— Могла бы и без газа минералку взять! — скривилась подруга, размазывая пчелиные дары по дну. — Ладно, сойдет. Кровищу в студию!
— Я читала, что это в двенадцать ночи делать надо. И на кладбище, а совсем не на даче посреди дня.
— Без разницы. Главное, Хеллоуин сейчас. Нечисть лезет из всех щелей — только лови. Я лучше знаю.
— Откуда? В интернете вычитала?
— Не спорь! — гаркнула Нелька, окончательно утвердив мои подозрения. Точно — в интернете. На каком-нибудь дурацком форуме. — Уже струсила?
Я презрительно фыркнула. Нет, не струсила. Вот еще!
— Чем резать-то?
— Резать… — передразнила подруга. — Маньячка. Иголку возьми. Где-то тут корзинка должна быть, с крышечкой, бабкина, родичи пока не все вещи вывезли.
Я нашла корзинку в шкафу, рядом с целой коллекцией слежавшихся антисанитарных букетиков, и принялась в ней рыться, надеясь найти допотопный игольник или спицу. Нелькина бабушка была той еще рукодельницей. Вечно что-то шила, вязала, а в свободное время пекла пирожки и сушила эти самые букетики. Старушка выглядела милой, но я ее побаивалась. Сама не знала почему.
Среди бесполезного хлама я нашла старинную булавку. Наверное, раньше такими прикалывали шляпы. Изящная вещица, что и говорить, — даже залюбовалась.
— Заснула, что ли?! — прикрикнула подруга.
Я занесла над блюдцем раскрытую ладонь и резко уколола палец булавкой. Малюсенькая темная капля крови плюхнулась в воду.
— Три надо, — напомнила Нелька.
Колоть еще раз не хотелось. Я вздохнула и с силой сжала ноющий палец. С горем пополам получилось выжать недостающие капли.
— Отлично, — хищно улыбнулась Нелька. — Теперь молчи. Я буду заклинать.
— Давай-давай, — хихикнула я.
Шоу собственной кровью оплачено. Грех не поржать. Не зря же школу прогуляли.
— Зум Зор Знаб! Повелеваю тебе, приди! — грозно выдала подруга.
Я хихикнула громче:
— Это что, заклинание? Могла бы нагуглить и поприличнее…
Договорить я не успела. Нас озарило яркой вспышкой, в комнату ворвались блестящие мыльные пузыри. Из них вылупились пестрые бабочки и проворно захлопали крыльями перед нашими лицами. С потолка посыпались блестки, а в центре комнаты взорвалось мыльное облачко. Ничего себе заклинаньице!
— Что за фигня? — недовольно спросила Нелька, внимательно разглядывая полную женщину в цветастом балахоне. В руках та держала сверкающую розовую палочку со звездой на конце.
— Приветствую вас, юные волшебницы! — нараспев произнесла тетка.
— Офигеть! — только и смогла выдать я.
— Я добрая фея! — восторженно объявила она.
— Ты же обещала нечисть. — Я ткнула Нельку в бок. — А это что за хрень?
— Столько лет меня никто не призывал, — сладко залепетала та, что представилась феей. — И теперь я исполню любые ваши желания!
Жаловаться сразу расхотелось.
— Она разве джинн? — шепнула я Нельке.
— Да какая разница? — отмахнулась та. — Берем, раз предлагают.
— Мы хотим много друзей, — задумчиво протянула я.
— Без проблем! — воскликнула фея. — Добрых, отзывчивых, чтобы звали в гости и кормили вкусненьким?
— Не-е-е, — промычала Нелька. — Хотим много друзей в контакте. И в фейсбуке, и на твиттере. Чтобы фоточки комментировали.
— И статусы плюсовали, — добавила я.
— Ничего не понимаю… — Фея озадаченно захлопала ресницами. — Может, таких друзей, чтобы в беде выручали?
— Таких, чтобы популярность поднимали, — уточнила подруга.
— Так… ладно… — смутилась обладательница волшебной палочки. — Вы хотите что-нибудь… кроме этого?
— Любви хотим, — сказала я после недолгих раздумий.
— Большой и чистой, — кивнула Нелька.
— Милого мальчика? — подмигнула фея.
— Нет, хотим вампира. Стильного, — беззастенчиво заявила я.
— Простите, что? — округлила глаза исполнительница желаний.
— Ну красивого такого, романтичного.
— Вы что-то путаете, — замялась она. — Вампиры злые, бездушные создания, и они вовсе не любви хотят от школьниц.
— Мы точно знаем, что хотят, — возразила я. — И пусть у него будет большая машина.
— Серебристая, — поддакнула Нелька.
— Девочки, ну это же противоестественно. Вы понимаете, что он мертвый?
— Он бессмертный, — не согласилась я.
— Нет, он просто труп! — В голосе феи послышались истерические нотки.
— Короче, хотим вампира, — топнула ногой Нелька.
— Девочки, — сладким голоском прожурчала фея, — вам сегодня очень повезло. У меня есть для вас замечательный принц…
— Не-е-е, — хором запротестовали мы, а я пояснила: — Какой еще принц? Это не модно. Засмеют. Хотим вампира, и точка.
— Извините, — развела руками фея. — Вампиров никак нельзя. Правилами не положено.
— Тогда оборотня хотим, — сообщила Нелька.
— Что?!
— Оборотня хотим, очень, — повторила она. — Накачанного такого, чтобы без маечки ходил.
— То есть вам нужен парень, который обязательно вас сожрет?
— Почему сожрет? — недоуменно переглянулись мы с Нелькой.
— Давайте рассмотрим другие варианты. — Фея удрученно потопталась на месте. — Например, вы будете получать только хорошие оценки в школе!
— Не, нафиг не надо, — высказалась я.
— Родители всегда будут вами довольны!
— Лажа какая-то, — авторитетно изрекла Нелька. — Лучше сделай так, чтобы у нас торренты мгновенно скачивались.
Фея бессильно простонала:
— Может, богатства пожелаете?
— Точно! — просияла я. — Хотим бесконечный кошелек вебмани! И симку безлимитную на мобильном.
Волшебница пошла зелеными пятнами, но в следующий момент побагровела от злости и угрожающе подняла палочку вверх. Схватила ее второй рукой за острие и с размаху саданула о колено. Палочка хрустнула и разлетелась в пыль.
— Все, с меня хватит! — рявкнула фея. — Я увольняюсь!!!
Сотни мыльных пузырей взмыли ввысь, слившись в перламутровую воронку. Она яростно покрутилась, пыхнула розовым и исчезла вместе с бабочками. Мы с Нелькой остались стоять одни посреди пыльной темной комнаты.
— А желания? — обиженно проскулила подруга.
— Этот твой Хэллоуин — отстой и пафос, — фыркнула я. — А заклинание? Надо же было выдумать: «Зум Зага Зуб»! Фу!
Тут сверху донесся звук удара, затем шаги. С потолка посыпалась штукатурка, домик заскрипел так, будто на крышу дачки приземлилось что-то крупное, тяжелое, с когтями…
Марина Ясинская
Соломенный человек
— Daemon — recedi! Во имя Отца и Сына, in nomine Patre et Filii… Демон — изыди!
В ведьмином круге, очерченном головней на земляном полу в кузне, метался разъяренный демон. Яркий, летучий, с красными глазами, он был похож на пламень. И, несмотря на призывы изыйти, исчезать не торопился.
Но ведь должен! Когда Свейн с отцом отвозили товар на городскую ярмарку, он порасспрашивал кое-кого, и ему рассказали, как призывать демона. И когда попробовал, все у него получилось: демон явился, на вопросы ответил. Точнее — на самый волнующий его вопрос: позволит ли Марла себя поцеловать и… и еще кое-что. Только вот после не пожелал исчезать.
Свейн переложил нательный крест в другую руку и попробовал снова:
— In nomine Patre — recedi! Демон, изыди!
— Да ты в сороковой раз повторяешь! — зло зарычал демон. — «Recedi! Изыди!» Слышал уже! И сам бы рад изыйти! Но видишь же — не выходит! Ты меня как-то запер!
Свейн застонал и в отчаянии вцепился пятерней в вихры на затылке. Может, он слова не так запомнил? Или напутал чего?
— Заклинатель недозрелый! Бестолочь брыдлая! Сдергоумок королобый! Не умеешь вызывать — не берись! — разразился бранью демон и с яростью бросился на невидимые стены ведьминого круга, словно пытаясь пробить преграду.
От столкновения на пол посыпался сноп искр.
— Слушай, я, кажется, очаг дома забыл потушить, — задушенно пискнул румяный круглощекий Гарди, друг Свейна, и попытался прошмыгнуть к дверям кузни.
— Э, нет, приятель! — застучал зубами Свейн, перехватывая Гарди. Ему было страшно до судорог в животе, и он обрадовался, что сможет отвести душу и на кого-то накричать. — Как узнать, залезешь ли ты под юбку Джейни, — на это ты храбрец, первым спрашивать сунулся. А как паленым запахло — так сразу очаг забыл потушить, да?
— И что нам теперь делать? — всхлипнул Гарди, глядя на запертого демона с ужасом в глазах.
— Не знаю, — обреченно признался Свейн. — Беги за отцом Бельтраном, — наконец, сказал он и вздохнул, подумав о том, какие епитимьи наложит за их грехи священник и как распухнут колени от стояния на горохе.
* * *Отец Бельтран совсем не обрадовался истошным воплям, разбудившим его посреди ночи. А, услышав сбивчивые пояснения непутевого Гарди, помрачнел, натянул коричневую рясу и, подумав, из всех имеющихся у него крестов надел на себя тот, что побольше и потяжелее. Он, разумеется, знал, что не размер распятия имеет значение, а вера, с которой к нему обращаешься, и все же… так было как-то спокойнее.
Прихватив с собой святой воды, отец Бельтран поспешил за Гарди, кляня про себя на чем свет стоит этих олухов Всевышнего, которым вздумалось баловаться вызыванием демонов. Двадцать лет! Двадцать лет спокойной службы в приходе! Всю паству держал под сенью Экклезии, ни в одного демон не вселился, выученные за время послушничества экзорции почти позабылись за ненадобностью — и тут на тебе!
Демон яростно взвыл, увидев входящего в кузню священника.
— Вы, выжимки чахлые! Межеумки малахольные! Дуботолки! Вы на брюхо его посмотрите, на брылы лощеные! Да он же, кроме мессы и литургии, знать ничего не знает — он и козла прогнать не сможет, не то что демона в геенну вернуть!
Отец Бельтран гневно покраснел и стиснул пальцы на кувшине со святой водой. Да, слова экзорций побледнели в памяти — но вера-то по-прежнему крепка! Ох и покажет он сейчас этому демону!
Но то ли с поры его послушничества появились новые демоны, то ли слова экзорций доминиканин вспомнил не те — но попытки изгнания оказались бесплодными, и демон по-прежнему метался в ведьминой круге, поливая отца Бельтрана оскорблениями.
Священник заметил, как Свейн с Гарди с ехидцей переглянулись, насмехаясь над его неудачей, — и рассвирепел:
— Вы! Вы что натворили? Грех смертный! Мало того что демона вызвали — еще и заклинания запутали! А мне за ваши дурости теперь отвечай! Да вы у меня до кровавых мозолей грехи отмаливать будете, спины не разогнете! Да я на вас такую епитимью!.. — Отец Бельтран задохнулся от возмущения, перевел дух, а потом, вместо того чтобы продолжить кричать, вдруг покачал головой и спокойно, почти печально добавил: — Крепко вы его заперли. Тут обычными средствами не справишься.
— И как же теперь? — робко спросил Свейн.
— Ну… — Отец Бельтран задумался и неосознанно схватился за распятие на груди. — Я слышал, на постоялом дворе «меч езуитов» остановился. Идите и приведите его сюда.
Гарди спал с лица и испуганно икнул. Свейн непроизвольно попятился и осенил себя крестным знамением. Не было таких, кто не слышал бы про рыцарей, связанных обетом с Орденом. И не было таких, кто бы слышал о них что-то хорошее. Лучше с демоном остаться, чем по доброй воле идти к «мечу езуитов».
— Страшно? — спросил отец Бельтран, глядя на вытянувшиеся лица непутевых недорослей. — И поделом вам! Бегом, кому сказал!
* * *«Мечом езуитов» оказался неразговорчивый рыцарь по имени Рандар с холодными, серыми, чуть раскосыми глазами и маленьким шрамом на правой скуле. На плечах у него был ношеный серый плащ, на тяжелом поясе — меч, а на шее — несмываемый знак солнца с крестом внутри — символ самого страшного Ордена святой Экклезии.
Демон при виде его взвыл.
— Вы кого привели? Это же «меч езуитов»! Он не умеет демонов изгонять — он нас только убивать умеет! А я же не сам пришел — меня силой вызвали! Я — жертва обстоятельств!
Рыцарь не обратил на причитания демона никакого внимания. Оглядел его, неторопливо выпростал из-под куртки распятие — и не простое, а серебряное, с красным камнем внутри, вытянул меч, взял его в левую руку, правой достал кинжал, сложил их крестом, направил на ведьмин круг и выкрикнул что-то страшное и непонятное.
Жутко громыхнуло в кузне, вспыхнул нестерпимым светом ведьмин круг — и ослепил. А когда перед глазами перестали плавать солнечные круги, отец Бельтран и горе-заклинатели увидели, что демон исчез. На его месте стоял Рандар и спокойно убирал меч в ножны.
— Кто демона-то вызвал? — негромко спросил он, не поднимая головы.
Свейн с Гарди затравленно переглянулись. Не признаться не выйдет — если не они, так скажет отец Бельтран. Но, как только выяснится, что это они демона вызвали, рыцарь заберет их с собой. Как пить дать заберет — всем известно, что езуиты собирают ведьм, колдунов и заклинателей демонов и изучают их, ставят на них страшные опыты в своих подземельях.
Видимо, отец Бельтран подумал о том же.
— По недомыслию они, господин Рандар, по ошибке, — сказал священник, глянув на олухов царя небесного, которым сам еще недавно грозил страшной епитимьей, и Свейн с Гарди растерянно переглянулись. Неужели отец Бельтран их защищает? — Что с них взять? — продолжал доминиканин. — За одно лето вымахали, недоросли, со взрослого мужика, а умишко за ростом не поспел. Дурачились они, вот и все. Сами не знают, как вышло, так ведь?
Последние слова отца Бельтрана были обращены к ним, к недорослям, и Свейн с Гарди отчаянно закивали.
Рыцарь продолжал молчать, переводя холодные серые глаза со священника на приятелей.
— Вы, господин Рандар, не думайте! Они у меня еще долго грехи будут отмаливать, — уверил встревоженный молчанием рыцаря доминиканин. — И никогда больше ничего подобного не сотворят.
— До его превосходительства епископа Сан-Руэнского дошли слухи о том, что в округе появились адсиденты, — медленно произнес Рандар, сверля Свейна с Гарди пристальным взглядом. — Он отправил меня узнать, сколько в этих слухах правды…
Свейн с Гарди сдавленно застонали. Адсиденты — это люди из тайного клана: они вызывают демонов и служат им. Сейчас рыцарь решит, что они — как раз из адсидентов, и тут даже отец Бельтран их не выгородит. И не докажешь, что они — по недоразумению, ведь у «мечей езуитов» — ни сердца, ни сострадания.
— В нашей округе они, милостью Всевышнего, пока не объявлялись, — развел руками доминикан. — Но, раз уж вы слухи поехали проверять, — говорят, в Кольгриме странные дела творятся. То ли ведьминские, то ли демонские. По ночам появляется огромный соломенный человек и ходит по деревне, дома рушит и скот разгоняет.
— Благодарю, — наклонил голову рыцарь, полоснул напоследок холодным взглядом по Свейну с Гарди и, начертив в воздухе крестное знамение, попрощался: — Крест стоит.
— Воистину стоит, — ответил священник.
Убедился, что рыцарь вышел, и с облегчением перекрестился. Слава Всевышнему, обошлось. И с демоном — и с «мечом езуитов».
А потом перехватил полные беспредельного облегчения и безграничного обожания взгляды горе-заклинателей, спрятал усмешку и нахмурился:
— Ну а теперь, что касается вас…
* * *Вместо зажиточного Кольгрима с вершины холма Рандар увидел только руины. Какая-то неведомая сила пронеслась по селу, разрушила дома и сараи, разогнала скот и распугала людей.
Скромная, приземистая каменная церковь казалась единственным зданием, устоявшим перед напором неизвестной стихии, и именно к ней направил коня рыцарь. Спешился, подошел к наглухо закрытым дверям, уверенно постучал.
— Крест дому вашему! — громко поздоровался он.
Никто не ответил.
— Отпирайте, я вам не враг!
Внутри кто-то зашебуршал, зашептался, а потом в ответ раздалось:
— А нам откуда знать? Может, ты — одержимый. Или колдун.
Рыцарь хмыкнул. Как доказать, что ты — не враг, через закрытые двери?
— Меня зовут Рандар Гире, — сказал, наконец, он. — Я — «меч езуитов». Ну открывайте!
Кто-то зашаркал, засуетился внутри — и дверь, скрипнув, чуть приотворилась.
Рандар усмехнулся. Он рассудил правильно. Никто в своем уме не станет по доброй воле называться «мечом езуитов». Никто, кроме них самих.
И, что бы ни напугало селян, оно, выходит, было страшнее рыцарей Ордена.