— Простите, сэр, это ничуть не смешно. Мы, конечно, не знаем, есть ли у праймов хоть какая-то религия, но фундаментальные принципы остаются неизменными. Их действия не подпадают под законы логики, следовательно, здесь задействован фанатизм. Крестовые походы — это общее понятие в человеческой философии, независимо от того, является ли их причиной религия или идеология. В нашей истории довольно много таких примеров.
— Это имеет отношение к разработке стратегии атаки на Врата Ада? — спросила Патриция.
— Надо учитывать возможные последствия, — пояснил Дмитрий. — Мы планируем удар в надежде, что нанесем существенный урон могущественному противнику. Если мотивация праймов для захвата Содружества базируется на нелогичной предпосылке их бога или лидера о необходимости стереть человечество с лица Вселенной, их ничто не остановит. Мы получим передышку, но не сможем положить конец войне. Они вернутся. И мы должны быть к этому готовы.
— Без Врат Ада им потребуется много времени, чтобы собраться с силами и нанести очередной удар, — сказал Рафаэль. — Под угрозой уничтожения окажутся все корабли, все сооружения, построенные на Утраченных двадцати трех планетах. Мы сможем их истребить еще до подхода подкрепления.
— Извините, адмирал, — снова заговорил Дмитрий, — но СМИ дали весьма точное название захваченным планетам. Они действительно навсегда утрачены для нас. В данный момент заброшенные туда отряды отвлекают значительную часть ресурсов праймов. Но в случае уничтожения Врат Ада Утраченные двадцать три планеты никому не будут нужны. Мы не можем посылать корабли в бой, победа в котором принесет одни потери.
— Превосходно! — саркастически произнес Мак. — Значит, мы идем в бой только в тех случаях, когда точно знаем, что никто не пострадает? — Он с сожалением взглянул на Дмитрия. — Это война, парень, это грязное занятие, и потери неизбежны. Тут тебе придется смириться.
— Мы уже разрабатываем оружие, которое гарантирует победу, — сказал Дмитрий. — Давайте подождем, когда оно будет готово, и воспользуемся им. Нельзя пытаться одолеть праймов мелкими ударами. Их слишком много. Нам это не под силу.
Ему никто не ответил. Уилсон обвел взглядом встревоженные лица. Все присутствующие знали о Сиэтлском проекте квантовой ракеты, но это был последний резерв, оружие Страшного суда. Каждый, кто о нем знал, молился всем богам, чтобы не пришлось к нему прибегать.
— Применение оружия, разрабатываемого Сиэтлским проектом, гарантирует победу только в том случае, если мы решимся на геноцид праймов, — сказал он.
— А как вы думаете, адмирал, что они делают с нами? Я подключался к донесениям отрядов с Утраченных миров. Все беженцы, пережившие вторжение, были уничтожены при первой же встрече с праймами. Нельзя применять к ним человеческую логику и искать мотивацию поступков. Не обманывайте себя, мы их совершенно не интересуем. Они желают одного: истребить всех людей до последнего. Все споры в нашем институте закончились единственным выводом: либо мы, либо они.
— Решение о применении оружия Сиэтлского проекта относится к области политики и будет приниматься Военным кабинетом, — сказал Рафаэль. — С этим все согласны. Данный вопрос выходит за рамки обсуждаемой сегодня стратегии.
— Значит, мы должны рекомендовать принять такое решение, — сказал Дмитрий. Он наклонился в кресле, обращаясь непосредственно к Уилсону, и на бледном лбу блеснула испарина. — Мне нелегко так говорить, но мы уже раскрыли свои карты. Поступок экипажа «Отчаянного» достоин восхищения; эти люди замедлили продвижение врага и обеспечили возможность спасти миллионы жизней. Но праймы увидели, на что способна технология гипердвигателей и теперь в состоянии ее продублировать. Мало того, они примут контрмеры — мы и сами бы так поступили. В случае использования релятивистского оружия для атаки на Врата Ада нельзя рассчитывать на успех.
— В войне мало что поддается расчетам, — заметил Уилсон. — Но это не означает, что мы должны сдаться.
— Я и не говорю, что мы должны сдаться. Нет, мы должны одержать полную победу.
— Корабли праймов отправились в открытый космос уже через час после падения барьера, — сказал Оскар. — Джинн выпущен из бутылки и распространился по Вселенной. Мы должны учитывать и этот факт.
Дмитрий отбросил со лба прядь тонких волос.
— Простите, но мы в Санкт-Петербургском институте не видим другого способа покончить с ними. Тот, кто ставил барьер, явно придерживался того же мнения, потому и запер их в звездной системе. Мы, к сожалению, не имеем такой возможности.
— Спасибо, Дмитрий, — обратился к нему Уилсон. — Рекомендации института будут представлены Военному кабинету. А сейчас мы продолжим планирование атаки на Врата Ада. Анна?
— Производство кораблей класса «Москва» набирает темпы, — заговорила она. — Теперь, когда изготовление секций корпусов и всех компонентов поставлено на поток заводами Большой Дюжины, строительство одного корабля с нуля занимает две недели. Процесс сборки автоматизирован в еще большей степени, чем это было при создании кораблей-разведчиков. В настоящее время в строю двенадцать кораблей, но ситуация скоро изменится. Завершена работа над девятой сборочной платформой, секции еще пяти находятся в процессе изготовления, и эти платформы будут готовы уже в следующем месяце. Открытие червоточин на Керенск стало колоссальным прорывом в производстве. В процессе согласования нам пришлось долго убеждать председателя Галл, но она достаточно сдержанна, чтобы сохранять спокойствие. Она понимает, что в сложившихся обстоятельствах Высокий Ангел не может настаивать на монополии. Кроме того, большая часть рабочих бригад до сих пор ночует здесь.
— Сколько кораблей мы можем отправить к Вратам Ада? — спросила Патриция.
— К концу этой недели — пятнадцать. Если подождем еще неделю, их будет двадцать два. Спустя две недели у нас будет больше сорока кораблей, и каждые четырнадцать дней их число станет увеличиваться на сорок пять.
— А сколько их необходимо для решающего удара, чтобы закрыть Врата Ада?
— Мы полагаем, минимум двадцать, — ответил Мак. — Праймы прочно обосновались в этой звездной системе. Врата Ада — только часть их оборудования. Там же находятся и генераторы червоточин к Утраченным двадцати трем планетам, через которые в Содружество до сих пор поставляются колоссальные партии техники и боеприпасов. Мы подсчитали, что во время вторжения праймы перебросили сорок пять тысяч кораблей. А если чужаки планируют второе вторжение, мы должны оставить для защиты по меньшей мере столько же кораблей. Возможно, намного больше.
— Двадцать кораблей против сорока пяти тысяч? — усомнилась Патриция.
Цифры явно вызвали у нее сильнейшее беспокойство.
— Они будут действовать не так, как над Утраченными планетами, — пояснил Уилсон. — Корабли класса «Москва» остановятся на краю системы, где находятся Врата Ада, и оттуда произведут запуск ракет Дювуа. Догнать их можно будет только на сверхсветовой скорости.
— Двадцать кораблей? — уточнила Патриция.
— Это минимум, — ответил Мак.
— Хорошо, следующая неделя — вполне приемлемый срок.
— Необходимо выждать еще, — вмешался Дмитрий. — Нельзя бросить в атаку все, чем мы располагаем, должен остаться какой-то резерв. Праймы обязательно нанесут ответный удар.
Патриция бросила сердитый взгляд в его сторону.
— Дмитрий прав, — сказал Рафаэль. — Надо правильно рассчитать силы. Как ни грустно это говорить, но приходится учитывать и вероятность неудачи. Я, как ответственный за оборону планет Содружества, настаиваю на том, чтобы использовать часть кораблей для защиты.
— Уилсон? — спросил Даниэль.
— Я согласен, это справедливое требование. Я понимаю, что человечество с нетерпением ждет от нас ответных действий, но в данном случае нельзя принимать сугубо популистские решения. Диверсионная война продолжается. За время, пока строятся корабли, мы могли бы увеличить численность отрядов на Утраченных двадцати трех планетах. Мы знаем, что эта миссия проходит успешно, так почему бы не сделать ее интенсивнее и тем самым отвлечь внимание праймов?
— Сколько вы предлагаете ждать? — спросила Патриция.
— Две недели, — сказала Анна. — Это обеспечит по два десятка кораблей для атаки и для защиты. Вполне достаточно.
— Ладно, я передам это президенту.
Когда совещание закончилось, все стали прощаться и покидать кабинет. Оскар продолжал сидеть в своем кресле. От волнения у него перехватывало горло, и это ощущение казалось тяжелее, чем все последствия невесомости. Ему не хотелось лгать Уилсону, чтобы прикрыть свою задницу. По крайней мере, в таком серьезном деле. Но рассказать о своем открытии он был обязан. А тогда, возможно, выяснится, кто еще замешан в этом деле.
Мак и Анна выходили последними. Перед тем как за ними закрылась дверь, Оскар заметил, как Анна слегка пожала плечами, оглядываясь на Уилсона.
— Выпьешь? — спросил Уилсон.
— Да, спасибо. Виски со льдом, без воды.
Уилсон взглянул на него с удивлением, но молча прошел к круглому бару с напитками.
— Что ж, тебе удалось меня заинтриговать. Деловая встреча наедине.
— У нас проблема, — сказал Оскар.
Уилсон, наливая виски в хрустальный стакан, слегка усмехнулся.
— Хьюстон.
— Что?
— Ничего. Извини, продолжай, пожалуйста.
Оскар, презирая самого себя за потребность в жидком эквиваленте смелости, принял стакан с виски.
— Не так давно ко мне обратился некто, сомневающийся в некоторых аспектах полета «Второго шанса».
— И ты туда же?
— Они с тобой говорили? — Оскар испытал изумление.
— Скажем так: проблема заинтересовала многих политиков. И что же хотел от тебя этот некто?
— Будет понятнее, если я тебе кое-что покажу.
Оскар дал команду эл-дворецкому подключиться к записям из секретной базы флота. Портал на столе Уилсона воспроизвел информацию с челнока, направляющегося к Сторожевой Башне.
— Видишь главную антенну? — спросил Оскар, останавливая запись. — Кто-то подает сигнал в домашний мир праймов.
— Сукин сын! — Уилсон упал в кресло, не отрывая глаз от картины, заполнившей половину его кабинета. — Ты уверен?
— Мы оба знаем, что на этой стадии миссии тарелка не должна быть развернута. Я произвел приблизительные вычисления и определил направление.
— Сукин сын! Кто же это мог быть?
— Я не знаю. У нас достаточно подробные записи, но тот, кто дал команду развернуть антенну, явно обошел нашу систему наблюдения. Это единственное доказательство нарушения.
— Я не понимаю. Изменник? Но зачем? Какой у него мог быть мотив?
— В унисфере на этот счет ходит масса самых невероятных предположений, — осторожно ответил Оскар. — Мы так и не поняли, почему барьер разрушился при нашем приближении. Зато теперь можно с уверенностью сказать, почему оказалась нарушена связь с Вербеке и Боузом.
— Кто-то из экипажа. — Уилсон перешел на шепот. — Но я отбирал их… мы отбирали. Ты и я.
— Да, — с несчастным видом кивнул Оскар.
— О господи! — Уилсон не мог оторвать взгляда от изображения антенной тарелки, словно видел в ней физическую угрозу. — Но это же бессмысленно! Война никому не выгодна. В любом случае никто не знал, что находится по ту сторону барьера.
— Сильфены, может, и знали.
— Нет. Только не они. Я не верю. — Он повернулся к Оскару, прищурив глаза. — Кто просил тебя на это посмотреть?
Оскар выдержал его взгляд.
— Хранители Личности. Со мной связался человек, которого я когда-то знал.
— Черт, Оскар! Эти мерзавцы пытались уничтожить «Второй шанс».
Оскар кивнул на изображение.
— Возможно, у них на это имелась веская причина.
— Звездный Странник, тот чужак, в которого они верят? Ты не можешь принимать это всерьез.
— Я, допустим, и не принимаю, — неуверенно ответил Оскар. — Я и сам еще не знаю. Но кто-то на борту корабля действовал против нас. Из-за того полета началась война, в которой мы можем проиграть, и это повлечет за собой гибель всего человечества. Ты спрашивал о мотиве? Его не стоит искать в политике.
— Ты прав: тут не может быть политики. Скорее, чье-то влияние извне. Тот, кто это совершил, предал все человечество. Сукин сын, как трудно поверить!
— Я понимаю.
— Ты уже сказал об этом Хранителям?
— Нет, конечно нет. Послушай, я облегчу тебе жизнь. Я подам в отставку.
— Черта с два! Мы должны выяснить, что же в действительности происходит, и сделать это надо быстро. Мы собираемся отправить флот к Вратам Ада — и помоги нам Боже, если что-то пойдет не так.
— Ты же не думаешь, что…
— Кто-то предал нас во время полета на «Втором шансе». Если он все еще где-то поблизости, то может попытаться сделать это снова.
— Проклятье, я не подумал о таком. Что ты собираешься делать?
— Попросить помощи. Паула Мио знает о Хранителях все, что только можно было узнать. Я посоветуюсь с ней.
Меллани не выполнила своего обещания. Они с Дадли Боузом так и не поселились в шикарном отеле в Лос-Анджелесе, — вместо этого она подыскала дешевую трехкомнатную квартирку на задах Венис-бич. Жилище находилось в старом, обветшавшем здании, на первом этаже которого разместились мелкие дешевые магазинчики с футболками, самодельной бижутерией, подержанными домашними роботами и повседневной одеждой. В каждой лавке допоздна гремела суперсовременная музыка. Окна двух верхних этажей по большей части были закрыты деревянными ставнями, а ряды устаревших кондиционеров постоянно посвистывали и шипели от полуденного зноя.
Соседнюю с Меллани и Боузом квартиру занимали супруги, громко бранившиеся между собой всякий раз, когда расписание смен заставляло их одновременно находиться дома. Наверху жила проститутка, она водила гостей по пожарной лестнице и предоставляла развлечение без доступа к ВСО.
Водопровод в квартире работал от случая к случаю. Регулятор холодильника заклинило в крайнем положении, и продукты быстро превращались в куски льда. Мебель устарела лет пятьдесят назад. Окрашенный в кирпичный цвет пол громко скрипел.
Хозяин здания с радостью принял наличные. О том, что в этой квартире кто-то поселился, не было сделано никаких записей.
Странно, но в такой необычной обстановке Дадли обрел спокойствие, какого не испытывал ни разу, с тех пор как стал жить вместе с Меллани. Она, возвращаясь из офиса Микеланджело, заставала его на кухне за приготовлением изысканных блюд или на скамеечке перед домом, где он с банкой пива в руке наблюдал за быстротечными сценками уличной жизни. Она догадывалась, что немалую роль в обретении им уверенности сыграл тот факт, что Мортона от них отделяли две сотни световых лет.
Вечером того дня, когда Меллани получила запись об уничтожении Рэнд-тауна, она надела простое платье-футболку и направилась на пляж. С кроссовками в руке она зашагала по песку в сторону пирса Санта-Моника.
Адам Элвин мгновенно отозвался на движение ее виртуальной руки.
— Я не сумела отыскать никаких следов Бромли, Уотерфорда и Гранку, — сказала Меллани. — Они даже не связывались со своими семьями, следящие программы, установленные моим приятелем, это наверняка бы засекли.
«Не будь к себе так строга, Содружество очень большое, — ответил Адам. — Сложившаяся ситуация свидетельствует о финансировании работы Боуза Звездным Странником. Других доказательств нам не требуется».
— Но те трое могли иметь какое-то отношение к Барон. Я хочу выяснить — какое.
«Мы это ценим, но Барон важна для тебя, а не для нас».
— Я думала, ты хотел обнаружить всю агентскую сеть Звездного Странника. Разве тебе не важно знать, кто на него работает?
«В конечном счете — нет».
— Что ж, ладно.
Она не спеша подошла к участку, где стояли волейбольные корты. Фонари на высоких столбах бросали желтый свет на играющих. Один из парней окликнул ее, предлагая присоединиться к его команде. Меллани с сожалением улыбнулась в ответ и покачала головой.
«Здесь мы пока не в силах помочь тебе», — сказал Адам.
— Хорошо. А как насчет этого: мой приятель Мортон встретился с чужаком, хранящим воспоминания Дадли Боуза — того самого, что участвовал в миссии «Второго шанса».