Наверное, в этом нет ничего плохого – просто мир меняется. Раньше у человека и автомобиля были отношения. Человек любил автомобиль, и тот этой любовью одушевлялся. Рядом с нами было живое существо – с капризами и закидонами, но равно и с героизмом и самопожертвованием. То отказываясь заводиться на ровном месте, то дотягивая до гаража на двух цилиндрах и ебической силе, оно имело характер, а значит и жизнь. Ведь что есть жизнь? – Это обладание собственной волей. Ты хочешь ехать, а машина - нет. И ты ещё попрыгай вокруг, поуговаривай! В карбюратор подуй, провода погладь, разъёмы потереби, в катушку поцелуй. Ну или хотя бы открой капот и посмотри туда долгим, выразительным, исполненным скорби взглядом. А потом… Потом мы их победили. Как мы умеем – насмерть.
Машины стали покорны, анимизм ушёл, и они умерли. Так же, как некогда умер Великий Пан, как, покинув Олимп, растворились в эфире Зевс и Гера, как уплыл по Днепру, обиженно свесив в тёмную воду золочёные усы, Перун. Ушли из леса лешие, из домов - домовые, из механизмов - гремлины. Умерли и автомобили, превратившись из членов семей в средства доставки. Безотказные, как всё неживое. Человечество повзрослело, поскучнело, обленилось и, покинув гаражи, прилегло на диван с ноутбуком, потупить в социальные сети и погонять в танчики. Там и задремало… Может, ещё проснётся?
Ибо сказано:
● Шило в жопе и есть внутренний стержень следующего путём УАЗДао.
Проблемы самоидентификации
● Чти Догмат, но включай и Голову. Ибо не всякий провод, обозначенный на схеме "чёрным", воистину чёрен, и не всякий "белый" на самом деле бел. Помни - неисповедимы пути Конвейера, и Руководство По Ремонту следует уважать, но понимать метафорически.
● Не пытайся сделать всё сразу. Помни – всякий узел должен быть починен, но не всякий – именно сейчас.
● Сделанное правильно – красиво. Если сделанное тебе не нравится – то и работать оно будет хреново. Перевари, пересверли, выпили заново, поставь новую – ну, или хотя бы покрась. В крайнем случае, возьми кувалду потяжелее и размахнись получше, ибо сказано: «Красота – это великая сила! А значит, равна немалой массе, умноженной на неслабое ускорение…»
● Однако же в поиске совершенства не напрягись чрезмерно - надорвёшься и впадёшь в уныние. Ибо сказано: «Если Красота спасёт мир, то Похуизм – нервы…»
На учёт УАЗ не ставился. У него были проблемы самоидентификации.
Гаишники не любят безномерные машины. То есть, когда кузов б/н, рама б/н и так далее. Они завсегда подозревают тут какой-то криминал. Как будто я краденый чеченский мерседес на учёт ставлю, а не сорокалетний УАЗ, который ровно нихуя не стоит и никому нахер не впёрся!
Не тут-то было…
- Почему рама б/н? – спросил гаец.
- Потому что УАЗу сорок лет – ответил я - на мой взгляд, логично.
- Ага… А кузов почему б/н?
- По той же причине
- Ага… А ну, снимай жёсткий верх!
- Мля… Он же из дерева и намертво приколочен!
- Ниипет. Там под ним может быть номер кузова.
- Так кузов же б/н!
- Ниипет.
Полчаса, отвёртками и монтировкой отрываю жёсткий верх. Приколочено добротно. Изуродовал всё, машина усыпана щепками, обивка свисает клочьями…
- Достаточно? – спрашиваю.
- Достаточно. У тебя проблемы, мужик. Я считаю, что вот тут мог быть номер.
- Но его же нет!
- Нет. Но мог бы быть.
Потрясённый этой логикой, замолкаю. УАЗ отправляют на экспертизу, которая будет выяснять, мог ли быть номер там, где его нет.
Когда-нибудь я напишу на эту тему народный эпос в стихах на размер “Калевалы»:
Да, так и напишу. Когда-нибудь. А пока получайте прозой.
Итак, я прибыл на экспертизу. Памятуя народные обычаи и нравы соплеменников, прибыл сильно заранее – за полтора часа до открытия, поэтому был всего вторым. Остальные желающие подвергнуться экспертированию прибыли позже и выстроились в живописную очередь… из УАЗиков. Похоже, отправлять их на экспертизу – модный тренд местного ГАИ. Как выяснилось, типичный владелец УАЗа – сидящий на капоте желчный, виртуозно матерящийся сквозь прокуренные зубы бородатый дед. «Вот, смотри – это твоё будущее!» - сказал я себе, почесал бороду и уселся на капот ждать открытия.
По прошествии времени, ворота с мрачным скрипом открылись и из тьмы на свет вышел эксперт. “От, бля… Опять УАЗы?» – сказал он с отчаянием в голосе и пригласил первого мужика - на “Хантере» с плохо читаемыми номерами мотора. Не знаю, что там в темноте делали с мужиком, но, судя по затраченному времени, несчастный мотор можно было снять, разобрать, собрать и поставить. Мужик выкатил свой “Хантер» и куда-то убежал, и настала моя очередь.
Судя по виду эксперта, его пытают УАЗами уже не первый день, и над Ульяновском уже висит инфернальная воронка его проклятий. Впрочем, возможно, она висит над ГИБДД – что было бы справедливо, но бессмысленно – и так место проклято. «И на хуя ты купил это ведро, да ещё и без номеров?» – спросил меня мужик таким тоном, каким вы спросили бы собаку: «Ну, хули ты чешешься?» То есть, не ожидая ответа от тупой бессловесной твари. Я молча пожал плечами, подтверждая его нелестное мнение о моих умственных способностях. А что тут скажешь? Знать где упадёшь – повесил бы батут…
Эксперт мрачно бродил вокруг машины, светил лампой УАЗу в душу и тщательно фотографировал отсутствие номера на кузове какой-то мыльницей. При этом он бубнил себе под нос: «Делать им не хуй в этом ГАИ, а я тут ебись…». Я нервно переминался с ноги на ногу и ждал вердикта.
- Ну… Что тебе сказать… – протянул, наконец, мужик. – Номера на кузове действительно нет.
- Это хорошо или плохо? – спросил я.
- А я ебу? – ответил эксперт, – я ж не мент. Я хуй ума дам, чем они там себе думают. Вот тебе моё заключение – номерная деталь заменена на безномерную посредством сварки. Всё.
- И что мне с этим делать?
- Ну, через три недели придёшь в ГАИ и они тебе чего-нибудь скажут. Примут, так сказать, решение по твоему конкретному случаю.
- И какие варианты?
- Либо поставят на учёт, либо не поставят.
- Ахуеть дайте две… Я щастлив. А как-то более определённо?
- А хули я? Я тут ни при чём. Я даю заключение, что номера действительно нет – а дальше они решают. Могут поставить на учёт как есть, а могут отправить дело в РОВД – чтобы, типа, менты нашли того мудака, который переваривал двадцать лет назад эту косынку, и спросили его, нахуя он это делал.
- А дальше что?
- Дальше? РОВД выждет положенные два-три месяца и пошлёт их нахуй – мол, не нашли, в возбуждении уголовного дела отказано. И документы вернутся в ГАИ.
- А дальше?
- Ну что ты до меня доебался? Дальше – либо поставят на учёт, либо нет. Всё, уебывай, свободен. Пригласи там следующего мудака на УАЗе…
И почапал я обратно в родимый гараж. Я был в некоторой растерянности, а вот УАЗ, видимо, перенервничал и впал в солдатскую истерику: «Брось меня, командир! Всё равно мне не жить!». Для начала, он при первом же торможении изобразил пантомиму: «А! Пустите! Я убью себя об стену!» – резко шарахнувшись через два ряда в отбойник. Мужик, ехавший справа, наверное, потом чехлы стирал… Поймал, выровнял, но обнаружил, что это была последняя судорога ГТЦ,[1] и тормозов у меня больше нет. Совсем. Вы когда-нибудь пробовали проехать весь город в час пик, не пользуясь тормозами? А я вот проехал. Хорошо, что УАЗ прекрасно тормозит двигателем. В сущности, это лучшее, что он может делать этим двигателем…
Потом УАЗ закатил глазки и сказал: «Нет, командир, всё бессмысленно, я никуда не поеду…» – и привод дросселя отвалился. Ну да это и не неисправность вовсе – так, мелкая неприятность. Благо, самая нужная деталь – моток проволоки, – у меня всегда с собой. Прикрутил, всего-то пару раз обжёгшись о коллектор. Нечего стоять тут, поехали!
«Ах, так?» – сказал УАЗ, – «ну на тебе!» – и на ходу отвалился… передний кардан, с жутким звуком замолотив по днищу, коробке, выпускной системе и дороге…
Механикус
● Всякий Мастер – механик, но не всякий механик – Мастер
● Болгарка дурака не любит
● Не ленись, смажь резьбу графиткой – сам себе спасибо потом скажешь
Гаражище Великое в то время было усеяно мелкими, совсем мелкими и мельчайшими автосервисами. Влился в их число и я со своим гаражиком. Здесь вообще преобладала ремонтная единица «человек плюс его гараж», но встречались и объединения, включающие в себя два-три рядом стоящих бокса, где работали несколько механиков. Наёмного труда не использовалось, каждый был сам себе командир. Встречались все, разумеется, в разливухе. Равноправная по объёму и архитектуре в ряду гаражей, «разливуха» - это миниклуб механиков, ещё не ощущавших в те поры себя конкурентами, скорее – членами некоего маргинального микросоциума. Заходили туда исключительно небритые суровые мужики в промасленных комбинезонах с закатанными рукавами, из которых торчат неотмываемо-черные, все в ссадинах, корявые руки. Они признавали только полный пластиковый стаканчик недорогой местной водки, который выпивается одним махом, не дрогнув лицом – только смаргивается набежавшая слеза. Они всегда приходили вдвоём (пить одному – неправильно, а втроём гаражники работают редко), поэтому, после ритуального занюхивания замасленным рукавом, выпивали взятый на двоих один стаканчик томатного сока, глубоко и удовлетворённо вздыхали, и уходили работать дальше, закуривая на ходу и позвякивая гаечными ключами в карманах.
И я, заходя в эту запущенную разливуху, где правила бал толстая пожилая женщина тётя Варя, которая знала в лицо всех механиков, и отпускала им в тяжёлые времена в кредит, точно так же выпивал водку стаканом, и суровел лицом, и смаргивал слезу и шёл обратно к своим сваркам и домкратам.
На свете много всяких автомехаников, хороших и разных (разных – больше), но преобладающим типажом в то время был Старый Хрен.
Старый Хрен — автомеханик реликтовый и даже где-то ископаемый, как мамонт. Руки его похожи на проморённые отработкой коряги, очки замотаны изолентой, вместо рабочего комбинезона — старый пиджак и спортивные штаны. Часто бородат. Большинство Старых Хренов некогда работали механиками в таксопарках, ПАТП, МТС и прочих инфернальных конторах, поэтому всякому новомодному инструменту СХ предпочитает советский рожковый ключ, причём обязательно рассказывает, что вот раньше инструмент был инструментом, а вот сейчас — говно пластилиновое. Вообще, в процессе ремонта вы очень много узнаете о том, как было раньше — и зубила твёрже, и бензин дешевле, и «Жигули» итальянскими.
Старый Хрен ворчлив, дотошен, спокоен и флегматичен. Он виртуоз настройки карбюраторов, он владеет древним искусством подгибания контактов в трамблёре и зачистки контактной группы пилочкой для ногтей, но впрыск считает соблазном диавольским. Замену узлов он не признаёт — что за барские замашки? Рабочий цилиндр тормозов всегда можно перебрать, купив за копейки комплект манжет и отполировав зеркало мелкой наждачкой. Впрочем, если хотите менять — заменит, но уважать перестанет, а старый цилиндр оставит себе — на переборку. Запчастей, которые, в принципе, могут быть перебраны, у него полный подвал — жаль, руки не доходят... Каждого уважающего себя Старого Хрена легко опознать по непременной коробке свечей б/у — ведь их всегда можно прокалить, отпескоструить, зачистить контакты и использовать снова! Провода СХ соединяет только скруткой и заматывает изолентой — коннекторы и теромоусадочная трубка слишком молоды, чтобы им доверять. Только в гараже СХ вы можете увидеть матерчатую изоленту (ну, может быть, ещё в музее...). Не использует герметиков, а вместо проникающих жидкостей типа WD-40 употребляет тряпку, смоченную тормозухой. Если сдать весь накопившийся у Старого Хрена металлолом на вес, можно купить новую иномарку, однако он не верит в иномарки — старая «Волга» куда лучше, а металлолом всегда для чего-нибудь пригодится.