Она развесила их по дому на некоторое время, но с этими картинами было неуютно. Невозможно было смотреть телевизор в одной комнате с ними. И у Эндрю была привычка — садиться на диван как раз под своим портретом, а над телевизором висел еще один его портрет. Три Эндрю — это уже перебор.
Как-то раз Эд привел Эндрю на покер, Эндрю посидел немного, совершенно молча, а потом сказал, что пойдет наверх и принесет еще пива, но так и не вернулся. Через три дня дорожный патруль обнаружил машину Эда, оставленную под мостом. Стэн и Эндрю вернулись домой спустя еще два дня, и Эндрю снова отправился в клинику. Сьюзан обычно навещала брата и брала с собой Стэна — при ней всегда был альбом для рисования. Стэн рассказывал, что Эндрю, бывало, сидел, и Сьюзан рисовала его, и никто из них не говорил ни слова.
Когда курс обучения живописи закончился — Эндрю тогда все еще находился в клинике, — Сьюзан пригласила всех нас по этому поводу на вечеринку в художественную студию. Помнится, Пит тогда надрался и пытался приставать к преподавательнице — энергичной на вид женщине, в ушах у нее болтались крупные серьги. Мы были в некотором смысле шокированы, но не тем, что Пит занимался этим на глазах у собственной жены, а тем, что увидели картины преподавательницы. Все эти олени, птицы, коровы, разложенные на обеденных столах и кушетках, с вывернутыми наизнанку кишками, с блестящими остекленевшими глазами, — по крайней мере с картинами Сьюзан все стало ясно. Интересно, что Сьюзан сделала с портретами Эндрю.
— Я подумываю о том, чтобы завести собаку, — говорит Эд.
— Свихнулся, — говорим мы. — Собака — это огромная ответственность. — То же самое мы не устаем повторять нашим детям.
Музыка на кассете доиграла до конца и поехала по второму кругу. Мы сидели и слушали. Посидим и послушаем ее еще чуть-чуть.
— Тот парень, — говорит Эд. — Ну, который снимал этот дом до меня, так он увлекался какими-то безумными вещами. Полы и стены расписал всякими мандалами и пентаграммами. Это тоже одна из причин, почему я так дешево заплатил. Им не хотелось заморачиваться с очисткой стен и покраской; тот парень просто свалил однажды, прихватив с собой большую часть мебели. Погрузил на грузовик все, что влезло.
— И ты — без мебели? — спрашивает Пит. — Сьюзан ведь забрала обеденный стол и стулья. И кровать. Ты спишь в спальном мешке? Питаешься консервированными бобами и сосисками?
— У меня есть футон,[2] — говорит Эд. — И еще мне поставили рабочий стол, телевизор и всякое такое. Готовить я выхожу в сад, жарю на хибати.[3] Вы, парни, должны как-нибудь ко мне заехать. Я работаю над новой видеоигрой — она про дом с привидениями, — эти игры сейчас очень популярны. Вот почему это место для меня — сущая находка. Я все здесь могу использовать для своей игры. Как насчет следующих выходных? Я сделаю гамбургеры, а вы, ребята, расположитесь в доме, расслабитесь, попьете пивка, опробуете игру. Найдете сбои в программе.
— Сбои есть всегда, — изрекает Джефф. Противно улыбается. Когда напивается, он уже не такой приятный. — Такова жизнь. Ну и брать ли нам с собой детей? Жен? Это семейное мероприятие? Элли тут все спрашивала про тебя. Ты же знаешь психушку, где она сейчас находится, так вот, она звонила мне на днях. Она без конца твердила о своей прошлой жизни. О том, что, вероятно, прежде была продавцом подержанных машин. Она уверяет, что ее нынешняя жизнь и то, что она замужем за мной, — это кармическая компенсация, прикинь! Она послезавтра будет дома. Мы соберемся вместе, может, Элли найдет тебе кого-нибудь. Теперь, когда ты свободный человек, нужно пользоваться моментом.
— Конечно, — соглашается Эд и пожимает плечами. Мы видим — ему хочется, чтобы Джефф заткнулся, но Джефф не затыкается.
Джефф говорит:
— Я тут на днях видел Сьюзан в бакалейном магазине. Выглядела сногсшибательно. Не то чтобы она уже не грустила или просто уклонялась от встречи — она сияла, понимаешь? Особым светом. Как Жанна д' Арк. Как будто она узнала что-то. Как будто выиграла в лотерею.
— Что ж, да, — говорит Эд. — Это Сьюзан. Она не живет в прошлом. У нее новая работа — исследовательская программа. Они пытаются войти в контакт с пришельцами. Для этого используют бытовые приборы — спутниковые тарелки, сотовые телефоны, автомобильное радио, даже холодильники. Я не знаю, каким образом. И совсем не уверен, что они собираются этим сказать. Но они получили целую кучу денег по гранту. Даже наняли специального человека для написания речей.
— Интересно, а что бы ты сказал пришельцам, — произносит Бреннер. — Привет, солнышко, я дома. Что у нас на обед?
— Это твой дом или мой? — подхватывает Пит. — Что делает такой приличный пришелец вроде тебя в такой галактике, как эта?
— Где же ты была? Я жутко волновался, — присоединяется Алиби.
Джефф берет карту и выкладывает ее на зеленое сукно. Берет вторую и прислоняет ее к первой, подперев их друг дружкой. Он произносит:
— Ты и Сьюзан — вы так хорошо смотрелись вместе. Безупречный брак, безупречная жизнь. А теперь посмотри на себя: она разговаривает с пришельцами, ты живешь в доме с привидениями. Ты — пример для всех нас, Эд. Славный парень вроде тебя, а такие скверные вещи с тобой происходят, Сьюзан бросает такого классного парня, как ты, и в чем же для нас урок? Я думал об этом весь год. Должно быть, ты и Элли работали в одном и том же автомобильном агентстве в прошлой жизни.
Никто ничего не говорит. И Эд ничего не говорит, но по тому, как он смотрит на Джеффа, мы понимаем, что в его новой игре про дом с привидениями явно найдется место для персонажа, который будет ходить и говорить, как Джефф. И этот джеффовский персонаж наверняка испугается, и будет бегать по экрану телевизора, пока не заблудится.
Он наткнется на дурацкие ловушки и упадет на торчащие кинжалы. Внутренности его вывалятся. Зомби вознамерятся обломать ему ноги и высосать костный мозг. Маленькие бесенята с обезьяньими мордочками захотят пришить его веки маленькими стежками, чтобы глаза не закрывались, а затем помочатся в эти глаза кислотой красивыми ленточками.
Прекрасные женщины возжелают трахнуть мультяшного Джеффа в задницу садовыми ножницами. И когда этот герой закричит, это будет очень похоже на то, как кричит сам Джефф. Он покричит какое-то время, что повлечет за собой еще какие-нибудь события. Эду хорошо удаются мелкие подробности. Дети — те, кто покупают игры Эда, — любят подробности. Они раскупают его игры именно ради таких мелочей.
Может, Джефф будет польщен.
Джефф начинает жаловаться на телефонные счета Стэна, четыреста долларов, которые Стэн наговорил по сотовому. Когда Джефф спросил его об этом, Стэн вручил ему пачку двадцаток, как ни в чем не бывало. У этого парня всегда при себе есть деньги.
Стэн также дал Джеффу один телефонный номер. Он сказал Джеффу, что это — как секс по телефону, но с приколом. Ты звонишь по этому номеру и спрашиваешь девушку по имени Звездочка, и она рассказывает сексуальные истории, но только если ты этого пожелаешь — совсем не обязательно, чтобы они были сексуальными. Это могут быть любые истории, какие тебе захочется услышать. Ты говоришь, какую историю тебе надо, и она придумывает ее. Стэн говорит, это — Стивен Кинг, научная фантастика, «Тысяча и Одна Ночь», а также письма читателей журнала «Пентхауз» вместе взятые.
Эд перебивает Джеффа:
— У тебя есть этот номер?
— А что? — спрашивает Джефф.
— Мне как раз заплатили за последнюю игру, — говорит Эд. — Ну, за ту, где головы младенцев и девчушки-осьминожки. В общем, марсианский боевой хоккей. Давай позвоним по этому номеру. Я плачу. Ты включишь громкую связь, и мы все ее послушаем. Я хочу, чтобы вы развлеклись, ладно? Я ведь такой классный парень.
Костлявый говорит, что это все — чушь собачья, и, наверное, именно поэтому Джефф вышел и принес телефонный счет и еще одну упаковку с шестью бутылками пива. Мы все берем еще по пиву.
Джефф убавляет звук стерео — Madam I'm Adam Madam I'm Adam — и ставит телефон на середину стола. Он располагается там, посередине зеленого сукна, как какой-нибудь остров или что-нибудь вроде того. Необитаемый остров. Джефф переводит телефон в режим громкой связи.
— Четыре бакса за минуту, — произносит он, пожимает плечами и набирает номер.
— Ну вот, — говорит Эд. — Давай сюда.
Телефон звонит, и мы слушаем, как он звонит, а потом женский голос, очень приятный, говорит «алло» и спрашивает у Эда, есть ли ему восемнадцать. Он говорит, что есть. Он диктует ей номер своей кредитной карточки. Она интересуется, хочет ли он позвать кого-нибудь конкретно.
— Звездочку, — говорит Эд.
— Одну минуту, — отвечает женщина. Мы слышим щелчок, и затем Звездочка берет трубку. Мы знаем это, потому что она сама это говорит. Она говорит:
— Привет, меня зовут Звездочка. Сейчас я расскажу тебе сексуальную историю. Ты хочешь знать, что на мне надето?
Эд что-то бурчит. Пожимает плечами. Строит нам гримасы. Ему надо подстричься. Раньше его стригла Сьюзан, и мы думали, как это пикантно. У него и у Эндрю были одинаковые неровные прически. Довольно глупо.
— Могу я называть тебя Сьюзан? — говорит Эд. Нам это кажется странным.
Звездочка отвечает:
— Ну, если тебе так хочется, но меня в самом деле зовут Звездочка. Ты не находишь, что это сексуально?
Ее голос похож на голос ребенка. Маленькой девочки — даже не просто девочки. Ребенка. Она совсем не похожа на Сьюзан. После развода мы почти не виделись с Сьюзан, хотя она иногда звонит нам домой — поболтать с нашими женами. Нас немного тревожит, что она наговорила им.
Эд говорит:
— Думаю — да.
Мы понимаем, что он сказал это из вежливости, но Звездочка смеется так, будто он пошутил. Странно слышать этот детский смех здесь.
Эд говорит:
— Итак, ты расскажешь мне историю? Звездочка говорит:
— Я здесь как раз для этого. Правда, обычно парни хотят знать, что на мне надето. Эд говорит:
— Я хочу услышать историю о девушке-из-группы-поддержки[4] и Дьяволе.
Костлявый говорит:
— Так все-таки, что на ней надето?
Пит говорит:
— Пусть эта история начнется с конца. Расскажи ее задом наперед.
Джефф говорит:
— Добавь чего-нибудь страшное.
Алиби говорит:
— Сексуальное.
Бреннер говорит:
— Я хочу, чтобы она была о добре и зле, и о настоящей любви, и еще пусть будет смешной. Никаких говорящих животных. Поменьше затянутых повествовательных конструкций. Конец должен быть счастливым, но и жизненным, правдоподобным, знаешь ли, и никакой морали, но при этом, чтобы мы могли вспомнить ее позже и кое-что открыть для себя. И не надо они внезапно проснулись, и оказалось, что все это им приснилось. Понятно?
Звездочка говорит:
— Хорошо. Дьявол и девушка-из-группы-поддержки. Понятно. Хорошо.
Дьявол и девушка-из-группы-поддержкиТак вот, Дьявол — на вечеринке в доме у девушки-из-группы-поддержки. Все играли в бутылочку. Парень девушки-из-группы-поддержки только что вышел из гардеробной вместе с ее лучшей подругой. До этого хозяйке дома хотелось влепить ему пощечину, и теперь она знает — за что. Бутылочка указала на ее лучшую подругу, которая еще недавно пожимала плечами и улыбалась ей. Затем бутылочка крутилась, а когда остановилась — оказалась в руке ее бойфренда.
Вдруг неожиданно зазвенел таймер в виде яйца. Все захихикали, и поднялись, и подошли к гардеробной, делая вид, что собираются протиснуться внутрь. Только Дьявол встал и взял девушку-из-группы-поддержки за руку и потянул назад-вперед.
Итак, она знала, что именно произошло, и что еще произойдет, и еще кое-что помимо прочего.
Вот почему ей нравится, когда все задом наперед. Вы начинаете с уже полученных ответов, а немного погодя кто-то подходит к вам и задает вопросы, но вам не надо на них отвечать. Эту часть вы уже прошли. А с женитьбой или замужеством вообще все замечательно. Дела бы шли все лучше и лучше до тех пор, пока вы уже едва знакомы. Затем вы пожелали бы спокойной ночи, и сходили на свидание, и вот вы уже — просто друзья. Насколько легче было бы жить в таком мире — прелестном и симпатичном мире, где все движется в обратном направлении.
Одну минуточку, давайте вернемся на минуточку. Что-то происходило. Что-то произошло. Но никто никогда не говорил об этом, по крайней мере на всех этих вечеринках. Уже никогда.
Все пили ночь напролет, кроме Дьявола — он оказался трезвенником. Все это время он притворялся, что пьет водку из карманной фляжки. Все участники вечеринки сейчас уже пьяны и думают о нем хорошо. Впоследствии они протрезвеют. Будут думать, что он — выпендривается и что он — придурок, если пьет из фляжки воздух.
Повсюду много пустых бутылок из-под пива, несколько пустых бутылок из-под виски. При виде всего этого ясно, сколько еще работы предстоит выполнить. Они воспользовались одной из пивных бутылок — это ее они крутят. Позже она будет полная, и им не придется играть в эту глупую игру.
Девушка-из-группы-поддержки догадывается, что она не приглашала Дьявола на вечеринку. Он не из тех парней, которых обязательно требуется приглашать. Возможно, он заявится сюда сам по себе. Но сейчас они с ним в гардеробной вот уже пять минут. Бойфренду девушки это не очень нравится, но что он может поделать? Такая уж это вечеринка. Такая уж она девушка-из-группы-поддержки.
Они теперь намного моложе, чем раньше. На подобных вечеринках они обычно были постарше, особенно Дьявол. Он помнит весь путь назад до самого конца света. Девушка-из-группы-поддержки тогда не выступала в группе поддержки. Она была замужем, имела детей и мужа.
Что-то произойдет или уже произошло. Никто никогда не говорит об этом. И что бы все сказали, если бы могли?
Впрочем, эти вечеринки по случаю конца света — сумасшествие. Люди бы слишком сильно напились, и на них не было б никакой одежды. На полу в гостиной остались бы грустно лежать небольшие кучки одежды, как будто что-то произошло, а люди исчезли — испарились прямо из своих одежд. Между тем, люди, принадлежавшие одеждам, находились бы снаружи, на заднем дворе, ожидая, когда можно будет разойтись по домам. А пока они взбирались бы на батут, подпрыгивали и кричали.
Нашлась бы бутылка сверхчистого оливкового масла, и рано или поздно кто-нибудь снова наполнил ее и пошел, чтобы поставить ее назад на полку в кладовку. И вот, то у вас были скользкие голые люди средних лет, ползавшие по трамплину и маслянистой траве, а, в конечном счете, все, что у вас останется — это бутылка оливкового масла, несколько маслин на дереве, дерево, фруктовый сад, пустое поле.
И Дьявол будет стоять там, чувствуя неловкость, надеясь, что, оказывается, он опоздал.
Дети были бы наверху, в своих спальнях, но не в постелях, они выглядывали бы из окон, вспоминая о том времени, когда они сами были старше. О том, что они уже никогда так не состарятся.
Но мир теперь моложе. Все стало проще. У девушки-из-группы-поддержки есть собственные родители, и все, что от нее требуется — ждать их возвращения домой, и тогда эта вечеринка закончится.
Два дня назад были похороны. Они прошли так, как, говорят, должны проходить.
Потом были хлопоты, люди, с которыми надо было разговаривать. Она была занята.
Она обняла на прощанье тетушку и дядю и пошла в дом, где проведет остаток своей жизни. Она распаковала все свои коробки, и люди из Армии Спасения доставили родительские вещи — одежду и мебель, кастрюли и сковородки, а другие люди — друзья ее родителей — помогали ей вешать одежду ее матери в гардеробную матери. (Но не в эту гардеробную.) Она сгребала рукой одежду матери и нюхала — заинтригованная, нетерпеливая, испуганная.
Вспоминая запах свитеров с монограммами, принадлежавших матери, она подозревает, что они будут ссориться из-за многого. Из-за мальчиков, музыки, одежды. Девушка-из-группы-поддержки научится не брать все это в голову.