Я не поняла, что именно кричал скрывавшийся за листвой эльреди, но постаралась побыстрее убраться с линии огня, по-пластунски уползая подальше от толстенной березы, за которой скрылся манилих и откуда сейчас слышались отвратительные хлюпающие и пощелкивающие звуки. Когда мне выбили сустав на руке во время тренировок с мечом, его вправляли точно с таким же звуком. Господи, у него что, кости местами меняются?! Конечно, фильмы про оборотней я видела неоднократно, но вроде бы в прошлый раз все было не так страшно и противно: когда меня спас Рейн, он превратился быстро и без излишних спецэффектов…
– Леди Ксель, уходите оттуда, немедленно!
А вот голос Нильдиньяра я сразу признала и, вскочив на ноги, побежала туда, где из-за дерева вышел наследник правителя клана Осеннего Пламени с луком в руках. За спиной зашипело, зашелестело, но оборачиваться, чтобы проверить, что там движется, я не собиралась. Боялась, что если обернусь, то убегать больше не придется.
– На землю!!! – рявкнул Нильдиньяр, натягивая лук. Я подчинилась, падая прямо у корней невысокой березки, и тотчас над головой у меня просвистело несколько стрел. Ну, правильно, неужто наследник ломанется в лес спасать меня в гордом одиночестве! Все же эльредийским королям быть дураками не полагается. Народ не примет.
Что-то у меня за спиной зашипело, и я, вскочив, сиганула в ближайшие кусты, ободрав себе лицо и руки, но убралась зато из-под обстрела окончательно. И, не успев толком разогнаться, столкнулась с кем-то, одетым в холодную кольчугу поверх свободных одежд. Темноволосый эльреди моментально задвинул меня к себе за спину, поднимая лук и стреляя вслепую, он, похоже, ориентировался лишь на шипение манилиха, которое на миг словно захлебнулось, а потом кусты перед нами смяло одним мощным ударом чешуйчатого хвоста, и я наконец-то увидела, во что превратился Огненный Змей.
В прошлый раз это была просто здоровущая змея, но сейчас перед нами на две головы возвышалась промежуточная стадия между человеком и змеей. Вполне себе человеческий торс, покрытый прочной чешуей, на уровне пояса плавно перетекал в мощный змеиный хвост с длинным шипом на самом кончике. Руки, перевитые жилами, обзавелись пятнадцатисантиметровыми когтями, а лицо… Лицо – это отдельный кошмар, который, к счастью, скрывали сумерки, а ночное зрение у меня хоть и неплохое, но все-таки недостаточное, чтобы можно было разглядеть все подробности. Скажу одно: покрытое чешуей лицо с почти исчезнувшим носом и изменившейся нижней челюстью выглядело жутко. Особенно в сочетании с золотистым гребнем-короной и горящими зелеными глазами с вертикальными зрачками.
Весь этот генетический набор был неподвижен всего секунду – как раз то время, которое понадобилось манилиху, чтобы смахнуть с груди недостаточно глубоко вонзившиеся в прочную чешую стрелы и метнуться вперед, выставив руки. Эльреди успел оттолкнуть меня в сторону, но сам попал под удар. Длинные перламутровые когти пробили кольчугу и вонзились в грудь захрипевшего воина. Его лук выпал из рук, когда оборотень небрежно отбросил жертву в сторону и повернулся ко мне.
Мамочки, я теперь до конца жизни буду змей бояться!
– Леди Ксель! – Дождь стрел, не приносящих особого вреда бронебойной чешуе, отвлек манилиха, и наследник, отбросив в сторону бесполезный лук, выхватил длинный меч, листовидное лезвие которого блеснуло в тусклом лунном свете. Еще трое эльреди, из тех, что были с ним, тоже вытянули мечи из ножен и сейчас двигались на манилиха, расставившего руки в стороны и, как мне показалось, злобно ухмылявшегося.
Шип на кончике хвоста чуть подрагивал, а потом вдруг метнулся вперед с такой скоростью, что я едва заметила это движение. Настолько стремительное, что Нильдиньяр не успел отскочить в сторону – только подставил лезвие меча. От сильного удара зазвенела сталь, но оружие выдержало. Костяной шип, что удивительно, тоже.
Страшно…
Я закрыла лицо ладонями, вжимаясь спиной в березу и отказываясь смотреть на то, что происходило совсем рядом. Но все равно был слышен звон металла, крики эльреди и шипение оборотня.
Как же я хочу, чтобы все это прекратилось!
Так пожелай!
Я отняла ладони от лица, глядя прямо перед собой. И манилих, и эльреди застыли в причудливых позах, словно время остановилось, задержав шип манилиха в пяти сантиметрах от груди Нильдиньяра.
Ты хочешь это остановить?
Да. Хочу. Очень!
Тогда действуй…
Я встала и, подойдя вплотную к застывшим фигурам, легонько коснулась кончиками пальцев костяного шипа, острие которого влажно поблескивало в лунном свете. Яд. Смертельный. Даже если манилих промажет и не пронзит Нильдиньяра насквозь, то все равно эльреди умрет. Достаточно одной лишь царапины – и возврата уже не будет.
Я обернулась: рядом со мной неподвижно застыла тоненькая фигурка в развевающемся серебристом балахоне. Из-под глубокого капюшона выбивался золотистый свет. Такой же, каким светились руки у этой фигуры. Я смотрю на себя… на свое отражение… Нет, скорее на свою сущность, которая скрыта от посторонних глаз. Моя сущность взяла меня за руку, и вместе мы коснулись костяного оружия манилиха. Медленно развернули гибкий хвост, направляя шип в грудь змеечеловека.
Принести кого-то в жертву, своего врага, чтобы спастись самой и спасти тех, кто рядом. Приемлемая цена…
Приемлемая?
Сущность разжала брызжущую золотыми искрами ладонь и шагнула назад, за мою спину…
Костяной шип с хрустом вонзился в грудь манилиха, глубоко увязая в плоти. Он покачнулся, изумленно выдохнул, прижимая руки к ране, шипя и отползая назад. По подбородку, заросшему чешуей, потекла тоненькая струйка темной, почти черной крови. Нильдиньяр схватил меня за руку и сильно тряхнул:
– Ключ Зари, это твоя работа?!
Я только и сумела, что отрицательно помотать головой, глядя на отползшего к березе монстра, который сейчас казался совсем не страшным. Скорее мне было жаль его, словно красивого дикого зверя, которого все-таки настигла пуля охотника. Впрочем, стоило только вспомнить остекленевшие глаза эльреди-стражника, меня защитившего, но погибшего на месте, как жалость куда-то делась. Нильдиньяр потянул меня за собой и поставил перед манилихом. Тот уже сполз по березе, оставив на белой коре темное размазанное пятно остро пахнущей железом крови. Эльф вынудил меня посмотреть на то, что получилось в результате моих действий.
– Смотри, Ключ Зари. Смотри и запоминай. Ты сумела обратить силу Огненного Змея против него самого. Мимоходом и наверняка одной лишь силой желания. Вот что ты можешь сотворить со своими врагами. Но ты не должна. Ключ Зари обязан проливать свет на тьму, а не делать ее еще гуще. Возвратись к Ключу Заката, соединись с ним, и вместе вы откроете Шепчущий Курган, вернув благословение древних в эти земли. А сами вы будете вольны сделать выбор – отправляться ли туда, откуда вы родом, или остаться здесь. Так или иначе, но, открыв Курган, вы станете хозяевами собственной судьбы.
– Ключ… Зари? – Манилих приподнялся на локте, задыхаясь от хриплого, клокочущего смеха, на губах его выступила кровавая пена, но остановиться он сумел не сразу.– Так вот почему… ты стала для меня сильнейшим дурманом… прекрасная леди… Тягу к которому… я не смог преодолеть.
Нильдиньяр отпустил меня и, перехватив меч, шагнул к умирающему Огненному Змею.
– Я знаю, что сейчас тебе больно, дитя огня и крови. Твой яд убивает не слишком быстро, но при этом причиняет невыносимые страдания. Скажи, кто послал тебя за Ключом Зари, кто сказал тебе, где она скрывается, и твоя смерть будет легкой и безболезненной. Ну же, облегчи себе участь.
– Так я и сказал… лесной… выродок,– ухмыльнулся манилих, обнажая в усмешке окровавленные зубы.– Вы не держите своих… обещаний.
– Так умирай в агонии и судорогах,– холодно улыбнулся эльреди, убирая меч в ножны. Лицо Огненного Змея перекосилось, когда предсказанные Нильдиньяром судороги начали выкручивать его тело. Жуткий, нечеловеческий стон эхом прокатился по березовой роще, продрал по спине январским морозом.
Я зажала уши ладонями, но бесполезно – крик манилиха легко миновал такую ненадежную преграду. Думаю, тут и качественные беруши не помогли бы… Да как же можно позволять живому существу так мучиться?!
– Хватит!!! – Я подскочила к Нильдиньяру и выхватила меч из его ножен. Красноволосый даже бровью не повел, не препятствуя. Более того – остановил стражей, вознамерившихся помешать мне. И хорошо, потому что я не была уверена, что мне хватит духу на то, чтобы совершить задуманное.
– Я даже не знаю, как тебя зовут,– тихо сказала я, глядя на то, как манилих меняется, возвращаясь в человеческую форму. Окрашенные кровью волосы в неявном лунном свете казались почти белыми и чуть-чуть светились на кончиках, оттеняя загорелую кожу. Я очень старалась не смотреть на дыру с рваными краями, откровенно не понимая, как он может все еще цепляться за жизнь с такими ранами. Как от выстрела в упор… – Не знаю, но мне правда жаль, что так получилось. Почему ты не оставил меня в покое? Ведь я уже раз отпустила тебя?
Я присела на корточки рядом с умирающим и уперла меч в землю, уже начавшую пропитываться кровью. Заглянула в затуманенные от боли зеленые глаза.
– Не мог… прекрасная леди. Правду говорят, что… Ключи меняют все, к чему прикоснутся… – Он улыбнулся, и на этот раз его улыбка была куда более человеческой. Если бы не кровь, заляпавшая подбородок, то она могла бы быть даже красивой.– Ты… твое… прикосновение стало дурманом… Попробовав который… уже нельзя от него отказаться… Я стал терять силы… у меня все внутри сводило от желания… снова это ощутить… Я пошел по твоему следу, но человек… указал мне, где ты.
– Человек? – Я легонько коснулась кончиками пальцев его руки.– Что за человек?
– Пришедший… из замка в холмах…
– Ранвелин,– сквозь зубы процедил у меня за спиной Нильдиньяр.
Теперь хотя бы понятно, что в Ранвелине кто-то явно ведет двойную игру. Но зачем нужно было натравливать на меня манилиха? Господи боже, а ведь Рейн там остался! Что, если его тоже решили устранить? Или накапают ему черт-те что на мозги, он ведь такой доверчивый. Не совсем, конечно, но все же чужому влиянию подвержен…
– Ты знаешь, что это за человек? – негромко поинтересовалась я, продолжая удерживать в руках холодеющую ладонь манилиха.
Он только покачал головой, и тотчас выдернул руку. Я отшатнулась, видя, как его вновь скручивает. Изо рта пошла пена, но затухающий взгляд зеленых глаз был обращен на меня.
Я глубоко вздохнула и размахнулась.
Меч с хрустом вошел в тело Огненного Змея почти по рукоять, а лицо мне щедро окропило горячей, резко пахнущей кровью.
Манилих обмяк, а я, не пытаясь выдернуть клинок, едва успела отбежать в сторону, где меня и вырвало.
Когда желудок перестало выворачивать наизнанку, лица моего коснулась мокрая тряпка. Вернее, поначалу это был носовой платок, но после того, как я обтерлась им, он превратился в тряпку, которую только и оставалось, что выбросить. Я посмотрела на Нильдиньяра– без малейшей брезгливости на лице он помог мне подняться – и шмыгнула носом, стараясь не заплакать.
– Вы никогда не убивали раньше, леди Ксель? – серьезно осведомился эльреди, набрасывая мне на плечи тяжелый бархатный плащ и прижимая к себе. Я только головой помотала, закусывая нижнюю губу, чтобы слезы, уже скопившиеся в уголках глаз, не пролились. Нильдиньяр только вздохнул.
– Если бы я знал, то не позволил бы вам добивать его. Но только вы могли от него хоть что-то узнать. Простите меня, леди Ксель…
Я все-таки расплакалась, уткнувшись лицом в куртку Нильдиньяра. От нее пахло травой, лесом и почему-то ароматным дымом осеннего костра, на котором в октябре жгут опавшие листья. Эльф терпеливо ждал, пока я выплачусь, легонько поглаживая меня по волосам и не говоря ни слова, а потом подхватил на руки, намереваясь отнести обратно в поселение.
– Нильдиньяр, мне нужно вернуться в Ранвелин. Завтра же. Там Рейн остался…
– Нельзя, леди Ксель,– тихо ответил эльреди, идя по едва заметной в темноте тропинке.– Теперь нельзя. Потому что, если кто-то из замка подослал манилиха, чтобы вас выкрасть, зная, как именно Огненный Змей поступает с женщинами, то вам нельзя возвращаться туда одной. Вы просто не доберетесь до Ключа Заката, вас убьют. Или что похуже.– Он нахмурился, и в голосе его прозвучал металл.
– Манилих, добираясь до вас, убил шестерых эльреди. И еще одного в Сторожевой Роще. Не думаю, что тот, кто его подослал, удовлетворится столь малой кровью. А также не уверен, что я долго смогу удерживать свой народ, чтобы он не пожелал отомстить. А он уже дозрел. И я тоже. Поэтому, если прольется еще хоть капля эльредийской крови, то Ранвелину придется ответить за его самонадеянность. Минэрассэ больше не будет поддерживать нейтралитет. Завтра утром я отправлю ультиматум к Армею с требованием выдать того, кто подослал манилиха. Если он не сделает этого в течение суток…
Он не договорил, но и так все было понятно.
Если Армей не выдаст ту сволочь, что науськала на меня манилиха, то эльфы пойдут войной на Ранвелин.
Рассвет в Ранвелине ознаменовался очередным событием – у стен города появился эльф. Один, без оружия, если не считать лука за плечами, с непокрытой головой. Утро выдалось пасмурным, мелкий холодный дождь едва накрапывал, когда Армей, кляня эльфов за привычку появляться спозаранку, подходил к тяжелым двустворчатым воротам, у которых уже толпились взбудораженные стражники.
– Ну что тут у вас на этот раз.
– Эльф треклятый, ваше сиятельство. Один вроде как, и оружия не видно, разве что лук, но и у того тетива спущена. Один раз только выкрикнул, что прибыл с посланием от тамошнего наследника, и теперь стоит молча, как изваяние,– немедленно доложил один из дозорных, спустившийся со стены.– Прикажете расстрелять?
– Ни в коем случае! – резко осадил слишком ретивого подчиненного Армей, одним жестом останавливая готовый прорваться поток размышлений увязавшегося следом мага.– Посланцев, как вы знаете, не трогают. Особенно если вы, господа, не хотите в ближайшее время воевать с Минэрассэ.
– Так точно, ваше сиятельство,– вытянулся в струнку бравый вояка, а маг Александрий вылез-таки из-за спины герцога, разминая холеные пальцы.
– Я встречу переговорщика. Заодно передам наше ответное послание, которое направил его королевское величество.– Маг достал из рукава запечатанный королевской печатью свиток, но Армей выхватил пергамент из рук Александрия.
– Я сам. Если у эльфов что-то важное, а иначе они и палец о палец не ударили бы, то лучше я это услышу сам, а не через кого-то.
С этими словами герцог вышел через небольшую калитку в створке ворот и неторопливо направился к неподвижно стоящему эльфу. Страж границы, как можно было судить по ярко-зеленый накидке с золотыми листьями поверх кольчуги, он даже не изменил позу, когда герцог приблизился на расстояние полутора саженей.
– Правитель Ранвелина? – Эльф говорил негромко и медленно, с трудом подбирая слова непривычного для него человеческого языка, смягчая согласные.
– Он самый,– согласился Армей, постукивая свернутым в трубку пергаментом по бедру.– С чем прибыли?
– С посланием от наследника Минэрассэ.– Эльф небрежно бросил в сторону герцога белоснежный пергамент, на котором каплей крови алела печать с кленовыми листьями.– Это ультиматум.
– В честь чего? – Армей поймал свиток, рассматривая печать.
– Сегодня ночью ваш лазутчик проник в Минэрассэ и убил семерых его жителей. Перед смертью он признался, что был подослан человеком из Ранвелина. Эльфы требуют до рассвета следующего дня выдать преступника на суд Минэрассэ.
– А если мы на это не пойдем? – поинтересовался герцог, уже заранее зная, какой ответ получит. И не ошибся.
– Тогда народ леса пересечет границу и сам заберет то, что принадлежит ему,– спокойно объявил эльф.
– Как я понимаю, тот факт, что я был не в курсе действий этого негодяя, на положение дел не повлияет?– поинтересовался Армей, крутя в руках пергамент с ультиматумом.