Так за различными заботами подошёл к концу 1913 год. В январе 1914 года я телеграфировала мистеру Валлентайну в Нью-Йорк, сообщив тому, что собираюсь в Россию в начале июля, всё же летом путешествовать гораздо лучше, пригласила маршана присоединиться ко мне и стать моим импресарио на время русских выставок. Ответ пришёл довольно быстро с выражением полнейшего согласия на поездку. Мистер Валлентайн написал, что собирается в Лондон в конце мая, дабы утрясти все необходимые дела. Постепенно я отобрала необходимые для выставки картины и этюды, отправила их в багетную мастерскую, чтобы там сделали для них достойное обрамление. К приезду моего импресарио я была готова к отъезду. В конце мая встретила моего спутника по предстоящему путешествию и предложила временно поселиться в нашем лондонском особняке, так как гостевые комнаты всё равно пустовали. Вот уж обрадовала свою бабулю, - она нашла себе великолепного собеседника в лице моего гостя. Время летело не заметно. Наступило 5 июля, и мы поднялись на борт «Святой Евгении», комфортабельного судна, которое должно было доставить нас в Стокгольм. Со мной поехала Бетси, пришлось взять и Тимоти, который в последние дни перед отъездом не давал мне покоя, следуя за мной по пятам.
С мистером Валлентайном отправился его камердинер, являвшийся к тому же, как мне объяснили, неплохим шофёром и механиком. Ну, что же, такой человек в нашем путешествии может пригодиться.
Мы заняли отведённые нам каюты, последний прощальный гудок, - и путешествие началось! Сколько неизвестного, нового и таинственного ждёт впереди! Если бы я знала, что мои думы окажутся пророческими, возможно, и не отправилась бы в этот вояж. Однако, что сделано, то сделано. Каюты на корабле оказались выше всяких похвал: у меня, например, была двухкомнатная, хотя и небольшая, своеобразная квартирка, в которой имелась и комната для прислуги. Из спальни дверь вела в ванную, где можно было понежиться в тёплой воде. В гостиной стоял круглый стол, украшенный вазой с цветами. Рядом расположились три кресла на гнутых ножках. У стены виднелся уютный диванчик, обитый синим плюшем. Над диваном висели два канделябра. Рядом притулился буфет с набором необходимой путешественнику посуды. Из гостиной можно было попасть в коридор, а затем выйти на прогулочную палубу с рядом шезлонгов. На верхней палубе расположились каюты первого класса и ресторан для пассажиров, занимавших эти апартаменты. Мистер Валлентайн также с удобствами устроился в первом классе.
Бетси разложила вещи и, наполнив ванну, ушла прогуляться на палубу. Я же решила немного отдохнуть и понежиться в тёплой воде. Хорошо-то как! Я и не заметила, как задремала. Внезапно раздался чей-то голос:
-Светлана! Подождите, я уже метров десять бегу за вами.
Я увидела себя на улице большого города. По дороге нёсся сплошной поток машин. Было жарко и душно. Я увидела, что ко мне направляется молодой мужчина. Кажется, я его уже видела и видела совсем недавно.
-Светлана, вы не узнаёте меня? – поинтересовался он, Два дня назад мы познакомились у одного из ваших заказчиков, и я буду сопровождать вас на вечеринке, посвященной столетию со дня гибели «Титаника». Меня зовут Вячеславом.
-Ах, да, извините, Вячеслав. Что-то я задумалась. Как у вас дела? Костюм готов?
-Как раз иду к портному. Не составите мне компанию?
-С удовольствием. Как раз сегодня я свободна. Что же, давайте прогуляемся.
Я вспомнила, что должно произойти, и по дороге хотела предупредить своего спутника о грозящей опасности. Впрочем, поймут ли меня? Как бы всё это преподнести? Значит, если я и Вячеслав не попадём на ту вечеринку, я отправлюсь на «Титанике» в Нью-Йорк и, возможно, наш обмен с настоящей Светланой не состоится, а, может быть, история преподнесёт мне другой сюрприз. В тот раз я осталась жива, познакомилась с Ольгой и Екатериной, побывала в Москве 1941 года, где встретила удивительную женщину по имени Серафима. А стоит ли переписывать историю заново? Пожалуй, повременю с рассказом, не случилось бы чего похуже?
Вячеслав подвёл меня к машине, открыл дверцу, и я привычно уселась на переднее сиденье. Опыт прошлой жизни остался в памяти.
Ехали мы недолго и вскоре оказались в одном из старинных переулков.
-Вы подождёте здесь или составите мне компанию? – поинтересовался мой спутник.
Я не успела ответить, как Вячеслав продолжил:
-Я бы советовал пройти со мной, поскольку у портного забавный дед. Ему перевалило за сотню, но старик в хорошей форме. Пойдёмте, он будет рад встрече с новым человеком. Его зовут Олег Петрович. Пойдёмте, уверяю, вам скучно не будет. Он замечательный собеседник.
Пришлось покинуть уютное место, современные авто мне нравились гораздо больше, нежели те, к которым я привыкла в своём времени. Вячеслав направился к одному из старинных доходных домов начала двадцатого века, построенного в популярном тогда стиле «Ар Нуво», или как он назывался в России, «Модерн».
Набрав на входной двери подъезда номер квартиры, Вячеслав дождался вызова и предупредил, что с ним гостья. Дверь открылась, мы вошли в уютный вестибюль с будкой консьержа в углу. На удивление хорошо сохранилась старинная лестница и огромное окно, украшенное витражом. На полу лежал ковер, а лестницу устилала ковровая дорожка.
-Вы в какую квартиру? – поинтересовалась женщина в будке.
Вячеслав назвал номер, и консьержка, сверившись с книгой учёта визитов, милостиво разрешила нам пройти.
Мы поднялись на третий этаж, и остановились у массивной дубовой двери. Вячеслав нажал кнопку звонка, и дверь тотчас отворилась. Чувствовалось, что нас ждали. На пороге возник молодой человек лет двадцати пяти.
-Проходите, отец сейчас будет. Он просил немного подождать. Срочный вызов. Извините.
Мы оказались в длинном коридоре, из которого прошли в просторную гостиную, обставленную мебелью начала века. Стены украшали многочисленные картины. Да, неплохой вкус у владельца квартиры. Среди живописных полотен преобладали работы голландской школы, в основном пейзажи.
-Присаживайтесь к столу, - пригласили нас, - я сейчас приготовлю кофе.
Затем, приоткрыв одну из дверей, крикнул:
-Деда, там к папе пришли, выйди к гостям, а я пока займусь на кухне.
Мы расположились в удобных креслах. За спиной послышался голос:
-Валера, ты почему меня не предупредил, что у нас в гостях дама? Извините, я сейчас.
Незнакомец вышел и вскоре вернулся обратно.
-Извините, что заставил вас ждать.
Я повернулась к говорившему мужчине, и тут произошло нечто странное.
Старик замолк на полуслове и с удивлением посмотрел на меня.
-Не может этого быть, удивился он, – нет, этого не может быть.
-О чём ты, дед? – донеслось из кухни.
-Да так, вспомнил прошлое. Извините, обратился мужчина ко мне, ваше имя, случайно, не Светлана?
Настала моя очередь удивляться.
-Как вы догадались?
Однако, пожилой мужчина, не ответив на мой вопрос, ещё больше удивил меня, поинтересовавшись, нет ли у меня подруги по имени Екатерина. Я утвердительно кивнула головой.
-А вы не помните меня?
-Нет, честно ответила я.
-Как же так? Вы же обещали, что придёте в гости, а затем проводите меня на вокзал. Вспомните, это было осенью сорок первого. Вы тогда ещё заблудились, и я проводил вас до дома
Тут меня осенило. Точно, это был тот самый паренёк, с которым мы встретились в далёком сорок первом, Да, действительно, мы обещали навестить его с матушкой. Её звали, если память не подводит меня, София Парфёновна. Точно это он! Но как я могу сказать, что это действительно я. Ведь с той встречи прошло более семидесяти лет. Меня примут за сумасшедшую. Вячеслав с непониманием посмотрел на меня, как бы говоря «не всё в порядке с памятью у дедушки». Как раз с памятью у Олега Петровича было всё в норме. А вот как мне выкрутиться из создавшейся ситуации? И тут я совершила ошибку.
-Как я могу быть той Светланой, с которой вы встретились почти семьдесят лет назад? Ей сейчас должно быть около ста лет, если она жива.
-Вы, конечно, правы.
Олег Петрович с грустью посмотрел на портрет пожилой женщины и прошептал:
-Мама, я так ждал их.
И тут я встряла со своим глупым вопросом:
-Это ваша матушка София Парфёновна?
Олег Петрович с изумлением посмотрел на меня и тихо произнёс:
-Значит, это всё же вы! Почему вы с Катей не пришли. Я так вас ждал, особенно Екатерину. Я до сих пор помню её лицо. Извините, я выйду, мне что-то нездоровится.
Олег Петрович как будто постарел на десяток лет. Сгорбившись, он покинул нас.
Вячеслав выглядел донельзя удивлённым и озабоченным. Он явно намеревался устроить мне настоящий допрос, но положение спас Валера, принёсший поднос с кофе.
-А где дед? – поинтересовался он.
-Сказал, что ему нездоровится и вышел.
Валерий., поставив поднос на стол, прошёл к деду, но тут же вернулся.
-Что здесь произошло? Дед сидит и плачет, всё время повторяя «Она вернулась».
-Понимаете, - попыталась выкрутиться из щекотливой ситуации, - я напомнила ему старую знакомую военных лет. Вот поэтому ваш дедушка и расстроился.
Неприятный разговор был прерван звонком.
-А вот и папа.
Валерий отправился встречать отца. Вскоре в комнату вошёл солидный мужчина лет пятидесяти.
-Извините, Вячеслав, что заставил вас ждать. Пройдёмте со мной, а ваша спутница пусть посидит здесь.
Я была рада остаться одной, поскольку меня терзали грустные размышления о происшедшем. Жалко Олега Петровича, он ведь ни в чём не виноват. С моей стороны было жестоко промолчать, и я решилась на разговор. Постучавшись, вошла к нему в комнату.
-Зачем вы пришли?
-Нам следует поговорить, Олег.
Мужчина взглянул на меня, и вновь погрузился в свои воспоминания.
-Извините, что там, в гостиной, я не созналась вам, что я действительно Светлана Гольц. Та самая Светлана, с которой вы встретились в Москве сорок первого. Не могу сказать большего, но так вышло, что из военной Москвы я вновь оказалась в Москве начала двадцать первого века.
-А как же Екатерина? Где она? Наверное, вышла замуж? Мне бы очень хотелось встретиться с ней. В тот день, когда я увидел вас, понял, что влюбился без оглядки в Катюшу. Рассказал маме о вас. Она очень хотела встретиться с моей «невестой». А вы так и не появились. До последней минуты я надеялся на встречу с вами. Меня отправили на фронт, где и пробыл вплоть до сорок пятого года. Закончил войну в Кёнигсберге, вернулся домой и стал ждать, ждать мою Катюшку.
На глаза мужчины навернулись слёзы.
-Годы шли, я надеялся, что вы придёте. Каждый день я выходил на улицу к тому месту, где мы договорились встретиться. Вот сегодня пропустил день, а вы пришли. А почему Екатерины нет с вами?
-Не знаю, как вам сказать.
-Она жива? Говорите же.
-В том то и дело, что не знаю. В последний раз я её видела зимой сорок второго в фотоателье на Малой Дмитровке. Я покинула фотостудию чуть раньше. Екатерина с подругами остались там. В здание попала бомба. Считалось, что все, кто там находился, погибли. Я думала, что погибла и Катя, но совершенно внезапно получила бандероль с нашей общей фотографией, сделанной в том самом ателье. Возможно, кто-то из них и остался в живых. А вот кто, я не знаю.
Если все погибли, тогда я не получила фото.
С тех пор у меня нет известий о судьбе моих подруг. Они остались там, в сорок втором, а я вот здесь, в две тысячи двенадцатом. Всё-таки хочется надеяться на встречу с ними, но как это осуществить?
-В сказанное вами трудно поверить, никому больше не говорите об этом. Ваш рассказ может сослужить плохую службу, - пристально глядя на меня, сказал Олег Петрович.
Вы спросите, почему поверил вам я? Всё очень просто. Вы, впервые придя к нам в дом, назвали имя и отчество моей матери. Откуда вы могли это узнать? Она давно умерла, а люди нынешнего поколения уже забыли о ней. И вдруг вы проявляете такие познания. К тому же вы ничуть не изменились с тех пор.
Извините старика за сентиментальность. Я постараюсь помочь вам в поисках ваших подруг. Захаживайте в гости. Буду рад встретиться со своей молодостью.
-Светлана, где вы? - донеслось из гостиной.
Распрощавшись с Олегом Петровичем, я вышла к Вячеславу.
-Ну вот, и вся недолга. Я свободен. А вы, Светлана, чем намерены заняться?
-Сегодняшний день до самого вечера у меня свободен.
-Тогда разрешите пригласить вас в кафе. Как насчёт кофе с пирожными?
-А что? Давайте! Куда пойдём?
-Как насчёт того, чтобы съездить в «Ваниль»? Там за кухню отвечает известный французский шеф – повар Камель Бенамар. Они чудно готовят тирамису. А кофе – просто чудо! Ну, что, едем?
-Едем!
До ресторана добрались минут за десять, заняли столик, и я наслаждалась великолепным видом на храм Христа Спасителя, который можно было разглядеть через огромные панорамные окна. Перекусив, отправились гулять по Арбату. Давно я так не отдыхала. В доброй старой Англии постоянно была занята работой, лишь изредка выбираясь на побережье в Брайтон.
День пролетел незаметно. Вячеслав проводил меня до дома. Попрощавшись, договорились о новой встрече.
В квартире меня встретил Тимофей. Увидев, мяукнул и побежал на кухню, где с укором посмотрел на пустую миску.
-Сейчас покормлю, жиряга.
Я открыла пакетик «Вискас» и предложила отведать содержимое коту, затем налила ему холодного кофе. Тимофей, как и Тимоти, обожал кофе с молоком.
Близился вечер, и я решила принять ванну. Налила воды, бросила щепотку ароматной соли с запахом ванили и погрузилась в блаженную дрёму. Из этого блаженного состояния меня вывел стук в дверь.
-Мисс, Съюзен, с вами всё в порядке? Вы не выходите уже полтора часа.
Я открыла глаза и, оглядевшись, поняла, что нахожусь в ванной своей каюты на корабле, а в дверь стучала Бетси.
-Да, слышу, задремала и не заметила, как пролетело время. Сейчас выхожу. Приготовь моё зеленое платье.
-С жёлтыми цветами по подолу?
-Именно его. Поскорее, пожалуйста. Мне нужно кое о чём переговорить с капитаном.
Бетси ушла, а я задумалась о своём сне. Слишком уж реалистичным он был. Я всё ещё ощущала вкус тирамису и кофе. Неужели, я вновь начинаю перемещаться во времени. Возможно, мне удастся найти Ольгу, Катю и Серафиму. Было бы неплохо.
Занятая этими мыслями, вышла в спальню, надела приготовленное платье, и отправилась на встречу с капитаном. Мне хотелось расспросить его, когда прибудем в Стокгольм и где мне лучше остановиться, чтобы дождаться отправления парома до Турку в Финляндии. Выяснив всё, что было нужно, вернулась обратно и, прихватив у капитана свежие газеты, принялась изучать последние жизнеописания журналистов. Обычная ерунда. Светские новости, рассказы, фото. А вот в одной из газет нашла небольшую заметку о себе любимой.
«Известная британская художница, мастер портрета, отправилась в вояж с целью организации и продажи картин в России. Говорят, что поездку организовал один из московских купцов. Надеемся, что художницу ждёт тёплый приём в столице России». Неплохо, неплохо. Я тоже надеюсь на тёплый приём, но и не только. Желательно найти состоятельных клиентов и получить ряд заказов. Конечно, живопись для меня приятная работа. Но работа должна приносить не менее приятную прибыль.
Так, что там ещё интересного? Ого, а вот это интересно. На заводах Крупа в Германии активизировалась деятельность по выполнению правительственных заказов по выпуску вооружения. Неподалёку от Берлина прошёл показательный вылет военных аэропланов. Думается мне, что это всё не к добру: грядут вскоре неприятности вселенского масштаба.
Вот вроде и всё, дальше ничего интересного. Раздался стук в дверь.
-Да, войдите!
На пороге появился мой импресарио мистер Валлентайн.
-Мисс, уже вечер. Время ужина. Капитан приглашает нас к своему столу. Следует поторопиться.
-Иду, иду. Подождите меня на палубе, я скоро буду.
Пришлось срочно приводить себя в порядок. Проверила причёску. Вроде бы всё в норме. Перед поездкой я сходила к одному дорогому мастеру и попросила сделать мне модную «Марсельскую волну». Эту завивку придумал Марсель Грато. Причёска делалась при помощи специальных нагреваемых щипцов. Волосы завивались аккуратной волной: гребень-впадина, гребень-впадина. Позволить себе такую прическу могли немногие, дороговато выходило, даже для меня, не особо обременённой материальными проблемами. Да и времени на это уходило достаточно много. Зато результат впечатлял, и причёска держалась долго. На мне было элегантное платье от модного дома Вионне, названного по имени его основательницы мадам Вионне. Она как никто другой, чувствовала ткань. Что мне нравилось в её нарядах – вышивка. Так и на моём платье жёлтые настурции были воплощены в жизнь умелыми работниками Дома Лесажа. Так, капля духов фирмы Брокара «Любимый букет императрицы». Немного пудры и всё - можно на выход.