Мертвое море (ЛП) - Каррэн Тим 10 стр.


            - Там... там.. черт, я стоял на носу, а Барки... ну, вы знаете Барки, сэр... он нес вахту на носу, и что-то схватило его. Просто схватило и все! Он был в четырех футах от меня, и я увидел... увидел, как что-то появилось из тумана, сэр! - всхлипывая, он сполз по переборке вниз. Казалось, он так и не мог отдышаться. - Оно появилось из тумана и схватило Барки! Утащило его, а я ничего не мог сделать!

            Гослинг поставил его на ноги.

            - Ладно, успокойся. Сделай глубокий вдох. Похоже, у тебя гипервентиляция.

            Поллард был еще молод. Это был его второй рейс на "Маре Кордэй". Он отслужил два года в береговой охране и записался на корабль простым матросом.

            Он кусал губы и тяжело дышал.

            - Так что же ты видел? - спросил его Гослинг.

            - Что-то... - Поллард покачал головой. - Что-то появилось из тумана... я увидел какое-то темное пятно... черт, оно было большое... чем бы оно ни было, оно было очень большое.     Он поднял на Гослинга глаза, видимо, думая, что старший помощник и вышестоящий по званию рассмеется ему прямо в лицо. Но Гослинг и не думал смеяться. Он просто смотрел.

            - Оно схватило его, сэр... схватило очень быстро... мне кажется, мне кажется, у него были крылья... большие, черные крылья... оно просто рывком сдернуло Барки с палубы и утащило в туман.

            Гослинг сжал ему плечо.

            - А теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты спустился к себе в каюту и лег спать. Это приказ.

            - Но я на вахте, - запротестовал Поллард. - Я шел сменить Барки.

            - Я об этом позабочусь. Просто иди вниз, успокойся, и никому ничего не говори. Нам здесь не нужна всеобщая паника.

            Поллард кивнул.

            - Окей, окей. Я понял. Но... что с этим туманом, сэр? Что за чертовщина здесь происходит?

            Но Гослинг лишь повторил ему приказ. Он стоял и смотрел на жуткий клубящийся туман. Нехороший туман. Ей-богу, нехороший. Но Гослинг был почти рад ему, потому что он многое прятал от глаз. Ибо если он рассеется, страшно подумать, что могут они там увидеть.

            И что оттуда может увидеть их.

22

            Айверсон стоял за штурвалом и вел судно сквозь туман. Гослинг сидел за штурманским столом и выполнял расчеты старым дедовским способом. Отметив на карте с помощью карандаша и квадранта их последнее известное местоположение, он прочертил их курс. Как он надеялся, верный. Но без работающих компаса, "Лорана", системы спутниковой навигации, и даже видимых звезд, это было движением вслепую, и Гослинг понимал это.

            Он действовал просто на автомате.

            Но он действительно не знал, что делать.

            - Принять влево на сто двадцать три.

            - Есть принять влево на сто двадцать три.

            - Прямо руля. Так держать, - скомандовал Гослинг. Он написал на карте несколько цифр. - Курс?

            - Сто двадцать три, сэр.

            Гослинг вздохнул, уставившись на карту. В прежние времена хорошего компаса, да нескольких звезд было вполне достаточно. Гослинг был хорошим навигатором, и был полностью уверен в своих способностях. Но здесь, в этом проклятом море на краю земли, он мог делать лишь слепые, отчаянные предположения. Он менял курс каждый час, в надежде вырваться из проклятого тумана.

            Но этого не происходило, и у него было неприятное чувство, что это не произойдет никогда.

            - Сэр... радар, - с паникой в голосе воскликнул Айверсон.

            Но Гослинг успел уже вскочить на ноги. Сигнал на радаре предотвращения столкновений выдернул его из состояния полудремы. Он встал перед приборной панелью. То, что он видел, занимало почти весь экран, и "Мара Кордэй" полным ходом шла прямо на него. Согласно радару это нечто было размером с футбольное поле.

            - Право на борт! - закричал он.

            Айверсон крутанул штурвал, и корабль качнулся вправо. Все на борту почувствовали это резкое изменение курса. Гослинг пристально смотрел на экран радара. Что бы там ни было, судном оно не являлось. Оно было такое же большое, но "сидело" на воде слишком низко. "Мара Кордэй" прошла мимо него в считанных футах. Проскользив вдоль левого борта корабля, оно вдруг исчезло с экрана радара... потом снова появилось. Только это был уже не один гигантский объект, а целая группа менее крупных объектов. Согласно радару, каждый размером с микроавтобус. Проплыв мимо, они исчезли с экрана радара и больше не появлялись.

            Гослинг почувствовал, будто у него внутри что-то оборвалось. Это было так близко. Чертовски близко. Он выдохнул, вытер пот с лица.

            - Принять влево на сто двадцать три, - сказал он.

            - Есть, сто двадцать три, - ответил Айверсон. Он тоже тяжело дышал. - Что это было, черт возьми?

            - Если бы я сам знал. Что бы то ни было, мы чуть не протаранили его. Гослинг опустился в кресло за штурманским столом. - Я думал... думал, что это перевернутый корабль, раз он так низко "сидит" на воде...  но потом он распался на что-то вроде стаи китов. Отметь это в вахтенном журнале.

            Дверь в задней части рулевой рубки открылась, и вошел Морс. Вид у него был встревоженный.

            - Что за чертовщина здесь происходит, мистер?

            - Мы едва не столкнулись, - ответил Гослинг. - Что-то... что-то неслось прямо на нас.

            - Что?

            Вопрос был адресован Гослингу, но Айверсон не смог удержать язык за зубами. - Призраки, сэр, - сказал он дрожащим голосом. - Всего лишь призраки.

23

            Капитана звали Арлен Морс.

            Море всегда было у него в крови. В то время, как другие ребята хотели стать звездами футбола, пилотами или машинистами, Морс мечтал быть моряком. Он хотел быть капитаном и иметь собственный корабль. Нечто большое, мощное и значительное. За двадцать лет службы на военном флоте он водил эсминцы, танкеры, тральщики, патрульные катера, легкие крейсеры и даже буксиры. Это была его жизнь, другой он не хотел.

            И вот однажды военный флот ему наскучил. Морс был старшиной. Потом, отучившись в корпусе вневойсковой подготовки офицеров резерва, стал энсином. Почти без усилий поднялся по карьерной лестнице до капитана. Делал то, что ему было сказано, и так, как ему было сказано. В любом флоте было всего два типа людей - те, кто следовали приказам и инструкциям, и те, кто этого не делал. Последние оказывались не у дел.

            Морс играл в эту игру по правилам.

            И, в конце концов, правила обернулись против него.

            Он командовал собственным кораблем, и это было все. Не закончив военно-морской академии в Аннаполисе, он не мог продолжить карьерный рост. Его карьера закончилась. Поэтому он и покинул военный флот. После двадцати лет службы он уволился в запас и ушел в торговый флот. Без каких-либо сожалений. Жизнь была к нему благосклонна.

            А потом выдался этот рейс.

            Как и любой другой моряк, он с первого дня слышал разные россказни и байки. Казалось, что некоторые матросы боялись воды больше, чем дети темных шкафов. Они придумывали истории. Пропавшие корабли захватывались злыми силами, или проглатывались морскими чудовищами. Вой ветра превращался в жалобные, бестелесные голоса утопленников. Причудливые туманные образования были кораблями-призраками. Историям про призраков, чудовищ и проклятые моря не было конца.

            У каждого моряка была своя история.

            Только это были всего лишь фантазии.

            Но теперь Морс действительно начал в этом сомневаться.

24

            Под утро случилась очередная беда.

            Ночь протекла мимо, словно смола - медленная, тягучая, черная и обволакивающая. Все на борту хотели дневного света. Надеялись, молились, чтобы он рассеял туман и вернул их к нормальной жизни. Все, даже те, кто не был лично свидетелем тревожных событий, понимали, что заблудились. Заблудились в каком-то ужасном мире безумия. Может, это все истории, витавшие вокруг, как простудные бактерии. Небылицы, которые были вовсе не хуже суровой, неоспоримой реальности. А может, это то, что каждый чувствовал костным мозгом. Ощущение, что ад разверзся под ними и поглотил их корабль целиком.

            Так ночь постепенно сменилась утром.

            Согласно цифровому хронометру, было начало пятого, когда дерьмо приземлилось и разбрызгалось во всех мыслимых направлениях. Гослинг, который не мог спать, не мог сомкнуть глаз, чтобы не видеть перед собой гигантских морских червей, сидел в рулевой рубке. За штурвалом был Пирс. Гослинг дремал за штурманским столом, его глаза, наконец, начали слипаться.

            Тут Пирс вдруг закричал и резко рванул штурвал вправо. Примерно в это же время дежурный матрос объявил по внутренней связи:

            - Баржа... идет прямо на нас! Мы сейчас столкнемся! Руль на борт! Руль на борт! Она идет без огней, без гребаных огней...

            Все произошло в считанные секунды, к тому моменту Гослинг был уже на ногах. Он заметил таинственную баржу на экране радара. Увидев ее, он открыл рот... и в следующее мгновение баржа протаранила левый борт носовой части "Мары Кордэй". От удара Гослинга швырнуло на стол. Длинной баржа была триста футов и имела достаточную массу, чтобы разрубить судно пополам. Она врезалась в "Мару Кордэй" на скорости в 14 узлов, разорвав обшивку носовой части. Ее нос погрузился в передний грузовой отсек... специальный двухкорпусный отсек для особо опасных грузов, содержавший почти 100 тонн дизельного топлива для Французской Гвианы. Свыше двухсот бочек было разбито, их содержимое разлилось по трюму. Через считанные секунды "Мара Кордэй" начала заваливаться на левый борт. Баржа, продолжая двигаться на полной тяге двух своих винтов, вырвалась из пробитого судна, развернулась и ударила в его бок кормой. Тут же в трюмы хлынули галлоны воды. Крен на левый борт усилился.

            Первый удар нарушил целостность надстройки, обрушив находившиеся по левому борту палубы. Раздался скрежет рвущегося металла, рулевую рубку подбросило на несколько футов вверх, стекла из окон вылетели, половые доски вспучило.

            Приподнявшись, Гослинг увидел, что Пирс лежит на полу с залитым кровью лицом. Из двери своего кабинета в рубку ввалился Морс.

            Гослинг смог лишь произнести:

            - Капитан... у нас проблемы...

25

            Джордж Райан проснулся от удара об пол.

            В ушах продолжала звучать трель телефона.

            Он медленно открыл глаза, пытаясь сообразить, кому потребовалось звонить посреди ночи, и какого черта он делает на полу. Потом он полностью проснулся, ощутил покачивание корабля и вспомнил, где находится. В следующее мгновение он почувствовал, что что-то не так. У него появилось отчетливое ощущение опасности.

            Сквозь звон в ушах он слышал крики людей.

            Кушинг тряс Сольца.

            - Проснись, черт тебя дери! - кричал он. - Пожар! Пожар на борту!

            Джордж тут же вскочил на ноги, механически натянул сапоги, штаны и свитер. Сверху накинул дождевик. Сон, наконец, выветрился из головы, уступив место реальности.

            - Что? Что происходит? - пробормотал Сольц.

            - Пожар, - как можно спокойнее постарался ответить Кушинг. Но его голос дрожал от волнения. - Пожар... похоже, мы горим... или врезались во что-то...

            Но к тому моменту они уже почувствовали неприятный крен на правый борт. Пахло дымом.

            - Что случилось? - спросил Джордж.

            - Если б я знал, - ответил Кушинг. - Я проснулся, наполовину свисая с койки, от звука чертовой сирены. Слышал, что кто-то кричал "Пожар!" Лучше нам выйти на палубу.

            Тут Сольц зашевелился. Причем с такой скоростью, какой от него никто не ожидал. Когда все собрались вместе, он уже стоял одетый с чемоданом в руке.

            - Господи, никто же не сказал, что мы тонем, - воскликнул Джордж.

            - Я это тут не оставлю. Здесь все мои вещи.

            Выйдя из каюты, они увидели несущегося по коридору Сакса. Похоже, он был в ярости. Возможно, он был тоже напуган, и, возможно, именно поэтому разъярен. Он тащил кучу спасательных жилетов.

            - Надевайте, - сказал он, швырнув жилеты на пол.

            - Все настолько плохо? - спросил Кушинг.

            - Шевелитесь, тупицы, - рявкнул он, - пока не поджарились.

            Джордж поднял глаза на стропила, где висели защитные костюмы. Считалось, что благодаря им человек мог оставаться в тепле и держаться на плаву в течение несколько дней.       - Костюмы...

            - К черту костюмы! - сказал Сакс. - Шевелитесь!

            Коридор заполнялся дымом. Сначала это была легкая дымка, но с каждой секундой она становилась все плотнее. В воздухе стоял едкий запах гари.

            Все двинулись вслед за Саксом на палубу, по пути натягивая жилеты.

            - Что случилось? - спросил Кушинг.

            - Мы тонем? - поинтересовался Сольц. - Спасательные шлюпки уже готовы?

            - Нас протаранила баржа, причем протаранила неслабо. Мы набираем воду, - ответил Сакс. - Гребаная баржа врезалась в передний трюм и подожгла дизельное топливо. В переднем и среднем трюмах сейчас кромешный ад. Если взлетят оставшиеся бочки...

            Он мог уже не продолжать. Все прекрасно представляли себе, что сидят на ящике с динамитом.

            Когда они достигли палубы, прогремел первый взрыв.

26

            Фабрини сперва почувствовал взрыв, и лишь потом услышал. Они с Менхаусом стояли возле одного из бульдозеров, окутанные вездесущим туманом. Удар швырнул их на палубу лицом вниз. Они услышали приглушенный, нарастающий рев, а потом звон бьющегося стекла и крики людей.

            Но хуже всего этого грохота был сам корабль. Он содрогнулся от тяжелого раската, тревожно завалился на левый борт и уже не выпрямился. Людей разбросало по палубе.

            - Это невозможно, - непрестанно повторял Менхаус, поднимаясь на ноги и вытирая кровь с разбитых губ, а потом снова рухнул на палубу от сильного толчка.

            - И все же это случилось, - воскликнул Фабрини. - Как я и думал, черт возьми.

            Контейнеры, стоявшие в средней части судна превратились в щепки, когда находившиеся под ними люки выбило, и над спардеком прошел огненный дождь. Тут же вспыхнул пожар. В клубах светящегося тумана отражался огонь... Корабль словно ворвался во врата ада.

            Сакс бросился вперед, с почти кошачьей грацией перемещаясь по качающейся палубе.

            - Помогите спустить шлюпки, сосунки! - закричал он. - Все на шлюпочную палубу! Шевелите задницами! Давай, Фабрини, гребаный итальяшка, шевелись!

            Тут его схватил за руку пробегающий мимо Менхаус.

            - Сакс? Этого же не может быть, правда? Скажи, что этого не может быть! У меня жена... Я не хочу здесь подыхать! Не хочу подыхать!

            Сакс швырнул его на палубу.

            - Послушай, молокосос чертов! Мамочкиной титьки здесь нет, так что прекращай вести себя как засранец и помогай мне, иначе я...

            Снизу раздался пронзительный металлический скрежет, палуба задрожала, и Сакс рухнул на Менхауса. Он отполз в сторону и заорал:

Назад Дальше