Половину кабинета Барина занимали диван, четыре кожаных стула и письменный стол. Шкаф с книгами облюбовал другую половину. Мебель отсвечивала современной лакировкой и отделочными стразами. Из стены хмуро торчал камин образца восемнадцатого века. Сквозь стрельчатые окна осеннее солнышко посылало искренние улыбки.
– Ну их, этих баб! – сказал Барин, разливая алкоголь. – Взяли, парни!
– Поздравляем! – вразнобой ответили Халюкин и Бутербродов, чинно беря рюмки.
Трое верных друзей стояли вокруг стола и пили коньяк. Незадолго до попойки они встретились у ворот отреставрированного особняка и совершили экскурсию по дому. Заглянули и на кухню, где занимались резкой-чисткой-жаркой Ириша и Алиса. Чуть поболтали о насущной ерунде, а потом Барин заговорщицки подмигнул друьям и потянул их на выход.
– Шуруйте в сад и делайте шашлык! – тут же среагировала Ириша. – С коньяком успеете.
– Эй, Халюкин!.. – многозначительно поддержала Алиса, указав ухоженным перстом на большой железный бачок в углу, сто процентов, с маринованным мясом.
– Да мы… – смущенно протянули двое верных друзей.
– Барин, ты мне обещал библиотеку показать, – пришел на помощь третий верный друг.
– Тоже мне, библиотека, три полки рухляди, – фыркнула Ириша.
– Дед их всю жизнь собирал! – горячо, но без особого энтузиазма воразил Барин. – Некоторые книжки – ровесники этого домика, между прочим!
– Я лишь повторила твои собственные слова, – усмехнулась Ириша мужу.
Девочки ещё немного «повыносили мозг», но смилостивились и отпустили друзей «на стопочку». Впрочем, врачу на минутку пришлось задержаться.
– Андрюх, – окликнула Ириша. – Ты знаешь…
– …что твоё половое достоинство должно ублажать законную жену, а не шалав, – согласно кивнула Алиса.
– Хоть кто-то думает о моём достоинстве, – подмигнул врач и удалился.
– Сегодня двоюродная сестра приезжает в гости, познакомлю, – закончила мысль Ириша. Услышал Бутербродов последнюю фразу, или нет, для девочек так и осталось загадкой.
Доктор поднял стопку, понюхал алкоголь. Поразмыслил, пить или не пить, и услышал:
– Эй, Бу, вон твой сюрприз. Как ты уже догадался, но тем не менее…
Друзья уже накатили. Прокурорский задумчиво жевал лимон, а бизнесмен показывал врачу на книжный шкаф. Андрей Васильевич отставил стопку. Три полки были заставлены книжками разного размера и вида. Бутербродов наугад вытащил одну, «Сказание о земле Сибирской». Открыл, удивлённо присвистнул:
– Тысяча девятьсот первый год выпуска!
– Обещаю подарить любую книгу. Как библиофилу.
– Библиофил – это ценитель и собиратель редких книг, – ни к кому не обращаясь, как бы разговаривая сам с собой, вымолвил прокурорский.
– Выбирай, друг.
Барин от души хлопнул Андрея Васильевича по спине и отошёл к столу, чтобы налить по второй.
Ценитель редких книг в раздумье провёл пальцами по ряду корешков, выбирая, какой томик взять. Один из корешков завибрировал под пальцами, переливаясь зелёными полосами. Бутербродов озадаченно нахмурился и аккуратно вытащил книжицу с полки. Чёрная обложка замерцала изумрудным переливом ещё ярче.
– Чёрт возьми! – удивился библиофил и открыл книжицу. Так-так-так… Страницы испещрены непонятными значками.
– Ни буквы, и не иероглифы, – пробормотал Андрей Васильевич, вовсю глядя на изумрудное мерцание. – Ну и фейерверк!
По чреслам разлилось нетерпеливое волнение. Такое чувство возникает, когда видишь и хочешь девушку на первом же свидании. В ушах вдруг зазвучали сладострастные женские стоны… Но тут на плечо врача легла рука Барина.
– Нашёл эксклюзив? – спросил он.
Фейерверк испарился вместе со стонами.
– Что за книга?!
Андрей Васильевич показал томик.
– А я хрен ведаю! – изрёк Барин. – Я тут грамотно всё расставил, но не изучал… Библиотека эта для престижа, статуса… Ну, знаешь.
– Книга не имеет ни начала, ни конца… – возбужденно говорил Бутербродов, листая томик. – И даже названия нет. Сплошные ровные ряды тарабарских значков. Видишь?
– Вижу! – покивал Барин без особого интереса. – Берёшь её?
– Похоже на зашифрованные записи, – не унимался ценитель редких книг, ощупывая страницы. – Чем-то похожим писали древние алхимики и члены масонских лож. Заметь, книга рукописная, а обложка и листы – будто из магазина.
– Возможно, грамотная самоделка, – зевнул Барин. – Кто-то купил бумаги, исписал её абракадаброй, понятной лишь посвящённым, взял обложку и всё аккуратно склеил. Быть может, дед сам… – Хозяин дома замялся и интимно шепнул: – Знаешь, мой дед был чокнутым!
– Не знаю, но верю, – машинально ответил библиофил.
– Ребята, коньяк стынет! – раздался голос прокурорского, который разливал по третьей.
По законам жанра, на пороге кабинета возникла Ириша с большим разделочным ножом в руке.
– Листья кленовые падают с ясеня… – проворчала она. Забрала бутылку со стола, подумав, выпила из рюмки. – Эй, Барин, быстро в сад! – добавила и удалилась с независимым видом.
– Пошли делать шашлык! – призвал Барин и тоже осушил рюмку.
– Бу, женщина выпила твой коньяк, – усмехнулся прокурорский, глотая свою порцию.
Андрей Васильевич созерцал книгу и ничего не слышал.
– Э-гей, Андрюха! – позвали верные друзья.
Библиофил нехотя выпустил книгу из рук и пошел к порогу, немного напоминая зомби. На полпути обернулся: томик в чёрной обложке манил, подмигивая с полки изумрудным светом.
– Как-нибудь в другой раз тебя выберу… – пробормотал ему доктор.
* * *– Значит, ты и есть двоюродная сестра Ириши? – спросил Бутербродов у русоволосой девушки в зелёной кофточке.
– Да, – односложно ответила Маргарита.
Парочка сидела в саду, за неплохо сервированным столиком. Помимо них, пировали штук десять гостей, впрочем, сейчас все болтали, разбившись на группки. Чуть в стороне Барин и Халюкин возились с мангалом. По окрестностям плыл запах жареной баранины. Атмосферу пропитал крепкий алкоголь, спутник пьяного глубокомыслия.
– Чем занимаешься?
– Учусь на историческом.
– Нравится?
– Ничего.
Девушки с односложными ответами встречались Андрею Васильевичу гораздо чаще, чем болтушки, поэтому схема съёма была отлажена. Мелкие детали легко корректировались благодаря большому опыту обольстителя. Как доктору удавалось клеить трезвых девушек, будучи трезвым, оставалось его тайной, и совсем немаленькой: его половой орган читался через любые брюки. Но это к слову.
Бутербродов хотел ненавязчиво приобнять Риту, но через стол наткнулся на взгляд Ириши, жены Барина. В нём не было ничего такого, но это был взгляд Ириши, которая знала Бутербродова лучше, чем он сам. Доктор с чего-то засмущался и шаловливую руку убрал. Потом опять протянул, отдёрнул и вальяжно молвил, скосив хитрые глаза на соседку:
– Женщины от меня на восьмом небе.
Дурацкая фраза и прозвучала дурацки. Казалось, Рита мучительно выбирает, какую эмоцию родить и надо ли её вообще рожать.
– Продайте мне душу, и я брошу мир к вашим ногам, – предложил лукаво доктор. Разведка боем – неплохой метод заманить в койку скромняжку. Жизнь этому не учит, она это настоятельно советует.
Девушка впервые открыто глянула на соседа по столу. Бутербродов обаятельно улыбался.
– Ты интересный, но странный, – прямо ответила Рита.
«Женщины очень много времени тратят на то, чтобы мыслить, думать о том, чего нет. Вот когда я тебя трахну, тогда и будешь думать. Зачем создавать сложности ещё до их появления?» – подумал Андрей Васильевич, а вслух сказал:
– Хочешь со мной погулять по тенистой роще? Тут классная роща неподалёку. Честно говоря, не люблю шумные компании… Вижу, что ты тоже.
Если мужчина клеит девушку, цель у него одна. Если каким-то образом цель всё же окажется другой, то это не мужчина. Но оставим чудесам общаться с чудесами.
– А мне не будет с тобой скучно? – спросила Марго. Незатейливый тест, на самом-то деле, но незатейливые ответы тут не принимаются, об этом знает и анкета, и анкетируемый.
– Мир, конечно, прост, но не настолько, – отреагировал Андрей Васильевич. – Минуту назад я хотел тебя обнять, но помешала твоя сестра. А в тенистой роще сестры не будет…
– Угу, – согласилась Рита в раздумье. – Один нюанс: я честная девушка. Поэтому ты не будешь пытаться меня обнять, поцеловать и всё такое… – Она строго посмотрела на ловеласа. – Если обещаешь, я пойду с тобой в рощу.
Для мужчины «игра в обещалки» – неизбежная рутина. Это как два пальца, безусловно.
– Не вопрос, – тонко улыбнулся доктор. – Ты погоди минуту. – Он встал. – Возьму куртку, в роще может быть прохладно.
Как только врач отошёл, к сеструхе подсела Ириша. Губки бантиком, бровки домиком – от любопытства.
– Ну, Ритка, о чём болтали?
– Да так… – задумалась Маргарита. – Ты мне хоть скажи, кто такой Андрей Бутербродов? Вижу, что симпатичный и обаятельный, но… кто он по жизни?
Женщину всегда интересует твердое мужское плечо. В отличие от искусственного члена, его ещё не изобрели. А кто тебе более откровенно расскажет о моральных качествах самца, чем сестра? Ну, если только мама, но её сейчас рядом нет.
– Андрюха – первый в городе доктор по женским болезням! – торжественно изрекла сеструха. – Рекомендую его, Ритка, крайне рекомендую… Классный мужик, и член большой!
– Ты что, пробовала?! – удивленно перебила Марго.
– Я мужу не изменяю! – гордо ответила Ириша. – Посмотри на его ширинку, и сама всё поймёшь.
– Не имею привычки смотреть на мужские ноги, – усмехнулась сестра.
– Чего, чего?! – удивилась Ириша, и её осенило: – Эй, Ритка, ты что, запала на Андрюху?! Точно, запала, глазки блестят!
Очевидная правда. Есть такое понятие, его никуда не деть, с ним надо просто жить. Если правду скрыть не получается, надо смириться.
– Забавный парень, – сухо улыбнулась Маргарита.
* * *Пока веселье в саду шло своим ходом, в пустом хозяйском кабинете, погруженном в полумрак, висела тишина. А также стояла, лежала и плавала. Вдруг дверцы книжного шкафа сами по себе распахнулись. С верхней полки на паркет вывалилась чёрная книжица, интриговавшая Бутербродова необычной иллюминацией.
– Кх-х-х… – послышалось кряхтенье.
У книжки отросли толстенькие ручки и ножки. Она отжалась на пальцах, вскочила и, подобно заядлому бегуну, припустила по комнате.
Книга миновала кабинет, быстренько одолела гостиную с круглым столом посредине и оказалась в прихожей. Как гимнаст со стажем, вскарабкалась она на полку для обуви, на которой лежал пакет с тесемочными ручками, и прислушалась.
– Стук… тук… тук… – топали по крыльцу ботинки сорок пятого размера. Распахнутая дверь явила Бутербродова. Книжка тут же скользнула в пакет и прикорнула там, тихо посапывая. Андрей Васильевич не спеша взял пакет, достал синюю ветровку. Чуть постоял, размышляя вслух:
– Даст или не даст?
Заморачиваться, впрочем, не стал. Небрежно бросил пустой пакет обратно. С сухим треском он опустился на полку, колыхнув тесемочными ручками.
– Слышь, полегче с нежной девушкой! – услышал врач истеричный женский крик. Это книжку основательно ударило о полку. Она охнула, проорала гневную фразу и испуганно зажала ротик рукой.
Андрей Васильевич повел в недоумении головой, потёр висок и ушел прочь.
Книжка выдохнула и зло сплюнула, улеглась на дне пакета, закинув ножку на ножку. Подперла толстой ручкой щёку.
* * *– Не дала, – констатировал Андрей Васильевич, как-то поневоле произнеся это вслух.
– Секс без любви – деньги на ветер, – улыбнулась Маргарита уже не так сухо, как днём.
Парочка стояла посреди двора особняка Барина и держалась за ручки. Смеркалось. Почти все гости разъехались. Изрядно пьяненький Халюкин пытался сесть за руль своей машинки, открывая капот. Жена методичными толчками отговаривала его от сего действия. Барин чуть свысока, со ступенек, иронично наблюдал сценку.
– Рит, может, поедем ко мне? – сжал сильнее девичью руку Андрей Васильевич.
– Надежды юношей питают, – отозвалась девушка, чуть отстраняясь.
Одиночество – это когда тебя некому забрать из морга. Всё остальное – временные трудности. Кому, как не медику этого не знать… Доктор кисло улыбнулся. Окей, если гора не идет к Магомету, то это трудности совсем не Магомета.
– Я не расстраиваюсь, что был сегодня послан, – весело сообщил Андрей Васильевич. – Даже рад. Честно-распречестно!
– Почему?! – искренне поразилась девушка.
– Дамы, прыгающие в койку в первый день знакомства, не в моём вкусе! – пафосно соврал доктор.
– А если у такой дамы любовь? С первого взгляда? – огорошила Маргарита.
– Это признание? – хищно осклабился Андрей Васильевич.
– Не-а. Пища для размышлений. Нельзя ведь каждую ситуацию оценивать одним принципом.
Девушка, знающая слово «принцип» – это интересная особа, а девушка, живущая по принципам – это уже почти жена. Потенциально.
– Кота покажу! Кысю! – воззвал к святому Бутербродов.
Возглас его прервало появление Ириши, медленно спустившейся с крылечка.
– Андрюх, держи свою сумку! – позвала она и подала пакет с тесемочными ручками.
– Оставь, он пуст, – отказался доктор.
– Уже нет. Я Кысе кое-что положила.
Пакет ответил благодарным, еле слышным книжным писком. Но такого рода аккорды человек не слышит. Если бы было наоборот, мир был бы совсем другим…
Доктор не смог отказать Кысе и пакетик взял. Поблагодарил всех присутствующих за чудный вечер. Пообещал позвонить Рите. Затолкал очкарика на заднее сиденье его машинки, сам сел за руль и уехал прочь.
5. ПОБЕГ КОТААндрей Васильевич отвез очкарика с женой и на такси добрался до своего дома. Было совсем темно. Близилось полнолуние, но сегодня луна пряталась за облаками. В окне горел свет.
– Кто бы сомневался, – иронично усмехнулся доктор. – Хорошо, что Рита не поехала ко мне.
Он открыл калитку и взбежал на крылечко. Дверь отворилась перед его носом. Тут же! На пороге в ореоле электрического света показалась долговязая фигурка с косичками. Сквозь тонкую ткань сарафана аппетитно выпирали соски. Лифчиков Юлька не носила, и соски почти уперлись доктору в лицо.
– Приве-е-ет! – протянул доктор, вдыхая запах юных свежих грудок, что чуть не ткнулись ему в нос.
– Проходите, Андрей Васильевич.
Соседка чуть посторонилась.
* * *– Что ты у меня делаешь? – спросил доктор, входя в кухню, служившую одновременно прихожей в его однокомнатной квартирке, и облокачиваясь на русскую печь, по-летнему прохладную.
– Жду будущего мужа, – недоуменно дернула Юлька плечиком. Взгляд синих глаз сквозь очки был традиционно строг.
Обидно, когда ты что-то забыл, особенно когда ты этого не знал. Андрей Васильевич вновь усмехнулся. Так и проходит вся наша жизнь: один бегает, а другой догоняет…
– Мяу!
Навстречу хозяину выбежал здоровенный дымчатый кот. Весом килограммов пятнадцать, с большим пушистым хвостом!
– Кыся! Здравствуй, мой герой!
Бутербродов поставил пакет с тесемочными ручками на подоконник и заграбастал кота в охапку.
Юлька завистливо вздохнула. Блаженный кот, которого ласкает Он! Эх, жаль, что нельзя отдаться своему Андрюшеньке сейчас. Конечно, ещё два года быть девственницей – это пытка, но… всё кончается, даже вечность. Кроме любви, а Юлька доктора любит, и поэтому пытка оправданна. Особа в очках сжала бедра посильней и прошла за доктором в гостиную (она же и спальня).
– Тебя кормили, маленький? – ласково ворковал пушистику доктор, забыв про всё на свете. Котяра самозабвенно мурлыкал.
– Мы с Кысей завтракали, обедали и ужинали! – встряла Юлька. – Скажите, Андрей Васильевич, вы пили алкоголь?