— Они получили преимущество для торга, хотя, возможно, еще и сами об этом не догадываются.
— У нас есть что-то, что могло бы их заинтересовать?
— Да. — Брэдли отпил шампанского. — Для начала ты и я.
— Совсем не смешно.
Адам отправил лепешку в рот и принялся наливать чай.
— Я тоже так думаю. Однако я должен рассмотреть все способы вернуть информацию. Она нужна нам, Адам, очень нужна. От нее зависит, сможем ли мы отомстить за нашу планету.
— Я не вижу возможности заполучить кристалл. У меня нет ни одного агента ни в разведке флота, ни в службе безопасности сената. Как насчет твоего высокопоставленного источника?
— К сожалению, я уже давно ничего о нем не слышал.
— Так что же дальше? Игра окончена?
Мозг Адама почему-то отказывался принять эту идею.
— Нет, ни в коем случае, — сказал Брэдли. — Просто играть стало намного сложнее. Марсианские данные помогли бы нам вывести управляющую программу на уровень, который исключал бы все сомнения. Мы можем двигаться вперед, но приходится зависеть от числового моделирования в большей степени, чем хотелось бы программистам.
— Твои парни заставят ее работать невзирая ни на что. Они преданы своему делу.
— И за это я бесконечно благодарен дремлющим небесам. Человечество обладает неограниченными ресурсами в самых различных областях. Неудивительно, что мы так сильно нервируем праймов и Звездного Странника.
— А если бы Звездный Странник узнал о плане мести за планету, он смог бы тебе помешать его осуществить?
Брэдли отвернулся к реке и окинул стоящие на противоположном берегу высокие деревья задумчивым взглядом.
— Остановить меня — нет, но заманить в ловушку он бы смог. Время играет решающую роль. Лишь немногим из нас полностью известна стратегия борьбы, и я постоянно поддерживаю с ними контакт. В настоящий момент нам ничто не угрожает.
— Надеюсь, что ты прав. Его агентам было известно о курьерской миссии Казимира — это означает, что они проникли в разведку флота. Теперь они знают, что информация поступала с Марса в обсерваторию на протяжении двадцати лет. А если это известно Звездному Страннику, сможет ли он догадаться о том, какой удар ты планируешь ему нанести?
— Маловероятно. Однако все это было бы не важно, если бы нам удалось доставить на Дальнюю оставшееся оборудование. Последняя партия груза была задержана на Буунгейте новоиспеченными инспекторами.
— Да, придется что-нибудь придумать. — Адам бросил в чашку несколько кусков сахара и стал рассеянно размешивать их ложечкой. — Мы набросали основной план прорыва блокады. Идея довольно примитивная, но, кажется, пришло время воплотить ее в жизнь.
— Вот и хорошо. Меньше вероятности, что операция пойдет не так, как задумано.
— И ты еще называешь меня оптимистом.
— Знаешь, я все не могу понять, как Брюсу удалось уйти. Ты выяснил что-нибудь стоящее о поезде, в который он запрыгнул?
— Нет. Для контроля движения ККТ использует кодировку высокого уровня. — Адам усмехнулся. — Они почему-то опасаются, что кто-то вроде меня сумеет ее взломать. Нам известно только то, что состав был грузовым. Непонятно, куда он направлялся, но мы знаем, что он оказался в нужном месте в нужное время. Такой расчет требует огромных усилий, и это чертовски меня беспокоит.
— Следуя логике, можно предположить, что в организации побега принимал участие кто-то из высших чинов ККТ. Интересно, кого из них Звездный Странник сумел завербовать?
— Не думаю, что нам удастся это выяснить, пока все не уляжется.
Брэдли недовольно поморщился.
— Да, к сожалению. Но такое высокопоставленное лицо способно причинить огромный вред. Полагаю, агенты Звездного Странника помогают ему подготовить свое возвращение на Дальнюю.
— Ты уверен, что это произойдет?
— Да, полностью. Он не захочет оставаться в Содружестве, словно в ловушке, — тем более если праймы продолжат вторжение. Как только военный конфликт достигнет апогея, Звездный Странник попытается вернуться к своим сородичам. Вот тогда и настанет время для решающего удара.
— Не беспокойся, мы сумеем протащить на Дальнюю остатки оборудования.
— Я и не беспокоюсь, Адам. Я уверен в тебе и твоей команде. Мне бы только хотелось также убедить в своей правоте остальное Содружество. Видимо, я с самого начала выбрал неверный путь. Но тогда мне никто не верил. Я чувствовал себя загнанным в угол. Что мне оставалось, кроме как попытаться воздействовать на них физически? Нелепое человеческое желание применить силу выдает нашу неуверенность в себе и то, как недалеко мы ушли от диких зверей древности. Создание движения Хранителей и атаки на Институт были основаны исключительно на животном инстинкте. Может, следовало попробовать политические методы?
— Кстати о политике. Ты абсолютно уверен, что Элейн Дой — тоже агент Звездного Странника?
Брэдли наклонился к Адаму через стол.
— Это сделали не мы.
— Не понимаю.
— То послание было отлично сфабрикованной подделкой. Должен признать, Звездный Странник ведет против нас кампанию все более изощренными методами. Брюс и ему подобные причиняют колоссальный ущерб в физическом отношении, а подобная «дробь» подрывает доверие к нам в целом — и это как раз в тот момент, когда мы начали вызывать интерес у средств массовой информации, не говоря уже о зачатках политической поддержки. Я виню себя в том, что не предусмотрел такой поворот заранее.
Адам наконец смог сделать глоток шампанского, чтобы запить кусок лепешки.
— Знаешь, а это был довольно рискованный шаг с их стороны.
— В каком смысле?
— Если кто-нибудь должным образом исследует обращение, могут обнаружиться какие-то зацепки и операции Звездного Странника привлекут внимание официальных кругов.
— Над этим стоит подумать. Я все равно не собирался давать опровержение. В глазах общества мы выглядели бы идиотами. В любом случае я решил отказаться от пропаганды в виде «дроби»: мы настолько близки к решающему шагу, что изменение общественного мнения роли уже не играет.
— Если только ты не представишь какое-нибудь неоспоримое доказательство.
— Верно. — Брэдли нерешительно помолчал. — Мне кажется, нужно заняться посланием, в котором упоминается Дой.
— Я не смогу никого выделить из моей команды. Особенно сейчас, когда ты отозвал Стига.
— Извини, но Стиг мне нужен на Дальней. Из него вышел чертовски отличный лидер — и все благодаря твоему наставничеству.
— Значит, покопаться в этой «дроби» и выяснить, кто ее автор, просто некому?
— Я посмотрю, что можно сделать.
На пути к Высокому Ангелу Уилсон практически не разговаривал. Он целиком погрузился в виртуальное поле зрения: запрашивал дела из парижского отдела разведки флота и внимательно вчитывался в плотный зеленый текст, разворачивавшийся в воздухе перед ним.
— Все прошло неплохо, — произнес Рафаэль, когда их экспресс отбыл со станции «Ньюарк». — Я ожидал более энергичных нападок. В конце концов, они же политики — все до единого.
— Дой меня удивила, — признался Уилсон, оторвавшись от рапорта Хогана об убийстве на «ЛА-Галактик». — Я не ожидал от нее подобной твердости.
— У нее не было выхода. На самом верху нужна сильная рука. И все это понимали. Если бы она не поддержала предложение, Династии и Великие Семейства начали бы процедуру отзыва. Но похоже, корабли мы получим.
— Да.
Рафаэль заметил, что его сосед не склонен к разговору, пожал плечами и погрузился в свое виртуальное поле зрения.
Уилсон посчитал предложенное Хоганом объяснение побега киллера абсолютно неприемлемым. Если парижский отдел работал так все время, в увольнении Мио нет ничего удивительного.
Сквозь полупрозрачные графики и колонки адмирал посмотрел на сидящего напротив него Рафаэля. Этот человек, бесспорно, был честолюбивым, но для достижения его положения одних амбиций и связей недостаточно. Хоган — протеже Колумбия, а Паулу Мио знает все Содружество. Ее отставка вряд ли была результатом обычных офисных интриг. Не было ни притеснений, ни манипуляций. Мио просто не добилась ощутимых результатов и была вынуждена уйти.
Тем не менее она тотчас получила должность в службе безопасности сената — и ее назначение было поддержано Бурнелли. В то же самое время Джастина начала конфликтовать с Рафаэлем…
Уилсон припомнил тот единственный раз, когда он встречался с главным следователем — среди руин седьмого сборочного цеха на Аншане, сразу после атаки Хранителей на «Второй шанс». Паула Мио тогда показалась ему настоящим профессионалом, полностью оправдывающим свою репутацию. Своего положения в Управлении она достигла точно не благодаря семейным связям. Она пугающе хорошо справлялась со своей работой и завершила все расследования, кроме одного. И даже сейчас она работает над этим делом, только с другой стороны, если он верно понял ситуацию.
Виртуальная рука Уилсона открыла очередной файл, присланный из парижского отдела: Мио сопровождала тело Макфостера в клинику Бурнелли для вскрытия. Трудно поверить в то, что она рискнула ходом расследования, только чтобы навредить Рафаэлю. Ее мозг — спасибо Фонду Структуры Человечества — просто не способен на это.
Следовательно, Мио за внешностью убийцы увидела нечто большее. Уилсон запросил ее последние рапорты из разведки флота и удивился строгой секретности — к документам имели доступ только пятнадцать человек в правительстве Содружества.
Похоже, Паула Мио поверила в реальность Звездного Странника.
— Черт побери!
Под вопросительным взглядом Рафаэля Уилсон растерянно покачал головой и устроился в кресле поглубже. Политический инстинкт подсказывал ему держаться подальше от конфликта между Бурнелли и Халгартами, особенно учитывая деликатность ситуации. Но для Мио, тем более после ста тридцати лет попыток приблизиться к Хранителям, сама мысль о возможности существования Звездного Странника была невероятной. Всем известно, что главный следователь просто неспособна лгать. Каждый раз, когда рассматривалось одно из ее дел, в унисфере непременно вспоминали суд над родителями Паулы как свидетельство ее неподкупности.
Уилсон уже пожалел о том, что в то утро согласился поговорить с Джасти-ной. Однако он понимал, что не сможет игнорировать «марсианскую проблему», — красная планета никогда не оставляла его равнодушным. «Какого черта Хранителям понадобилось на Марсе?»
После того как Уилсон прочитал самые свежие рапорты разведки флота, ему стало ясно, что там не имеют ни малейшего представления о происходящем и, как и предсказывала Паула, стараются положить это дело под сукно.
— Мой эл-дворецкий подбросил интересный отчет, — беспечным тоном произнес он. — Так чем там Хранители занимались на Марсе?
Внимание Рафаэля сосредоточилось на реальном мире.
— Мы не знаем. Курьера Хранителей убили, а информация, если она при нем была, исчезла. Между нами, я подозреваю причастность службы безопасности сената: интерес сенатора Бурнелли к этому случаю выходит далеко за пределы профессиональной деятельности.
— Вот как? Надо будет перекинуться парой слов с Гором. Он давно мне должен за кое-какие услуги в прошлом.
— Было бы неплохо. А то порой я начинаю сомневаться, что мы находимся по одну сторону фронта. Чертовы Великие Семейства постоянно во всем ищут финансовую выгоду.
— Нет проблем. Но я бы хотел, чтобы ты велел разведке флота продолжить расследование «марсианской операции». Как ты понимаешь, я никогда не терял интереса к этой планете.
Рафаэль равнодушно усмехнулся.
— Конечно.
Квартира Уилсона и Анны на Бабуйанском атолле располагалась в здании, напоминавшем небольшую пирамиду из сизо-серых пузырей. Дом стоял рядом с краем обширного прозрачного купола, что обеспечивало после угасания внутреннего освещения прекрасный вид на ночное небо. В период сближения Высокого Ангела с Икаланайз слабого свечения ее гигантского облачного слоя было достаточно, чтобы на полу и стенах комнат появлялись бледные тени. Зачастую свою лепту также вносил то убывающий, то разгорающийся свет основных спутников газового гиганта.
Обычно Уилсон проводил вечера на овальной террасе, сидя в глубоком кресле с бокалом вина и наблюдая за движением далеких планет. Даже в эти часы он нередко просматривал рабочие файлы, направляемые эл-дворецким в его виртуальное поле зрения. Однако, вернувшись с заседания Военного кабинета, он не мог сосредоточиться на обычных делах: у него просто не получалось выбросить из головы мысли о Марсе.
— Я надеялась, что твое настроение улучшится, — сказала Анна, появившись на террасе.
Она уже успела переодеться, после того как они вернулись домой, и в виде исключения сменила обычную форменную одежду на ярко-желтое бикини и длинный полупрозрачный желтый пеньюар. На контрасте со смуглой кожей под лучами сразу нескольких лун цвет ее одеяния казался еще более ярким. Серебряные и бронзовые ОС-татуировки, покрывавшие все тело Анны, начали волнообразный танец в такт плавным движениям мускулов, перекатывавшихся под ее кожей.
Эффект получился настолько возбуждающим, что Уилсон мгновенно забыл о Марсе. Он даже восхищенно присвистнул, когда Анна мягко присела на подлокотник кресла.
— Я давно уже не видел тебя такой.
— Знаю. В последнее время мы совсем забыли о простых и прекрасных человеческих радостях, превратившись в мистера и миссис Серьезные-Руководи-тели-Военной-Организации.
— И о каких же простых человеческих радостях ты решила мне напомнить?
Ее палец медленно обвел овал его лица.
— Я прикажу своим помощникам подготовить полный список. Они свяжутся с твоими людьми и начнут переговоры.
— Как скоро?
Уилсон обнял ее за талию и заказал эл-дворецкому еще один бокал вина для Анны.
Она, опираясь на его руку, немного откинулась назад и сквозь прозрачную крышу посмотрела на небо.
— Это и есть новая сборочная платформа?
Уилсон проследил за ее взглядом и отыскал среди звезд серебристое пятнышко.
— Да, думаю, это она. Знаешь, еще несколько месяцев — и в здешнем секторе космоса станет довольно тесно.
— Если только у нас будут эти несколько месяцев.
Его рука крепче сжала талию Анны.
— Праймы не всемогущи. Не позволяй себе даже так думать. Мы видели их родной мир и знаем, что их ресурсы не безграничны.
— Может и не безграничны, Уилсон, но при этом намного превосходят наши.
На террасу выкатилась робот-горничная с бокалом охлажденного вина.
Уилсон достал бокал из зажима электромышц и подал Анне.
— Если бы чужаки могли завоевать сразу все миры Содружества, они бы уже это сделали. Но они не смогли. Им еще придется переварить откушенный кусок. Я не утверждаю, что нам нечего бояться, но если первая атака нас чему-то и научила, так это тому, что возможности праймов ограничены. Им потребуется некоторое время, чтобы утвердиться на Утраченных двадцати трех планетах, и это даст нам передышку. Мы пустим в ход новые прекрасные корабли, соберем армию людей, вооружим их самыми последними боевыми разработками, какие только сможем изобрести, и вырвем наши миры из лап этих четырехкопытных. А потом «Сиэтлский проект» обрушит на их головы кару Господню. И тогда уже мы будем решать, оставить им жизнь или нет. Эти твари еще проклянут тот день, когда рухнул барьер.
— Ого! Ты действительно во все это веришь, да?
— Я должен верить. И я не допущу, чтобы в истории Галактики от человеческой расы остались одни воспоминания.
— Можешь рассчитывать на мою помощь.
Она быстро поцеловала его.
— Я знаю. — Он прикоснулся своим бокалом к ее бокалу. — У меня есть тост. За успешную кампанию и политиков, которые не превратили заседание Военного кабинета в площадку для соревнования между собой.
— За это я выпью.
Уилсон пригубил вино, а затем отыскал взглядом Первую базу, проплывающую над Высоким Ангелом.
— Я видел проекты наших физиков и конструкторов. Они производят колоссальное впечатление.
— Будем надеяться, что средства массовой информации перестанут критиковать в своих шоу все, что мы делаем.
— Обязательно перестанут. Барон и остальные просто еще в шоке, как и все мы. Как только они поймут, что есть альтернатива, — сразу же встанут на нашу сторону. Я уже наблюдал такие случаи.