Буйный бродяга № 6, зима 2017-18
(Альманах коммунистической фантастики) - Александр Рубер

Прошедший год был годом столетия одного из величайших (если не величайшего) событий в истории человечества. Власть имущие изо всех сил старались не вспоминать о революции и не находить повода для того, чтобы говорить о ней, но, тем не менее, юбилей не прошел незамеченным. Разумеется, ход истории никак не связан с круглыми датами, и было бы странно ожидать повторения похожих событий ровно через сотню лет. На первый взгляд революционные потрясения ушли в прошлое и капитализм выглядит незыблемым и вечным. Но уже сами факты, с одной стороны — столь оглушительного игнорирования, а с другой — нового наплыва пропаганды, раз за разом вытаскивающей на телеэкраны замшелые мифы о немецких шпионах и кровожадных человеконенавистниках, устраивающих бессмысленные бунты, говорят о том, что события столетней давности отнюдь не превратились в скупые строки из учебников истории.

Действительно, сводки новостей не располагают к оптимизму. Экономические кризисы, как выяснилось, никуда не исчезают, даже если маскировать их трескучей риторикой. Новые наступления на права трудящихся продолжаются в самых, казалось бы, богатых и благополучных странах, не говоря уже об осколках бывшего Советского Союза, а безработица не собирается уменьшаться. Старые вооруженные конфликты и не думают затухать, а за ними возникают признаки новых. Вместо популярных еще недавно идей объединения (под флагом либерализма и свободного рынка, разумеется) все чаще проскальзывает мысль: «каждый за себя!». Неудивительно, что современная западная фантастика зачастую крайне пессимистична и рассуждает лишь о том, какой вариант «конца света» нас ждет. Конечно, иногда нам вновь снисходительно повторяют, что марксизм безнадежно устарел и никаких разумных альтернатив существующему порядку нет. Но вдруг, к ужасу консервативных политических обозревателей, половина представителей поколения Y в США, согласно последнему опросу, говорят, что они предпочли бы жить в социалистической или коммунистической стране, а не при капиталистической демократии. То, что привлекательность капитализма падает и в странах, которые часто приводят как пример его «успешности», давно уже не секрет.

Нет, марксизм не умер, а коммунистические идеи вновь постепенно (пусть и медленно) становятся привлекательными на фоне капитализма, который, восторжествовав в конце прошлого века, не смог (и не мог) сдержать ни одного из своих обещаний. Призрак не сгинул в «конце истории», а лишь на время задремал и потихоньку опять начинает ворочаться. Иногда можно услышать, что коммунистам научная фантастика не нужна, что она никак не может повлиять на грядущие события. Это неверно. К осознанию того, что другой мир возможен, можно придти разными путями, и один из них — открытие другой, не покоящейся на «вечных» устоях рынка, реальности на страницах книги. Научная фантастика, вероятно, является лучшим жанром для исследования и описания альтернатив существующему миропорядку.

Все рассказы номера описывают такое будущее, причем уже шагнувшее за пределы нашей родной планеты. «Человек» Юрия Симоненко переносит читателя на миллиарды лет вперед, туда, где наши далекие потомки, бессмертные и почти всесильные, путешествуют между галактиками и исследуют все новые миры — но при этом остаются людьми, готовыми протянуть руку помощи тем, кто еще не выбрался из Темных веков. В «Лунных призраках» Николая Лысенкова события разворачиваются не только и не столько на Луне, сколько в старом, дореволюционном, мире, ожившем в виртуальной реальности. «Конституционное право» Юлии Лиморенко рассказывает о внеземной колонии и довольно необычной реализации равных прав и прямого распоряжения ресурсами, созданной ее обитателями. Рассказ Александра Рубера «Первые кошки на Луне» возвращает читателя на спутник Земли. В нем почти нет политики и экономики, это история об уютном мире не такого уж и далекого будущего, в котором человека продолжают сопровождать его пушистые питомцы — даже в деле освоения Солнечной системы.

Выход из сложившейся ситуации ищут многие, но зачастую эти поиски приводят отнюдь не в будущее, а если придуманный мир и кажется светлым, то лишь поначалу. В разделе критики Александр Рубер рассматривает цикл романов Александра Розова о «трансутопии» под названием Меганезия, основанной на идеях, несостоятельность которых была показана еще до той самой революции, юбилей которой мы отметили. «Альтернативная реальность» романа Вячеслава Рыбакова «На мохнатой спине», который обсуждает Велимир Долоев, скатывается, похоже, в еще более глубокий консерватизм, прикрываясь фальшивыми образами предвоенного Советского Союза. Близкое будущее в романе «Покорность» Мишеля Уэльбека, который рассматривает Григорий Ревмарк, отнюдь не радужное, но альтернатива ему ничуть не лучше. Обе они направлены против трудящихся масс — и в прошлое.

Между тем, о юбилее и о том, что настоящий выход из тупика давно известен, не забывают и в Западной Европе. К круглой дате британец Филип Канлифф написал книгу «Ленин жив!» — размышления на тему альтернативной истории, начиная от событий начала XX века и до мира, который возник к столетию революции. Перевод избранных фрагментов на русский язык представлен в номере.

Есть старинная поговорка о том, что самый темный час — час перед рассветом. Сейчас силы реакции наступают, но их торжество не может быть вечным. Прогресс можно ненадолго замедлить, приостановить или даже временно отбросить назад, но нельзя прекратить или повернуть вспять. Пламя, зажженное сто лет назад, не угасло, и наша задача — раздуть его вновь.

— Мяу! — коротко раздалось со стороны иллюминатора, и из-за прикрывающей его шторки высунулась кошачья мордочка. Удивленно глядя на молодого человека большими желтыми глазами, кошка еще раз мяукнула и скрылась за шторкой.

— Ах, вот ты куда спряталась! — воскликнул Александр.

Осторожно ступая по условному «полу», покрытому специальным материалом, удерживающим его туфли, — не так-то просто перемещаться по космическому кораблю в условиях невесомости, — Александр добрался до иллюминатора и аккуратно извлек из-за шторки кошку, взяв ее на руки.

С одной стороны, каюта космического корабля Земля-Луна настолько мала, что, казалось бы, в ней невозможно спрятаться даже мыши, не говоря уже о кошке. С другой — в маленьком помещении полно вещей, укрепленных вдоль всех шести стен, — силы тяжести нет, условный «потолок» точно так же подходит для складирования груза. Остаются только дверь, иллюминатор и небольшая дорожка на «полу». А много ли нужно любопытному пушистому пассажиру, когда его выпускают погулять? Более того, таких представителей кошачьей породы на корабле девять, и пусть Александр и не выводил их на прогулку одновременно, даже четыре или пять кошек способны учинить беспорядок на корабле. А потом их надо переловить…

— Пойдем в бокс, Фелисетт! Погуляли — и хватит! — сказал Александр, осторожно подбираясь к кошачьему «домику», привязанному к поручням вдоль одной из стен. Кошка удобно устроилась у него на руках и блаженствовала, пока ее почесывали за ушком.

Фелисетт получила свое имя в честь первой кошки, побывавшей в космосе — в октябре 1963 года, на французской ракете. Правда, выглядела она немного по-другому — «астрокошка» XX века была белой с черным, а кошка-первопроходец, путешествовавшая сейчас к Луне, имела «дикий» табби-окрас.

— Мяу-у! — протянула помещаемая в специальный транспортировочный бокс Фелисетт. Судя по всему, она с удовольствием погуляла бы еще.

Первоначально никто не планировал завозить на Луну, точнее, в город Архимед, расположенный в одноименном кратере, домашних животных. Действительно, в первые годы его существования даже обычное снабжение персонала небольшой исследовательской базы было непростой задачей, и еще один рот, пусть и маленький, точно оказался бы лишним. Когда разразился последний кризис, сначала экономили каждый доллар, потом собрались вообще свернуть программу и эвакуировать базу, но средств на запуски для вывоза обитателей Луны не было. В то же время сотрудники «Архимеда», потихоньку вышедшего на уровень самообеспечения (ядерный реактор, кислород из лунных пород, синтезированная вода, оранжерея со стабильными урожаями), сами не очень и хотели возвращаться. А потом экономить стало нечего… и некому. Для тех же, кто пришел вместо, экспансия человечества за пределы Земли являлась одной из первоочередных задач.

Вообще-то кошки и собаки, не говоря уже о других домашних животных, на Луне не нужны — в хозяйственном смысле. Там нет мышей и крыс (некого ловить), домашнего скота и хищников (некого пасти и охранять), нет и преступников (некого задерживать). Архимед быстро превратился из исследовательской базы в настоящий, пусть и небольшой, город, накрытый многослойным, частично прозрачным куполом. Выращенные из доставленных с Земли семян и саженцев сочная зеленая трава на газонах, цветущие кусты и небольшие деревца по краям ухоженных дорожек обосновались на Луне прочно. Были рыбки, которых вывели из привезенной с Земли икры и мальков, живущие в аквариумах и прудике в центре небольшого парка. Были птицы — пара десятков зеленых попугаев-монахов, обитавших все в том же парке. А вот зверей не было. Единственным представителем крупных живых существ на Луне оставался человек разумный. Но население Архимеда росло, и не только за счет приезжающих с Земли: прошло уже два года с тех пор, как появился на свет первый маленький житель спутника Земли.

Есть такое понятие: животные-компаньоны — те, которых человек держит дома для общения и положительных эмоций, а не в утилитарных целях. А поскольку Луна становилась домом для все большего числа людей — больших и маленьких, мужчин и женщин, молодых и не очень, — в нем должны были появиться и четвероногие друзья человека. Не годится, когда пушистые любимцы знакомы детям только по фотографиям и видео. Потратив немного времени на обсуждение, Совет по колонизации принял решение: кошкам и собакам на Луне быть! Собаки первыми побывали на орбите Земли, а на этот раз они должны попасть на Луну вторыми, уступив первенство кошкам.

В результате Александру Кузнецову, подающему большие надежды аспиранту-биологу, было поручено ответственное задание: доставить на Луну первых представителей подвида «домашняя кошка» в количестве девяти штук, обеспечить их адаптацию на новом месте и проследить за появлением потомства. Три кота и шесть кошек двух пород (обычная европейская короткошерстная и сибирская — для начала никакой экзотики), различного окраса. Как говорится, плодитесь и размножайтесь…

Первым этапом путешествия был подъем на космическом лифте до находящейся на геостационарной орбите станции-космопорта «Главная». Вояж в космос, естественно, сопровождается постепенным уменьшением силы тяжести. Сначала кошкам это понравилось. Можно прыгать вверх на два метра, под самый потолок! Можно карабкаться практически по всем вертикальным поверхностям, не боясь сорваться! Полная же невесомость, воцарившаяся в транспорте лифта при причаливании к станции, оставила на кошачьих мордочках печать глубокого недоумения. Где верх, а где низ? Почему любой предмет, если дотронутся до него лапой, уплывает в сторону? Хуже того, стоит стукнуть по стене — и, если вовремя не зацепиться когтями, в полет через всю каюту отправляется сама пушистая путешественница. Извиваться, грести лапами и махать хвостом при этом практически бесполезно…

Лунные корабли, курсирующие между станцией «Главная» и космопортом Архимеда, такие как «Селена», на которой путешествовал Александр и его подопечные, не имеют искусственной гравитации. Марсианские — другое дело, они похожи на вращающиеся бублики с осями. Каюты и посты управления расположены внутри тора, что обеспечивает комфорт и пассажирам, и экипажу. А до Луны меньше двух суток полета, можно и потерпеть, тем более что препараты по борьбе с космической болезнью достаточно эффективны. По крайней мере, для людей, чему Александр, оказавшийся в космосе впервые, был несказанно рад. На кошек, как выяснилось, они тоже действуют — в физиологическом смысле. С показателями жизнедеятельности у питомцев все в порядке, а вот удивленный вид кошачьих мордочек…

Вскоре после отправления Александр решил, что его подопечным можно немного погулять за пределами тесных боксов. Первый опыт прошел как нельзя лучше, и утром второго дня полета кошки снова были выпущены на волю. Как выяснилось, достаточно было лишь ненадолго оставить их без присмотра — и водворение обратно в боксы стало непростой задачей.

Курсирующие между Землей и Луной корабли были универсальными, возившими и людей, и грузы. В этом рейсе большая часть корабля была заполнена новым снаряжением для строительства и горных работ (Архимед рос и расширялся), и других пассажиров, кроме Александра с его кошками, на борту не было.

Вот Макс на месте. Макс — сибирский кот пестро-серого окраса, немаленьких даже для своей породы габаритов и повышенной пушистости, — был, вероятно, самым беспроблемным пассажиром из всей девятки. Совершив небольшую прогулку, — он быстро обнаружил, что когти цепляются за покрытие пола ничуть не хуже, чем подошвы специальных «космических» туфель, и не испытывал особых трудностей с перемещением по каюте, — Макс спокойно вернулся в бокс. Образец кошачьей выдержанности, он прекрасно переносил невесомость и сейчас лежал (точнее, висел) в своем «домике», прижав к себе лапой опустевший тюбик из-под рыбного паштета, и дремал.

Александр еще раз пересчитал кошек. Восемь. Осталось найти Флейм, получившую свое имя из-за довольно необычного для сибирской породы цвета пушистой шубки — огненно-рыжего. Приехавший в университет англичанин, профессор Максвелл, увидев крошечного котенка, так и назвал его: Flame, в переводе — «Пламя». Из всей девятки Флейм выделялась особым любопытством, непоседливостью и страстью к общению. Хлебом (точнее, сметаной) не корми, только дай побродить, поисследовать новые закоулки и напроситься к кому-нибудь в гости, чтобы погладили и почесали за ухом. А еще Флейм отличалась сообразительностью и быстро научилась открывать сдвижную дверь каюты, реагирующую на прикосновение к датчику, в том числе и кошачьей лапой.

Кстати, о сметане. Кошка, конечно, может прожить два дня и без еды. Но, отправляя Александра на задание, комитет из нескольких профессоров-биологов решил: кошек нужно кормить, даже в невесомости. Поскольку космические полеты давно стали обыденностью, пищи, пригодной для приема (правда, человеком) в условиях отсутствия силы тяжести, выпускалось предостаточно. И разнообразные мясные и рыбные паштеты очень понравились четвероногим пассажирам, а особенно — сметана в тюбиках, которая высасывалась и вылизывалась до последней капли с довольным урчанием.

Александр выглянул в коридор и практически сразу столкнулся с пропажей, почти нос к носу, обнаружив, что на него внимательно смотрят большие зеленые глаза. Две пары.

— Флейм, ты решила навестить старпома… — задумчиво сказал Александр.

При словах «старший помощник капитана», сокращенно «старпом», у нас обычно возникает образ умудренного опытом морского волка, строго следящего за порядком на корабле, — хотя какой же «морской», ведь вокруг космос! А бывают ли космические волки? Но экипаж до предела автоматизированной «Селены» состоял всего из трех человек — капитана, старшего помощника, и инженера-механика, которые были заняты в основном во время отлета и стыковки.

Среди них только капитан, Владимир Иванович, немного походил на настоящего, морского, капитана — средних лет, с бородой, опытный, спокойный и рассудительный. Хвостатых пассажиров он принял на борт с удовольствием, зашел посмотреть, как они разместились, и лично вручил Максу тюбик с гусиным паштетом. Сибиряк с урчанием принялся за обед, быстро научившись выдавливать содержимое из тюбика и подав пример всем остальным — после этого никаких сложностей с питанием у кошек не возникало.

Инженер-механик, молодой человек, которого звали Сергей, недавно закончивший университет, отличался склонностью к перфекционизму и проводил немало времени, проверяя и перепроверяя работу всех машин и компьютеров. Он тоже был рад познакомится с подопечными Александра, особенно когда любопытная Фелисетт заглянула в находящийся по соседству отсек с компьютерной техникой. Выяснилось, что, когда Сергей учился в школе, у них дома жила очень похожая кошка, поэтому у Сергея и Фелисетт быстро возникло взаимопонимание. А старший помощник…