– Мне нужно сменить обстановку, – просто ответил тот. – Расскажи, пожалуйста, завтра обо всем градоправителю. Я бы и сам это сделал, но уже довольно поздно и мне не хочется его беспокоить. Все-таки он важное официальное лицо…
– Но куда ты поедешь ночью? Разве тебе мало нападения оборотня? И твоя рана…
– С ней все в порядке, – поспешно сказал Франц. – Не волнуйся за меня.
– Но почему такая спешка? – огорчился старик. – Это тебя Римус надоумил? Я ему голову оторву и не посмотрю, что он священник.
– Нет, это мое собственное решение. Я зашел к тебе только для того, чтобы отдать ключи – домом и обстановкой можешь распоряжаться по своему усмотрению – и сказать спасибо.
– Но ведь это бегство. Франц, от кого ты бежишь? От самого себя?
– Бегство, ты прав, – кивнул мастер рун. – Но лучше сбежать, чем дать прошлому убить себя.
– Снова вернешься к бродячей жизни? Постоялые дворы, случайные заработки и так далее?
– До приезда сюда все так и было. Не могу сказать, чтоб это была такая уж плохая жизнь. Встреча с Раэн изменила меня, но, видимо, не до конца.
– Мне жаль… – вздохнул Бернар. – Правда. Я надеялся, что ты останешься здесь навсегда.
Старик встал с плетеного кресла, в котором сидел, и крепко, по-отечески обнял Франца.
– Ты отсюда идешь прямо в конюшню?
– Да. Нужно спешить.
– В таком случае доброго пути.
– Спасибо.
– Подожди минутку, тебе же нужна провизия, – сказал старик.
– Все, что необходимо, я куплю в таверне. – Мастер остановил целителя.
– Франц, я нервничаю, потому что больше никогда не увижу тебя, – признался Бернар. – А жаль, в самом деле…
– Откуда такие мысли? Я буду заглядывать в Таурин и обязательно навещу тебя.
Старик посмотрел мастеру прямо в глаза и ничего не ответил. Вместо этого он молча пожал ему руку и снова сел за стол. Немного подумав, Бернар потянулся за булочкой и продолжил чаепитие. Больше он не сказал ни слова.
Уже совсем стемнело, когда Франц добрался до конюшни. Поговорив с конюхом, мужчина выбрал подходящего коня и заплатил за него причитающиеся деньги. Мастер остался доволен покупкой. Животное было крепким, здоровым, хорошо вышколенным и гордо носило кличку Уголек. Конь был черной масти с белой звездой на лбу.
Пока конюх седлал жеребца, Франц купил в таверне хлеба, сушеного мяса и фруктов с таким расчетом, чтобы провизии хватило на несколько дней. Овса для Уголька брать не стал, мысленно пообещав себе, что на следующем постоялом дворе конь получит его столько, сколько пожелает. Перевесив для удобства меч с пояса за спину, мужчина признал, что готов к дальней дороге.
Подъехав к главным воротам, Франц попросил стражника открыть их.
– Ночная поездка? Кто это тут такой смелый? – проворчал двухметровый верзила, такой рыжий, что заставил бы и пламя побледнеть от зависти. Он приблизился к нему, бряцая оружием. – А ну, откиньте капюшон, я хочу видеть ваше лицо.
Франц исполнил его просьбу. Стражник, прищурясь, поднял факел повыше и удивленно отпрянул:
– Вы?!
– Доволен? – Мастер нахмурился. – А теперь открывай.
– Это после вчерашнего-то? Да ведь там одни живые мертвецы, морок лесной, оборотни, вампиры…
– Ну, хватит, – оборвал его Франц. – Прекрати тянуть время.
– Не пущу, – заупрямился вдруг стражник.
– С какой стати?
– Указ градоправителя. С сегодняшнего дня никто не имеет права покидать город после заката. А он, – рыжий многозначительно поднял палец, – уже свершился.
– Этот указ ко мне не относится. Я смогу за себя постоять.
– Нет, все равно не пущу.
– Будешь упрямиться, я тебя заколдую, – просто сказал Франц, поднимая правую руку и складывая пальцы в привычном жесте.
– Эй-эй! А вот этого не надо, – испуганно отшатнулся стражник и потянулся за сигнальным свистком. – Я на службе! Вам шутки, а меня могут жалованья лишить.
– Я отправляюсь охотиться на нового оборотня. Думаю, что придется выслеживать его несколько дней. Видишь, – Франц похлопал рукой по сумке, – даже припасы взял.
– Так бы и сказали, – с облегчением выдохнул верзила, впрочем, не теряя из виду руку мастера рун. – А почему ночью?
– Потому что оборотни – ночные твари и в это время их легче выследить.
Неизвестно, поверил ли ему стражник, но то, что ему очень хотелось, – это факт. Рыжий подозвал своего помощника, и общими усилиями они раскрыли тяжелые, обитые железом ворота. Франц направил животное прямиком в распахнутые створки. Стража так торопилась поскорее покончить с этим делом, что едва не прищемила хвост коню. Уголек недовольно обернулся, но было уже поздно. Послышались шум задвигаемого засова и приглушенные причитания.
Франц усмехнулся. За всю жизнь он не встречал людей более суеверных, чем эти стражники. Они готовы обвешать себя с ног до головы охранными амулетами, не жалея на их приобретение никаких денег. Им повсюду мерещится опасность, чаще всего мнимая. Надежно защищенные каменными стенами, они со страхом всматриваются в темное Нечто, окружавшее город. Там притаилась опасность, и как только на землю опускается ночь, ужасный змей неизвестности опутывает город своими тугими кольцами. Под покровом мрака скрываются жуткие твари, мечтающие полакомиться человеком. Они следят за стражниками. У них тысячи глаз. Рядом притаился извечный Враг, который исчезает только с наступлением рассвета.
Мастер рун выехал из освещенного круга и нетерпеливо пришпорил коня. Уголек недовольно фыркнул, но ходу прибавил. Сырой холодный воздух был полон запахов и звуков. Между деревьями, словно зажженный фонарь, мелькала серебристая луна. Многочисленные ночные обитатели настороженно прислушивались к стуку копыт. Появление всадника на дороге не предвещало для них ничего хорошего.
Франц щурился от резкого ветра и пытался самого себя убедить в том, что Таурин ему никогда не нравился: улочки узкие, дома маленькие, неказистые, построенные кое-как, фонтанов и аллей – а это главный показатель достатка города – почти нет. Но четыре года, что он провел там, значили очень много. Это были годы его жизни, счастливой жизни, а их нельзя перечеркнуть одним махом.
Через пять минут показалась развилка, и мужчина остановил лошадь. Он был в растерянности. Куда теперь? Франц так и не решил, по какой дороге он поедет. Прямо – на юг, в край рек и болот, или же на запад, в горы.
– Уголек, что скажешь?
Конь, услышав свое имя, повел ушами. Ему было безразлично куда идти. Пределом мечтаний Уголька было теплое стойло, мешок овса и благосклонная к нему белоснежная кобыла.
– Значит, на запад, – сказал Франц, натягивая перчатки. – Лучше замерзнуть в горах, чем увязнуть в топях.
Он тронул поводья, и конь послушно зашагал вперед. Мастера рун нисколько не беспокоили окружающая темнота и возможная опасность, притаившаяся в ней. Франц решил во всем положиться на волю судьбы. Если ей будет угодно видеть его живым и здоровым, значит, так тому и быть.
Уголек мерно цокал копытами. Дорога, сделав крутой поворот, стала каменистой. Спать мастеру совсем не хотелось, он был погружен в свои мысли и, казалось, почти не замечал, что происходит вокруг. Сначала он ехал через поле, затем бескрайние поля сменились холмами. Когда Франц проезжал по каменному мосту, построенному через пересохшую речку, тролли, жившие под ним, недовольно заворчали. Песок стал сыпаться им на головы и попал в котел с пивом, которое они варили тут же, под мостом. Тролли были не прочь зло подшутить над путником, посмевшим потревожить их покой, но, распознав во Франце мастера, а не обычного человека, решили с ним не связываться.
Быть может, эти недалекие создания и не могли похвастаться высоким интеллектом, но заметить татуировки на его руках, чей колдовской свет проступал даже сквозь одежду, у них ума хватило. Этот свет, невидимый для человеческих глаз, различают только существа из междумирья и некоторые животные, например кошки. Тролли, невысокие и круглые, словно бочонки, высыпали из-под моста и погрозили кулаками уезжающему человеку. Теперь им до рассвета придется фильтровать пиво.
Так Франц, без происшествий, во всяком случае, тех, которые затрагивали бы его лично, ехал уже несколько часов, как вдруг откуда-то справа послышался подозрительный шум. Мужчина тотчас натянул поводья. Кусты закачались, и раздался хруст ломающихся веток. Относительную тишину ночи нарушил волчий вой. Конь, испуганно заржав, дернулся в сторону, едва не сбросив седока.
– Спокойно, спокойно… – зашептал Франц, поглаживая коня по шее. – Ничего страшного. Мы уйдем от них.
Вой неожиданно оборвался, сменившись жалобным визгом. Кусты снова зашевелились. Что-то большое, намного больше волка, приближалось к Францу. Мужчина почувствовал, как его окутывают волны холода и у него по коже побежали мурашки. Трава и деревья вокруг застыли, превращаясь в блестящие ледышки. Они покрывались колючим инеем и со звоном падали вниз, ломаясь под собственной тяжестью.
Уголек всхрапнул и встал на дыбы. Франц не удержался и полетел вниз. Дико вращая глазами, конь понесся дальше по дороге, прочь от этого страшного места, оставив хозяина лежать на земле. Мастер поднялся, но подвернул ногу и упал снова. Рана на груди открылась, и он ощущал, как немилосердно хлещущая кровь заливает рубашку.
Черная тень прошла мимо него и остановилась посередине дороги, загородив собою проход. Существо тяжело, с хрипами и надрывами дышало. От него почему-то исходил такой невероятный холод, какого не бывает и лютой зимой. Франц, стоя на четвереньках, повернул голову. На него уставилась пара маленьких пронзительных ярко-желтых глаз, в которых светился разум.
– Что же ты за чудище? – пробормотал мужчина, силясь достать меч. Рукоять запуталась в ремне плаща, и он никак не мог вытащить его.
Ему было страшно. Существо пока не причиняло ему вреда, но он чувствовал колоссальную ненависть, которую оно излучало. Эта ненависть была направлена именно на него.
– Не торопись… – прозвучал в голове неприятный, похожий на металлический скрежет голос. И зверь выпрямился во весь рост.
– Кто ты? – едва двигая побелевшими губами, спросил Франц.
Любое движение давалось ему с трудом. А каждый новый вздох был сродни подвигу.
– Твой убийца, – просто ответил зверь, превращаясь в молодого красивого мужчину.
Он подошел к мастеру, наклонился к нему, и тот увидел, что у него, несмотря на молодое тело, невероятно старые глаза.
– Ты же не человек… – простонал Франц, чувствуя, как каменеют его руки и ноги.
Незнакомец широко улыбнулся, продемонстрировав длинные и тонкие как иглы клыки. Затем он схватил мастера за плечи и потащил прочь от дороги. Последнее, что помнил Франц, были волки, которые почтительно расступались перед незнакомцем. Потом он потерял сознание, и над ним сомкнулась тьма.
Его одежда была разорвана в клочья – рукава вообще отсутствовали, ноги и руки покрыты глубокими кровоточащими ссадинами, но он был жив. И не был связан. Превозмогая боль, Франц заставил себя сесть. Во всем теле ощущалась слабость, голова кружилась. Он потерял много крови. Его рана в груди настойчиво напоминала о себе.
– Беллс, – прошептал он, водя указательным пальцем по груди. Эта нехитрая руна должна была помочь остановить кровотечение и ускорить заживление тканей.
Франц обнаружил пропажу меча и кинжала, но в общем-то не очень этому удивился. Вряд ли его похититель был настолько глуп, чтобы оставить ему оружие. Он встал, пригнув голову, и, сделав несколько осторожных шагов, осмотрелся. Было темно, но мастер начертил руну дневного света, и в воздухе замигал белый огонек размером с куриное яйцо.
Это была пещера с низким потолком. На полу валялся разный мусор: ветки, сухие листья, попадались и осколки костей… Хозяина пещеры нигде не было видно, но это не означало, что он не собирался вернуться сюда в ближайшее время.
Рядом был коридор, который вел в две пещеры поменьше. В первой Франц обнаружил гнездо зверя, состоящее из обрывков шкур, пуха, волос, листвы и комков паутины, а во второй кладовую. От вони, исходящей от кучи гнилого мяса, покрытого белесой слизью, предохраняющей его от полного разложения, у мужчины перехватило дыхание и слезы набежали на глаза. Закрыв нос, он заставил себя приблизиться к ним и даже немного наклонился для более пристального рассмотрения. Так и есть – останки были человеческими. Сверху лежала хорошо сохранившаяся кисть, которой недоставало безымянного пальца.
– Спаси Боже их душу, – пробормотал Франц. Он не был религиозен, но увиденное потрясло его.
Мяса было много. Похоже, что здесь нашли свое последнее пристанище не один десяток человек. На полу что-то заблестело, привлекая его внимание. Франц нагнулся и подобрал кожаный ремешок, по всей видимости, некогда принадлежавшей одной из жертв. Это было простенькое женское украшение, к нему крепились маленькие бусы из разноцветного бисера. Мужчина перевернул ремешок и прочел на оборотной стороне имя его владелицы – «Пика Белакоба». Он тяжело вздохнул.
Франц знал эту женщину, она вместе с тремя сестрами летом нанималась пасти скот на больших лугах, а осенью собирала коренья и грибы. Пика была первой, кто не вернулся домой после заката. Женщина возглавила печальный список пропавших горожан. Несомненно, если бы он нашел в себе силы, здесь можно было бы найти и другие доказательства вины существа в похищении жителей Таурина. Но у Франца их не было. Сейчас он хотел лишь не составить компанию этим беднягам и самому не превратиться в кусок гниющего мяса.
Мастер повернул обратно. К сожалению, выход из пещеры преграждали два огромных волка, которые с рычанием кинулись на него, стоило ему пересечь невидимую черту. Франц отпрянул назад, и животные тут же успокоились.
Ему определенно не везло. Сначала оборотень, теперь спустя всего сутки – это сомнительное приключение. Нужно было срочно придумать, как пройти мимо волков. Мужчина замер, лихорадочно перебирая в голове возможные варианты спасения. Очевидно, волки полностью подчинялись хозяину пещеры, но как и всякое животное, должны были бояться огня. Если он устроит гигантский костер из валяющихся здесь веток, то под его прикрытием сможет проскользнуть мимо. Другое дело, что огонь наверняка привлечет внимание их хозяина. К тому же неизвестно, сколько волков находится снаружи. Может, их целая стая?
Внутренне чутье подсказывало Францу, что там их именно стая. В его силах убить или обездвижить этих зверей, но что потом делать с остальными? Они успеют разорвать его на клочки раньше, чем он скажет хоть слово. Он не сводил глаз с неподвижных, похожих на каменные изваяния, животных. Молчаливые, не знающие жалости стражи…
Внезапно ему в голову пришла пугающая мысль, что существо, похитившее его, смотрит на него их глазами. Уж больно взгляд у волков был осмысленный. Это означало, что оно знает о том, что пленник очнулся. Напомнив себе еще раз о печальной участи жителей Таурина, Франц снова повторил попытку. На этот раз он едва успел спасти ногу от волчьих клыков.
– Бесполезно… – с насмешкой сказал их хозяин, величаво входя в пещеру. – Лучше не провоцируй их.
– Кто ты? – спросил Франц, ощущая, как волна холода острыми иглами впилась в кожу.
– У меня нет имени, – ответил хозяин волков, недовольно поморщившись при виде огонька света. – Но ты можешь называть меня Эрхом. Мне нравится так себя называть…
Теперь у него была возможность рассмотреть его как следует. Сейчас он выглядел как высокий, идеально сложенный мужчина. У Эрха была очень бледная кожа, сквозь которую просвечивали кровеносные сосуды, и тонкий изящный нос с горбинкой, словно вылепленный скульптором позапрошлого века. Его волосы были иссиня-черными, блестящими и доходили до плеч. Он производил впечатление утонченного, обаятельного человека, но это было лишь прикрытие для ужасной звериной натуры, притаившейся в глубине. Франца опять поразил контраст между молодым телом мужчины и глазами глубокого старика. С чем или с кем он столкнулся? Существо было слишком примитивным для духа, но не подходило ни под одно описание известных ему обитателей междумирья.