Да, пусть капитан обеспечит Илье это, если ему не хватило силенок убедить Городское УВД, что в поселке необходимо ввести чрезвычайное положение!
Илья прошел в спальню сына. Мальчик задремал, и Оля сидела рядом, легонько поглаживая его по спине. Они посмотрели друг другу в глаза. Илья сказал:
— Я выйду к Короткевичам. Постараюсь недолго. Справишься без меня, хорошо?
Она промолчала, хотя хотела что?то сказать, и потому Илья молча ждал. Наконец, он не выдержал:
— Ты что?то хотела спросить? Говори, Оля.
Она опустила голову, глянула на спящего сына.
— Мы можем попросить, чтобы милиция вывезла нас?
— Оля, ты же знаешь…
— Пусть закроют нас в своей машине и везут, что бы мы ни требовали от них. Если мы даже начнем кричать и стучать в дверцу, пусть они не останавливаются, — она подняла голову и посмотрела мужу в глаза. — Мы ведь можем договориться с ними об этом заранее?
Илья ответил не сразу. На минуту ему показалось, что Оля предлагает дельное решение. Он поговорит с Назаровым, и тот наверняка все уладит. Да, им будет плохо, когда машина, в которой их закроют, окажется на выезде из поселка, и нервишки они себе подпортят. Но выбора, кажется, нет. Придеться помучиться, зато на этом все закончится. Раз — и проблем больше нет. Черт с ним с этим домом. В крайнем случае, они продадут его за полцены, так и не вернувшись больше в поселок.
Правда, пугало, как это перенесет Данила, но его можно усыпить перед отъездом. Дать снотворное и немного подождать.
Привлекательность варианта исчезла, как только Илья вспомнил о Даше, о том, что она скончалась, когда ее вывезли из поселка. И, судя по всему, им всем грозит то же самое, если в один прекрасный момент игнорируют мольбы вернуть их обратно.
Илья покачал головой.
— Нет, Оля. Ничего не получится. Мы можем не доехать живыми. Я не хочу рисковать тобой и Данилой.
Оля не спорила — она молча кивнула.
— Я ненадолго, — повторил он и вышел.
В доме Короткевичей было слишком уж тихо. Как будто кроме капитана, его помощника и доктора Левина никого не было.
Илья прошел в дом, остановился, глядя на капитана. Тот отдавал последние распоряжения сержанту — помощник вместе с доктором собирались уходить.
Пока капитан выходил на крыльцо, Илья осторожно заглянул в спальню Люды. Ее там не было. Илья вышел, огляделся, заглянул в общую комнату, потом в спальню ее сына. Никого. Может, Люда в ванной? Удалилась от всех, закрылась, игнорируя, что в ее доме все еще посторонние люди? Похоже на то.
Илья вернулся в прихожую, которая у Короткевичей больше напоминала гостиную. Назаров коротко глянул на него, тяжело вздохнул и опустился на стул у окна. Достал сигарету, зажигалку. Капитан собирался закурить… в чужом доме!
Илью кольнуло нехорошее предчувствие.
— Как себя Люда чувствует? — спросил он.
Назаров затянулся и после паузы ответил:
— Ее здесь нет.
— В смысле? Ее увезли в Город?!
— Нет. Ее… Она умерла пару часов назад.
— Что? Как она…
— Она повесилась.
Несколько минут они молчали. Назаров нервно докуривал сигарету и словно прятал лицо за сгущавшимся в прихожей дымом. Илья просто не знал, как дальше вести разговор. Он собирался потребовать от капитана защиты для своей семьи, но на фоне трагической смерти Люды это требование показалось едва ли не циничным.
И беременна не только его жена. Сколько еще таких наберется на семь тысяч населения? По меньшей мере, несколько десятков. Но даже будь таких женщин и девушек две — три, они тоже хотели бы получить защиту.
Назаров затушил окурок, поглядел себе под ноги, поколебался и бросил его на пол.
— Она вроде как задремала, — заговорил он. — Ну, я и решил, что лучше оставить ее одну в спальне. Когда кто?то из следственной группы заглянул туда, было поздно. Ее тут же вынули из петли, но она уже была мертва.
— О, Боже мой, — прошептал Илья.
— Если бы не шум такого количества народа в доме… Я что?то слышал за полчаса до того, как все обнаружилось. Подумал еще, что Люда кому?то звонит по мобильнику. Решил не мешать. Оказалось, я уловил ее предсмертные хрипы.
Илья прикрыл ладонью лицо.
— Капитан, ты только моей Оле не проболтайся. Я скажу, что Люду куда?то увезли, чтобы ей одной дома не быть.
Назаров кивнул. Он снова закурил, и какое?то время длилась пауза. Потом Илья спросил:
— Что с Виктором? Нашли какие?нибудь следы?
— Окончательного решения еще нет, но… В общем, похоже на самоубийство — на ноже только его отпечатки. И в доме нет следов пребывания других людей, кроме хозяев. Кое — какие вещи, правда, еще подвергнут более тщательной экспертизе. Но… двое людей, которые видели… старуху, уже никому ничего не скажут.
Илья встретился с капитаном взглядом.
— Значит, ты не сомневаешься, что здесь была именно та самая старуха?
— Пока только с ней можно увязать все необъяснимое, что происходит в поселке. Так что… Какие могут быть сомнения?
— Капитан, и что теперь ты собираешься делать? Ждать следующей жертвы? А потом?
Назаров покачал головой.
— Илья, у меня такое чувство, что ты меня в чем?то обвиняешь. Или я ошибаюсь?
Илья смутился.
— Нет, — буркнул он. — Я просто спросил.
— Ведь я мог бы устраниться от происходящего здесь. Например, взять продолжительный отпуск. Сейчас это было бы нелегко, пришлось бы попотеть, но достижимо.
Назаров встал, выглянул в окно, извлек очередную сигарету и закурил.
— Пожалуй, если произойдет еще два — три таких случая, мне удастся, наконец, убедить ФСБ в том, в чем я хотел их убедить.
— Два — три случая? — вырвалось у Ильи.
— Я ведь не волшебник, Илья. Я всего лишь участковый. Бывший следователь уголовного розыска по особо тяжким преступлениям, которого в один прекрасный день понизили в должности за превышение полномочий. Так что… Я ведь тебе объяснял всю теперешнюю ситуацию.
Илья, чувствуя внутри неприятный холодок, кивнул.
— Я все понимаю, капитан. Извини, если я что?то не то сказал. Но… Я ведь… Я беспокоюсь за свою семью.
— Илья, я тебя понимаю и…
— Нет, капитан, я о том, что у меня появилась уверенность: следующий дом, куда наведается старуха — мой. Я чувствую, что не ошибаюсь. И… если исходить из того, что случилось здесь, с Виктором, мне кажется, я рискую в одиночку не справиться. Ружье — не нож, но… не все так просто. И ты с помощником не явишься в ту же секунду. Если я вообще успею позвонить.
Назаров присел на стул, откинув голову, посмотрел в потолок.
— Я так понимаю, — пробормотал капитан. — Ты хочешь, чтобы я ночевал у тебя. И желательно со своими ребятами?
Илья промолчал, не решаясь подтвердить эту мысль словами.
— Да — а. Я, конечно, не считаю, что интуиция тебя подводит. В конце концов, почему бы ни устроить этой бестии ловушку? Но… Илья, уж точно не этой ночью. Ты пойми, я должен дать своим помощникам отдых. Тем более, если мы хотим, чтобы они потом бодрствовали целую ночь.
Илья кивнул. Он не надеялся, что Назаров проведет ближайшую ночь в его доме. Он вообще не надеялся, что капитан согласится с этой затеей. И потому разочарований не было.
— Я согласен с тобой, — продолжал Назаров. — Ты живешь на окраине, ты уже не один раз видел эту старуху. Выходит ты один из первых кандидатов на ее посещение. В общем, я сам хочу пойти тебе навстречу, но меня беспокоит другое.
— Что?
— Если мы проведем у тебя ночь, вторую, третью, но старуха так и не заявится? Или того хуже, навестит другую семью? Что тогда?
— Не знаю, — признался Илья.
Они помолчали. Потом Назаров поднялся со стула.
— Ладно, постараемся обойтись без всяких "если". Ты только сегодняшнюю ночь протяни, а завтра решим.
Илья направился к двери.
— Выходим, — сказал Назаров. — Кажется, в этот дом еще очень нескоро придут новые хозяева.
16
Сержант Тищенко, попрощавшись с капитаном, сел в свою старенькую "пятерку" и поехал к выезду из поселка.
Он приехал рано утром, но спустя какой?то час Назаров предложил ему отправиться домой и хорошенько выспаться. Ночью им всем предстояло дежурство. Как понял Тищенко из разговоров Назарова с Белым, они не будут патрулировать по поселку, а устроятся в каком?то доме. Что?то вроде засады.
Тищенко это не обрадовало, но выбора не было. Он понимал, что капитан искажает их график работы не из?за собственной прихоти. Странные происшествия в поселке говорили сами за себя. И сержант хотел лишь одного — пусть все быстрее разрешится.
Он приближался к окраине. Возле одного из домов стояла женщина в фиолетовом плаще. Она стояла к машине спиной, глядя на дом.
Тищенко оставил ее позади, когда какое?то странное ощущение заставило его нахмуриться. Женщина была необычно одета. Тищенко никого не видел в этом поселке в таких плащах. И что?то в самой женщине было… неприятным что ли? Она стояла, как будто кого?то ожидая или что?то высматривая. И это сейчас, когда в последние дни улицы пустынны, а жители, если уж покидают дом, очень спешат.
Сержант притормозил, достал сотовый, вызвал капитана. Не мешает сообщить ему об этой бабенке в плаще.
В тот момент, когда капитан отозвался вопросом: "Что у тебя?", в памяти у Тищенко как будто встали на место последние детали не такой уж сложной головоломки, и он вспомнил, что уже слышал в кабинете Назарова и во время патрулирования о какой?то старухе в плаще.
— О, блин, — вырвалось у него. — Капитан, там… у какого?то дома…
— Что там?
— Тетка какая?то. На ней плащ такой… Вы как?то говорили про…
— Болван! — выкрикнул капитан. — Быстро назад. Где она?!
— Она…
— Не отпускай ее никуда! Я сейчас буду! Ты это… будь осторожен, не подходи вплотную. Держи на прицеле!
— Все понял, — отозвался Тищенко, разворачивая машину.
Потом он понесся назад. Минуты не прошло, как он достиг того самого места, где стояла…
Или это не здесь?
Тищенко усомнился потому, что женщины в плаще уже не было. Вообще никого не было. Он остановил машину, быстро выбрался из салона, вытянув табельное оружие. Прошел пару метров, но, не зная, как быть дальше, остановился.
К счастью, послышался рев двигателя, и спустя считанные секунды из?за поворота показалась машина Назарова. Капитан был вместе с Белым. Взвизгнули шины, хлопнули дверцы, двое мужчин выскочили из машины.
— Где она? — крикнул капитан.
Тищенко растерянно развел руками.
— Я вернулся, но… ее уже не было.
— Твою мать!
— Я… Минуты не прошло, как я…
— Возле этого дома она стояла? — и, не дожидаясь ответа, Назаров скомандовал. — Быстро во двор! Обходим дом. Я справа, Белый — слева. Ты, Саша, вызывай хозяев.
Они разошлись, Назаров поспешил вокруг дома. На заднем дворе он оказался раньше Белого. Убедился, что здесь никого нет, увидел сержанта, махнул ему.
— Проверь соседний двор. Я к парадному входу.
Тищенко все еще пытался вызвать хозяев.
— Не открывают, — сказал он подошедшему капитану. — Но, кажется, дома кто?то есть.
— Думаю, бестия в плаще до них не добралась, — пробормотал Назаров. — И на том спасибо. Ладно, черт с ними, не стучи. Они нам не помощники. Давай?ка, лучше их соседей обойдем. Может, кто чего скажет.
Тищенко засопел, кивнул.
— Только я умоляю тебя, Саша. Будь осторожен. Может случиться так, что в каком?то доме уже некого будет спрашивать.
Данила нехотя ел манную кашу. И то лишь потому, что мать его очень просила.
Илья смотрел на сына, и у него внутри что?то болезненно сжималось. Сын похудел за считанные дни, и пришлось обратить внимание на то, как он ест. Хорошо хоть Оля восприняла это спокойно — заставить ребенка есть. Раньше они такого не практиковали. Хочет — ест, хочет — не ест.
Похоже, Данила распробовал, отвлекся и заканчивал с едой веселее, когда Илья заметил, что Оля вздрогнула. Жена странно вскинула голову, оторвавшись от наблюдения за сыном, и посмотрела в окно.
Илья тоже посмотрел в окно. Во дворе все было по — прежнему. Он перевел на Олю вопросительный взгляд.
Она скользнула ладонью Даниле по голове и шагнула к выходу из кухни.
— Ты куда? — спросил Илья.
— Я сейчас. Налей ему сока.
Она вышла, но Илья не пошевелился. Он видел, как изменилось лицо жены. Казалось, она услышала нехорошую весть. Его самого кольнуло беспокойство.
Илья шагнул было за ней, остановился, глянул на сына. Мальчик сидел, не шевелясь, застыв с зажатой в руке ложкой, и смотрел вслед матери. Тарелка была пуста.
— Данька, подожди, — бросил ему Илья. — Сейчас будешь пить сок.
Илья вышел, чувствуя, как похолодела спина. Он думал, что Оля пошла в спальню, но ее там не было. Илья обернулся и в этот момент услышал сдавленный всхлип. Казалось, Оля плакала, сдерживаясь, чтобы ее не услышали. Илья нахмурился, догадавшись, что она в гостиной.
Что еще случилось?
Он вошел в гостиную.
Оля стояла у окна, на кого?то глядя, и… зажимала рот ладонями. С силой зажимала. Илья ошибся, приняв всхлип за сдавленное рыдание. Нет — жена пыталась сдержать вопль! Ее уже трясло, в таком она была напряжении, и, тем не менее, она не сходила с места.
Он бросился к ней.
Жена его заметила, и ее прорвало — она закричала.
Перед домом была… старуха в фиолетовом плаще. Старуха сидела на корточках и что?то поднимала с земли.
Илья растерялся. Он ждал старуху не раньше сумерек, и ее появление перед домом днем шокировало его. Он видел, как старуха выпрямилась, как из?под капюшона посмотрела на фасад дома, и лишь оборвавшийся крик жены вывел его из ступора.
Оля попятилась от окна, расширенными глазами глядя на застывшую старуху.
Илья рванулся к входной двери, остановился, вспомнив о ружье. Несколько секунд он колебался, обязательно ли выйти к старухе вооруженным, потом все?таки проскользнул в спальню и схватил ружье.
Когда он выскочил на крыльцо, старуха уже находилась по другую сторону забора и уходила к соседнему дому.
— Стой! — выкрикнул Илья.
Она не отреагировала, и он вскинул ружье.
— Остановись, пока я не выстрелил!
Старуха повернула к нему голову, но не остановилась. В ее движениях даже спешки не появилось. И, казалось, она невозмутимо рассматривала того, кто пытался ее остановить.
Илья колебался. Он не был хорошим стрелком, и с момента походов в стрелковый тир прошло слишком много времени, но расстояние было незначительным — Илья мог подстрелить старуху. Но в последний момент что?то не позволило ему нажать на курок. То ли неуверенность, что именно эта старуха являлась виновником гибели семьи Короткевичей, то ли понимание, что он просто не сможет кого?то застрелить, тем более, безоружного.
Впрочем, мелькнуло что?то еще.
Ощущение, что выстрел ничего не даст. Непонятно, почему, но старуха останется невредимой. Не потому ли она так хладнокровно уходила, пока он в нее целился?
Пока Илья медлил, старуху скрыл угол соседнего дома — она зашла во двор. Илья мог выскочить на улицу, и тогда старуха снова оказалась бы в поле его зрения, но с него уже хватило. Все равно он не выстрелит. Потому что… это ничего не изменит.
Илья вытащил мобильник, вызвал Назарова.
— Случилось что? — голос участкового был недовольным, как будто его оторвали от важного дела.
— Старуха… — вымолвил Илья.
— Где?
— Возле соседнего дома.
— Продержись три минуты.
— Говоришь, она что?то поднимала с земли? — переспросил Назаров.
Илья кивнул.
Они стояли перед его домом и, хотя старуха уже скрылась из этой части поселка, не причинив никому вреда, по — прежнему посматривали по сторонам. Двое помощников Назарова сидели в машине и курили.
— Да — а, — протянул капитан. — Где?то я это уже слышал. И не один раз. То, что она что?то поднимает с земли. Вот тварь.
Он заглянул Илье в глаза, и тот решил, что Назаров хочет спросить, почему Илья не выстрелил. Назаров промолчал. Действительно, какой смысл обсуждать то, чего не изменишь? Тем более, если нет определенного объяснения?