— При катастрофе одного они смогут улететь на втором, хотя бы и с перегрузом.
— Я не об этом, сэр. Лучше, если один вертолет останется в воздухе, и будет постоянно поддерживать их огнем. И это будет страховочный вариант, на случай, если оба вертолета, которые совершат посадку — будут повреждены огнем. Нужно иметь двойную страховку. Сэр, если это столь важная операция — они пойдут на это…
— Возможно, ты и прав…
База ВВС США Андерсен
29 марта 2011 года
Очередное заседание Совета национальной безопасности состоялось здесь, на базе ВВС США Андерсен, недалеко от Вашингтона. Оно было секретным, официально его не было вообще. Здесь базировалась восемьдесят девятая, правительственная авиаэскадрилия и собрать здесь основных советников президента, а равно и самого президента — было довольно просто.
Президент прилетел сюда на правительственном вертолете, лишних людей с ним не было. В последнее время — он начал разочаровываться в своей наспех собранной команде и все больше и больше брать на себя. Если в первый год своего президентства он был наивным и беспомощным как слепой щенок: сказывалось отсутствие очень важного, губернаторского опыта — то теперь он более-менее освоился и готов был вести страну через бури и шторма к заветному берегу. Молодость и острый ум были хорошим подспорьем в этом: в отличие от предыдущего президента он не был фанатично-тупым консерватором и реагировал на события ровно насколько, насколько это было жизненно необходимо. Увы… ситуация в мире последовательно ухудшалась и реагировать все же приходилось.
Быстрой походкой, опережая своих охранников, президент прошел от вертолета к ангару, перед которым стояло несколько «Хаммеров» и выкрашенных в зеленый цвет внедорожников. Участники совещания уже прибыли на место, ждали только его…
Часовой в черном берете — спецподразделение — открыл перед президентом дверь.
— Президент Соединенных штатов Америки! — выкрикнул он, потому что больше этого сделать было некому.
Присутствовавшие офицеры поднялись со своих мест…
Этот ангар был свободен, поэтому под командование операцией избрали именно его. Его обустроили примерно так, как в первые дни долгой войны авиаторы обустраивались на бывших советских военных базах в Афганистане. Большой, быстросборный каркас в центре ангара, прочная полиэтиленовая пленка — это и стены и крыша, защита от пыли, влаги, грязи, перепадов температуры. Внутри — аппаратура на быстроразборных стойках, простейшая мебель, экран для отображения оперативной обстановки, мониторы, станция связи. Где-нибудь в углу — дизель — генератор, питающий все это и прожекторные стойки, дающие освещение электричеством. Армия могла обеспечить сносные условия существования и работы в любой заднице — и то, что это место находилось в нескольких милях от столицы страны, ничего не меняло…
— Джентльмены… — президент прошел на свое место — сегодня я отлично сыграл в гольф и поэтому можете просить у меня денег. В разумных пределах, конечно…
Одним из достоинств действующего президента было то, что он мог пошутить. Причем убедительно пошутить, так чтобы снять раздражение и напряжение у собравшихся. В этом он ничуть не уступал бывшему президенту России Путину — хотя хитрости и предусмотрительности бывшего разведчика ему явно недоставало.
— Господин президент, моя машина давно нуждается в замене… — пошутил в ответ один из офицеров.
То, что все рассмеялись — показывало, что шутку приняли.
— Если мы сделаем то, что должны, думаю, в казне останутся деньги на хорошую машину — уже всерьез сказал президент — как продвигается работа? Уже есть что-то новое?
Первым — докладывал один из оперативников ЦРУ. Невысокий, внешне непримечательный белый мужчина со сморщенным лицом, видимо, аналитик. Оперативники в настоящее время — все были загорелыми, хотя ни один из них не пользовался солярием…
— Господин президент, джентльмены… В настоящее время мы прощупываем объект со всех сторон, но не прибегаем к непосредственному проникновению или слежению, потому что сочли это слишком опасным. Мы используем беспилотный аппарат RQ-170, он построен по технологии «невидимка» и не обнаруживается пакистанскими ВВС — но большей частью мы обходимся спутниками, потому что даже использование беспилотника может быть опасным. Мы подняли спутниковые снимки и выяснили, что объект построен в две тысячи втором году, причем построен очень быстро, по-видимому, за несколько недель. Мы считаем, что он был построен в летний период. Мы установили, что это здание обитаемо: дважды нам удалось наблюдать, как сжигают мусор на внутреннем дворе и один раз — как во дворе играют дети.
— Дети? — переспросил президент — сколько их?
— Двое, господин президент. Возрастом до десяти лет.
Возможно именно это замечание — определило дальнейшую позицию президента. Он не хотел войти в историю как убийца детей.
— Нас насторожило то, что детей не выпустили на улицу, хотя может быть, это обусловлено тем, что рядом находится армейское стрельбище и детям на улице может грозить опасность. Судя по количеству сжигаемого мусора — в доме живет не меньше десяти взрослых людей. Мы не установили никаких излучений, исходящих от дома, там всего лишь одна спутниковая тарелка, причем небольшая. Вероятно — в доме нет интернета, что так же подозрительно, при том, что подобный дом может стоить никак не меньше полумиллиона долларов США.
Только один раз мы заметили, как из дома входили и выходили люди. Еду им привозят — фургончиком службы доставки, как они заказывают и расплачиваются за нее — непонятно, возможно, что им привозят одно и тоже, а расплачиваются они наличными при доставке. К дому подведено электричество, нам удалось проверить их счета — объем электричества, который они потребляют, просто смешон, обычное калифорнийское бунгало расходует больше. Все счета оплачиваются со счета в Мизан-банке, больше ничего узнать не удалось: по-видимому, расчетный счет пополняется наличными, а дальше банк списывает деньги в соответствии с приходящими счетами. Мы не увидели, что в этом доме есть гараж и автомобиль — в то время, как состоятельный человек должен иметь хотя бы один автомобиль. Пока это все, господин президент, мы постараемся осторожно подобраться, чтобы узнать больше — но это пока все…
— Нора… — задумчиво сказал президент — ни автомобиля, ни Интернета, ни возможности выйти на воздух. Он, должно быть, несчастен там.
— У нас пока нет надежного подтверждения того, что он там, господин президент — возразил директор Национальной разведки Кейпс.
— Он там… — сказал президент — этот стервец там. Другой вопрос, так ли он нам нужен? Пусть и дальше подыхает в тюрьме, которую он сам для себя устроил.
Кто-то переглянулся, кто-то не посмел. Слова президента поставили всех в тупик.
— Что у нас дальше? Какие у нас планы по разведывательной части?
— Мы пошлем людей в военную академию — сказал Гейтс — но под прикрытием и только один раз, максимум два. Иначе это будет подозрительным, с той стороны сидят далеко не дураки и они относятся к нам враждебно, даже в тот момент, когда пожимают нам руку. Есть еще один план: под прикрытием организации «Врачи без границ» устроим вакцинацию детей во всем регионе. Враг попробует получить образцы ДНК детей, которых мы видели. Есть основания думать, что это либо дети самого Коленвала либо его сына — то есть его внука. В любом случае — у нас есть ДНК его сыновей, которые подтверждены и мы установим истину.
— Неплохо… — оценил президент — что по военной составляющей?
Со своего места поднялся контр-адмирал Бьюсак.
— Согласно вашему указанию, господин президент, за основу принят план с проникновением группы спецназа и штурмом особняка. Вариант с бомбардировкой рассматривается как резервный, на случай, если поднятые по тревоге части пакистанской армии блокируют группу на любой стадии операции, либо если вертолеты со штурмовой группой будут перехвачены и сбиты. Мы рассмотрели несколько вариантов возможного проникновения, включая тайное, по земле с последующей эвакуацией вертолетами либо самолетом МС-130. План с наземным проникновением хорош тем, что в нем мы не зависим от погодных условий и можно разбить группу на множество мелких групп по два — три человека — но в этом случае операция растянется во времени, а наши люди будут подвергнуты значительному риску раскрытия, ареста или даже гибели. Проблема будет и с доставкой необходимого оружия. Кроме того — они не смогут прибыть к цели все вместе, одновременно, первым прибывшим придется укрываться где-то недалеко от цели, поджидая остальных, а это увеличивает риск раскрытия группы пакистанской контрразведкой. Риск будет и при отходе — в случае, если по любым причинам мы не сможем послать эвакуационные вертолеты — им придется иметь дело с разъяренными пакистанцами. Так что — оценив все плюсы и минуты, мы пришли к выводу, что у нас нет иного пути кроме как быстрое проникновение с использованием вертолетов. Теперь — минутку внимания, господин президент.
На экране появилась карта Пакистана.
— Объект расположен на окраине города Абботабад, в одной из самых восточных точек Пакистана, девяносто три мили от Пешавара и примерно сто двадцать — от афганской границы. Это приемлемое расстояние для вертолетов, даже средних. Однако, мы должны учитывать и принимать риск того, что эти вертолеты могут быть обнаружены и сбиты: в последнее время Пакистан активно закупает у Китая современные радарные установки и зенитно-ракетные комплексы. Наиболее приемлемым было бы начинать операцию не с территории Афганистана — а с территории Индии, господин Президент, в таком случае, вертолеты могли бы появиться над объектом примерно через четыре минуты после того, как они пересекут границу.
— Не самая хорошая идея — сказал офицер в форме ВВС, который был теперь приписан к временной оперативной группе — дело в том, что Пакистан и Индия находятся в состоянии вялотекущего конфликта и как раз из-за штата Джамму и Кашмир, который находится рядом с Абботабадом. Соответственно, все силы ПВО, расположенные в этом районе — нацелены друг против друга, и если мы будем действовать с территории Афганистана — у нас появляется хороший шанс зайти к ним за спину. У них не такие хорошие радары как у нас и у русских — и есть вероятность, что низколетящие вертолеты, да еще и вертолеты — невидимки, они засечь не смогут. Но этот план можно использовать, как план бегства в случае чрезвычайной ситуации — они могут уйти в Индию, если увидят, что дорога назад перекрыта. Только нужно предупредить индийскую сторону, чтобы те не стреляли…
— Исключается — отрезал Гейтс — мы не знаем, какие действительные интересы преследует индийское правительство в том регионе. Они за нас только на словах, на самом же деле им в какой-то мере даже выгодно существование Бен Ладена. Бен Ладен — это угроза государственности Пакистана, а враг моего врага — мой друг. Пока есть Бен Ладен, пока есть люди, которые готовы убивать под знаменем джихада — Пакистану будет не до Индии. А если Пакистан как государство рухнет — Индия сможет претендовать на включение его территорий в свой состав, потому что до сорок седьмого года это было единое государство. Если мы сообщим Индии о наших намерениях — процентов пятьдесят, что они найдут способ сплавить эту информацию дальше.
— Сорок седьмой год какого века? — спросил Бьюсак. Как и у большинства американских военных — с образованностью у него было туго и с Робертом Гейтсом, имевшего степень магистра в области русской истории, ему в этом вопросе было не тягаться.
— Прошлого. Двадцатого, хотя он не такой уж и прошлый.
— Да, ничего не кончилось… — подтвердил и контр-адмирал.
— Как насчет Джелалабада? — спросил министр обороны — вертолеты смогут добраться туда и обратно без дозаправки? Мы не сможем дозаправить их в воздухе над Пакистаном.
— Нет, сэр. Топлива в обрез. Находиться над объектом они не могут, им придется совершить посадку у объекта. Затем их придется дозаправить на обратном пути, для чего нам нужно будет организовать точку дозаправки, наземную. Если что-то пойдет не так, группе ничего не останется, как прорываться к границе, даже уничтожив вертолеты.
— Это секретные вертолеты… — мрачно сказал один из участников совещания, по виду гражданский.
— Джентльмены, я чего-то не знаю? — спросил президент.
— Да, сэр… — сказал тот же самый гражданский — эта история тянется с давних времен, как тут правильно сказали — с прошлого века. В восьмидесятые мы разрабатывали проект МН-Х, проект перспективного вертолета-невидимки для специальных операций. Собственно говоря, его разрабатывали не только мы, был еще Мак-Донелл Дуглас, но их машина была намного меньше размером. Мы знали о том, что русские в девяностые полностью сменят как вертолетный парк, так и системы ПВО. Благодаря некоторым данным, полученным от… ЦРУ, мы провели моделирование и выяснили, что новые системы ПВО, которые планирует принять на вооружение Советский союз делают невозможным прорыв к цели даже на высоте в десять футов над землей в режиме следования местности: наш MH-53 Pave Low был бы непременно сбит вместе со всеми его средствами радиоэлектронной борьбы и подавления и сорока беднягами на борту, которым не повезло. Надо было что-то делать и с русским вертолетом-охотником, который разрабатывали русские, на нем предполагалось разместить самолетный радар и ракеты воздух-воздух специально для борьбы с нашими вертолетами. Мы несколько лет ломали голову как нам сделать вертолет если и не невидимым абсолютно, то необнаруживаемым современными советскими системами ПВО хотя бы полкового уровня. Мы взяли несколько стандартных армейских ястребов и на несколько лет засели в продувочной трубе, отрабатывая комплект радионевидимости. Но когда мы построили три машины, годные для того, чтобы предъявить их на испытания — программу свернули, нам сказали «спасибо и до свидания». Мы просто отогнали эти вертолеты в дальний ангар и забыли о них на двадцать лет.
Президент кивнул, разрешая продолжать. Специалист — явно из фирмы Сикорского, но с военным опытом, наверняка отставной рейнджер или парашютист-спасатель, он знал, о чем говорит, и не без удовольствия вспоминал те времена. Для главы государства же это были словно хроники из другого мира. В те годы, когда этот человек сидел в аэродинамической трубе с макетом нового вертолета или отрабатывал проникновение в закрытую зону советского ПВО на полигоне на Аляске — президент только начинал свою карьеру. Он что-то помнил насчет того, как показывали каких-то людей на ночной, то ли улице, то ли площади, как показывали танки… но он не испытывал радости от крушения СССР, он просто не обратил на это внимания. Все его мысли были направлены на то, как оплатить кредит за новенький Меркьюри и как к сорока годам стать не просто загнанной рабочей лошадью — а партнером в какой-нибудь солидной юридической или лоббистской фирме. Выросший в мире американского тотального превосходства — он просто не представлял себе, как может быть так, что на свете существовала еще одна сверхдержава. И как эта держава была столь сильна и опасна, что лучшие умы Америки несколько лет работали над тем, как если и не превзойти эту державу, то хотя бы оставаться с ней на равных. Ему просто в голову не приходило, что может быть и так.
— Так вот, сэр, когда к нам обратились в начале этого года с вопросом, нельзя ли каким-либо образом уменьшить радиолокационную заметность вертолета — мы сразу вспомнили про те прототипы. Они, конечно, были несколько… устаревшими, но они были сделаны на базе стандартного армейского вертолета, который состоит на вооружении и сейчас, и мы просто сменили двигатели и поставили полный модернизационный комплект. Получилось то, что мы продали за шестьдесят миллионов долларов штука и все были довольны.
— Беру свои слова насчет денег назад — сказал президент. Современный спасательный НН60 стоил пятнадцать миллионов долларов США.
— Эти пташки стоят своей цены, сэр — осклабился вертолетостроитель — не забывайте, что это эксклюзив, можно сказать, ручная работа. При серийном производстве, цена упадет вдвое, а если производить просто модернизационный комплект, то он и вовсе обойдется не дороже десятки…
— Джим, сейчас не время… — министр обороны Гейтс почувствовал опасность для кармана своего ведомства.
— Почему же, самое время — сказал президент — итак, у нас есть вертолеты, которые возможно, смогут преодолеть пакистанскую радарную систему, не будучи обнаруженными, так?
— Скорее всего, так, сэр. Мы проводили испытания только в ангаре. Но наши птички уже летали в Неваде и сейчас летают в Ираке, выполняют тренировочные полеты. Мы отправили следом за ними еще один вертолет и пару специалистов, во время полетов он летит следом и регистрирует параметры заметности вертолета в любом аспекте: визуальном, радиолокационном, тепловом. Мы проводим одновременно как военные тренировки, так и доработки наших птичек, сэр.
— Надеюсь, что доработки будут за ваш счет. Мне не улыбается платить за один товар дважды. Стив, что там с тренировками? Кто пойдет на дело?