– Да, – согласилась Древорезчица. – Но временами, глядя на «Внеполосный-II» и его лазпушку, так аккуратно расположеную в самом сердце Домена…
Равна так и села. Некоторое время она не могла подобрать слов для ответа. Древорезчица еще после Битвы на Холме Звездолета выбрала Старую Крепость Шкуродера своим представительством, а Равна переместила «Внеполосный-II» на Тайный Остров. И в первый же год королевы поняли, что, даже построенный на скорую лапу, Новый Замок на Холме Звездолета вполне достоин называться центром великой империи. Тогда Древорезчица переехала туда, а Равну попросила последовать за собой на материк – посадить «Внеполосный-II» обратно на Холм, чтобы тот оставался в поле зрения гвардейцев Древорезчицы. Равне это стоило немалых трудов. Скорее всего, «Внеполосный-II» никогда больше не сможет подняться в воздух. А теперь?!
Древорезчица переглянулась со своими элементами. Внутренний конфликт?
– Извини, я помню, что сама об этом просила. Я помню также, что ты сняла с лазпушки усилитель. Я никогда всерьез не рассматривала звездолет как угрозу в твоих руках. Но впоследствии я изменила свои взгляды на кое-какие риски для Домена. Зависимость от твоего звездолета является источником угрозы сама по себе. Создает слабое звено – я правильно выразилась? – в системе внутренней безопасности. Я читала об этом в курсе теории управления из корабельного архива. Разве не было бы разумнее разбить все операции на подзадачи, а не замыкать всё на себя?
Равне ответ на этот вопрос всегда казался более чем очевидным, но сейчас она поняла, что стоит у решающей черты. Остается, может быть, меньше века. Она вздернула голову:
– Это ясно, а разве мы уже не обсуждали этого прежде? Я-то думала, что мы достигли согласия. Мы решили использовать «Внеполосный-II» в исследовательской программе Щепетильника и продвинуть Домен по пути технологической цивилизации ускоренными темпами.
Древорезчица повздыхала:
– Да-да, и, как бы там ни было, отступать уже поздно.
Благодарение Силам!
Равну прошиб холодный пот: она с опозданием поняла, рядом с какой ловушкой только что прошла. Все обстояло гораздо хуже, чем говорил ей Странник.
– Д-древорезчица, если ты расцениваешь Новый Приемный Зал как угрозу своему авторитету, одно твое слово – и я уберу его.
– Нет, Равна, я согласна с твоими рассуждениями. Пусть все остается.
– Это наш Новый Приемный Зал, Древорезчица. Спасибо. – Равна лихорадочно перебирала в голове безопасные темы, куда можно было бы перевести разговор. – Э-э, и как там на границе? – С момента пропажи плащей Древорезчица выслала поисковые отряды, сформированные из лучших частей королевской гвардии, в гористое пограничье до самых Ледников.
Древорезчица насмешливо качнула головами:
– Они уже вернулись оттуда, и даже быстрее, чем я предполагала. – Она встряхнулась. – Ну и пусть. В нашем случае реальную опасность представляют не чужеземцы, присутствующие в Домене. Плащи наверняка никогда не покидали его пределов.
– А, ну да. Конечно. Шкуродер.
– Переделанный Шкуродер, забыла ты добавить, – лукаво отметила Древорезчица. – Переделанный или нет, а я уверена, что Шкуродер всегда мечтал заполучить радиоплащи. Это как нельзя лучше сочетается с его мессианскими закидонами.
– Можно вышвырнуть его из Совета.
– Я обдумывала даже возможность применить к нему силу. Но я не знаю, насколько он в действительности умен. Опасаюсь, что так же умен, как и до потери четверки, если не сообразительнее. Эта Тиратект – скромная школьная учительница! – очень хорошее приобретение. У него остались многочисленные политические связи на Тайном Острове и в северных краях. Он слишком ослаблен, чтобы всерьез за него взяться, и слишком могуществен, чтобы остаться в стороне от политики.
– Но ведь нет прямых улик, которые бы говорили о его участии в краже.
– Зато полным-полно косвенных. Странник кое-что заметил. Да и Щепетильник бы заметил, если б не зациклился на своих тропических… Не так много воров способны ускользнуть от тебя, Равна. Ты еще раз продемонстрировала исключительную пользу «Внеполосного-II».
– Что?
– Я узнала детали погони от Щепетильника. Он раскрыл мне больше, чем сказал на Совете. Использованные тобой трюки неминуемо разоблачили бы воров, будь они тропическими придурками. Ни одна стая, не сведущая в тонкостях корабельной технологии, не выскользнула бы из твоей сети. Щепетильник мог бы от тебя укрыться. Я бы тоже могла, но предварительно потренировавшись и кое-что изучив. Остается Шкуродер, который годами шныряет вокруг да около «Внеполосного-II». И я все еще подозреваю, что именно он украл Слоника.
Равна открыла было рот, решив возразить, и тут же закрыла, поняв, что на сегодня с нее хватит густой древорезчицкой паранойи. Кто бы ни похитил компьютерную энциклопедию – Слоника, – он в любом случае обзавелся сокровищем почти столь же ценным, как и «Внеполосный-II». С помощью компьютера можно было обмануть почти любую погоню, провернуть сколь угодно хитрый план. А Древорезчица, кажется, полностью уверена в том, что самый смышленый из ее отпрысков продолжает лелеять черные помыслы. «Мне бы стоило его поблагодарить, – подумалось Равна. – Пусть лучше Древорезчица злится на Шкуродера, чем на меня за Новый Приемный Зал».
Равна вышла из покоев королевы и стала спускаться по холму от Нового Замка уже за пару часов до полуночи. Вереск слабо колыхался в полярных сумерках. В южном небе светилась яркая звездочка: то был оставленный на орбите планеты Когтей контейнеровоз, на котором прибыл сюда модуль с Детьми.
В сумраке под ясным ночным небом ощутимо пробирал холодок – летом его прикосновение обыкновенно бывало приятным. Когда Равна добралась до корабля, уже поднялся свежий бриз, коловший ее своими порывами сквозь свитер местной вязки, точно ледяными иголками. Когти клятвенно уверяли: свитер настолько плотный, что стая в нем не смогла бы ни общаться, ни думать. Равне от этого было не легче: хорошо хоть температуры ткань не уравнивала.
Из Нового Приемного Зала – с бывшей грузовой палубы «Внеполосного-II» – струился яркий свет и исходило приятное тепло. Равна постояла немного в самых дальних отблесках, падавших на склон холма, задумчиво глядя внутрь. В такой поздний час там все равно было полно народу. Дети и стаи. Наверное, они просто играют, но зрелище ее успокаивало. Постепенно и Древорезчица полюбит это местечко.
Впрочем, Равна была совершенно не в настроении с кем-то разговаривать. Обойдя стороной ярко освещенное место, она продолжила путь вокруг звездолета. С момента исчезновения радиоплащей на Совете регулярно поднимался вопрос о локальной безопасности. Невил, при горячей поддержке Щепетильника и неохотном согласии Йоханны, отстаивал мысль, что после такого нельзя исключать никакой опасности, вплоть до неожиданной атаки на корабль с намерением его захвата. Равне было смешно его слушать, но ведь они не ведали, с каким противником имеют дело. Как знать, может, дополнительные камеры решат вопрос. Или новые охранники. «Прежде чем дорастем до нужной технологии, в многонациональном государстве всего нахлебаемся».
В любом случае вблизи недремлющего ока звездолета ничто не могло ей угрожать. Она остановилась, и «Внеполосный-II» услужливо отворил ей дверь в корпусе. Равна вошла внутрь и позволила кораблю соорудить мостик, по которому могла перебраться к себе в каюту. Там Равна сменила тяжелый свитер и плотные штаны на обычную домашнюю одежду – и тут же вспомнила, что вскоре лишится этих привилегий. Это было ее личным решением и настоятельной потребностью, пускай даже она никому еще ничего не сказала. Съехав отсюда, она потеряет в оперативности контроля над работами, но оставаться на борту «Внеполосного-II» и дальше было бы еще опаснее.
А сегодня ночью ей предстоит много работы. Требовалось задействовать лучшие технологии, имевшиеся в распоряжении на капитанском мостике. «Что задумал Шкуродер-Тиратект?» Древорезчица полагала, что за этой стаей нужен глаз да глаз, но Равна имела веские основания считать угрозу Шкуродера пренебрежимо малой. Ослабленное, перекроенное чудовище тем не менее сумело догадаться, что Древорезчица за ним шпионит, и обмануть слежку. Равна знала это из тех же источников, из которых черпала уверенность, что к нынешним ее проблемам Шкуродер непричастен.
Она забралась в любимое кресло и вызвала шпионские программы, запрятанные глубоко в недрах управляющего комплекса «Внеполосного-II». Разработанную для Вершины Запределья систему она прятала ото всех. «Внеполосный-II» проектировался для полетов не только по Дну Запределья, но и в Медленной Зоне (куда они в конечном счете и провалились); строили же его в Середине Запределья, где технологии оставалось совсем немного до порога самосознания. Почти все высокоуровневые функции корабля в Медленной Зоне работать отказались. Что говорить про сверхсветовые полеты: антигравитация выдыхалась, программы перевода с естественных языков пестрили смехотворными ошибками. Даже там, где местные законы физики допускали альтернативные решения сопоставимой эффективности, программное обеспечение корабля часто не в состоянии было их разработать. Как правило, для классических крепких орешков у «Внеполосного-II» были наготове только тупые и очень тупые щипцы.
Иногда, впрочем, корабль преподносил ей и приятные сюрпризы. В первые же дни после Битвы на Холме Звездолета и смерти Фама Равна учинила опись жалких остатков былого великолепия. То там, то сям из гор невосстановимого мусора торчали бесценные устройства и программы, способные сикось-накось, но функционировать в Медленной Зоне. Она поделилась ими с Йоханной, а впоследствии с Древорезчицей и учрежденным ею Исполнительным Советом, но кое-что утаила, оставив для себя. О системе тайного надзора она никогда ни с кем не откровенничала, хорошо отдавая себе отчет, что они с Детьми попали в ловушку на планете, уровень общественного развития которой соответствует земному Средневековью. Помимо них в мире Когтей оставалось только одно существо родом из Галактики – наездница Зеленожка, да и та скоро куда-то пропала. «Ох, Зеленожка, знала бы ты, как мне тебя не хватает». Мысль эта всплывала из подсознания с неприятной навязчивостью: Зеленожка была рядом с Равной в самые тяжелые и отчаянные моменты ее приключений в космосе.
Так что у Равны с самого начала были свои секреты, и сейчас уже слишком поздно было делиться ими с кем бы то ни было. В Запределье камеры означали больше, чем могла себе вообразить раннетехническая цивилизация. Камеры могли прятаться в красках, в насекомоподобных роботах, в бактериях, наконец. Информация попадала к пользователю еще более диковинными путями, включавшими весь спектр возможностей от диффузного облака возмущений (акустических, зрительных, температурных…) до чего-то совсем уж труднопредставимого обыденному восприятию и недоступного реконструкции Внизу.
Одна такая система чудом пережила издевательства Контрмеры и, что еще интереснее, сохранила способность поставлять кораблю поддающиеся реконструкции данные. Еще в самом начале Равна решила использовать ее как секретное оружие против тех, кто нуждался в постоянном присмотре. Выбор труда не составил: старый Шкуродер отличался невообразимой жестокостью и головоломной изобретательностью, и черты эти, хотя и в меньшей степени, пронизали созданную им культуру. Шкуродер казался Равне именно такой целью. Как и утверждала Древорезчица.
Однажды Равна заразила Тиратект-Шкуродера своей системой наблюдения. Физического вреда заражение не принесло, и крохотные шпионские устройства не могли самовоспроизводиться, но их оказалось более чем достаточно, чтобы взять стаю под пристальный надзор, пока проблема Шкуродера не отпадет сама собой.
С тех пор Равна не раз сожалела о своем выборе – появились более достойные кандидатуры; но никогда сожаление это не сопровождалось бессильным разочарованием человека, допустившего непоправимую оплошность. Даже переделанный, исправленный Шкуродер оставался величиной неизвестной, сулившей потенциальную угрозу, и камеры Равны докладывали ей обо всех подозрительных поступках и перемещениях старой бестии, обо всем, что в лапах Шкуродера-Тиратект могло обернуться против Древорезчицы, Равны и планов королев по преобразованию Домена. Эта уверенность одновременно мешала Равне раскрыть Древорезчице ее источники. Теперь же, после размолвки по поводу Нового Приемного Зала, всякая возможность снять завесу тайны перед королевой отодвигалась в неопределенно далекое будущее… Недавние подозрения Древорезчицы о причастности Шкуродера к похищению радиоплащей были бы очень вескими, вот только о специальных методах сбора информации, используемых Равной, та и не подозревала. Звездолет постоянно отслеживал данные с распределенных по стае сенсоров, реконструировал изображения и поднимал тревогу в случае необходимости, сверяясь с заданным Равной перечнем угрожающих критериев. Равна внимательно следила за Шкуродером в дни сразу после кражи радиоплащей, но стая вела себя столь же мрачно-невинно, как и прежде. Ну что еще можно было сделать?
Посмотреть, чем он занят прямо сейчас, этой ночью? Мыслишка могла показаться фривольной, но режим реального времени в шпионской системе был замысловат и давал лишь отрывочное представление о субъекте. Все же Равна сделала запрос. Прошло несколько мгновений. Диапазон был самым слабым местом системы. За пределами локальной области отклик сенсоров начинал сбоить. К счастью, Шкуродер выходил из зоны покрытия лишь пару раз за десять лет – спасибо строгому надзору Древорезчицы. Отчеты от инфицированных элементов приходили рассинхронизированно, следуя почти случайному распределению передающих устройств, разбросанных по членам стаи. Чтобы восстановить по ним более или менее ясную картину происходящего, требовалось до тысячи секунд, но потом на каждое обновление уходило меньше секунды.
Позже обратная связь улучшит передачу, и «Внеполосный-II» внесет усовершенствования в картинку. Иногда они бывали довольно странными. Этой ночью четкость оставляла желать лучшего, но, по мере того как программы обработки сигналов «Внеполосного-II» сражались с помехами, картинка на глазах прояснялась, светлела, наливалась естественными цветами. Несколько мгновений движения – и визуальный поток застыл. Равна поиграла с параметрами перекодировки. Оказалось, что Шкуродер бродит в подземельях под Старой Крепостью. Он приходил туда два-три раза в год. Несколько лет назад Равне подумалось, что Шкуродер каким-то образом вычислил размещение камер Древорезчицы. Мысль ее ужаснула, но потом она отыскала более подходящее объяснение: Шкуродеру просто нравилось спускаться в подземелья, тем самым поддразнивая свою суровую родительницу.
Но бывали исключения: кое о чем Шкуродер действительно не желал сообщать Древорезчице. Например, она запретила ему любые попытки пересоздать свое творение – Стального. В противном случае Древорезчица оставляла за собой право нарушить заключенное со Шкуродером перемирие в одностороннем порядке. Остатки Стального еще были живы, но ограничивались тремя перекроенными жалкими элементами. Безумца держали под замком в особом отделении Фрагментария для ветеранов.
Временами на Шкуродера находило настроение, в котором он, казалось, готов был возобновить боевые действия, нарушив данный Древорезчице зарок. Впрочем, он всегда поворачивал это к своей выгоде. Ему даже отдали в частичное пользование Старую Крепость, но Равна понимала, что даже переделанный Шкуродер сохранил интерес к Стальному. В ранние годы Шкуродер часто встречался в подземельях с Каренфретт, заводчицей из Фрагментария, безусловно преданной Древорезчице. Та была последовательной противницей жутких евгенических экспериментов исходного Шкуродера, и переделанная стая от Каренфретт не добилась ничего, кроме согласия склонить Древорезчицу к мысли дополнить Стального до целой стаи. Может быть, постепенно эту задумку и удалось бы воплотить, но истинная причина страданий Стального раздирала его изнутри, что безумец превосходно и показал, когда загрыз посланных ему в дополнение элементов насмерть. Планы конспираторов на этом иссякли.
Равна полагала, что у Древорезчицы такие вояжи Шкуродера не вызовут особой радости. Спуск в катакомбы под Старой Крепостью сам по себе мог послужить к его обвинению в заговоре, поскольку здешние стены просто источали ужас и боль. Как-то Древорезчица выслала туда разведывательный отряд с заданием закартировать лабиринт. Стаи обнаружили по меньшей мере пять уровней и не смогли определить, сколько туннелей еще завалено и недоступно наблюдению.