Гостиная озадачила Меллани еще сильнее. Если не считать слоя пыли и пожелтевшего потолка, здесь царил полный порядок, хотя мебель и выглядела такой старой, что ее можно было считать почти антиквариатом. «В какой же комнате он живет?» С дивана, на котором она устроилась, был виден плавательный бассейн. На его гладкой поверхности качались сухие опавшие листья.
Поль уселся в большое плетеное кресло, подвешенное к потолку, словно огромная птичья клетка, и оно жалобно скрипнуло под его весом. Ностат у него на руках теснее прижался к его груди, обхватив своими краями грудную клетку, а Поль не переставал его поглаживать.
— Тебе известно, что за тобой следят какие-то странные программы? Они физически следуют за тобой, перемещаясь из одного узла киберсферы в другой. — Он с любопытством посмотрел на ностата. — Словно зверек на коротком поводке.
— Я об этом догадываюсь, — ответила Меллани.
— В прошлый раз после твоей просьбы о небольшой услуге меня арестовали. И ведь дело было всего лишь в беглом просмотре городских списков, предназначенных для служебного пользования. Об этом вообще никто не должен был узнать.
— Я в курсе. И мне очень жаль. Какой тебе выписали штраф? Я могу заплатить его вместо тебя?
— Не утруждайся. — Поль все еще смотрел на мягкий комок коричневого меха, уютно устроившийся у него на руках. — Полиция заявилась сюда и забрала все мои устройства. Людям стало об этом известно. Я больше не могу жить в этом городе — в моем городе — так, как жил раньше. Передо мной захлопываются все двери. Ты осознаешь, насколько это унизительно для таких, как я? Я был самым востребованным специалистом в этом городке. Теперь уже нет. Прежде меня ни разу не арестовывали. Никогда. Я взламывал такие сети, что «великая кража червоточины» по сравнению с этим — все равно что умыкнуть конфетку на завтраке в детском саду. Ты понимаешь, что это значит?
— Я же сказала, мне очень жаль, что так вышло.
— К черту!
Поль выскочил из кресла, вынудив удивленного ностата соскользнуть по его ногам. Он встал перед Меллани и уперся руками в спинку дивана по обе стороны от ее шеи, почти вплотную приблизив к девушке свое лицо.
— Ты действительно такая тупая, какой кажешься?
Меллани изобразила смущение. На ней была коротенькая алая атласная юбочка и почти ничего не скрывающий простой белый топ; мужчины всегда реагировали на этот наряд, и Поль не был исключением. На вечеринках, когда они сталкивались друг с другом, он всегда флиртовал с ней и строил глазки, хотя и в своей, немного насмешливой манере. Таким его она никогда не видела и не подозревала, что он способен на жестокость. Ее мерцающая виртуальная рука замерла над иконкой РИ.
— Я вовсе не тупая, — сердито ответила девушка.
— Я так и думал. — Поль выпрямился, показав в усмешке пожелтевшие от никотина зубы. — Паула Мио защищена пакетом программ невероятной сложности. Подглядывая за ней, я бы не хотел засветиться. Но я не мог попасться на взломе каких-то жалких городских регистров. То есть при нормальном положении вещей. Так кто же охраняет нашу маленькую выпускницу Улья? — Он щелкнул пальцами, будто его осенила внезапная идея. — Эй, а ведь это могут быть те же люди, что оберегают и твою задницу. Или это грандиозное совпадение, а?
Меллани через силу улыбнулась.
— Не знаю. Я не подозревала, что у Паулы Мио такая защита. Честно.
— Не врешь? — Поль зажег сигарету и снова плюхнулся в плетеное кресло. — Я тебе почти поверил. Расскажи-ка мне все, что тебе известно.
— Почти ничего. Паула Мио не хочет со мной разговаривать. Думаю, она мне не доверяет.
Поль ухмыльнулся и выпустил в сторону Меллани длинную струю дыма.
— Ты репортер. Тебе никто не доверяет. Как класс вы на одном уровне с политиками.
— Ты же разговариваешь со мной.
— Ага. И посмотри, к чему это привело.
— Ты можешь достать новые устройства?
— Могу. А зачем они мне?
— Мне нужен еще один взлом.
Поль расхохотался, но смех перешел в затяжной кашель, и ему пришлось сильно хлопнуть себя по груди, чтобы остановиться.
— Ой, держите меня. Вот молодежь! Неужели и я когда-то был таким же прямодушным? Помню, моя старушка-мать говорила всегда всю правду как на духу, благослови Господи ее ирландскую душу. Но ты!
— Тебе нельзя курить! — выпалила Меллани; она изо всех сил старалась сдерживаться, чтобы не хмуриться, несмотря на сильное желание чихнуть от едкого дыма.
Но Поль продолжал дымить в ее направлении. Намеренно, как она догадалась.
— Почему? Это же не убийство. При омоложении из моих легких уберут все признаки рака. — Он снова глубоко затянулся. — Ты знала, что курение помогает сохранять стройность лучше, чем любая диета? Хочешь попробовать?
Он протянул ей пачку.
— Нет!
— Такая фигура, как у тебя, заслуживает того, чтобы о ней заботились.
— Ты взломаешь кое-что для меня? Я могу заплатить.
— У меня достаточно денег.
Меллани невольно окинула недоверчивым взглядом убогую гостиную.
— Да, да, — проворчал Поль. — Не суди о книге по ее обложке, дорогая.
— Есть и другие способы оплаты.
Взгляд Поля скользнул по ее модельным туфелькам и медленно прошелся по обнаженным ногам.
— Это я вижу, — насмешливо протянул он. — А ты знаешь, какое важное событие произойдет не далее как через три коротких года, малышка Меллани?
— Нет. Какое?
— Мне исполнится четыреста лет. И если ты не против, я хотел бы дожить до этого знаменательного дня. — Его взгляд поднялся до ее бедер, и Поль довольно ухмыльнулся. — Как сказал бы мой отец: «Так держать!»
Меллани едва сдержала дрожь от его замечания.
— Я говорила о другой валюте. О той, которой ты торгуешь.
— Сомневаюсь. Не сочти за грубость, но ты всего лишь добившаяся успеха звезда мягкого порно.
— Я хочу, чтобы ты запустил программу наблюдения за моим бывшим боссом, Алессандрой Барон. Результаты пригодятся нам обоим.
Поль вытащил из пачки новую сигарету и прикурил ее от окурка.
— Каким образом?
— Есть кое-что, чего ты не знаешь. В унисфере появилась информация, имеющая для Содружества судьбоносное значение. Она поможет тебе вернуться к той жизни, к которой ты привык на этой планете. Если ты правильно ею распорядишься, двери, которые перед тобой захлопнулись, снова распахнутся. В твоем возрасте ты должен знать, как это делается.
— Ладно. Ты меня заинтриговала. Так ради чего я должен покупать себе новую аппаратуру?
— Звездный Странник реален. Он существует, как это всегда утверждали Хранители.
Поль снова закашлялся.
— Ты издеваешься?
— Нет.
Она могла бы привести ему целый список доказательств своей правоты, но, общаясь с истинно старыми людьми, Меллани усвоила одну вещь — они не слишком доверяли эмоциональным аргументам. Ценились только объективные данные.
Поль неловко повернулся в кресле, отчего оно начало слегка раскачиваться.
— Каким же образом наблюдение за Барон… О боже, ты точно не шутишь? Она в этом замешана?
— Главный инициатор нападок на наш флот. Как тебе такое?
— Проклятье!
— Я хочу знать, с кем она поддерживает связь. Важнейшим фактором могут стать шифрованные послания на одноразовые адреса унисферы. Добудь для меня шифры, выясни, кто получает ее сообщения, отследи вызовы. Мне необходимо быть в курсе ее намерений, необходимо знать, что собирается предпринять Звездный Странник. Будет нелегко. Она подобрала собственную команду веб-разумов, или же это сделал Звездный Странник. Они неплохие специалисты. На Земле они изменили некоторые официальные документы, и никто ничего не заметил. Если же тебя вычислят, визита полиции не будет; к тебе пошлют того, кто убил сенатора Бурнелли и курьера Хранителей в «ЛА-Галактик».
— Ну, не знаю, Меллани. Все это слишком серьезно. Обратись со своими сведениями в разведку флота. Или в службу безопасности сената.
— Паулу Мио заставили уйти из флота. И я знаю, что она верит в существование Звездного Странника.
Поль глубоко затянулся сигаретой.
— Послушай. — Меллани поднялась и расправила короткую юбку. — Если ты не хочешь заниматься этим сам, скажи, кто сможет справиться. Только назови мне имя. Я не дам ему отпраздновать его четырехсотый день рождения.
— Я слишком стар, чтобы пересматривать свою философию.
— Тогда решай.
— Если ты права…
— Я права. Но мне нужны доказательства.
— Почему их не может добыть твой защитник? Только не ври мне, пожалуйста.
— Не знаю. Он говорит, что не хочет иметь отношение к физическим событиям. Либо ему на все наплевать. Либо он подыгрывает другой стороне. Или хочет, чтобы мы сами за себя постояли. Или все это вместе. Не знаю. Барсуми-анец посоветовал мне не слишком ему доверять.
Поль удивился.
— Барсумианец? Ты побывала на Дальней?
— Только что оттуда вернулась.
— А ты немало попутешествовала за последнее время, не так ли?
— Ты имеешь в виду звезду порно?
— Я помню, как впервые тебя встретил. Была какая-то вечеринка на яхте Резаля. Ты была тогда просто хорошенькой молодой штучкой.
Меллани пожала плечами.
— Это было около четырех сотен лет назад. По крайней мере, мне так кажется.
— Ладно. Я организую слежку за Барон в унисфере. Посмотрим, что из этого выйдет. И знаешь, после моего омоложения…
— Разумеется. Я позабочусь о том, чтобы ты не дожил до пятисот лет.
Над горами Даусинг занимался бледно-серый рассвет, проявивший на фоне пустого неба зубчатую линию черных вершин. Саймон Рэнд вздохнул, стоя перед узким входом в пещеру. Прежде он с радостью встречал каждое утро на этой земле, испытывая гордость и удовлетворение. Теперь же новый день неизменно начинался с пугающего ожидания очередного осквернения.
В первые несколько недель после высадки чужаков их деятельность была почти незаметна. Все больше гигантских конических кораблей приводнялось и взлетало с поверхности Трине-бы, вызывая ураганы и смерчи по всей его площади. Облака пара, генерируемые пламенем термоядерных двигателей, быстро остывали, но все же успевали достичь скалистых стен, окружавших озеро. В результате после каждого взлета или посадки появлялся туман, не рассеивавшийся по несколько дней, а то и недель и разметаемый только следующими полетами.
Сырая промозглая погода значительно облегчала жизнь горстке оставшихся на планете людей, скрытно пробиравшихся по прилегающим к озеру ущельям. Густой туман скрывал их от большинства установленных чужаками сенсоров, и они могли вплотную приблизиться к новым сооружениям, появлявшимся на руинах Рэндтауна, заложить самодельные бомбы и вновь исчезнуть в бесчисленных клубах водяного пара. Они не имели возможности оценить причиняемый ими ущерб, но каждый взрыв приносил членам маленького отряда Саймона удовлетворение. Это помогало им не падать духом.
Теперь полеты кораблей прекратились. Последний из них взлетел три недели назад и исчез в одной из червоточин чужаков, открытых на орбите Элана. Пелена неестественного тумана постепенно рассеялась, уступив место чистому горному воздуху, и видимость как для сенсоров, так и для людей увеличилась до нескольких километров.
На первый взгляд изменения казались незначительными, почти незаметными, но только не для того, кто наблюдал этот пейзаж день за днем на протяжении пятидесяти лет. На континенте Райселл лето подошло к концу. Раньше в это время под солнечным небом собирали урожай винных ягод и зерновых. Сейчас же небосвод был почти постоянно затянут тучами, и непрерывно дувшие не по сезону сильные ветра приносили с собой сильные грозы и ливни. Под воздействием теплого тумана и жара от пламени двигателей снежные шапки на горных вершинах практически исчезли. Полеты космических кораблей привели к повышению температуры в районе на несколько градусов. С этим Саймон был готов смириться: через год климат смог бы восстановиться, и снежные покровы вернулись бы к своим обычным границам. Но никакие ледники, сколь плотными они ни были, не могли скрыть ужасного увечья склонов Регентов, где ядерный взрыв уничтожил детекторную станцию, построенную флотом. Силуэт горной цепи необратимо изменился. Оползни, ударные волны и жестокий жар взрыва превратили величественные горы в жалкое подобие прежних вершин. Лишь недавно они снова стали покрываться снегом и льдом. Тепловое излучение, однако, распространилось далеко от возникшего кратера; сменятся несколько поколений, прежде чем радиоактивные осадки пойдут на убыль.
Внизу в городе и прилегающих долинах чужаки также продолжали сеять разрушение. В течение пятидесяти лет люди, привлеченные красотой этой земли, тщательно старались ее сберечь. Борьба за сохранение первоначального облика планеты велась неустанно. На склонах гор выращивали завезенные с Земли и других планет злаки и деревья, но все это делалось не в ущерб местной растительности. Озеро Трине-ба с его уникальной экологией было защищено от любых загрязнений и промышленного использования.
И все эти старания теперь были сведены на нет праймами. Их цилиндрические летательные аппараты доставляли на берег всевозможное оборудование из космических кораблей, двигатели и генераторы загрязняли воздух выхлопными газами, а воду — маслянистыми выбросами. Кроме того, численность чужаков неуклонно увеличивалась, и все они испражнялись прямо в воду. По мере возведения новых зданий на развалинах Рэндтауна весь мусор и обломки сгребались бульдозерами в огромные кучи, и оставшиеся органические отходы гнили, образуя зловонные лужи, откуда жидкость ручьями стекала в прекрасное озеро.
Сегодня утром в Рэндтауне происходило нечто необычное. Зрительные вставки Саймона приблизили вид на город, находившийся на расстоянии пяти километров, и воспроизвели расплывчатое изображение блестящего металлического сооружения, поднявшегося над береговой линией. Силовое поле чужаков, накрывшее Рэндтаун, заставляло воздух дрожать и мешало рассмотреть детали. Что Саймон только ни делал, добиться четкой картинки никак не удавалось.
Уже в который раз после вторжения праймов Саймон мысленно проклял несовершенство своих органических татуировок и вставок. За время предыдущих жизней он ни разу не позаботился о том, чтобы модернизировать свои имплантаты — в отличие от большинства обитателей Содружества, которые это делали, как только на рынке появлялись новые приспособления. Он лишь следил за тем, чтобы несколько имевшихся у него простейших систем обеспечивали ему доступ к унисфере и помогали справляться с повседневными заботами по хозяйству. Он привык обходиться тем, что было доступно на момент его последнего омоложения.
Несмотря на все недостатки зрительной системы, Саймон отчетливо видел мощный голубовато-серый поток жидкости, бьющий в озеро из нижней части высокой башни. Казалось, будто чужаки наткнулись на источник нефти под городом и не позаботились закрыть скважину. Только потом до него дошел масштаб происходящего. Толщина струи у выхода из отверстия составляла не менее четырех метров. Она изгибалась и падала в широкий бетонный водосток, построенный на месте главной набережной, а затем стекала вниз к разоренному причалу. Силовое поле, видимо, было как-то модифицировано, поскольку жидкость проходила сквозь него беспрепятственно. В чистых водах Трине-бы расплывалось огромное грязное пятно.
— Твари! — воскликнул Саймон.
Он услышал, как позади него кто-то пробирается вдоль влажной скалы. Вход в пещеру, служившую его людям укрытием, начинался как обычная вертикальная трещина, уходящая под воду, и потому им приходилось несколько метров осторожно ступать, буквально прилипая к крутому склону. О пещере им рассказал Напо Лангсаль; летом он частенько привозил сюда туристов на своем катере. Со стороны все выглядело как обычная расщелина в скалах — вот почему они устроили свой лагерь именно здесь.
Вдоль скользкой стены крался Дэвид Данбаванд. Саймон не переставал удивлялся тому, что владелец питомника решил остаться на планете после того, как червоточина в долине Туркино закрылась. Он никак не мог представить себе Дэвида борцом-подполыциком. «Но кто из нас был похож на воина?» Дэвид прожил около двух сотен лет и в их маленькой группе был самым рассудительным. После того как он убедился, что его нынешняя жена и их дети оказались в безопасности, он не колебался ни мгновения. «Есть вещи, которые ты должен сделать сам», — сказал он тогда.