На стене рядом с жерлом отыскалась небольшая ниша, в которую ныряла одинокая линия от каменного орудия. И пиктограмма — без круга. Стилизованный такой язычок пламени. Место оператора? А почему снаружи? Весёленький бункер, должно быть. А надо ли мне тогда внутрь? Скорее, это просто механизм, разряжающий ловушку. Колебался я долго. Взвешивал за и против. Но всё-таки решился, оценив местоположение ниши в потенциальной мёртвой зоне ближнего орудия. Если эта хрень рассчитана на многоразовое использование, то, по определению, стены коридора затронуть не должно. Логично? Логично. Опять же пиктограмма — пламя, значит, орудия — видимо, какой-то огнемёт. А, достал уже! Нажимай, раз решил! И я нажал.
Мигнув, сетка с пола в мгновение ока втянулась в жерла. Два потока ярко-красного пламени рванули от орудий, столкнулись в центре ловушки, обжигающей волной воздуха хлестнув по стенам коридора… и потянули назад обратной тягой! Если бы я стоял не в нише активатора, меня просто затащило бы в огонь с потоком воздуха. Это я понял уже после — пять ударов сердца, чётко отдающихся в ушах, и огонь потух. На сетчатке глаз плясали яркие пятна, и я не сразу понял, что вижу, как на стенах коридора налились зеленью яркие толстые линии, спускающиеся на пол и ведущие к центру активатора огнемётов, как начинает наливаться свечением пол в центре зала. Зато, осознав, подхватил рюкзак и бросился мимо орудия вдоль стены — и вперёд.
Б…дь. Б…дь! Б…дь!!! Сказать, что я был впечатлён демонстрацией, не сказать ничего. Меня трясло, я раз сто пообещал себе засунуть руки в за… и не нажимать всё подряд! Звезда — видимо, знак опасности. А если бы это был не указатель?! Местные-то наверняка в курсе.
Тут я притормозил. Сполз по стене коридора, достал трубку «медузы». Не хватает в таком состоянии впереться в очередной сюрприз. И самобичевания хватит. Успокоиться. Вдох. Местные. Символы на уровне плеча от пола. И выдох. Понятные пиктограммы. Вдох. Кроме звезды, но тут можно было и догадаться. Выдох… Люди. Местные. Общество. Только сейчас я осознал, насколько меня тяготил этот вопрос. Что ж, попробуем вписаться, если попавшие вместе со мной дали от ворот поворот. И пожалуй, это первая цель. Сразу после «выжить» и «найти еду». Кстати, о еде…
4
У меня плохое обоняние было с детства и стало ещё хуже от ежедневного «поедания носом» пыли в промышленных количествах (а иногда и в промышленных помещениях). Но несколько дней под пустынным жарким солнцем (днём и в тени хорошо прогревало) — и вуаля: нос заработал. Пахло… м-м-м… ЕДОЙ! Причём не какой-то там вообще едой, а жарящимися в масле… кабачками? По крайне мере, запах был очень похож. Поколебавшись, я аккуратно двинулся вперёд — всё-таки, если кто-то жарит кабачки, вряд ли он жарит пришедших неким странным образом через тоннель в гряде путников. Во всяком случае, путниками не пахло. Пока не пахло.
Голода как такового на третий день питания «тушёночным чаем» я не испытывал, а пить хотелось постоянно, напился нормально только в подземелье. Возможно, сейчас мне всё ещё аукались последствия пинков — где-то я читал, что при гематомах на внутренних органах пищеварения аппетит пропадает надолго, может быть, виноват сухой воздух пустыни, который заставлял организм усиленно расщеплять жиры, при этом образуется метаболическая вода. Но зато запах разбудил во мне воспоминания: август, дача родителей, и с двух-трёх сторон пахнет жареными кабачками: единственные овощи, что вырастали у всех. Сила воспоминания оказалась такой, что вперёд я двинулся смело и быстрым шагом, только внимательно оглядывая пол и стены на предмет знаков и возможных активаторов ловушек — раз я их вижу. Но ничего не попадалось — тоннель плавно изгибался, запах становился всё сильнее, свет — ярче и более жёлтым… Жёлтым? Солнце? Тоннель довернул, и я убедился: впереди выход, ровный прямоугольник во всю ширину и высоту рукотворного каменного коридора, в котором от жёлтого песка, покрывавшего открытое пространство впереди, отражались лучи светила. И люди. Самые обычные люди! Господи! Неужели у меня появился шанс не сдохнуть?!
5
Через полчаса наблюдения от последнего поворота подземелья мне стали кристально ясны две вещи: первое — одеты аборигены во что-то вроде арабской одежды, длинные светлые плащи, платки, прижатые к голове обручам, и второе — они, как и я, прекрасно видели в зелёном «невидимом» спектре, по крайней мере пару раз на меня бросали мимолетные взгляды — нормально спрятаться за плавным поворотом коридора было невозможно, и я понадеялся на разницу освещения. Когда заметил внимание к себе, просто пошёл на выход. Как в прорубь головой — всё, хватит, пан или пропал!
Вышел… и остановился в недоумении. Возможно, я слишком перечитал художественной литературы, считая, что меня немедленно «возьмут» стражники или хотя бы я окажусь в кольце внимания находящихся во дворе людей — всё-таки моя одежда сильно контрастировала с местной, да и внешность, если приглядеться, тоже. По крайней мере, арабовидные граждане были черноволосые, преимуществен но с курчавой бородой (у кого росла) и лица скорее аравийского вида, чем европейского. Ни хрена! То есть на меня посматривали, проходя мимо, но и только. Хм, или тут попаданцы в камуфле (лесном!) толпами ходят, то ли кто-то ходит кроме попаданцев. Стоп-стоп. Во дворе?!
Наверное, я был несколько не в адеквате. Хотя нет, странно, после всего происшедшего я ещё что-то соображал! Полностью сосредоточившись на людях, я вообще не рассмотрел пейзаж, слишком меня волновал вопрос о наличии и опасности местных жителей. Если когда-нибудь вы видели, как загружается 3D изображение — сначала одни объекты, потом другие, потом фон с удалёнными предметами, — то я чувствовал себя примерно так же. Внезапно я понял, что нахожусь в огромном кольце каменных стен — всё те же красноватые скалы, в стенах открываются зевы нескольких тоннелей (туда никто не заходит), а с одной стороны я по-прежнему вижу горный пик, к которому шла моя уже теперь бывшая группа. Вижу чуть с другого ракурса, и не сказать, чтобы ближе. Тоннель шёл под песком? Я у другого отрога? Точнее, внутри другого отрога? Похоже на то. А прямо посередине каменного кольца возвышалась она. БАШНЯ. Именно БАШНЯ, а не просто каменная башенка. Возвышалась она над кольцом стен, ненамного, и крыша её была сплошь зелёной от листьев. Точнее, я разглядел только листья и никакой крыши. Вроде как разные листья? Точно, разные. Кстати, и вокруг Башни они тоже на песке валяются — и жёлтые, и зелёные. И часть народа их подметает… мётлами. Так, или я попал к местным «зелёным» (посреди пустыни — очень к месту), или о высоких технологиях надо забыть. А автоматика в пещере или не технология, или недоступна (утрачена), или «я не хочу, чтобы было чисто, я хочу, чтобы вы задолбались». А вот и источник кабачковой поджарки — что-то вроде пункта общепита под открытым небом. По крайней мере, они вроде не платят… Рискнуть подойти? А рискну. Всё равно внимание никто не обращает.
6
А народ вообще-то делом занимается. Кто-то таскает ящики (из дерева!), кто-то просеивает песок — оттого он такой идеально чистый. Большинство же людей отходят от Башни, доходят до скальной стены… прикладывают руку… нет, что-то в руке. Прикладывают, держат и уходят назад к Башне. Интересно… Я сменил направление, закладывая длинную петлю к открытым жаровням (кстати, песок не летит, будто он железный, а в земле магниты), и прошёл совсем близко от отвесной кручи камня… Ага, стоило бы предположить. В ярком солнечном свете зелёное свечение терялось, разглядеть его можно было с гораздо меньшего расстояния. И я видел… знаки. Десятки знаков-иконок, как те, что в коридоре. В кругах и без.
Очередной абориген оглянулся на меня, демонстративно поморщил нос (да, пахнет! Даже, скорее, воняет, ванну я как-то по пути не обнаружил!) и приложил… по-моему, это тоже был камень. Прямо на знак в круге. Подробнее не рассмотрел, потому что после того, как камень от стены отняли, знак пропал. А вот камень, прежде чем исчезнуть в кармане владельца, вроде бы стал светиться зелёным. Какой, однако… интерфейс интересный. И что я такое увидел?
Так, у лотка очередь рассосалась, попробую всё-таки подойти…
7
Чуда не произошло. То есть еды мне дали — какие-то овощи, зажаренные на деревянном шампуре (на кабачок, к слову, похоже — также колёсиками нарезанный). Дерево здесь явно не экономят. А вот объясниться мы не смогли никак: повар честно попробовал два языка, потом пожал плечами и пустым шампуром набросал на песке схему, посматривая на меня. Круг малый, круг большой, разомкнутый. Точка между ними. Ага, стена и Башня, а точка — мы. Стрелка — дойти до Башни, обойти четверть оборота, войти… видимо, дверь. Так, по коридору и направо. А это… знак без круга. Такой, вероятно, украшает дверь там, внутри. Прямо лист бумаги, прямоугольник, а внутри линии-строчки. Хмм.
8
Вы попадаете в другой мир, свои вас бьют, ничего не объясняя, а чужие — кормят бесплатно и оставляют чёткие инструкции… Думаю, не надо объяснять, что именно я сделал? Верно, на ходу поглощая овощной шашлык, двинулся согласно схеме на песке, попутно уже спокойнее оглядываясь по сторонам. И разумеется, заметил много того, что пропустил при первом осмотре. Например, что сама Башня скорее напоминает гриб с очень толстой ножкой — ну, знаете, когда у шампиньона снизу плёнка, закрывающая спорангий, ещё не лопнула, примерно так. Или что основная масса работников явно принадлежит к одной этнической группе, но далеко не все. В основном мели и просеивали песок смуглокожие и черноволосые, с кудрявыми бородами мужчины, они же и ящики таскали, и более габаритные грузы. Из подсознания всплыло слово «бедуины» и основательно там залипло, особенно после того, как я увидел верховых животных, постоянно двигающих челюстями и с горбом! Я не зоолог и подходить к тварям, мирно стоящим в специально отведённых стойлах прямо под открытым небом в тени каменной стены тела горного отрога, не стал: у «коней» таким образом не было и шанса доказать мне, что они — не верблюды. Аж прям дежавю в себе вызвал — родной Землёй повеяло… Правда, как оказалось через пару минут, это была только первая ласточка.
Проследовав по песчаной схеме, я вошёл в нужный дверной проём, узнал сразу — он выделялся изрядной шириной и тем самым светящимся знаком в круге, что был нарисован на песке. А внутри… На секунду мне показалось, что никакого переноса и не было — так знакомо выглядела стойка ресепшена с мордоворотом-«непускателем», разве что турникеты отсутствовали. С моего ракурса была прекрасно видна тонкая каменная плита, установленная под углом к столешнице, и фосфоресцирующие зелёным на ней знаки: ни дать ни взять пульт охраны в навороченном московском офисе, только узнаваемого монитора компа нет. Ещё слегка диссонировала с образом частной охраны одежда — мужик был целиком в кожаном прикиде (ему не жарко?), да и копьё с каменным наконечником (всё тот же «базальт»), прислонённое за спиной.
Страж дверей свои функции, на мой взгляд, не выполнял: сидел, откинувшись на спинку стула, смотрел в никуда и, почувствовав мой взгляд, только лениво дёрнул головой в глубь коридора: мол, тебе туда — и поставил меня в игнор. Н-да. Очень радушный приём. Дальше было ещё проще: коридор был один, по нему деловито сновали люди, то и дело заходя и выходя в многочисленные двери, за которыми просматривались небольшие кабинеты с окнами и без. Те, которые без окон, и коридор после первого поворота подсвечивались «лампами»-цепочками опять зелёного света, и люди при этом прекрасно ориентировались — похоже, видели ничуть не хуже меня. Я даже углядел троих, одетых не по пустынной моде, — среди них затесалась и первая встреченная мной женщина, средних лет, с платком на голове, в кофте с рукавами и в юбке до пола. К слову, дама занималась делом нужным и благородным — мыла пол шваброй с тряпкой (помню, такие в глубоком детстве были), окуная её в замызганное деревянное ведро. Кра-со-та! Куда же я всё-таки попал… и «в когда», что ли? Впрочем, такой контраст… м-м-м… технологий наверняка можно увидеть и дома — в каком-нибудь Бейруте или что-то типа того: компы и коврики для намаза, самолёты и глиняные сакли… Ассоциации такие… Ага, вот и дверь с нужным символом-табличкой рядом. Постучав по деревянному полотну (где они столько дерева берут в пустыне и не менее мёртвых горах, интересно?), я решительно толкнул створку и вошёл. Ну и что у нас здесь?
9
Дежавю. Именно это чувство, опять не побоюсь этого слова, надо мной довлело, когда спустя полчаса я вышел из кабинета. Я, конечно, могу ошибаться, но… меня только что приняли на работу! Правда, обозвали неопознанным словом «курез» — солидный пожилой мужик довольно средней европейской наружности с сединой, захватившей половину головы и всю бороду, повторил его несколько раз, в контексте: а, опять курез пришёл, сколько ж вас тут! Что было особенно прелестно, у местного HR была бумажная анкета, которую тот заполнял — внимание! — светящимся каменным стилом. Меня аж прям перекосило, когда я получил на руки небрежно начерченную схему «куда идти дальше» после «немого» собеседования: попытка поговорить со мной и в этот раз, уже на трёх языках. Если смотреть на лист сбоку, было видно, что след «ручки» — не что иное, как выжженная канавка на бумаге. Охренеть. Значит, терморучки, которые в нашем мире так и не изобрели, здесь есть, как и дистанционно управляемые светильники, и оружие, а вот сетевого хранения информации нет — пиши бумажки. Ну что я могу сказать? Супер. Просто супер. Похоже, моя единственная профессия тут совершенно бесполезна. И кем меня приняли тогда? Хотя идея у меня есть…
10
Слышали прикол о сильном программисте? Ну, когда в IT-отдел заходит директор и спрашивает: «Здесь есть сильные программисты?» И те, кто сказал «я», идут таскать системники. Так вот: я — сильный, разносторонне образованный сисадмин… Мне доверили швабру! Пожилая дама в платке — по одежде, копия уборщицы — изучила схему в моих руках, а когда проблема дискоммуникации опять себя проявила, вздохнула и начала с выражением ангельского терпения на лице назвать вещи, всё, что находилось в её «кабинете»-подсобке. После чего была поставлена задача: «мыть отсюда туда» (я старательно запоминал слова), и процесс был всячески проконтролирован. После освидетельствования результатов подобревшая начальница оставила меня на своём рабочем месте где-то на полчаса, вернувшись с маленьким каменным диском на верёвочке, который мне заставила надеть на шею. Потом заперла свою обитель огромным, явно кованым и очень примитивным ключом (!) и увела за собой. В новую жизнь, разумеется…
11
Яне буду всё подробно описывать. Нет ничего особо интересного в том, как мне выделили «апартаменты» (в огромной Башне, оказывается, отдельная комната полагалась даже последнему уборщику), ни как научили разбираться в нехитром жизненном расписании. Жизнь в зелёном освещении протекала весьма рутинно — тряпка, ведро, резко пахнущее, видимо, дёгтем (никогда его вживую не видел), желеобразное мыло, которым и пол мыли, и голову с телом. Зато я выяснил, откуда в Башне столько дерева: оно тут… само росло. Честно сказать, когда мне показали местные «удобства», я не отшатнулся (с воплем) только потому, что принял то, что вижу, за банальные трубы. Ну да — Башня огромная, труб должно быть много, делать же декоративную отделку в помывочной — излишняя трата труда, по мнению местной верхушки. И только войдя в не такое уж и маленькое помещение, я понял, что большую его часть занимают совсем не трубы — это были корни и стволы! Я как-то смотрел передачу о гидропонической оранжерее, там ведущий как раз разорялся: только так можно вырастить на близком расстоянии несочетаемые растительные виды, бла-бла-бла! И показывают два этажа: сверху сад с пальмами, а снизу — свисающие с потолка корневые системы, по которым каплями стекает питательный раствор. Здесь было ещё круче. Пока я под внимательным взглядом тётки-в-платке трогал и тёр кору растительных гигантов, постепенно осознавая, что это живые части растений, до меня как раз дошло — зелёная «крыша» из листьев, что я видел со двора, — как раз крона этих «корешков». Осознанию очень хорошо помогало отсутствие потолка как такового: зайдя «под сень корней», можно было разглядеть только уходящее во мрак плотное переплетение толстых стволов с раскинутыми воздушными отростками, на которых скапливалась влага. И так хорошо скапливалась, что внизу шёл настоящий, довольно тёплый дождь: участок каменного пола служил чем-то вроде вечно действующей душевой.