Наконец Мила с радостным восклицанием выудила ма-а-аленькую бутылочку из синего стекла, закрытую притертой пробкой, подошла к кустам, нагло ощерившимся колючками и, осторожно выдернув пробку, капнула несколько капель на землю около корней. Секунду ничего не происходило, а потом кусты, закрывающие тропинку, моментально побелели так, словно их выкрасили белой краской.
– И чего? – в полной тишине неуверенно вопросил тролль.
Вместо ответа Мила легонько коснулась побелевшей ветки… Кусты с тихим шелестом осыпались горкой белого порошка.
– Чистая работа, – удивленно выдохнула я.
Подруга польщенно покраснела и пригласила нас в образовавшийся проход.
Аннимо наложил стрелу на тетиву и шагнул в рощу первым. Мы последовали за ним, растянувшись в цепочку.
Я выпустила несколько поисковых пульсаров, и почти сразу же они натолкнулись на сидящих высоко на деревьях людей… Еще кого-то поисковики не смогли четко определить. Похожи на людей, но не совсем…
Я легонько коснулась руки эльфа и указала на деревья. Аннимо кивнул и, достав из колчана еще одну стрелу, наложил и ее на тетиву, а в следующий миг обе стрелы уже скрылись в листве. Раздался громкий вскрик, и на землю упали два тела.
В следующий момент на нас посыпался град стрел.
Я вскинула руки, создавая щит, от которого стрелы отскакивали с громкими щелчками, как от стены, Орве еще дважды щелкнул тетивой, а Мила начала лихорадочно копаться в своей сумке…
Да сколько же лучников там сидит?
Лук эльфа пел без остановки, а у нас появилась еще одна проблема. Видимо, тот, кто устраивал эту засаду, решил подстраховаться, потому что к нам, вопя и громыхая оружием, неслась толпа немытых мужиков, в которых я, приглядевшись, различила полулюдей-полуорков.
А вот это уже серьезно!
Сами по себе орки довольно тупые, но очень мощные существа, по силе не уступающие троллям, но полукровки приобретали человеческий ум и хитрость, при этом сохраняя орочью силу и выносливость. Насколько я поняла, таких полукровок обожали набирать в охрану весьма состоятельные господа, потому что помимо всего вышеперечисленного они обладали достаточной степенью верности своему хозяину – до тех пор, пока он исправно платит.
И вот сейчас через кусты к нам несся немалый отряд, состоявший как раз из таких субъектов. Но то ли бежали они недостаточно быстро, то ли наш эльф оказался истинным мастером лука и стрелы, но к тому моменту, когда полукровки приблизились к нам на двадцать шагов, Аннимо уже «снял» всех лучников и обратил свое внимание на новых врагов…
Первые бегущие получили по стреле в глаз, дальше в ход пошли мечи и топоры.
Начался ближний бой, когда практически невозможно разобраться, где свои, а где чужие. Единственного, кого с уверенностью можно было различить, – так это паладина в сияющих доспехах, бормочущего молитвы после каждого нанесенного им смертельного удара. Эльф же, не глядя, забросил лук на плечо, примерился к раскидистой липе, взбежал наверх по толстенному, в два обхвата стволу и, усевшись там, как на насесте, принялся методично и хладнокровно отстреливать полуорков.
Мила наконец-то нашла в сумке то, что искала, и в ближайших к ней полулюдей полетели маленькие пузатые бутылочки из тонкого стекла. Ударяясь о препятствие – в данном случае о различные выступающие и не очень части тела противников – бутылочки разбивались, и тут же вспыхивали мощным языком пламени, которое невозможно было ни сбить, ни потушить. Полуорки, подожженные таким изуверским способом, падали на землю и тотчас обращались в мелкий черный пепел. Мила, узрев результат своих действий, позеленела и вознамерилась было рухнуть в обморок, но я подскочила к ней и сильно встряхнула.
Девушка взглянула на меня более осмысленно.
– Терять сознание будешь потом! – рявкнула я, материализуя в правой руке полыхающий клинок, а в левой ярко-голубой жгут, действующий на манер хлыста и вытягивающийся на приличное расстояние.
Камилла кивнула и продолжила бомбардировку противника…
В роще тем временем послышался подозрительный шум.
И мы, и полуорки как по команде повернули головы в сторону его источника…
Истошные вопли приближались, а потом из кустов вылезла на редкость отвратная харя с полметра в поперечнике.
Наши противники заорали и начали внеплановое отступление от меланхолично, но весьма увлеченно пережевывающей что-то твари. Самые смелые из полуорков попытались закидать вылезшую невесть откуда животину подручными средствами, начиная от камней и заканчивая метательными топориками.
Судя по всему, харе такое обращение не понравилось, потому что неопознанное существо с хромающим на обе ноги генотипом раззявило уважительных размеров пасть и бесшумно завопило.
Бесшумно-то бесшумно, а вот листья с ближайших деревьев осыпались на землю.
После этого существо выползло из кустов окончательно…
Сказать, что я удивилась, означало бы слишком мало. Я попросту в осадок выпала, не ожидая со стороны хари такой неслыханной подлости. Я ее узнала. Перед нами возвышалась иглистая сирена. Объясняю для тех, кто ни разу не сталкивался с ними. Иглистая сирена – гибрид ящерицы, василиска и виверны, только увеличенный до размеров небольшого дракона. В высоту метра три, в длину – все пять. Обладает тремя парами конечностей, на редкость отвратительной чешуйчатой мордой и неприличным количеством зубов (их четыре с половиной сотни), а также беззвучным воплем, представляющим собой очень мощную ультразвуковую волну. Нам повезло, что сирена всего лишь выразила недовольство, а не яростно завопила – тогда бы нас попросту разорвало на куски.
И самое интересное – в ЭТОМ мире иглистых сирен не должно было быть и в помине…
Сирена оглядела нас немигающим взглядом маленьких красных глаз и широко раскрыла пасть…
Первой догадавшись, чем это грозит, я заорала, как ненормальная:
– Всем заткнуть уши и рухнуть на землю! Аннимо, за ствол дерева, быстро!
Мои соратники, уже понявшие после истории со взбесившейся тучей, что, если я беру командование в свои руки, то дело табак, беспрекословно подчинились. Я же быстро создала вогнутый вовнутрь вертикальный щит, который установила между нами и сиреной. Оказалось, весьма вовремя – сирена посмотрела на меня и завопила. Вот теперь это был ее фирменный боевой вопль!!!
Двух полуорков, не успевших смыться с места боевых действий, попросту смело звуковой волной, а мой щит прогнулся еще больше, но потом, словно собравшись с силами, выпрямился, и отраженная звуковая волна с усилением возвратилась к самой сирене, буквально смяв уродливую голову.
Обезглавленное тело еще несколько секунд стояло неподвижно, а потом звучно рухнуло на землю.
Я, тяжело дыша, дезактивировала щит.
Мне уже приходилось сталкиваться с иглистыми сиренами, но я совершенно не готова была к встречей с ней ЗДЕСЬ, поэтому щит получился чересчур мощным. С перепугу я перестаралась, и сирена, вместо того чтобы аккуратно отключиться на длительный срок, попросту откинула чешуйчатые лапы.
Узнать бы, какой гад умудрился ее притащить из другого измерения? А самое главное – КАК он это сделал?
Сзади, тяжело дыша и позвякивая доспехами, подошел сэр Маркус. Он обтер свой огромный меч о траву и, со звоном вложив его в ножны, обратился ко мне:
– Леди Ллина, я хочу принести извинения. Носители магии не всегда являются богомерзкими существами. И магия не обязательно хуже меча. Вы уже дважды спасли всем нам жизнь и даже сохранили нашу честь, возвратив оружие. Я в долгу перед вами. С этого момента, если вам понадобится помощь, просто дайте мне знать, и, слово паладина, – ваш глас не останется неуслышанным. – С этими словами сэр Маркус поклонился мне и ушел по направлению к лошадям, которых мы оставили неподалеку отсюда.
Я глубоко вздохнула и вынесла на суд общественности предложение:
– Итак, дамы и господа! Предлагаю сматываться отсюда к коврюжьей матери, не к ночи будет сказано. Кто за?
Решение найти более спокойное местечко для ночлега было принято единогласно…
После неудавшейся засады в роще нас не трогали пару суток. Два дня спокойной езды по пересеченной местности – это много или мало? Видимо, той сволочи, которая подстраивала нам все эти подлянки, показалось, что слишком много. На третий день сволочь явилась самолично!
И как он нас вычислил – ума не приложу!
Мы подъезжали к заброшенному храму, где по идее должен был скрываться искомый артефакт, когда воздух впереди помутнел и из открывшегося телепортационного окошка шагнул высокий мужчина в черном плаще с капюшоном.
Присмотревшись, я поняла, что уже его видела, а покопавшись в запыленных и захламленных закромах памяти, вспомнила, где именно. С этим мужиком я столкнулась на улице в первые минуты своего прибытия в этот мир! Я еще тогда почувствовала, что он сильный, но посредственный колдун. Сейчас же передо мной стоял маг-стихийник, из которого сила буквально лилась через край.
Новоприбывший обвел нас взглядом, сверкнувшим безумием, и тихо сказал, словно бы себе под нос:
– Я маг Кризан Восьмой… Рад, что вы оказали мне услугу и привели меня к Печати. За это я позволю вам умереть быстро и безболезненно. Не пытайтесь сопротивляться, это бесполезно. Моя Темная Хозяйка защищает меня на любом расстоянии, поэтому ваше ничтожное оружие не повредит мне. Вы, грязь и пыль под моими ногами, склонитесь и примите смерть из моих рук как награду. Я заберу Печать, а Хозяйка наградит меня силой и бессмертием. Склонитесь же передо мною! Я жду…
От такой наглости и невообразимого самомнения у меня язык отнялся. Но только на пять секунд. Потом все наладилось, и я вклинилась в монолог колдуна со всей свойственной мне язвительностью. Набрав побольше воздуха в грудь, я начала выступление крайне противным и скрипучим голосом:
– А губозакатывающую машинку тебе не преподнести? Юноша, мне кажется, что вас в психушке недолечили. Такую манию величия надо удалять вместе с головой!
Колдун посмотрел на меня абсолютно отсутствующим взглядом и произнес бесцветным голосом, словно обращаясь к самому себе:
– Неподчинение… Как странно. Сомнения во мне. Девчонка, ты должна пасть к моим ногам и умолять о том, чтобы я снизошел до того, чтобы самолично взять твою жизнь. На колени!
В ответ я сделала интернациональный жест, представляющий собой однозначно оттопыренный средний палец. Колдун смысл жеста понял, но не среагировал. Вернее, он не изменился в лице ни на йоту, а всего лишь коротко приказал:
– Убить.
Я хотела было расхохотаться, но смех застыл у меня в горле, когда я увидела, что мои друзья поворачиваются ко мне, вытаскивая из ножен оружие. Глаза у них были абсолютно пустыми, как у зомби. Я моментально просканировала своих спутников – и ужаснулась! Каким-то образом этот чокнутый Кризан глубоко загипнотизировал их, причем настолько искусно, что я этого даже не заметила. Все правильно, на меня как на Путешественницу ВООБЩЕ никакой вид гипноза не действует. Я чувствовала, что от колдуна веяло той же самой чужой силой, как и от некромантки Ирадды. Неужели у них одна и та же Хозяйка? В таком случае все обстоит намного хуже, чем я думала. Если таинственная Хозяйка может вербовать служителей в разных мирах, да еще и отдавать им свою силу, то это означает только одно… Это существо не уступает по возможностям Путешественнице.
Да-а, по возвращении мне предстоит серьезный разговор с Голосом.
Но для этого надо вернуться…
Кризан криво усмехнулся и, развернувшись, неторопливо побрел в храм, явно рассчитывая умыкнуть артефакт первым. Я дернулась было, чтобы ему помешать, но совсем рядом тихо и как-то виновато тренькнула тетива эльфийского лука, и мое левое плечо насквозь прошила длинная стрела.
Боль была резкая и какая-то обидная. Кровь ручейком потекла по рукаву, а Аннимо Орве уже неторопливо доставал вторую стрелу. Я метнулась в сторону и, проскочив сквозь свернутое пространство, вынырнула у храмовой стены. Стрела чиркнула по камню совсем рядом, заставляя рвануть в полуобвалившийся вход в храм, и тут до меня дошло!
Эльф никогда не промахивается, особенно с такого близкого расстояния. Значит, он осознает, что делает, и пытается сопротивляться этому. Выходит, либо колдун торопился и у него времени не хватило загипнотизировать моих друзей как следует, либо он на самом деле не такой сильный, как хочет показать.
Я взмахнула рукой, запечатывая вход невидимой стеной, о которую ударилась еще одна стрела, и сосредоточилась. Стихия Ветра меньше чем за минуту довела стрелу, застрявшую в плече до призрачного состояния, после чего я легко вытянула ее. Кровь потекла еще сильнее, но постепенно кровотечение прекращалось. Я сделала замысловатое движение правой кистью, словно выуживая что-то из воздуха, и в тот же момент рану закрыла тугая стерильная повязка.
Облегченно вздохнув, я прикрыла глаза, стараясь нащупать местоположение Печати, и почти сразу же натолкнулась на мощную светлую энергию.
Печать Серафима сверкала перед моим внутренним взором странным густо-синим светом с золотым отливом. Сила артефакта была колоссальной, к тому же я ясно почувствовала, что Печать живая. В том смысле, что у этой силы была собственная воля, и сейчас она звала меня к себе самым коротким путем, словно не желая попадать в руки Кризана и его Хозяйки.
Я сорвалась с места и, невзирая на боль в открывшейся ране, побежала на зов, по-прежнему глядя на мир вокруг себя внутренним зрением, при котором видела не сами предметы, а их ауры. У живых они были разноцветными, а вокруг рукотворных предметов образовывалось как бы отражение ауры земли. Я направлялась к слепящему сине-золотому свету, и было ощущение, что мое тело движется само по себе.
Я обегала препятствия и перепрыгивала через неровности и отверстия в полу, попросту не замечая их. Не знаю, сколько это продолжалось, но наступил миг, когда сине-золотой свет ослепил меня, я вынуждена была «переключиться» на обычное зрение, и сразу же столкнулась с бесцветным взглядом колдуна. Он оглядел меня, словно весьма приставучую козявку, и тихо сказал:
– Опять ты, девчонка? Как же ты мне надоела! Я…
– Слушай, меня уже достал твой треп! – безапелляционно перебила я его. – И вообще, мне уже за сотню лет, а тебе едва исполнилось тридцать, так что хватит называть меня девчонкой!
– Я – Кризан Восьмой! И ты заплатишь за то, что осмелилась встать на моем пути. Я принесу тебя в жертву Хозяйке, и она одарит меня своей милостью…
В ответ я кратко, но емко высказала все, что я о нем думаю.
И это сработало!
Спокойствие слетело с колдуна, как шелуха, обнаружив под собой крайне неустойчивую в психологическом плане личность. Кризан крыл меня всеми известными ему матерными словами, с завидным энтузиазмом брызгал слюной, перечислял кары и зверства, которым он планировал меня подвергнуть, но после нескольких сотен миров любое словесное сотрясание воздуха впечатление на меня производило крайне слабое. Наслушавшись истеричных выкриков, я резко взмахнула рукой, и колдуна унесло к ближайшей стене.
Стена сказала тихое «хрусть» и плавно обвалилась вовнутрь зала, засыпав отчаянно матерившегося Кризана щебенкой, пылью и мелким мусором по самые ушки…
Через десять секунд, когда треснувший кусок стены начал проседать под тяжестью потолка, с которого посыпалась пыль, я с ужасом осознала, что случайно снесла несущую стену здания, и теперь храм стал медленно складываться.
Я охнула, рванулась к нише в стене, где что-то слабо светилось сквозь треснувшую кладку, размахнулась и со всей силы ударила кулаком по кирпичам, предварительно добавив себе с помощью магии пробивной силы. Кладка хрупнула, и мой кулак, проломив и без того хлипкую стенку, вошел в пустоту…
Из пробитой дыры хлынул золотой свет…
Колдун возмущенно завопил, но крики его были заглушены грохотом падающих камней…
Я крепко сжала ладонь на чем-то твердом и круглом и выдернула это что-то из ниши…
На миг я позабыла о рушащемся здании – Печать Серафима, уютно лежавшая в моей окровавленной, в синяках и ссадинах ладони, излучала мягкий золотой свет. Артефакт представлял собой маленькую, с куриное яйцо, сферу ярко-синего цвета, покоившуюся в оправе в форме двух развернутых золотых крыльев настолько тонкой работы, что они казались живыми. Из глубины Печати постоянно всплывали непонятные золотые значки…