— Ну-ну, успокойся, — сказала Ренне, погладив Тришу по вздрагивающим плечам. — Ты слишком строга к себе. Лучше расскажи подробно о встрече с Брэдом Мио.
— Да ничего особенного и не было. Он появился в апартаментах через день после моего возвращения. Изабелла уже уехала, а Катриона была на работе. Он сказал, что согласовал встречу с вами, — только поэтому я его и впустила. Надо было связаться с вами, да? Господи, какая же я дура!
— Что сделано, то сделано. Не вини себя, пожалуйста. Что он хотел узнать?
— То же самое, что и вы: имя Говарда, место его работы, как долго мы были знакомы. Все самое основное.
— Понятно. Ладно, не расстраивайся. Ничего страшного не случилось.
— Правда? — жалобно спросила Триша.
— Да. Это был просто безмозглый проходимец, который хотел продать твою историю главным новостным шоу. Ни один из ведущих не станет запускать в эфир его интервью.
— Несомненно, — заверил девушку Уоррен.
— Ну хорошо.
— А Изабелла давно с тобой связывалась? — спросила Ренне, стараясь, чтобы ее вопрос прозвучал равнодушно. — Ее старый адрес недействителен, а я должна задать ей те же вопросы, что и тебе.
— Нет, она ничего мне не говорила. — Триша опустила голову. — После возвращения я почти ни с кем не общалась. Не хотела. Я действительно собираюсь удалить из памяти произошедшее. Все это так тяжело.
— Я тебе верю. Только не спеши, ладно?
— Попробую.
— Изабелла не говорила о своих планах, прежде чем отбыть с Дароки?
— Она собиралась покататься на лыжах на Джуре: ее друзья хотели всклад-чину снять там шале на пару недель. Она уговаривала и меня, но я не захотела. Изабелла часто путешествует с друзьями.
— С какими друзьями?
— Не могу сказать. Я не знала никого из них.
— Ладно, это не так уж и важно. Мы сами узнаем. — Ренне поднялась и взглянула на Уоррена. Тот кивнул. — Триша, я понимаю, что тебе пришлось нелегко, и прошу прощения за этот визит. Ты нам очень помогла.
Девушка кивнула, не поднимая головы. Ренне на прощание похлопала ее по плечу и направилась к самолету.
— Так кем был тот журналист? — спросил Уоррен, как только за ними закрылся люк.
Ренне удобно устроилась в глубоком кожаном кресле.
— Это мог быть сам Брэдли Йоханссон. Описание совпадает, а репортером той компании он уже представлялся.
— Проклятье!
— Согласна.
Во время взлета, пока ускорение вдавливало ее в кресло, Ренне наблюдала сквозь овальный иллюминатор за тем, как стремительно уменьшается под ними зеленая лужайка.
— Но это бессмысленно, — сказал Уоррен. — Зачем Йоханссону встречаться с Тришей? Операция ведь уже закончена.
— Хороший вопрос. Мало того что он сильно рисковал, добиваясь этой встречи, — он к тому же упомянул компанию «Эрл-ньюс», о которой нам уже известно. Такая неаккуратность ему несвойственна. Значит, эти вопросы представляли для него немалую важность.
— Почему?
Ренне покачала головой. Она не настолько доверяла своим способностям, чтобы посмотреть Уоррену в глаза. В отличие от Триши, его нельзя заподозрить в глупости. Ответ на его вопрос напрашивался сам собой, но мог привести к нежелательным для нее осложнениям. И еще это значило, что в деле с выпуском пропаганды она была права с самого начала. «Хранители тут ни при чем. И я не думаю, что операцию провели Халгарты. У Кристабель нет причин меня обманывать. Остается только одно».
Марк Вернон сидел в арендованном «Форде Лапанто», и автоматизированная система вела машину по шестиполосной магистрали вдоль северного участка цепи холмов Чуната, служившего границей Тринити — района Нью-Косты. Склоны, поросшие коричневатым местным кустарником и пустынными пальмами, были украшены большими белыми домами, обрамленными высокими стенами либо изгородью, словно драгоценные камни в ювелирном магазине. Эти участки принадлежали финансовым воротилам, всегда предпочитавшим оставаться поближе к своим кабинетам. С востока границу Тринити образовывал ряд небоскребов из композитных панелей и стекла, повторяющий извилистую линию холмов. Здесь располагались офисы различных банков, кредитных учреждений, брокерских контор и венчурных компаний, а также пункты обмена всех валют Содружества.
Автопилот заставил машину свернуть с магистрали. В конце спуска начиналась древняя дорога, неспешно огибающая холм. Обветшавший указатель обозначал это место как каньон Яркого Света. Марк отключил автоматику и повел машину самостоятельно. Тонкий слой асфальта уже почти полностью скрылся под желто-бурыми песчаными наносами, и дорога практически превратилась в грязный проселок. То тут, то там на склоне торчали безжизненные кусты, цеплявшиеся нижними ветвями за конические гнезда местных жалящих жуков. За полосой скудной растительности поднимались белые стены из ферментированного бетона, прикрытые плющом и вьющимися кактусами. От дороги к воротам строений вели частные кольцевые подъездные дорожки.
На мгновение воображение Марка нарисовало длинные прямые подъездные аллеи в долине Хаймарш, отходившие от главной дороги. В Чуната было тихо: холмы глушили неумолчный шум мегаполиса — совсем как в районах предгорий за Рэндтауном. Даже тускло-коричневый цвет местной флоры напоминал чахлые охристые оттенки пучков гром-травы. Воздух здесь был суше и имел привкус химикатов из промышленного сектора, расположенного в шестнадцати километрах к западу. В ясном небе Регул источал слишком яркое сине-белое сияние и испускал немилосердный жар, несмотря на приближающийся вечер. Даже в мечтах Марк не мог надеяться вернуть все, что они потеряли. Фантазии на эту тему были бы глупостью, достойной законченного неудачника.
Он сам был во всем виноват. Это он привез семью на Элан. Он пробудил в них надежды. Он показал им достойную, честную жизнь. Но его собственная мечта погибла в пламени и страданиях. Каждую ночь ему не давали спокойно спать сознание собственной вины, мешающее откровенно поговорить с Лиз, и мучения из-за необходимости вернуть любимых детей в жестокий мир, где отцу было некогда с ними поиграть.
Он так увлекся жалостью к себе, что чуть не пропустил свой поворот. Резкий рывок рулевого колеса бросил «Лапанто» в сторону и вниз по узкой дорожке. Из-под колес взлетели клубы пыли.
— Идиот! — выругался Марк.
Через пару сотен метров проезд закончился у железных ворот в стене из рыжевато-коричневого бетона. Эл-дворецкий Марка ввел код замка, и створки разошлись. За стеной открылся оазис изумрудно-зеленой травы. В его центре стояло длинное, выкрашенное в зеленовато-желтый цвет бунгало под крышей из красно-коричневых композитных панелей, имитирующих черепицу. Несколько садовых роботов старательно выравнивали газон и травянистые бордюры, поддерживая лужайку в таком же безупречном состоянии, что и сам домик. Картина, открывающаяся с этого места, неизменно радовала Марка; удачное расположение бунгало посередине склона холма давало возможность, сидя в патио, любоваться видом Нью-Косты, растянувшейся до самого горизонта. Отсюда город не казался таким недоброжелательным, каким был, когда Марк спускался вниз, к его заводам и проспектам. Ничего общего с их старым домом в Санта-Гидре.
Бунгало принадлежало компании «Августа Инжиниринг». Его взял в аренду Кайл, брат Марка, — он мог себе это позволить благодаря высокооплачиваемой должности в «Кредитах и займах Сент-Винсента». После бегства с Элана семье Марка предлагали приют все члены его нынешнего семейства. Приглашение Кайла он принял по той причине, что рядом с Марти, своим отцом, не смог бы жить спокойно. С Кайлом же они всегда неплохо ладили, тот искренне хотел помочь, а дети Марка очень любили своего дядю.
Марк оставил «Лапанто» на дорожке перед входом и прошел внутрь. Стеклянные двери давали возможность прямо из холла определить, где расположились члены его небольшой семьи. Он никого не увидел, зато услышал радостные крики из внутреннего дворика, в который можно было попасть через гостиную. Сэнди и Барри плескались в воде, а Панда с подозрительно мокрой шерстью лежала рядом с бассейном на нагретых солнцем плитах. При его появлении собака подняла голову, но не сдвинулась с места.
— Папа! — закричали дети.
Марк помахал им рукой.
— Вы купали Панду в бассейне?
— Нет! — хором ответили они.
Он сердито нахмурился и неодобрительно покачал головой, отчего оба ребенка захихикали. На террасе перед бассейном в шезлонге лежала Лиз, а рядом с ней расположился Антонио, бойфренд Кайла. Терраса выходила на запад, что позволяло им наслаждаться последними лучами предвечернего солнца.
— Привет, малыш! — окликнула мужа Лиз.
Между ней и Антонио стояла робот-горничная, державшая бутылку вина. Подойдя ближе, Марк непроизвольно сжал челюсти: они оба загорали нагишом. Он ничего не сказал — любое замечание показало бы, насколько он мелочен и консервативен.
Лиз до сих пор нигде не работала: они решили, что она пока побудет дома и присмотрит за детьми. Марк еще слишком хорошо помнил, как сам учился в колледже имени Фарадея, и не хотел, чтобы Сэнди и Барри посещали школу на Августе. В сущности, возвращение на Августу рассматривалось лишь как временная мера. Верноны оказались здесь, поскольку Августа была первой остановкой по пути с астероида Оззи Айзекса. Марку хотелось поскорее оказаться где-нибудь далеко — на планете вроде Гралмонда, находившегося на противоположном от Альфы Дайсона конце Содружества. Но для этого требовались деньги, а вторжение совершенно выбило его семью из колеи, лишив всего имущества. Марк очень хорошо понимал, что Элаи не подлежит восстановлению, даже если флот одержит победу над праймами. На нем все еще висела ссуда, взятая на покупку виноградника и мастерскую «Эйблс моторе», и, если страховая компания ничем не сможет помочь, потребуется пара жизней, чтобы погасить этот долг. При этом его страховая компания находилась в Ран-виче, столице Элана. Никто не знает, будет ли правительство выплачивать компенсации жителям Утраченных двадцати трех миров, а если даже и будет, это произойдет не раньше чем через несколько лет, а то и десятилетий. В настоящее время все средства уходят на постройку эскадры.
Марк присел на корточки и легонько поцеловал Лиз.
— Привет.
— Эй, судя по твоему виду, тебе не помешает выпить. — Она махнула рукой в сторону робота-горничной. — У нас найдется бокал вина и для тебя.
— Нет, спасибо. Я бы предпочел пиво.
— Нет проблем, — сказал Антонио. — Присаживайся, Марк. Робот тебе все принесет.
Марк заставил себя улыбнуться и опустился на свободный шезлонг.
— Дети давно плещутся в бассейне?
— Точно не знаю. — Лиз осушила свой бокал и протянула его роботу-гор-ничной, чтобы наполнить снова. — Примерно с полчаса.
— Пора бы им вылезать и отправляться пить чай.
Он не стал спрашивать, чем она с ними занималась, но это подразумевал его напряженный тон.
— Домашняя система за ними присматривает, — довольно резко ответила Лиз. — Это не Рэндтаун: здесь электроника на высшем уровне.
— А я и не знал, — холодно бросил Марк.
Лиз отвернулась и, прихлебывая вино, уставилась на расстилающийся внизу город.
— Эй, бросьте! — воскликнул Антонио. — Мы тут все заодно. Марк, дети знают, что им нужно выйти из воды в четверть седьмого — как обычно. На кухне для них будет приготовлен чай.
Таймер в виртуальном поле зрения Марка показывал 18:12.
— Ладно, хорошо, — проворчал он. — Извините, день выдался не слишком удачным.
Он, конечно, не собирался сидеть здесь и рассказывать им о производстве — это было бы слишком шаблонно даже для него. Да и они, как подозревал Марк, вряд ли стали бы внимательно его слушать. Через день после прибытия он получил место техника в «Призм Дайнемикс». Оклад был довольно скромным — не таким, как на сборочных линиях, монтировавших отсеки фюзеляжей для аэрокосмических предприятий, но сама работа ему нравилась. В его обязанности входило устранение неисправностей и доработка программ — то, чем он привык заниматься на Элане. Он согласился на эту должность, поскольку не мог ни от кого принять милостыню, даже от членов своей семьи. Эту черту он унаследовал от Марти.
Робот подкатился к Марку и протянул ему бутылку пива. Сдернув крышку, Марк сделал хороший глоток. Лиз все еще продолжала сидеть к нему спиной.
— Поступил вызов от Жизель Суинсол, — сообщил Антонио. — Она обещала приехать сюда в семь, чтобы с тобой поговорить.
Марк немного подождал, но Лиз ничего не ответила.
— Это касается меня? — спросил он.
— Да. — Антонио посмотрел на него с недоумением. — Разве ты с ней не договаривался?
— Нет. А почему она прислала вызов тебе?
— Не мне лично, а домашней системе. Она хотела убедиться, что вечером ты будешь дома.
— Я никогда о ней не слышал.
— Может, она работает в агентстве по подбору персонала? — сказала Лиз.
— Я не зарегистрирован ни в одном из агентств.
— Тогда, наверное, она из страховой компании, — высказал предположение Антонио. — Они выплачивают компенсации пострадавшим от вторжения.
Марк сделал еще глоток пива.
— Вряд ли мне так повезет, — проворчал он.
Лиз, поднимаясь с шезлонга, бросила взгляд в его сторону.
— Пойду присмотрю за детьми, — сказала она, надевая халат.
Антонио подождал, пока она не отошла к бассейну и не начала созывать детей.
— У вас все в порядке?
— Полагаю, что да, — вяло ответил Марк. — Просто мы должны заново встать на ноги. Честно говоря, у нас была почти идеальная жизнь на Элане. А теперь от нее ничего не осталось.
— Да, будет нелегко. Но ты справишься. Я вижу это по Кайлу. Парни Вернон никогда не сдаются. Вы крепкие ребята.
Марк поднял бутылку и даже слегка улыбнулся.
— Приятно слышать. Но ты ошибаешься. При первой же возможности я устроюсь на работу подальше отсюда и увезу Лиз и ребятишек с этой планеты.
— Ты это твердо решил?
— Да.
— Ну, я считаю, это было бы огромной ошибкой.
— Почему же?
— Ты сам поразмысли. Все корабли и системы вооружения будут создаваться на планетах Большой Дюжины. Так? Так. Остальные миры получат второстепенные контракты, а на Высоком Ангеле будут производить сборочные работы — это политика. Но центр нашего сопротивления здесь, парень. Это означает, что сдачи Августы они не допустят. Скорее сдадут Землю. У нас будет самая совершенная защита, какую можно вообразить. Подумай об этом. В прошлый раз Уэссекс только потому и уцелел, что Шелдон и Хатчинсон сделали все, чтобы предотвратить вторжение в этот мир. Я бы советовал вам остаться тут. Мне плевать, что говорят все аналитики в новостных шоу. Самое безопасное место в Содружестве — это Августа.
Марку хотелось высмеять выводы Антонио, но он не смог найти изъяна в его рассуждениях.
Длинный черный лимузин «Шевроле» остановился перед воротами без двух минут семь. Лиз только что удалось уговорить детей подняться наверх после чая, а Антонио уже оделся и собрался на смену в госпиталь. Кайла еще не было — обычно он работал в «Сент-Винсенте» до семи вечера. Марку было непонятно, как он умудряется поддерживать отношения с Антонио: они никогда не видели друг друга дольше двух часов в день. Возможно, именно поэтому их связь и продолжалась так долго. И хоть сам он проводил с Лиз не намного больше времени, им это не очень помогало.
Жизель Суинсол совершенно не соответствовала ожиданиям Марка. Лимузин уже говорил о многом: такой автомобиль не мог себе позволить ни один менеджер агентства по трудоустройству. Из машины вышла высокая брюнетка, излучавшая высокомерие, свойственное прямым потомкам Династий, вкупе с честолюбием, присущим людям, достигшим высокого положения уже во второй жизни. Ее модный серо-голубой костюм стоил больше, чем Марк зарабатывал за месяц, а макияжу могли бы позавидовать звезды унисферы. Высокие каблуки звонко зацокали по плиткам холла.
Она не стала дожидаться приглашения, а просто прошла мимо открывшего дверь Марка и направилась в гостиную.
— Простите, но я не знал, что мы договаривались о встрече, — сказал он.
Его попытка изобразить сарказм вышла довольно неубедительной, поскольку Марку пришлось поторопиться, чтобы догнать эту женщину.