— Остановимся тут, — сказала Паула. — Здесь достаточно уединенное место, чтобы не бояться говорить вслух.
Меллани не была в этом уверена, но спорить не стала.
— Вам ведь известно о нем, не так ли?
— Вас прислала Алессандра Барон, чтобы добиться интервью? Вы за этим пришли?
— Нет. — Меллани отрывисто рассмеялась. — Я больше на нее не работаю. Если не верите мне, проверьте списки сотрудников компании.
— Проверю. Почему вы уволились? Полагаю, ваша работа неплохо оплачивалась, а репортаж из Рэндтауна только помог вам самоутвердиться.
— Она на службе у Звездного Странника.
Паула слегка склонила голову набок и окинула девушку испытующим взглядом.
— Любопытное заявление.
— Неужели вы не понимаете? Она всегда подвергала флот резким нападкам. Алессандра занимается пропагандой в пользу Звездного Странника, ослабляя единственную организацию, способную нас защитить.
— Вы сами критиковали меня в ее шоу. Это делает вас агентом Звездного Странника?
— Нет! Послушайте, я хочу помочь. Мне известно о фонде «Кокс». Как раз тогда я и узнала о Барон: я указала ей на несоответствия, а она изменила записи.
— Извините, не уловила. Что за «Кокс»?
Не совладав с мгновенной вспышкой гнева, Меллани уперлась руками в бедра. Все шло не так, как она себе представляла. Она-то думала, что следователь радостно примет любую помощь от всякого, кто знает о Звездном Страннике и исходящей от него огромной опасности.
— Благотворительный образовательный фонд, — язвительно напомнила девушка, — который финансировал работу Дадли.
— Незаконное вторжение… — произнесла Паула, просматривая что-то в виртуальном поле зрения. — Хранители подозревали, что наблюдения Боуза велись вследствие намеренных манипуляций.
— И они были правы.
Брови Паулы слегка приподнялись.
— Вот как?
— Вы и сами это знаете, — прошипела Меллани.
— Не знаю.
— Но вы должны были знать. Фонд «Кокс» — абсолютная фальшивка!
— Наше расследование этого не подтвердило.
— Но… — У Меллани вдруг похолодел затылок. Она не понимала, почему Паула реагирует таким образом. Или Звездный Странник уже добрался и до нее? — Извините. Я напрасно занимаю ваше время. Я… Я слишком вымоталась на Элане.
Она развернулась и поспешила к двери. Убегать от людей, которым она привыкла доверять, превращалось в дурную привычку.
— Подождите! — окликнула ее Паула.
Меллани замерла и внезапно испугалась. Она просмотрела иконки в виртуальном поле зрения, стараясь определить, помогут ли вставки РИ ей выпутаться, если ситуация осложнится. Проблема, однако, заключалась в том, что девушка до сих пор не понимала значения и половины из них. Золотистый силуэт ее виртуальной руки замер над символом РИ.
— Вы считаете, что я должна знать о фонде «Кокс», — сказала Паула. — Почему?
— Вы подтолкнули меня к Дадли Боузу. Вы должны были знать, что я все выясню.
— Я сделала это потому, что его жена встретилась с Брэдли Йоханссоном. Я посчитала, что так ниточка выведет вас на Звездного Странника. Помощь СМИ была бы мне очень полезной, но все отчеты свидетельствуют о полной легитимности фонда.
— Ничего подобного. То есть он не был легитимным, пока Барон не подправила отчетность.
— Интересно. Если вы говорите правду, значит, реальное положение дел, связанное с фондом «Кокс», от меня скрыли.
— Я говорю правду, — заявила Меллани и едва не добавила: «Спросите у РИ».
Но это открыло бы следователю слишком многое, а Меллани все еще не решалась довериться Пауле.
— Хорошо, — сказала Паула. — Я этим займусь.
— А что потом?
— Для чего же вы все-таки пришли?
— Узнать, чем вы занимаетесь, и предложить свою помощь.
— И попутно состряпать эксклюзивный репортаж.
— Вы собирались все утаить?
— Нет, если ваша информация окажется правдой. Однако не думаю, что мне очень поможет, если за мной повсюду по пятам будет ходить звезда СМИ.
«Даже не потрудилась сказать „репортер", — подумала Меллани. — Сука!»
— Хорошо. Как хотите.
Она толкнула массивную дверь, ведущую в относительную безопасность улицы.
— Если обнаружите что-нибудь интересное, приходите ко мне, — сказала Паула. — А не в разведку флота.
— Хорошо.
Меллани вышла на улицу, но, пройдя несколько шагов, остановилась, чтобы собраться с мыслями. Она знала, что выбила Паулу из колеи, но, как бы ее ни грела эта мысль, цель визита Меллани заключалась совсем в другом. В настоящий момент ей был нужен человек, которому она могла бы передать сведения о Барон и Звездном Страннике — человек, который был бы способен что-то предпринять. «Я словно ребенок, ищущий защиты у родителей».
Что ж, если великая Паула Мио недостаточно уверена или слишком подозрительна, придется разобраться с проблемой самостоятельно. При этой мысли Меллани решительно кивнула и направилась к ближайшей станции метро.
Рассвет застал Хоше Финна на балконе. Сгорбившись в дешевом пластиковом кресле, он неотрывно смотрел на мерцающую сеть городских улиц. Солнце Октиера поднялось над восточными кварталами Дарклейк-сити и окутало верхушки стеклянных и мраморных башен радостным золотисто-розовым сиянием. В кронах высоких вечнозеленых деревьев, окружавших многоквартирный дом, засвистели разноцветные птички, и по влажным от росы газонам уже двинулись роботы-садовники, приступив к ежедневной уборке.
В предрассветные часы Хоше часто просыпался от повторяющегося кошмара и в холодном поту подскакивал на постели, прогоняя невыносимо реальные картины взрывающихся зданий и дрожащей под ногами земли. Каждую ночь после вторжения праймов все повторялось сначала. Он отказывался признавать свой сон навязчивым кошмаром — просто его подсознание пыталось примириться с тем, что произошло. Все в рамках нормы. Его мозг по новой прокручивал ужасы во время сна, чтобы изгнать их из его разума, где страшные образы спрессовались, словно секретная информация в кристаллической решетке, — как разорванная пополам упавшей опорой моста женщина, которую он случайно увидел, когда нес на руках Иниму. Или дети, рыдавшие у дымящихся развалин своего дома: испуганные, растерянные, испачканные сажей и кровью.
«Да, это нормальная психическая реакция».
И он набрасывал на плечи старый желтый халат, брел на балкон и смотрел на спящий город, словно напуганный ребенок, верящий, что сны приходят к людям только в спальнях. Остаток ночи он урывками дремал, постоянно ощущая, как зудят его ожоги и по спине прокатываются то холодные, то обжигающе горячие волны боли. Не помогали ни ром, ни горячий шоколад — от них он только становился вялым.
Ему нужна была Инима — спокойствие, внушаемое одним только ее присутствием в постели рядом с ним; неистощимое терпение, проявляемое во время его болезни, когда, вместо того чтобы отправиться на работу, он бесцельно слонялся по дому. Но врачи отказывались отпускать ее из госпиталя раньше, чем через десять дней. Он все еще вздрагивал каждый раз, думая о ней, — когда вспоминал, как на Слиго вытаскивал ее из разбитого внедорожника, как увидел ее неестественно вывернутые почерневшие ноги, покрытые слипшимися клочьями джинсовой ткани, как услышал ее тихие стоны: такие звуки мог издавать только серьезно раненный человек. В его голове тогда пронеслись отрывочные сведения о первой помощи, но они были абсолютно бесполезными, и несколько мгновений он просто смотрел на нее, не веря, что такое могло случиться с ними, и проклиная себя за беспомощность.
Они поехали отдыхать на Слиго, где проходил фестиваль цветов. Проклятый фестиваль; с неба налетела армия чужаков, и весь мир превратился в развалины.
Кто-то позвонил в дверь квартиры. Хоше машинально обернулся и мгновенно сморщился от множественных болевых ощущений. По-стариковски шаркая ногами, он добрел до двери и открыл замок.
На пороге стояла Паула Мио — как всегда, собранная и подтянутая — в темно-сером деловом костюме и алой блузке. Ее тщательно расчесанные блестящие волосы свободно падали ей на плечи. Паула окинула Хоше изучающим взглядом, и он, отчетливо увидев себя со стороны, вдруг понял, что ему не удается справиться с последствиями атаки так, как это получается у других людей.
Вместо поучений и избитых фраз Паула тепло обняла его.
Хоше решил, что успешно скрыл свое удивление, вызванное таким проявлением чувств.
— Я очень рада, что ты в порядке, Хоше, — сказала Паула.
— Спасибо. Э-э… Входите, пожалуйста.
Пропуская ее вперед, он оглядел гостиную. Хоть робот-горничная и следила за чистотой, было очевидно, что хозяин квартиру почти не покидает. Комната напоминала холостяцкое жилье: на столе громоздились мемо-кристаллы, кружки и тарелки, шторы были наполовину опущены, а кресло уже почти скрылось под ворохом одежды.
— Вот что я тебе принесла, — сказала Паула, протягивая ему красивую коробку с травяными чаями. — Я почему-то подумала, что букет сейчас был бы неуместен.
Хоше изучил этикетку на коробке и смущенно улыбнулся.
— Отличный выбор.
Из-под обвисших рукавов его халата показались полоски исцеляющей кожи. Паула, увидев их, печально нахмурилась.
— Как Инима?
— Доктора говорят, что она сможет выйти из госпиталя через неделю или около того. Потребуется клонировать имплантаты для бедренного сустава и голени, но, слава богу, ничего не придется ампутировать. Ее собираются поместить в специальный электромускульный костюм, так что она сможет передвигаться самостоятельно хотя бы в пределах квартиры.
— Очень хорошо.
Хоше рухнул в одно из кресел.
— Да, с точки зрения медиков. Но страховая компания отказывается платить, считая ранения, полученные во время войны, нестраховым случаем. Они говорят, что во время вооруженного конфликта ответственность за граждан лежит на правительстве. Мерзавцы! Я десятки лет платил им взносы. Проконсультировался у знакомого юриста, но ничего хорошего не услышал.
— А что говорит правительство?
— Ха! Которое из них? Власти Октиера отказываются рассматривать инциденты, произошедшие с его гражданами вне территории планеты, поскольку это не входит в их юрисдикцию. А Межзвездное Содружество отвечает примерно так: «Знаете, мы сейчас немного заняты, непременно свяжемся с вами позже». Пришлось потратить на лечение ссуду, которую мы брали, чтобы завести ребенка.
— Мне очень жаль.
— Все равно сейчас не слишком подходящее время для детей, — проворчал Хоше, стараясь гневом подавить отчаяние, — он знал, что, если ему это не удастся, он может разрыдаться и будет выглядеть ужасно смешным.
— Я наблюдала за атакой праймов через унисферу, — сказала Паула. — Но, конечно, это несоизмеримо с тем, что пришлось испытать очевидцам.
— На Слиго был настоящий кошмар. Нам еще повезло — мы смогли выбраться. После всего, что там произошло, я больше никогда не стану жаловаться на Халгартов: их силовое поле только при нас выдержало восемь прямых попаданий ядерных ракет и даже не дрогнуло. Зато земля под ногами ходила ходуном. Как-то раз я попал в зону землетрясения в Калифорнии — так это пустяки по сравнению с тем, что творилось на Слиго. Я к тому, что здания вокруг нас превращались в руины, а дороги выгнуло до такой степени, что использовать транспорт было невозможно.
— Я слышала, ты возглавил один из эвакуационных отрядов.
— Да, там привлекали всех, кто имел хоть какое-то отношение к государственной службе. Местной полиции по случаю фестиваля цветов было не так уж много.
— Не скромничай, Хоше.
— Не то чтобы я надеялся получить медаль. Просто сработал инстинкт самосохранения.
Паула показала на его руку.
— Ты серьезно ранен?
— В основном ожоги. Ничего страшного. Самым ужасным было ожидание. Прошло не меньше десяти часов, прежде чем к Иниме подошел кто-то из персонала госпиталя — и то только для установления очередности оказания помощи. Нам было легче добраться сюда и попасть в местный госпиталь, чем ждать неуклюжих попыток флота облегчить участь гражданского населения.
— И что же теперь?
— То же, что и всегда: стараться жить нормально, насколько это возможно, и надеяться, что в следующий раз адмирал Кайм справится со своим заданием успешнее.
— Понятно. Я ведь пришла предложить тебе должность, Хоше. Я теперь работаю в службе безопасности сената, и мне нужен хорошо знающий свое дело помощник, которому я могла бы доверять.
— Предложение лестное, — осторожно сказал он. — Но я сейчас уже не так предан правительству Содружества, как раньше.
— Это не твои слова, Хоше. В тебе говорит ужас, пережитый на Слиго.
— Очень ловкий психологический ход с вашей стороны.
— Хочешь, я продолжу и перечислю пособия на лечение? Или расскажу о семейной медицинской страховке?
Он стиснул зубы, пытаясь отыскать вескую причину, чтобы отклонить предложение.
— А что с вашей бывшей командой? Почему бы вам не поискать помощника среди них?
— Я все еще не знаю, кому можно доверять. Вчера я получила весьма неприятную информацию, подтверждающую, что по меньшей мере один из них работает на Звездного Странника.
Хоше не сразу понял, о чем идет речь.
— Это тот, о ком постоянно бубнят Хранители? Вы шутите!
— Если бы.
В его голове снова пронеслись картины из сна — мозаика несчастий и разрушений, сыплющиеся с неба снаряды, оставляющие за собой ослепительные пурпурные следы. И это было вторжение только одной расы чужаков. Если же у человечества имеется еще один недруг, только более скрытный и коварный…
— Я открывал некоторые из пропагандистских посланий Хранителей, и все они показались мне порождением бреда каких-то параноиков — что-то вроде лепета ребенка, потрясенного своей первой неудачей.
— Таким бы был благоприятный исход нашего расследования: если бы мы доказали, что Брэдли Йоханссон все эти годы заблуждался. Но я не привыкла сомневаться в таких делах, Хоше, — меня это выводит из себя.
Он задумался над ее словами. Нет, не так — все, о чем он сейчас размышлял: как объяснить Иниме, что он взялся за новую работу.
— У меня не получится оказать вам помощь в оперативной работе по крайней мере еще неделю.
— Я бы хотела, чтобы ты для начала просмотрел некоторые старые файлы. Теперь, когда нам известно, что искать, они могут оказаться более полезными, чем прежде, когда я их читала.
— А можно поточнее узнать о льготах на медицинское обслуживание?
ГЛАВА 3
Шале, арендованное Меллани, было одним из пяти десятков типовых домиков, разбросанных по приморскому лесу в полутора часах езды от Дарклейк-сити. Все вместе они образовывали пансионат «Зеленый поселок» — место, куда родители со скромным достатком могли привезти детей, чтобы те в течение дня потратили избыток физических сил на игровых площадках курорта или на пляже. Просторный бар и ресторан, построенные посреди лесного массива, по вечерам предоставляли развлечения для взрослых. Дважды в неделю здесь даже проходили живые выступления эстрадных артистов.
Через час после заката взятая напрокат машина высадила Меллани у главного входа и откатилась на стояночную площадку. Автомобили на территорию «Зеленого поселка» не допускались, и девушке пришлось шагать по гравийным дорожкам между древних изогнутых деревьев рани с заросшими белым мхом кронами и пористой зеленой корой. Извивающиеся по лесу тропинки подсвечивались голубоватым сиянием маленьких фонариков в виде грибов. Планировка «Зеленого поселка» предусматривала уединенность каждого домика, и из окон можно было разглядеть только деревья и мерцающие бирюзой тропинки. Где-то вдалеке слышалась музыка фортепьянного трио, исполняющего мелодии, успевшие состариться еще до открытия Октиера.
С вечерней прохладой над мягкой землей стала подниматься тонкая пелена тумана. Она закручивалась вокруг ног Меллани причудливыми светящимися завитками, вызывая ощущения потерянности. В детстве, когда Меллани была здесь с родителями, она обожала старый густой лес с корявыми толстыми деревьями — в те дни он таил в себе волшебство и казался неизведанным фантастическим миром. Сейчас же девушка только и могла думать, что о таившейся в темноте опасности.
За шале для себя и Дадли она заплатила наличными. Соседние домики в эти дни пустовали, и шансов, что кто-нибудь увидит и узнает ее, почти не было. Тем не менее в целях безопасности она покинула шале ранним утром, и РИ заверил ее, что будет отслеживать активность местных узлов киберсферы в поисках зашифрованных сообщений, свидетельствующих о слежке. И все же Меллани была рада уехать: она до сих пор не знала, как отреагирует Барон на ее бегство.