Все это означало, что нужно было думать о новом мире.
– Что ж, эту первую зиму мы пережили за счет жирка, накопленного ранее – в довулканические времена. Больше мы этого себе позволить не можем, поскольку все-уже-израсходовано, – Каули подчеркнул эти слова, трижды хлопнув рукой по поверхности подиума. – И мы больше не можем полагаться на поставки продовольствия от наших соседей и союзников, которые до сих пор были очень щедры, но этим холодным летом им придется решать собственные проблемы. В конце концов, Дядя Сэм сам себя прокормит. Дядя Сэм сможет о себе позаботиться!
В толпе перед подиумом раздались приветственные возгласы, высокопоставленные чиновники на сцене за спиной Каули аплодировали.
Когда камера прошлась по их лицам, Джошуа заметил среди помощников Каули совсем молодую девушку, не старше подростка, – худенькую, темноволосую, сдержанную, с умным личиком, но одетую в то, что население Базовой Земли обычно называет «пионерским снаряжением»: кожаную юбку и куртку поверх того, что напоминало поношенную блузку. Он узнал ее – это была Роберта Голдинг, с Мягкой Посадки. Джошуа встречал ее в прошлом году в школе Вальгаллы, крупнейшего города в Верхних Меггерах, в те, теперь уже далекие дойеллоустоунские времена. Они с Хелен привели туда своего сына, Дэна, думали отдать его туда учиться. Тогда она показалась ему необычайно умной, и если в таком юном возрасте ей уже удалось получить высокую должность в администрации Каули, значит, она раскрыла свой потенциал.
Странно, но Джошуа вспомнилась та семья, которой он помог выбраться из Бозмена вскоре после начала извержения. И то, что они упомянули «умную молодую леди» в «пионерском снаряжении», которая вовремя подоспела с ценными советами. Могла ли это быть Роберта? По описанию она подходила. Как бы то ни было, сам он считал, что чем больше умных советов человечество получит в такое тяжелое время, как сейчас, – тем лучше…
И Джошуа снова переключился на президента.
Поскольку дойеллоустоуновские запасы израсходованы, продолжал Каули, настало время посеять урожай и вырастить пищу, которой хватит, чтобы накормить всех будущей зимой и после нее. Проблема состояла в том, что сезон урожая на Базовой Земле в этом году, по прогнозам, должен был получиться нещадно коротким – спасибо вулканическим облакам за это. Тем временем молодые сельскохозяйственные экономики в последовательных Ближних Землях, с основания которых прошло не более четверти века, не обладали достаточным потенциалом, чтобы принять вызов. Именно поэтому на новых Землях лишь ничтожная доля всей этой последовательной территории была очищена от девственных лесов.
Таким образом, предстояло осуществить «Переселение» – новую программу массовой миграции, организованную Национальной гвардией, ФАЧС и Министерством национальной безопасности при содействии ВМФ и их твенов. До извержения на Базовой Земле проживало более трехсот миллионов американцев. Однако ни одному из последовательных миров нечего было и пытаться прокормить в этот первый год более тридцати миллионов – примерно столько населяло США в середине XIX века. А это означало последовательное расселение миллионов людей по цепи как минимум из десяти миров на Восток и на Запад. И в то же время на всех оседлых мирах должна была начаться яростная расчистка земель под сельское хозяйство. Все планировалось начать этим летом. Джошуа подумал, что им наверняка понадобятся всевозможные инструменты, дешевая одежда и вообще что угодно, что он и остальные утилизаторы смогут вытащить с разрушенной Базовой Земли.
– Это расселение станет малым подобием библейского Исхода, – сказал Каули. – Это будет такое открытие новых границ, рядом с которым освоение Дикого Запада покажется уборкой двора моей бабушки. Но мы американцы. Мы сможем сделать это. Мы сможем построить новую, пригодную Америку, и мы это сделаем. Я убежден в этом. Так же как я обещал вам, что никто не будет брошен во тьме этого проклятого пепла, я обещаю вам сейчас: в предстоящие нам трудные времена никто не будет голодать…
Следующие его слова были заглушены возгласами и аплодисментами.
– Должен признать, он хорошо справляется, – сказал Джошуа.
– Да. Даже сестра Агнес говорит, что он здорово вырос как президент. И Лобсанг так считает.
– Я припоминаю, что Лобсанг не раз предсказывал суперизвержение, – хмыкнул Джошуа. – Мы выяснили, что на Долгой Земле подобное случалось в некоторых Джокерах – разрушенных стихийными бедствиями мирах. Но он не смог предугадать наступление Йеллоустоуна.
Сестра Иоанна покачала головой:
– В конце концов, он понимал не больше геологов, на чьи ошибочные данные ему приходилось полагаться. И никак не мог это остановить.
– И то правда. – Точно так же Лобсанг утверждал, что не мог предотвратить ядерный удар террористов по Базовому Мэдисону десять лет назад. Лобсанг точно был не всемогущ. – Но держу пари, что от этого он не чувствует себя лучше…
В «сидпа бардо» духовное тело не сковано грубой материей. Оно может проходить через скалы, холмы, землю, дома. Просто сосредоточив внимание, местоположение в пространстве, что было Лобсангом, оказывалось и здесь, и там, и повсюду. Но все сильнее ему хотелось быть рядом со своими друзьями.
С такими друзьями, как Нельсон Азикиве, сидящий в доме священника в старом приходе Святого Иоанна-на-Водах…
Преподобный Дэвид Блессед, у которого гостил Нельсон, передал ему еще одну наполненную до краев кружку чая. Тот, с благодарностью приняв его, ощутил исходящее от напитка тепло. Шел август 2042 года, и на юге Англии – меньше чем через два года после извержения Йеллоустона – шел снег. Осень снова пришла до ужаса рано.
Они оба с интересом наблюдали за третьим присутствовавшим в комнате – местной женщиной по имени Эйлин Коннолли, которая сидела перед экраном большого телевизора и смотрела повторяющиеся снова и снова новости. За три дня, прошедшие после покушения в Ватикане, они выучили их уже почти наизусть. Сумасшедший крик: «Не ступала! Не ступала!» Ужас при виде мелькающего в воздухе оружия, распятия с заостренным концом. Хрупкую фигуру Папы в белом одеянии уносят с балкона. Беспомощно скорчившийся в приступе тошноты убийца, запоздало настигнутый им после перехода.
Несостоявшийся убийца был англичанином. Его звали Уолтер Николас Бойд. Всю свою жизнь он был убежденным католиком. И сам, в одиночку, построил в Риме, Восток-1, строительные леса, точно соответствующие положению и высоте балкона Святого Петра, где стоял Папа, благословляющий толпу на площади снизу. Это было самое очевидное место для возможных покушений, но ватиканские телохранители почему-то его не блокировали. Что было особенно удивительно и непростительно в эпоху терактов, совершаемых с помощью перехода. Поэтому Уолтер Николас Бойд поднялся на строительные леса, перешел оттуда с заточенным деревянным распятием и попытался убить Папу. Понтифик был тяжело ранен, но остался в живых.
Теперь, наблюдая за новостями, Эйлин начала что-то напевать.
Дэвид Блаженный устало улыбнулся.
Он сам почти пропел эти строки.
– «Иерусалим» Уильяма Блейка. Мистер Бойд протестует против того, что они называют ватиканским «захватом земель», не так ли?
– Так и есть, – ответил Нельсон. – Есть такое всемирное протестное движение под названием «Не ступала». В нем участвует и Эйлин, верно?
Эйлин, сорока четырех лет, мать двоих детей, была одной из прихожанок Нельсона, а теперь находилась еще и под опекой Дэвида Блаженного, предшественника Нельсона, который на девятом десятке лет вышел из отставки, чтобы заботиться о приходе в эти темные поствулканические дни.
– Правда. Именно поэтому она оказалась в таком клубке сомнений.
– Это трудные времена для всех нас, Дэвид. Как вы думаете, я могу с ней сейчас поговорить?
– Конечно. Пойдемте. И давайте я добавлю вам чаю.
Затем Нельсон осторожно расспросил Эйлин Коннолли, пройдясь по всей ее простой истории, о том, как она работала в магазине, как стала матерью и как потом случился развод, но жизнь продолжалась и она достойно растила детей. Очень английская жизнь, более-менее спокойная, даже несмотря на открытие Долгой Земли. И безмятежная – до тех пор, пока в Америке не проснулся вулкан.
– Вы должны уехать, Эйлин, – мягко сказал Дэвид. – Я имею в виду, на Долгую Землю. И должны забрать с собой детей. Сами знаете почему. Нам всем надо переезжать. Англия разорена. Вы видите, как местные фермеры надрываются…
Нельсон понимал почему. В этот второй год без лета сезон урожая даже на юге Англии был чрезвычайно коротким. Запоздало начав в июне, фермеры боролись изо всех сил, чтобы посадить быстрорастущие зерновые культуры, картофель, свеклу и репу в промерзлую землю, и времени едва хватило, чтобы собрать пожухлый урожай прежде, чем ударили морозы. В городах тоже остановились практически все виды деятельности, за исключением отчаянных попыток вынести культурные ценности в последовательные миры – причем правительства обещали совместно создать в дальнейшем всемирный музей Базовой Земли, где ничто не затеряется…
– И будет только хуже, – произнес Дэвид. – Еще долгие, долгие годы. В этом нет никаких сомнений. Старая добрая Англия больше не может нас поддерживать. Мы просто должны отправиться в эти дивные новые миры.
Эйлин промолчала.
– Вопрос ведь не в том, что она не может перейти? У нее же нет фобии? – Нельсон не был вполне уверен, что уловил суть.
– О, нет. Боюсь, дело в том, что ее терзают теологические сомнения.
– Теологические? – Нельсон улыбнулся. – Дэвид, это Англиканская церковь. Мы не занимаемся теологией.
– Да, но Папа им занимается, а сейчас тут все перемешалось, как видишь…
Эйлин выглядела спокойной, хотя и слегка сбитой с толку. Наконец она заговорила:
– Беда в том, что вы все слишком запутали. Священники говорят о Долгой Земле то одно, то другое. Сначала нам сказали, что пойти туда – это богоугодное дело, поскольку надо оставлять здесь все свои мирские блага, когда переходишь. Ну, почти все. Это было похоже на принятие обета бедности. Так, например, был создан Новый орден Пилигримов Долгой Земли, которые странствовали и посвящали себя нуждам возникающих там новых приходов. Это было прекрасно. Я читала о них и даже отправила туда немного денег. Но затем эти архиепископы во Франции начали говорить, что последовательные миры – падшие, что это творение дьявола, потому что Иисус там никогда не появлялся…
Нельсон читал об этом, когда готовился к встрече с Эйлин. В некотором роде это было продолжение старых споров о том, можно ли считать жителей других планет «спасенными» или нет, если Христос был рожден только на Земле. Из всей Долгой Земли, как было известно, люди эволюционировали только на Базовой. Так что пришествие Христа, несомненно, было ее уникальным событием, а само тело Христово состояло из атомов и молекул Базовой Земли. Но тогда каков теологический статус у всех этих иных Земель? Как относиться к рожденным в иных мирах Долгой Земли детям, чьи тела сформировались из атомов, не имеющих ничего общего с Христовым миром? Были ли они спасены благодаря его пришествию или нет?
Нельсон считал все это отвратительной мешаниной из превратно понятых научных теорий и средневековой теологии. Но он знал, что подобными вопросами были озадачены многие католики, даже в самом Ватикане. И судя по всему, представители других христианских течений тоже.
Эйлин снова заговорила:
– И вдруг ни с того ни с сего читаешь об этих торговцах, которые продают облатки для причастия с Базовой Земли и называют их единственно годными к употреблению, поскольку их привозят с того же мира, откуда родом Господь наш, Иисус.
– Они просто барышники, – мягко ответил ей Нельсон.
– Да, но потом Папа сказал, что вся Долгая Земля – часть Царства Божьего…
Нельсон относился к резкому изменению позиции Ватикана в отношении Долгой Земли со здоровым цинизмом. Все упиралось в демографию. Из-за продолжающегося массового исхода с большей части планеты на близлежащих мирах колонии неожиданно заполнились множеством потенциальных католиков. И поэтому так же неожиданно все эти миры обрели святость. В качестве теологического обоснования Папа привел слова из Книги Бытия, глава первая стих двадцать восьмой: «И сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею»[7]. Тот факт, что Бог не сказал прямо: «Долгая Земля», не стал проблемой. Как в 1492 году, когда оказалось, что в Библии не упомянута Америка. Вам ведь по-прежнему нужны священники для приобщения к исходящей от Папы благодати? Тогда Базовая Земля оставалась источником всей власти. И да, контрацепция по-прежнему считалась грехом!
Отдельные комментаторы искренне недоумевали: как двухтысячелетнему институту Церкви снова удалось выдержать столь крупные экономические и философские неурядицы, сравнимые с падением взрастившей ее Римской империи, открытиями Галилея, Дарвина и появлением теории Большого взрыва? Но даже некоторые католики ужаснулись тому, что было названо самым дерзким захватом земель с 1492 года, когда Папа Александр VI поделил весь Новый Свет между Испанией и Португалией. Теперь же старинная идеология утверждала гегемонию над самой бесконечностью. Тут-то и появился Уолтер Николас Бойд со своим отчаянным криком: «Не ступала!»
И Эйлин с ее крайним смятением.
– Мне не понравилось то, что сказал Папа, – призналась Эйлин. – Я бывала в последовательных мирах – путешествовала, отдыхала и все такое. Там есть люди, которые голыми руками строят дома и фермы из ничего. И еще эти животные, которых никто раньше не видел. Нет, я бы сказала, что мы должны быть смиренными, а не заявлять, что все это принадлежит нам.
– Звучит очень мудро, Эйлин… – ответил ей Дэвид.
– Иногда я чувствую злость, – продолжила Эйлин. – Да, так же как этот парень из телевизора, Бойд. Иногда я думаю, что это место, Базовая Земля, такое мерзкое и запутанное, что оно и источник всех бед. Что всем невинным мирам Долгой Земли будет лучше, если его как-нибудь закупорят. Как большую бутылку.
– Видишь, почему я попросил твоей помощи, Нельсон, – мягко проговорил Дэвид. – Люди становятся суеверными во времена апокалипсиса, как сейчас. – Он понизил голос: – Здесь, в Мач-Наддерби, бродят слухи о случаях колдовства.
– Колдовства?!
– Или, возможно, об одержимости демоном. У одного мальчика, самого смышленого из детей, – даже жуть берет. Все, конечно, пытаются успокоиться. Но теперь еще этот бред из Ватикана! – Он покачал головой. – Иногда я чувствую, что мы настолько глупы, что заслуживаем все свои страдания.
Нельсон, ставший близким союзником Лобсанга – или, как тот постановил, его «ценным долговременным вложением», – подумал, что Лобсанг пусть ненадолго, но согласился бы с этим утверждением.
– Вот что я попрошу тебя сделать. Пойди с ней, Нельсон. Перейди с ней туда хотя бы ненадолго. Видит Господь, я для этого слишком стар. Благослови ее. Благослови землю, на которой она обоснуется с детьми. Окрести их заново. Сделай все, чтобы убедить ее, что Бог не оставит ее, куда бы она ни забрала своих деток. И не важно, что говорит этот горемычный Папа.
– Конечно, – улыбнулся Нельсон.
– Спасибо тебе. – Дэвид поднялся. – Я принесу нам еще немного чая.
Лобсанг тосковал по своим друзьям.
После извержения Йеллоустоуна они хотя бы вернулись обратно на Базовую Землю, словно рвущиеся в огонь спасатели. Лобсанг же был рад их компании, даже когда они, как и Джошуа Валиенте, не могли уделить ему достаточно времени. Но спустя годы после извержения, когда ситуация стабилизировалась, они возвращались все реже и реже, с головой погрузившись в пучину своих личных жизненных проблем.