Свернув с тропинки, Ира остановилась. Она могла сразу ехать домой, переодеться, пообедать, обо всем рассказать Катьке и вместе с ней придумать, как им использовать платок. В эти радужные представления тут же влезал злой как черт Пашка. Он врывался в дом, орал, топал, переворачивал все, что видел…
Домой ехать рано. Пускай Пашка без нее побесится, выпустит пар. Вдруг цыганке Вале надоест командовать и она отпустит ее брата? Вот тогда она и вернется, тогда они поговорят. Пашка придумает, что делать.
Остается Караулово. Здесь можно заехать к нескольким знакомым, переждать дождь, пожевать что-нибудь. Опять же «крыску Лариску» найти не мешало бы.
Мимо избы председателя Ира проехала как можно быстрее и завернула в следующий двор.
Женька Костенкова по жизни была тихой и задумчивой. Наверное, в школе она была отличницей. Познакомились они прошлым летом на речке, когда весь пляж упражнялся в строительстве замков из песка. Женя строила одна, у нее ничего не получилось. Как раз подоспел Артур с приятелями. Потоптав замки малышей, он подступился к Женькиному строению, успел пару раз хмыкнуть, и тут же получил от налетевших сестер. Потом с Костенковой вместе они построили высоченный замок. И с тех пор бегали друг к другу в гости.
Как Ира и надеялась, Женя была дома. Она сидела на террасе и грустно смотрела в залитое дождем окно. Приход Иры ее по-настоящему обрадовал.
– Ой, привет, – соскочила она со стула. – Ира, Катя?
– Ира.
Неужели так сложно запомнить, кто из них кто! Они же с сестрой такие разные!
– Ирочка, как здорово! – кинулась к ней Женя. – Ай, да ты вся мокрая.
Женя покружила Иру по террасе – от радости – и повела в дом.
– Мама, к нам Ира пришла!
– Ира? – вышла из комнат Женина мама, тетя Зоя. – Боже мой, ты простудишься! Где ты была?
Ира соврала про неудачную поездку за продуктами. Ее переодели, усадили за стол, налили большущую чашку горячего чая, начали о чем-то спрашивать и, не слушая ответов, засы?пали новыми вопросами. В тепле и при свете, среди этих спокойных, ничем не озабоченных людей, Ире стало легко и свободно. Она с удовольствием уплетала пирожки, мазала на хлеб варенье, вылавливала из компота ягоды малины.
Костенковых интересовал ночной пожар. Вся деревня успела сходить на пепелище, посмотреть, все обсудить и решить, что это несчастный случай. У Красиных загорелось на террасе, и если бы они успели вытащить плиту с газовыми баллонами, пожар в доме удалось бы потушить.
В ответ Ира пожимала плечами, делая вид, что она на пожаре не была. Ее больше волновал соседский дом, который очень хорошо был виден с ее места. Ира пила чай и разглядывала его во все глаза.
– Ваш сосед когда-нибудь у себя появляется? – спросила Ира, выбирая на блюде пирожок порумянее.
– Вечерами там всегда свет горит, – ответила Женя. – И гости у него бывают.
– Гости? – удивилась Ира. – Тебя, что ли, он на пряники зазывал?
– Кто меня туда пустит? – рассмеялась Женя. – Я его, знаешь, как боюсь! Идет по улице, а я уже спрятаться стараюсь. А то еще остановит, начнет какие-нибудь вопросы задавать. Жуть!
– Жаль, – вздохнула Ира. – Было бы интересно узнать, как он там живет…
Разговор не клеился, но Иру это и не волновало. Мыслями она была не здесь.
– Жень, – начала она, – у вас в деревне должна быть девочка, Ларисой ее звать. Маленькая, серенькая, на крысу похожа.
– Лариса? – Глаза Женьки радостно загорелись. – Только это не девочка, она уже большая.
– Да, скорее всего, большая, – согласилась Ира. Следопыты лет пять-шесть тому назад работали, значит, «крыске» сейчас уже лет семнадцать-восемнадцать должно быть. – Где она живет?
– Сенцова, что ли? – спросила тетя Зоя. – Такая хорошая девочка. Все время приезжает к бабушке с дедушкой, помогает им огород прополоть, воду принести. Внимательная, аккуратная. Женя, а разве она сейчас в деревне? Что-то я ее не видела.
Этого только не хватало! Неужели ее тут нет?
– Давай сходим, спросим? – Женя потянула со стула свою кофту. – Мам, мы быстро.
– Куда? Дождь! – попыталась остановить их тетя Зоя.
– Нет никакого дождя! Моросит всего лишь.
Ира сдернула с веревки платок. Оставлять его ей не хотелось. События разворачивались стремительно, в дом Костенковых она может и не вернуться. Но есть одно место…
Ира влезла в предложенные тетей Зоей сапоги, сунула платок в карман старой Женькиной куртки, выделенной ей вместо промокшей кофты, и выбежала вслед за подругой на крыльцо.
Ливень закончился, но в воздухе еще висела влага. Мир сверкал и переливался, ветерок сеял с веток деревьев остатки дождя.
Красиво и спокойно. Не то что в лесу… Самое подходящее место, чтобы оставить платок. Найти бы удобное место.
Ира перебежала через тропинку между избами, забралась на приступок председательского дома.
У Полозова были гости, слышались чьи-то голоса, смех. На столе кипел чайник. Кто-то ходил по комнате вдоль стены, оклеенной обоями в яркий цветочек, размахивал руками. Постоял около стола. Ира скатилась с приступка, чуть не уронила прислоненный к стене велосипед. А Полозов как чувствовал, что Ира рядом, что платок у него под самым носом, тут же бросился в окно смотреть.
– Зачем ты туда лазила? – испуганно спросила Женька.
– У нас с ним свои счеты. Ну что, пошли?
– Счеты у них… Ты уйдешь, а он решит, что это я была. К нему тут кто-то приходил, собака до хрипоты лаяла. А потом дверь оказалась открытой. Он, знаешь, какой сердитый был! К маме зашел, спрашивал, не видели ли мы, кто к нему забрался. И все на меня косился. Как я его боюсь! Он как глянет – и я уже обо всем забыла. Глаза черные-черные. А взгляд – никакой. Смотрит на тебя и не видит. Как будто на запах идет.
– Глупости все это, – отмахнулась Ира. Она-то знала, в чем тут дело, но решила не пугать и без того впечатлительную подругу. Вот так расскажешь ей про лешака, она потом и за грибами ходить не сможет.
– Не глупости, – насупилась Женька. – Он как собаку свою выпустит, так только держись! Сядут рядом на крыльце и как будто разговаривают. Молча!
– С собакой? Не смеши! – Ира прыгнула в лужу, вызвав маленькое цунами, смывшее с ее берегов веточки и листочки. – Показывай, где «крыска» Лариска живет.
Как только они поравнялись с крыльцом полозовского дома, хлопнула дверь. На пороге показался сам хозяин. Он сурово посмотрел на удалявшихся девочек. Ира снова заметила велосипед. Старый. С рамой. Кто это к нему приехал? Или он сам на таком рассекает? Вроде как не по чину. Председателю, наверное, машина полагается.
Сенцовы жили через несколько дворов от Жени. Дом у них был старый, большой, видно, строился на века. Подруги осторожно поднялись на террасу, заставленную мешками и большими бидонами. В дверь выглянула невысокая худенькая женщина с коротко стриженными темными волосами, окинула подруг взглядом и скрылась.
– Мама, дачники пришли! – услышали они ее крик.
Тяжело переступив через порог, на террасу вышла пожилая крепкая женщина в легком платье, затертом фартуке, с теплым платком на голове. Она медленно оглядела гостей.
– За молоком? – с придыханием, словно ей было тяжело говорить, спросила она.
– Нам бы Ларису, – пискнула Женя.
– Что? – не расслышала женщина.
– Лариса приехала? – вышла вперед Ира.
– Приехала. – Женщина грузно опустилась на лавку, отодвинув ведра. Увидев их, Ира вспомнила, что сегодня за молоком придется опять идти бабушке. Если, конечно, Артур вновь не проявит прыть и не заявится к ним с банкой. – Чья же ты будешь? – Женщина смотрела на Иру.
– Я из Вязовни. Мы к бабе Рише на лето приезжаем.
– А, Воронцовы… Это близняшки, что ли?
– Близняшки.
– Где ж сестру-то оставила?
– Болеет она.
– Болеет – это плохо. А что горело у вас там? Лариска прибегала, сказывала, вроде Красины?
– Красины, – кивнула Ира. – Что-то у них там с проводами.
– Случается, – перевела дух женщина. – Куда ж Лариска-то пошла? Аня!
На пороге вновь появилась маленькая худая женщина.
– Куда Лариска-то делась? – спросила ее мать.
– Это… – протянула Аня, – а она на луг пошла, это… бычков ловить.
– Каких бычков? – не поняла Ира.
– Как же? – затараторила маленькая женщина. – Рыбка такая. Река-то разлилась от дождей, а потом ушла. Вот в лужах они и остались.
Девочки вышли на крыльцо.
– Какие в лужах бычки? – озадаченно спросила Ира. Для нее слово «бычок» никак не было связано с рыбой.
Караулово стояло на реке. От воды ее отделял заливной луг. Сейчас по нему, как цапли, вышагивали маленькие фигурки людей. То тут, то там блестела вода.
– Когда это речка выходила из берегов? – спросила Ира. – Вчера вроде этого не было.
– У нас берег низкий, дня три назад его и затопило, – с готовностью стала объяснять Женька. – Выше по реке, говорят, дожди прошли сильные.
Ира посмотрела на Женины босоножки. Вырядилась на прогулку!
– Промокнешь.
– Подумаешь. – Женя смело ступила в мокрую траву. Ей очень не хотелось выглядеть трусихой перед подругой, которая ничего не боится.
Поднимая фонтанчики брызг, девочки побежали через луг. У одной из луж, ближе к реке, Ира присела на корточки, опустила руку в мутную воду. Ей показалось, что в ложбинке кто-то шевелится. По пальцам скользнуло нечто холодное и склизкое.
– Что это? – отдернула она руку.
– Бычки, – ответила Женя. – Их сюда разливом вынесло. Вода ушла, а рыба осталась. Говорят, здесь вчера вечером щуку поймали.
Лариса бродила по лугу ближе к реке, два пацана таскали за ней таз. Девушка была невысокой, худой, пегие волосы собраны в жиденький хвостик. В ней действительно было что-то крысиное. Когда она повернула к ним узкое лицо, стало заметно, как сильно девушка похожа на маленькую женщину, первой встретившей их у Сенцовых. Видимо, то была ее мама.
Лариса ловила рыбу корзиной. Опускала в лужу, проводя ею по воде, как бреднем. Мутная вода вытекала, оставляя на дне корзины небольших круглых темных рыбок. Они пучили глаза и бились о стенки. Лариса вытряхивала их в большой таз и, легко переставляя ноги в широких резиновых сапогах, шла к следующей луже. Мальчишки молча волокли добычу следом.
– Чего вам надо? – недружелюбно спросила она, когда Женька представила подругу.
Ира замялась. Как бы половчее завязать разговор?
– Здорово у тебя получается, – начала она издалека.
– Получается, получается… – буркнула Лариса. – Зачем пришли? Или вы не ко мне? – И она посмотрела на заробевших пацанов.
– А правду говорят, что ты со следопытами работала? – Вести дальше светскую беседу о рыбалке у Иры сил не было.
– Какими следопытами? – недовольно нахмурилась Лариса.
– Они памятник в Воронцовке поставили, – напомнила ей Ира.
– Памятник? – потерла лоб девушка. – А, памятник! Ну да, было такое. И что?
– Ты можешь рассказать об этом? – запинаясь, попросила Ира. – Ну, о том, что они там нашли?
– Зачем? – выпрямилась Лариса.
– Понимаешь… – Ира на ходу придумывала причину, заранее боясь, что ей не поверят и ничего не скажут. – Сочинение об этом в школе напишу.
– Я ничего не помню, – пожала плечами девушка. Из ее глаз ушла настороженность. Видимо, объяснения Иры она приняла на веру. – Это когда было-то? У этих следопытов, говорят, отделение есть в Кременках. Вот там и спрашивай.
Лариса кинула рыбешек в таз и пошла дальше. Ира разве что ее движения не повторяла, лишь бы не прогнали.
– Я памятник видела, – присела она на краю лужи, – красивый. А отчего же все остальное так бросили? Не убрали?
– Их отозвали. – Лариса остановилась. – Нет, не так. С местными они не поладили. Бабка там одна была. Все кругами ходила, ворчала.
– А мне говорили, что они докопались до чего-то очень секретного. Поэтому им и велели сворачиваться.
– А, это… – Лариса тряхнула корзиной, взглянула на луг и пошла к реке, мальчишки потащились за ней. – Секретного? Да чего там секретного? Все всем известно. – Лариса остановилась. – Нет, точно нашли. Вспомнила! Был там парень один дотошный, все по архивам ездил. И накопал он легенду про ведьму. Стал факты сверять – и понеслось! Туда не лезь, сюда не сунься. Бабки местные возмущались. Вот все и прикрыли. А он, кстати, выяснил, почему немцы здесь так долго продержались..
– Подожди, – не поняла Ира, – про какую ведьму он что-то раскопал?
– Да не помню я ничего. Была там какая-то история. Кто-то кого-то прогнал, чего-то не поделил…
Лариса дошла до реки, опустила корзину в воду. Мальчики, держа таз, покорно стояли невдалеке.
– Вспомни, пожалуйста, – попросила Ира, – мне это очень нужно! Для сочинения.
– Съезди в Кременки. Там все есть.
– А ты совсем ничего не помнишь? – жалобно спросила она. Ехать в Кременки? Только под конвоем!
– Вот привязалась, – проворчала Лариса. – Легенда… Или не легенда? Нет, не так. – Лариса в последний раз провела корзиной по воде, положила ее на берег подсушиться, присела рядом с тазом и начала перебирать рыбешку. – Лет двести назад, а может, больше, местный барин купил крестьянку с сыном и привез их в Вязовню. Она то ли людей лечила, то ли приворотами занималась… короче, помер кто-то, и местные ее из деревни прогнали. Вместе с мальчиком.
– Мальчиком?
– Я же говорю, сын у нее был, звали его… – Лариса поморщилась. – Короче, звали его как-то. Маленький совсем, лет пять или шесть. Ну вот, ушли они в лес и не вернулись. Она-то сгинула, а мальчик начал в лесу людям встречаться, местным лешаком заделался. Пакостил по мелочи – людей по лесу водил кругами, волков на скотину натравливал. Но Вязовню он почти не трогал, хоть и говорили, что настанет время, и он припомнит жителям деревни свое изгнание. А с Воронцовкой у него особые счеты были. То ли они всей деревней ловить его ходили, то ли дерево не то срубили – не помню уже. Все подробности нам бабка рассказывала.
– Из Воронцовки?
– Нет, из Вязовни. Не старая она еще была, около дома цыган живет.
– Около цыган? – насторожилась Ира.
– Да, забавная такая бабка. То все рассказывала, песни какие-то пела, даже место, где ведьмин дом стоял, нам показала. А потом сама же и нажаловалась на нас в правление.
– И где этот дом стоял? – тихо спросила Ира.
– Где стоял? А ты на Вязовне была когда-нибудь?
– Была.
– Если всю деревню пройти, крайние дома, ближе к лесу, – вот там дом ее и был. Как раз цыгане на этом месте потом построились. Двести лет назад ведьмин дом спалили, чтобы хозяйка не вернулась, и место как бы про?клятым стало. Цыгане-то этого не знали, вот и построились там.
– А следопытов почему прогнали? – совсем запуталась Ира.
– Прогнали? – Лариса посмотрела сквозь корзину на солнце. – А фиг его знает. Там этот парень командовал… Как же его звали?.. – Девушка замерла, обняв с корзину. – А, кстати, их одинаково звали – Васями.
– Кого?
– Маленького мальчика, лешака, и того парня, что во всем этом копался. Он утверждал, что после колдуньи должны были в деревне вещи остаться. Принялся бегать по домам, искать. Точно! – Лариса радостно взмахнула корзиной. – Он еще говорил, что если это была настоящая колдунья, то ее вещи имеют какую-то силу. Бред, короче, всякий нес. А когда он раскопал, где этот дом стоял, сразу к цыганам пошел, и старая цыганка, его, кажется, прогнала. А потом и бумага пришла, чтобы они быстренько заканчивали свои поиски и уезжали домой. Поэтому стелу поставить они успели, а железки убрать – нет. Это они уже потом выясняли, кто мог здесь во время войны погибнуть. И уточняли списки жителей старой Воронцовки. Там еще такой смешной случай вышел. Нашли они списки, а там многие – под фамилией Воронцовы.
«Да, да, – Ира мысленно покивала головой, – так все и есть!»
– А кто немцев к деревне вывел? – напомнила о себе Женя.
– На Воронцовку этот мальчишка, лешак, их и вывел. – Лариса в последний раз встряхнула корзинку, кивнула своим спутникам, те подхватили таз с уловом. – Ну, тот, что духом леса стал. Деревня в лесу стояла, на нее они бы так просто не вышли, показать им надо было. А тут то ли партизаны что-то натворили, то ли местные убили кого-то у немцев… Короче, стали фрицы эту деревню искать. Никто не соглашался их туда провести. Вот тогда-то парень этот и появился. И повел немцев. Подтвердил, что партизаны – из Воронцовки. Из-за него-то деревню и спалили. Все жители погибли.