— Но я не умею!
— Не переживай, у тебя получится.
Перед Логовым открылась безграничная Вселенная, он почувствовал себя ее малой частью. Он был один, никому ненужный, беззащитный, уязвимый, лишенный самой малой уверенности в собственных силах. «Я смогу стать писателем, что мне может помешать»? — в отчаянии подумал он. Но мозг его был пуст, даже намека на текст там не оказалось. Логов был обескуражен, ему казалось, что писательская работа проще — пиши себе, что на ум придет. Оказывается, он ошибался. Можно было расписать с подробностями, как работает закрытая биосистема оранжереи, но какое отношение эти заметки будут иметь к литературе? Никакого.
Вот и Логову пришла пора задать себе вопрос: «Стоит ли жить, если не способен написать книгу»? Вик считал, что не стоит. Логов не знал правильного ответа. Никогда он не считал себя умнее Вика. Вот и в этом, может быть, самом важном вопросе он решил довериться мнению друга. Почему бы не признать, что Вику было виднее? Логов с завистью подумал, что у Вика, когда он оставался один на один с Вселенной, в мозгу возникал собственный текст. Пусть не всегда, но он появлялся откуда-то. Хуже, лучше — кого это интересует, разве в этом дело? Любой текст хорош в сравнении с пустым мозгом.
— Все, о чем ты сейчас думаешь, и есть настоящая литература, — сказала Марта. — Я знаю людей, которым было бы полезно все это прочитать.
— Про пустые мозги? — удивился Логов. — Нет, нужно быть честным с самим собой. Ты очень дорога мне, но при одной мысли, что тебе приходится общаться с человеком с пустыми мозгами, мне становится тебя жалко. По-моему, ты этого не заслужила. Будешь вспоминать меня добрым словом?
— Не придумывай.
При всей нереальности ситуации последние слова Марты показались Логову до безобразия смешными.
— Ты предлагаешь мне стать писателем и при этом говоришь: «Не придумывай»! Класс!
Глаза Марты внезапно вспыхнули, слова Логова ей явно понравились.
— Очень хорошо, — сказала она и сделала шаг вперед.
— Не подходи!
— Почему? Боишься, что я тебе сделаю больно?
Логову надоела бессмысленная игра в слова. Он решил, что пришло его время стать удобрением, и тянуть не было никакого смысла. Замер на минуту, прислушался к своим мыслям. Вдруг ему станет себя жалко? Говорят, что такое бывает.
— Я сделал все, что было в моих силах, — сказал он.
— Вовсе нет, — ответила Марта.
— Ну, конечно, кое-что я еще могу! Тут ты права!
Тяжелая крышка секретного ящика открылась, Логов без колебаний залез внутрь. Осталось сделать последнее движение. Он отказался бы от своего решения, если бы удалось почувствовать хотя бы крошечное сомнение! Все еще можно было бы отменить. Но он с ужасом понял, что за душой у него не осталось ничего кроме зависти. А ведь Вик был прав, когда сказал: «Не можешь писать книги, зачем тогда жить»?
Логов захлопнул крышку ящика.
— Кто бы мог подумать, что все так закончится! — сказала Марта с недоумением.
39Из здания Центра психофизики вышел человек в белом халате. Легкий весенний ветер был более чем приятен. После десяти часов нелегкого труда в лаборатории свежий воздух был высшей наградой за проявленное трудолюбие. Не хотелось думать ни о чем скверном. Человек закрыл глаза и со вкусом вдохнул хорошую порцию кислорода. Он улыбнулся, немедленно осудил себя за проявленное легкомыслие, но тут же реабилитировал: ему можно было использовать эти пять свободных минут по собственному усмотрению, а что будет потом — там видно будет.
Как и предполагалось, возле пруда с утками, он увидел грустную женщину, собственно, они договорились там встретиться, было бы странно, если бы она не явилась. В конце концов, эта встреча больше была нужнее ей, это ее программу исследований ложной памяти намеревалось закрыть начальство, это она позорно провалила рядовой эксперимент. Кто там был виноват на самом деле, уже не установишь, и это неважно. Она исполняла обязанности ответственного исполнителя, значит, ей и отвечать. Но улыбаться, на всякий случай, человек в белом халате не перестал. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы рисковать своей карьерой из-за такого пустяка. До поры до времени ему следовало поддерживать репутацию хорошего человека.
— Привет, Марта! Как настроение?
— Грех жаловаться. Зачем ты меня позвал?
— Эксперимент провалился. Я, как твой руководитель, должен знать детали.
— Ты мой руководитель? Ничего не путаешь?
— Приказ о назначении будет подписан начальником Центра перспективных исследований через два дня. Не думал, что это для тебя сюрприз. Ты — ценный сотрудник. Я заинтересован в том, чтобы ты сохранила свою работу. Боюсь, что устроить это будет непросто. Слишком много шума вызвал пресловутый марсианский эксперимент. Начальство склонно винить в провале тебя.
— О каком провале ты говоришь?
— Брось! Все знают, что твой эксперимент провалился! Отрицать это глупо.
— Запомни на будущее, начальник, эксперименты не бывают неудачными. Результаты, которые мы получаем, могут оказаться неожиданными, странными, далекими от наших представлений, загадочными и таинственными, но никак не провальными. Моделирование полета на Марс — наш большой успех. Удалось проникнуть в такие дебри психокосмоса, о которых мы не могли даже догадываться. Удалось узнать много нового о механизме возникновения воспоминаний и их связи с эмоциями. У нас получилось даже лучше, чем можно было ожидать.
— Это полезное качество — представлять свои неудачи победами. Вот только члены Комиссии, скорее всего, не согласятся с тобой, им потребуются веские доводы, тебе придется убедить их в своей правоте.
— И все-таки, почему ты решил, что эксперимент провалился? Сам догадался, или тебе кто-то подсказал? — возмутилась Марта.
— У меня в штате очень хорошие консультанты. Они подробно рассказали о твоей попытке.
— А ты все понял!
— Иногда ирония неуместна. Никто не спорит, что ты очень хороша при проведении экспериментов. Но наука это еще и администрирование. И центр тяжести научных исследований, если я правильно употребляю этот термин, давно сместился в сторону менеджмента и бухгалтерии, где ты, согласись, не сильна. Но мы делаем одну общую работу, она будет выполняться успешней, если мы станем помогать друг другу и ценить вклад каждого из нас.
— Найми себе других консультантов.
— И все-таки, что пошло не так?
— Я и сама еще не до конца понимаю. Надо подумать.
— А вот это правильно. Подумай. Но постарайся успеть сформулировать свое обоснованное мнение к заседанию Комиссии. У тебя четыре дня.
— Куча времени.
— Надеюсь, что справишься. Подготовься, как следует. Сейчас времена тяжелые, вылетишь с работы в два счета.
— Такова жизнь.
— Умная ты женщина, Марта! Все понимаешь, что ж, не буду тебе мешать.
Человек в белом халате галантно склонил голову на левую сторону. Посчитав свою миссию законченной, он отправился назад, в свой кабинет, расположенный на пятнадцатом этаже главного здания Центра психофизики. Короткий перерыв пошел ему на пользу, теперь пора было возвращаться к составлению квартального отчета. Работы было много. И никто не будет делать ее за него.
Марта смотрела ему вслед с искренним любопытством. Психологический портрет человека в белом халате не отличался сложными изысками, его можно было считать примитивным, если бы не тот прискорбный факт, что с каждым годом людей с похожими мозгами в Центре становилось все больше и больше. Можно было винить во всем социальный дарвинизм, да что толку! Марта давно смирилась с тем, что у примитивных сотрудников больше шансов сделать научную карьеру, чем у умников. Нельзя сказать, что это ее как-то задевало или расстраивало. Но их становилось все больше. До сих пор Марта с ними редко сталкивалась по работе, но времена меняются.
Опасности они пока не представляли, поскольку их не увлекала наука, а ее — администрирование. Марте было интереснее разобраться с тем, что произошло с Виком Логовым.
Техническое задание на создание прототипа ложной памяти для проекта псевдозаселения Марса показалось ей перспективным. Идея была очень хороша! И в самом деле, какая разница, доберется ли подопытный «переселенец» до своего инопланетного дома в реальности или сможет в полной мере пережить все перипетии полета и трудного выживания на чужой враждебной планете с помощью тщательно смоделированного блока ложной памяти? Тем более, что внедряемые воспоминания покажутся объекту эксперимента более чем достоверными и неотличимыми от реальных.
На практике было доказано, что обычные человеческие воспоминания, как правило, не только менее красочны и менее информативны, чем искусственные, но и, к тому же, имеют тенденцию со временем забываться, чего с блоками ложной памяти произойти не может.
Человеческая память на удивление коварна и лжива. Часто воспоминания имеют лишь отдаленное отношение к происшедшим событиям. Кое-что важное мы забываем, кое-что домысливаем, кое-что перевираем. Наша психика пытается вытеснить из воспоминаний все негативное и болезненное, мешающее оптимальной работе организма. Люди даже не замечают, что их память деформирована, они привыкли жить с естественной ложной памятью и не видят в этом ничего дурного.
Во многих отношениях искусственная ложная память, каким бы парадоксом это не казалось, с точки зрения поддержания здоровья, предпочтительнее естественной.
Но это всего лишь теория. А в реальности получается не так гладко. Марте, например, пришлось столкнуться со странной реакцией Вика Логова на внедренную ложную память. Конечно, это была ее ошибка. Еще на курсах повышения квалификации ее предупреждали, что ни в коем случае нельзя использовать в качестве испытуемого литератора, тем более, настоящего писателя. Врожденный эгоизм, свойственный представителям этой профессии, немедленно переводит элементарную психологическую задачу в разряд трудновыполнимых.
Но и с писателем Марта справилась бы, но совершила свою вторую ошибку — забыла проанализировать список фобий и навязчивых идей, важных для этого человека.
С Виком Логовым надо было прекращать работу в тот самый момент, когда она в первый раз услышала от него дурацкую максиму: «Если я не смогу писать книги, зачем жить»? Но Марта решила, что человек, отправляющийся на Марс, решивший раз и навсегда покончить со своей земной жизнью, про книги не вспомнит. Она ошиблась, и все пошло не так. А ведь еще ее учитель, профессор фон Заусениц, любил повторять, что психофизик не способен решать за своего пациента. Нельзя бороться с натурой человека, нужно использовать ее в своих целях. Почему Марта забыла про эти слова, осталось загадкой для нее самой.
И природа человеческой психики показала себя во всей своей красе. Две мощнейшие психологические установки: твердое желание лететь на Марс и нежелание продолжать жить, потеряв возможность заниматься писательским трудом, естественно, вступили в противоречие.
Его сознание нашло удивительный по своей простоте выход: оно разделилось на условного «переселенца» Логова и «писателя» Вика. Марте было чрезвычайно интересно наблюдать за такой необычной метаморфозой. По теории, одна половина Логова должна была справиться с другой. Но к немалому ее удивлению, вытеснения не произошло. Они общались друг с другом, словно и в самом деле были разными людьми.
Логов подробно рассказывал Марте о придуманной жизни «переселенца». Это были поистине удивительные беседы, он довольно быстро потерял способность отделять реальность от проекции блока ложного воспоминания. Умельцы из Центра свою работу делают качественно. Но вот что никто не мог предсказать, так это нешуточную борьбу, которую он вел со своей писательской сущностью. Чтобы стать примерным «переселенцам», желающим только одного — считаться одним из парней, которым удалось покорить чужую планету, он должен был сначала отказаться от главного стержня своего существования, того, что раньше было принято называть смыслом жизни. «Зачем мне жить, если я не смогу писать книги»? Логов повторял эту фразу вновь и вновь, понимая, что ничего подобного человек, мечтающий стать одним из славного списка безымянных героев, говорить не может. Конечно, это мешало работе блока ложной памяти. В результате возник психологический дискомфорт, вызванный в его сознании столкновением конфликтующих представлений. Специалисты называют это состояние когнитивным диссонансом. Писательская сущность была отвергнута.
Рассудок его подвергся серьезному испытанию, но и тут его разум нашел изящный выход — появился третий слой псевдореальности, не имеющий никакого отношения к эксперименту. Стать «переселенцем» можно было только окончательно отделавшись от Вика. Так появилось мысль о его неминуемой гибели от неизлечимой болезни. Вот только избавиться от самого себя оказалось непросто.
После этого эксперимент можно было прекращать со спокойной совестью, смирившись с его полным провалом. Марте пришлось тщательно контролировать и исправлять постоянные нестыковки в многослойном сознании Вика Логова, возникающие из-за его судорожных попыток объединить половинки своего разбегающегося сознания. Сам он справиться не мог.
Но была еще одна странная загогулина в этой истории с неудачливым переселенцем Логовым. Марта старалась не думать о ней, как о научной проблеме, в конце концов, этот четвертый слой псевдореальности никого, кроме нее и Логова, не касался.
40Стало прохладно, солнце скрылось за тучами. Весенняя погода часто бывает обманчивой. Марта надела берет, тяжело вздохнула, пора было идти в библиотеку. Впрочем, минут десять свободных у нее еще было.
Сработал коммуникатор. Оказалось, что с ней решил поговорить ее будущий начальник.
— Послушай, Марта, посмотрел еще раз материалы по Логову и, признаться, ничего не понял. Это хорошо. Если я не разобрался, в чем там дело, то люди из Комиссии тоже ничего не поймут! Я ведь в проекте с самого начала, а они люди новые! Предлагаю придерживаться проверенной годами тактики — побольше тумана и заумных терминов. Может быть, пронесет. Забудь на время о своей науке и чести ученого. Потом наверстаешь.
— Спасибо. Я подумаю.
— Поздно думать. Пришло время соглашаться!
— У меня еще четыре дня.
— Смотри сама. Мое дело подсказать самый простой способ избавиться от неприятностей.
— Спасибо. Я оценила.
У этого человека наверняка есть важные покровители. Он с гордостью носит свой белый халат. Неужели этого достаточно, чтобы давать ей советы? Некоторым людям окружающий мир представляется исключительно опасным и враждебным. А вот Марта считала мир очень смешным. Что-то подсказывало, что будущий ее начальник видит в эксперименте только первый слой. Нельзя сказать, что он был каким-то особенным дураком, вовсе нет, он просто плохо разбирался в психофизике.
А Марте сейчас предстояло разбираться с четвертым слоем. И если это удастся сделать, у нее появится повод гордиться собой. Четвертый слой дано увидеть далеко не каждому.
На площади возле библиотеки располагалось уютное кафе. Марта заняла столик и заказала два кофе. Она была уверена, что поступает правильно. Вик Логов должен был появиться с минуты на минуту. От этой встречи многое зависело. Наверное, следовало подготовить записывающую аппаратуру для дальнейшего анализа. Но зачем?
К своему ужасу Марта сообразила, что не знает, что скажет Логову. Ей следовало подготовиться, но об этом даже думать было глупо. Она представила, как произносит заранее придуманные фразы для разговора с Логовым. Это было ужасно смешно.