– Что за глупости ты говоришь? – она нахмурила брови, – я никогда не разлюблю тебя, Давид! Ты единственный, кто есть в моём сердце, и будешь там всегда! Ты моя вторая половинка, хочешь ты этого или нет!
– Ты же знаешь, что хочу, – я улыбнулся и, наклонившись к ней, мягко поцеловал в губы, – ты моя любовь, – прошептал я ей на ухо, забирая из её рук сигарету и туша её в пепельнице. – Так будет всегда!
Мария в ответ обнимает меня за плечи и увлекает за собой, на диван. На стеклянном кофейном столике одиноко стоит поднос с едой и кофе, над которым вьётся легкий дымок пара. Завтрак не так важен, когда рядом человек, которого ты любишь больше жизни.
– Боже мой, пропал наш завтрак, – с улыбкой на устах прошептала Мария, уткнувшись носом мне в плечо.
Не представляю, как мы смогли уместиться вдвоем на таком маленьком диванчике, но нам это удалось, и теперь я прижимал свою девушку к сердцу, а она умиротворенно водила пальцем по моей груди, вырисовывая загадочные узоры.
– Ты такой хороший, – сказала она.
– А по-моему наоборот – плохой, ведь я не съел завтрак, который приготовила ты, – также тихо ответил я, целуя её в макушку, – но то, что успел попробовать, и правда было очень вкусным.
– Вот об этом я и говорю – ты хороший, – она негромко засмеялась, выбираясь из моих объятий. – Пойду, сварю нам ещё кофе – этот безнадежно остыл.
– А я пока приму душ, – кивнул я, также поднимаясь с дивана.
– Только не долго, хорошо? – попросила девушка, надевая на голое тело мою рубашку, – ты же помнишь, что горячая вода в этом доме быстро кончается?
– Может, тогда лучше ты первая?
– Тогда воды точно не будет, и ты не сможешь принять душ, – она улыбнулась, убирая свои волосы в хвост, – иди уже, новый кофе скоро будет.
Много позже мы опять сидели на крошечной кухне, и пили вкусный кофе со сливками. Мария с удовольствием уплетала заранее купленную клубнику, а я наслаждался своими любимыми апельсинами. На самом деле у нас с Марией очень забавно получилось по части вкусовых предпочтений. Дело в том, что девушка очень сильно любит клубнику, а я апельсины... однако у меня аллергия на клубнику, а у неё на апельсины. Забавно получилось, не правда ли?
– Кстати, ты не поверишь, что я тебе расскажу, – неожиданно оживилась девушка, отставляя в сторону пустую тарелку.
– И, разумеется, по секрету? – довольно усмехнулся я.
– Да я сплетница! – гордо кивнула девушка, – и меня это полностью удовлетворяет!
– Только учти, мне не интересно, что Мэри-Маргарет купила себе якобы новое платье среди уцененного товара или же Эшли Сью завела себе второго кавалера, – предупредил я её.
– Я не так часто тебя нагружаю такими рассказами! – грустно надув губки и глазами маленького одинокого котенка посмотрела на меня.
– Ладно-ладно, выкладывай, – наконец, не выдержав такого напора, сдался я.
– У Хейли появился бойфренд! – заговорщически прошептала девушка, – только никому! Представляешь, она даже мне о нём ничего не рассказывала.
– Тогда почему ты решила, что она с кем-то встречается?
– Помнишь то платье, в котором я была, когда мы ходили на Битлов?
Честно говоря, я смутно помнил тот день – слишком уж он шумным получился. Много пива, много объятий, много счастливого крика и смеха, и конечно песни этой замечательной во всех смыслах группы:
Hold me tight,
Tell me I'm the only one,
And then I might,
Never be the only one,
So hold me tight, to-night, to-night,
It's you,
You you you – oo-oo – oo-oo.
HoldMeTight– Beatles
– Эй! Ты ещё тут? – Мария помахала рукой перед моим лицом.
– Что? – переспросил я.
– Понятно, значит не помнишь, – чуть удрученно кивнула девушка, – ладно, ты парень, вы такие вещи плохо помните. Ну, так вот, Хейли недавно попросила это платье на пару дней. Обычно она не любит просить у меня платья, считает, что это не прилично, но в этот раз… похоже, она очень хочет кому-то понравиться.
– И поэтому ты решила, что она с кем-то встречается? – я удивленно хмыкнул, ох, уж эти девушки, – а ты не думала, что это может быть деловая встреча?
– Вот поэтому я и спросила, помнишь ли ты то платье, – она загадочно прищурилась, – оно было ярко-красного цвета с множеством блесток, расшитое бисером…
Что-то такое сверкающее промелькнуло в моей памяти, и я понимающе кивнул.
-… и очень-очень короткое, – закончила девушка, облизывая ложку для клубники.
– Мария, – хрипло шепнул я, поднимаясь на ноги.
– Эй, кавалер, тебе не кажется, что эта кухня непозволительно мала для нашей беседы? – соблазнительно проговорила девушка, поворачиваясь ко мне лицом.
Я с легкостью взял девушку на руки, и, целуя в губы, унес в спальную комнату. День подождёт нас. Ведь пока мы здесь, мы можем любить друг друга.
***
Я вернулся домой, когда за окном сгущались сумерки. Этот день мы вновь провели вместе, и он был незабываемым, как многие подобные дни до него. До полудня мы провалялись в постели, разговаривали, шутили и смеялись, а после отправились в кино на дневной сеанс какой-то романтической мелодрамы, во время которой «постыдным» образом целовались на последнем ряду зала. После мы заскочили в шоколадную кафешку, где выпили по чашке вкусного какао с взбитыми сливками и съели горячий шоколадный пай с ванильным мороженым. А затем долго гуляли в Гайд-парке вдоль озера Серпентайн, там мы распевали песни современных групп и прижимались друг к другу, пытаясь согреться. День выдался ненастным, так что народу было мало, если не сказать – его вообще не было. Когда мелко моросящий дождик начал набирать обороты, мы поспешили уйти из парка и ближе к вечеру расстались, условившись завтра созвониться. Вообще, я планировал сегодня ей рассказать о предложении сэра Логана, но не сделал этого. Неожиданно я понял, что такие вещи нужно нести в одиночку. Почему-то мне кажется, что если бы Мария узнала о его предложении – она заставила бы меня его принять, заставила бы, зная, что из-за этого мы больше не увидимся. Она слишком любит, чтобы позволить мне лишиться такой возможности. Беда вся в том, что этот шанс представляется мне серым и пустым… ведь в нём не будет её.
– Отец, что-то случилось? – настороженно спросил я, проходя в его комнату.
Мой отец сидел в кресле возле своей кровати и внимательно читал газету, возле него на небольшом столике находилась пустая пачка сигарет и пара бутылок пива, которое отец обычно не пьёт.
– Давид? – он опустил газету, услышав мой голос, и посмотрел прямо на меня.
– Что случилось? – ещё раз спросил я.
В ответ я услышал его негромкий пьяный смех.
– Ты знаешь, сынок, – заплетающимся голосом пробормотал он, пытаясь подняться.
Я тут же подскочил к нему и помог сделать это. Он был сильно, очень сильно пьян. И я непонимающе посмотрел в сторону пустых бутылок. Так опьянеть с пива? Похоже, мой отец где-то пил ещё. Подняв его на ноги, я помог ему опереться на моё плечо и, медленно переставляя ногами, дотащил его до постели, куда плавно опустил. Только когда отец лёг, он смог продолжить свою речь.
– Ты знаешь, сынок, сегодня звонил этот… как его… сэр Логан… он волнуется за тебя, парень! – чуть удивленно и пьяно проговорил он.
– Он не сказал, что ему нужно? – взволнованно спросил я.
– Сказал – у тебя осталось всего неделя, после он отзывает своё предложение! Ты представляешь? Какая пунку..тулност!
– Пунктуальность, отец, – мягко поправил его я, с тревогой рассматривая лицо отца.
– И не смотри на меня так! – неожиданно грозно проворчал он, поднимая указательный палец в воздух, – да, я пьян! Но имею право быть пьяным! Мой сын пропадает неизвестно где с этой… аристократочкой, – последнее слово он произнёс саркастически с нотками дурной язвительности и недовольно скривился, – в то время как ему делают предложение всей жизни! И он ещё смеет обдумывать его!
– Отец, ты пьян, тебе нужен отдых, – устало пробормотал я, снимая с него ботинки, а затем укрывая пледом.
– Это просто в голове не укладывается, – бормотал он, закрывая глаза, – и этот человек – мой сын, как такое возможно?
Конечно, мне было обидно слышать такие слова от моего отца, но я постарался поставить себя на его место. Он хочет мне только добра, я понимаю это. Но… сэр Логан не внушает мне доверия, и если раньше глаза мне затмевали красочные картинки будущего, то теперь моё внимание сосредоточено на настоящем. Меня не покидает ощущение, что здесь есть какой-то подвох. Что Логан не тот, за кого себя выдает. Конечно, Мария раздобыла историю его семьи, и аристократия приняла его за сына Логана старшего. Но мне всё равно кажется, что здесь что-то не так.
От кровати донёсся пьяный храп. Быстро же он заснул, похоже, выпитого и правда было не мало. Внутри меня что-то предательски ёкнуло, когда я осознал, что вижу отца таким пьяным первый раз в жизни. Было горько осознавать, что он так набрался из-за меня. Надо будет завтра серьёзно с ним поговорить, а пока прибраться в комнате и проветрить её.
В это время за окном наступила настоящая ночь. Зажглись оранжевые фонари, а дождь продолжил неторопливо выбивать свою капель, оставляя на окне плавные ленты дождя.
Собрав бутылки, пепельницу и прочий мусор, я открыл окно и погасил в комнате свет. Надеюсь, отцу не присниться кошмар, и его сон будет спокойным.
Я же направился на кухню, чтобы вымыть скопившуюся посуду, вымыть плиту и протереть мебель. Мы с отцом привыкли к чистоте, поэтому как бы мы не устали – дом должен быть отполирован до блеска. Возможно, таким образом, мы прячем наше плачевное финансовое состояние. В голове пронеслись варианты моего будущего, и если не принять сомнительное предложение сэр Логана, то все варианты очень печальны. Лишившись поддержки музея – я не смогу поступить в высшее учебное заведение, а Мария пока ещё не говорила со своим отцом – у того какие-то проблемы на работе, поэтому ему сейчас не до меня. Может быть, мне удастся проработать ещё год в музее, но почему-то мне кажется, что совсем скоро мне укажут на дверь. Да, в моём резюме будет указано, что я работал там и мне наверняка дадут хорошее рекомендательное письмо в качестве извинений, но думаю, что вряд ли я кому-нибудь понадоблюсь без высшего образования. Так что остается? Идти на стройку, как когда-то поступил мой отец? Или же устроиться на какой-нибудь завод? Это тяжелый физический труд, который когда-нибудь обернётся скудной пенсией и подорванным здоровьем. Нужно будет купить газету и поискать работу – может быть, я что-нибудь найду по душе. В конце концов, сейчас 60-ые – золотое и прогрессивное десятилетие! Когда отец был молод и время было другое, и ситуация в стране была кошмарной. Но стоило чуть нормализоваться, как он тут же нашёл себе работу! Мне нельзя отчаиваться раньше срока, я верю, что мне повезёт!
Выйдя на улицу, держа в руках тяжёлый пакет с мусором, я прошёл в конец нашего длинного трёхэтажного дома к небольшой мусорке, из которой по утрам вывозили скопившиеся пакеты. Дождь на улице почти прекратился, лишь вязкая моросящая влага застыла в воздухе, неприятно холодив лицо. Быстрым шагом преодолев расстояние до мусорки, я задержал дыхание и открыл крышу, после опустил туда свой пакет и отошёл в сторону. Блаженно прикрыв глаза, я представил себе: как вернусь домой, захвачу с кухни чашку с горячим растворимым кофе, а из книжного шкафа любимое произведение Диккенса – «Посмертные записки Пиквикского клуба», заберусь в постель под теплый шерстяной плед и отправлюсь изучать вместе с членами клуба «человеческую природу». А в реальности в это время раздался грохот и звон, и я быстро открыл глаза. Неподалёку от меня на тротуаре лежала разбитая бутылка из-под пива, вокруг осколков ещё пенилась жидкость, но вокруг никого не было, так что можно было предположить, что бутылка оказалась там сама по себе. Я растеряно повертел головой и громко проговорил:
– Эй! Здесь есть кто-нибудь?
Я вновь услышал какой-то звук, но когда повернулся в его сторону, то оказалось, что в просвете между домов – на другой улице проехала чья-то машина. Там же мелькнуло несколько людей, спешащих куда-то по своим делам. От их присутствия мне стало чуть легче, и я уж было решил, что бутылку выкинули из окна, но… в конце улицы, возле моего подъезда мелькнула чья-то едва различимая тень. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Дело в том, что моё зрение с годами становится всё хуже. И если вдаль моё зрение ещё более-менее справлялось – минус был не столь велик, то вблизи я совсем плохо видел и был вынужден пользоваться очками. Поэтому кто бы ни стоял рядом с моим подъездом – мне он отображался, как расплывчатая тень, и я не мог даже определить, какого она пола – скудное освещение фонарей не помогало мне его увидеть. Тень простояла несколько минут возле моего подъезда, в течение которых я не смог даже пошевельнуться, так как странное чувство сковало меня, погружая в призрачный мир страха, в котором тень трансформировалась в чудовище, а его глаза запылали красным, как огни адских костров, мне казалось, что этот монстр тянет ко мне свои чудовищные лапы, что он вот-вот доберётся до меня…
– Мистер, с вами всё в порядке? – моего плеча кто-то коснулся, и я непроизвольно вздрогнул.
– Что? – я посмотрел на молодую девушку, возникшую словно из ниоткуда, она легко держала моё плечо и участливо смотрела мне в глаза.
– Вы тут стоите как сомнамбула, не шевелясь и смотря в одну точку. Что-то случилось? – тревожно спросила девушка.
Я тут же вспомнил про тень и посмотрел в ту сторону, однако там никого не оказалось, лишь бутылка неподалёку от меня являлась напоминанием пережитого мною ужаса. Это было такое странно состояние, словно бы я спал и видел страшный сон. Но холодный северный ветер быстро сдул с меня остатки видения, и я уже более осмысленным взглядом посмотрел на девушку.
– Извините, что потревожил вас, мисс, просто сегодня был чертовски длинный день, вот и сплю на ходу, – извиняюще ответил я, – спасибо, что разбудили!
– Что же, мне тогда остается только пожелать вам сладких снов в вашей постели, а не на улице. Спокойной ночи, мистер, – мягко ответила она, улыбаясь.
– И вам также, – согласно кивнул я, чуть склоняя голову.
Она в ответ дотронулась до полей своей шляпки, и пошла в сторону ярко-освещенной улицы, расположенной за решетчатым забором, скрывающим наш квартирный комплекс от посторонних глаз.
Проведя правой рукой по влажным волосам, я мысленно встряхнулся и направился в сторону своего подъезда. Пожалуй, сегодня я откажусь и от кофе, и от книжки с пледом, лучше сразу заберусь в постель. Не знаю, что на меня нашло, но уснуть стоя посреди пустынной улицы ночью – не самый лучший вариант времяпрепровождения.
Уже подходя к подъезду, я заметил нечто красное, лежащее на ступеньках. Подойдя ближе, я понял, что это – ярко-красная лента.
***
Я вернулся домой как раз вовремя, чтобы услышать, как трезвонит телефон в гостиной и опрометью бросился к нему. Сейчас меня беспокоил только один человек, который может мне звонить и чьему звонку я не рад.
– Мой отец обещал дать ответ завтра, – взволновано проговорила в трубку Мария.
К счастью, звонившей оказалась моя девушка и с более-менее приятной новостью.
– А он что-нибудь уже сказал? – чуть отдышавшись, спросил я, – и тебе привет, кстати.
– Привет-привет, – рассмеялась девушка, – ну, он сказал, что у него есть возможность пристроить тебя в Лондонскую школу экономики и политологии, эта школа входит в состав Лондонского университета, и в ней когда-то учился мой отец, – на том конце трубки раздался тяжёлый вздох. – Знаешь, я пыталась сказать ему, что ты больше интересуешься историей, философией и культурой, но он решил, что раз всё зависит от него, значит и будет так, как он хочет.
– Я его не виню, – мягко ответил я, – помнишь, ты сама говорила, о той выгоде, которую получит твоя семья? К тому же ты знаешь, что и в политологии я не совсем плох – читаю газеты, иногда слушаю новости.