул Валерик, успокаиваясь. — Ладно, пошли, нам мясо надо выбрать.
И они пошли в глубь «Заповедника нежных существ», где уже начинались мясные ряды. Здесь, среди открытых прилавков с замороженными брикетами, было ощутимо холоднее. Зато из-под самих прилавков тянуло горячим воздухом — он шел из решеток снизу, и чувствовать его озябшими ногами оказалось неожиданным наслаждением. Все-таки Даша здорово намерзлась на этой чертовой платформе, не заболеть бы.
— Уснула? — грубовато произнес над ухом Валерик. — Какое мясо брать? — Валерик растерянно осматривал ломящиеся холодильники.
— Я, что ли, обещала Пашке мяса нажарить? — возмутилась Даша. — Ты мужчина или нет? Уже мясо выбрать не можешь!
Валерик решительно расправил могучие плечи, зачем-то поправил кепку на голове и сунул Даше под нос какой-то мерзкий пакет.
— Страусятину возьмем? — спросил он.
— Только не страусятину, — Даша покачала головой. — Она жесткая, как каблук. И Сонька птицу не ест.
— Может, свинину? — предложил Валерик.
Даша поморщилась.
— Жирная, ну ее. И неинтересная.
— А если котика? — предложил Валерик.
— Ты что, обалдел совсем? — разозлилась Даша, отталкивая пакет с непонятными ломтиками. — Еще Батона предложи пожарить!
— Дура! — заорал Валерик. — Это морской котик! Морской!
— Не надо никакого морского котика, рыбой вонять будет.
— Это не рыба, — возразил Валерик.
— А кто же, по-твоему?
— Не знаю. Но не рыба, — твердо сказал Валерик. — Кажется, птица. Как пингвин, только крылья короче и ползает.
— Дурак, пингвин тоже рыба! — фыркнула Даша. — Он в северном море живет.
— Сама дура! — обиделся Валерик. — Он на берегу живет.
— Пингвина я ела, он рыбой пахнет. А еще раз назовешь дурой, получишь по морде!
— Молодые люди, — раздался сварливый голос, — а можно не орать?
— Да убейся, бабка! — сказали Даша с Валериком хором, и от неожиданности оба рассмеялись.
Бабка с проклятьями удалилась, волоча тележку. Даша отобрала у Валерика пакет и швырнула обратно в лоток.
— Ладно, — Валерик примирительно махнул рукой и двинул тележку дальше, — пойдем, там еще вон сколько… Смотри, мясо анаконды.
— Кто это?
— Кажется, змея.
— Змею не буду! И Сонька не будет.
— Сожрете как миленькие, — пообещал Валерик. — Под водочку — самое то.
— Не буду, сказала!
— Ладно, зайца будешь?
— Зайца жалко, — вздохнула Даша, — такой прикольный, пушистый.
— Дура, они же специально для еды выращенные!
— Все равно.
— Ладно, кенгуру не предлагаю. — Валерик бойко покатил тележку. — Кита не предлагаю, опять скажешь: рыба…
— Кит рыбой не пахнет, я ела.
— Возьмем? — Он резко остановил тележку.
— Не надо, кит жесткий.
— А дельфина?
— Дельфина не хочу, они умные.
— Кто умные? Дельфины? — он подбросил в ладони пакет.
— Да уж поумнее тебя.
— Слушай, — разозлился Валерик, со злостью швыряя пакет в заиндевевшую кучу, — пойди еще себе крем купи! Я возьму мясо сам. Только время теряем, а нам еще подарок искать.
— Покомандуй мне тут — время теряем! Я тебя час ждала на платформе, ничего?
— Ты мне теперь до смерти это вспоминать будешь… — пробурчал Валерик и покатил тележку дальше.
— Слон жесткий? — спросил он, вчитываясь в очередной ценник.
— А, слона и нет вообще, кончился. Пятница, вечер. Жираф есть.
— Жираф невкусный.
— Бегемот?
— Жирный.
— Панда?
— Вонючая.
— Белый медведь?
— Медвежатина вся вонючая.
— Надо было идти в обычный мясной, где десять сортов, — басил Валерик. — А из «Заповедника» мы до утра не уйдем.
— Твои предложения?
— Возьмем корову.
— Говядину, — поправила Даша. — Я ее со школы не ем. Уже забыл, чем нас пичкали каждый день на завтрак, пока повариха не сменилась?
— Не помню. Но давай уже хоть что-то возьмем.
— Давай. Но только чтобы мясо было интересное. Все-таки день рождения у человека.
— Да тебе ж вообще ничего не нравится! — Валерик так энергично всплеснул руками, что из кармана его кожанки вывалился травматик и с грохотом ткнулся рукояткой в кафель пола. Валерик смутился и торопливо спрятал пистолет в карман, даже не осмотрев. Хотя, судя по звуку, рукоятка там треснула, а может, и ствол погнулся или чего там у нйх гнется.
— Нравится.
— Что?
— Мне нравится здесь ходить, — объяснила Даша. — Ногам тепло. Ты бы постоял в прозрачных колготках на платформе два часа — я бы на тебя посмотрела.
Валерик надул щеки и молча покатил тележку дальше.
— Рыба, — бубнил он, скользя взглядом по табличкам. — Акула, кефаль, пиранья, карп, ларт… латер… ла-ти-ме-ри-я. Блин, ботаники, язык сломаешь… Снова птица началась. Тетерев. По-моему, достойно. Тетерев.
— Птицу Сонька не ест. У нее диета.
— Тьфу, дура, и так ведь тощая… — поморщился Валерик. — Антилопа вот есть.
— Жесткая, — сказала Даша. — И полосатая.
— Полосатая? Да твое-то какое дело?
— Неприятно, когда еда полосатая.
Валерик только возмущенно фыркнул.
— Ладно, — сказал он. — Зубр вот есть. Бизон есть.
— Не хочу.
— Дашка, ты совсем зажралась! — вдруг взорвался Валерик, но вдруг прищурился, скулы его подергались и окаменели. Он зловеще прошипел: — Может, ты, как тот мужик, человечины хочешь? А?
— Какой мужик? — опешила Даша. — Ты чего несешь?
— А такой. Людоед. Про которого я тебе рассказывал.
— Рассказывал?
— Ну, пока ехали. Который человека жрать будет.
— Кто человека жрать будет?! — изумилась Даша.
— Кто-кто! Козел один! Собрался людей есть!
— Да ладно тебе, — Даша помотала головой, — какой-то дурак хвастается, а ты и поверил. А он, может, и не ел никого.
— Ел, — кивнул Валерик. — Он сам говорил, что ел, ест и будет есть. Клянусь! Я прямо обалдел, когда сказали.
— Его в тюрьму посадят. Или на этот… электрический стул за убийство.
Валерик покачал головой.
— Забыла, какая у нас страна? Никто его сажать не собирается. Все за ним бегают, интервью берут. Сенсация, блин!
— Да ну тебя к черту, — Даша фыркнула и пошла вперед, — не бывает такого, бред какой-то.
— Оленя будешь? — раздалось за спиной. — Северный, горный, карликовый…
— Да ничего я уже не буду, — огрызнулась Даша. — Умеешь ты настроение испортить…
Некоторое время они шли молча. Затем за спиной раздался жизнерадостный хохот. Даша обернулась.
— Рыба-пила! — Валерик радостно тыкал пальцем в пакет. — Вот чего надо! Пашке понравится! Рыба-пила, прикинь! Пила! Гы! Всю жизнь пила! Как Демин.
— А про Демина вообще помолчи, — одернула Даша.
Валерик сразу насторожился.
— А чего вдруг помолчи?
— У Демина рак желудка.
Наступила пауза, стало слышно, как вокруг тихо гудят холодильники, а вдалеке шаркают покупатели. Валерик потянулся к кепке, но снимать не стал, а только задумчиво почесал голову.
— Когда? — спросил Валерик.
— Позавчера. В госпиталь увезли на «скорой».
— То-то я думаю, чего он такой желтый ходит… — пробормотал Валерик. — Только во вторник с ним бухали…
— А я вам говорила: добухаетесь.
Валерик молчал и только растерянно двигал челюстью, стараясь осмыслить.
— То есть… — выдавил он наконец. — Я не понял, его что, сегодня не будет у Пашки?
— Ты совсем тупой! — взорвалась Даша. — Сказано тебе: рак желудка, на «скорой» увезли. Он сутки под капельницами лежал, ему пить вообще нельзя.
— Жалко Демина, — вздохнул Валерик. — Пил он, конечно, по-черному.
— Нечего было спаивать.
— Да кто его спаивал? — возмутился Валерик. — Он сам бухал с восьмого класса, забыла?
Даша ничего не ответила и пошла дальше. Они шли молча, справа и слева тянулись заиндевелые пакеты с мясом. Есть не хотелось совершенно.
— Подожди, — сказал вдруг Валерик. — Эквадорский тапир.
— Кто это?
— Не знаю. Но не рыба и не птица. Кажется, дикая свинья. Дикая, значит, не жирная.
— Ты ел?
— Нет еще.
Даша вздохнула.
— Бери уже, что хочешь. Он дорогой?
— Да они все в одну цену. Копейки.
В квартире Пашки орал дисплей — слышно было еще на лестнице. Кажется, там показывали футбол. Кухонный стол Пашка тащить поленился: посреди комнаты стояла тумба, накрытая пленкой, на ней — тарелка с хлебом, миска с салатом, огурчики и букет хризантем. Белые хризантемы наверняка Сонька ему подарила, она их обожает. Пашка, Игорь и Сонька сидели вокруг тумбы голодные, но уже успели поднять пару рюмок. Наглазники были торжественно вручены, хотя Даше показалось, что именинник отнесся к ним без особого восторга. Еще раз подняли тост за именинника, затем Даша и Валерик выпили штрафную, закусили какой-то непонятной колбасой, и Даша отправилась с Сонькой на кухню готовить праздничный ужин, потому что оторвать Валерика от дисплея невозможно, если там футбол.
Резать мясо оказалось совсем не женским занятием, особенно с Дашиным маникюром. Мясо было не то чтоб совсем замороженное, но такое: нажмешь — льдинки похрустывают и кровь течет. Пальцы отчаянно мерзли, Даша с Сонькой тихо, по-женски, матерились.
Наконец к ним из комнаты выполз сам именинник, уже изрядно набравшийся, опустился на пол перед плитой и принялся с лязгом рыться в духовке, вынимая старые сковородки. Он ставил их на пол, а они все не кончались. Откуда у Пашки столько сковородок?
— С-сука, — твердил он хмуро, — вот с-с-сука.
Даша решила, что у них там кто-то гол забил не туда.
— Человечиной вздумал полакомиться, людоед, — продолжал Пашка. — Мяса кругом мало? Убивать таких надо сразу! Просто стрелять.
— Ты чего это? — удивилась Сонька.
— А чего, нет что ли? — обернулся Пашка. — В центре Москвы! Посреди XXI века! Людоед натуральный!
— Это там Валерик опять бредит? — нахмурилась Даша.
— А чего Валерик, если в новостях показывают, — огрызнулся Пашка.
Даша и Сонька переглянулись.
— Чего за людоед-то, рассказывай!
— Мужик, людоед, — с отвращением забубнил Пашка, продолжая разбирать духовку. — Завтра будет жрать человечину на Чистых прудах, в центре Москвы.
— Людей? Живых? — Сонька взвизгнула и опрокинула доску с нарезанным мясом. Кровавые ломти легли на пол с глухими шлепками.
Все кинулись их поднимать и мыть под краном. Пашка бурчал, мол, нечего намывать, обжарятся.
— Слушай… — Сонька наконец пришла в себя. — Ты скажи, он кого будет есть, людоед этот? Объясни по-человечески!
Пашка нехотя поднялся с корточек и поставил тазик на стол.
— Людоед, — объяснил он уныло. — Как его… Не важно, короче. Придумал, что теперь будет жрать людей. Сам будет жрать и других кормить. Откроет типа ресторан. Завтра.
— Ресторан?! — ахнули Даша с Сонькой.
— Ну! В центре Москвы. Первый в мире ресторан человечины. Заходи, кто хочешь, и жри человечину. Объясняет, что это теперь правильно. Типа полезно. И вообще красиво.