– Выкинешь магический фортель, и я тебя прикончу, – предупреждаю я.
– Глупцы, – хрипит Амалик. – Вы все равно не выйдете отсюда живыми.
– Ну, мы хотя бы попытаемся, – откликаюсь я.
Глава 32
Не смотря на мое предупреждение, он начинает бормотать заклинание, приходится загнать ему лезвие поглубже под кожу.
Охранники-оборотни уже бегут к нам, наставляя на нас оружие. Раздается автоматная очередь. Мимо меня пролетают две пули. Прикрываясь колдуном, пячусь. Америго, не обращая внимания на опасность, набрасывается на них. Одного сбивает с ног, отбрасывает ногой оружие в сторону Саб. Выхватывает у него из-за пояса нож и тут же вонзает ему в сердце. Второго бьет с разбегу в грудь. Но тот оказывается сильней напарника, и между ними завязывается драка.
– Охотница, действуй! – кричит Америго.
Девушка растерянно поднимает автомат. Петра и Фео прячутся за спиной Айлин, которая беспомощно озирается по сторонам. Золотое пламя в глазах погасло, вернув им природный серый цвет.
– Уводи сестру и детей! – борясь с оборотнем, выдавливает из себя Америго.
– Куда?! – на лице Саб отражается паника.
– Что, неужели твоего могущества не хватает, чтобы остановить это? – доносится из зала. – Где твоя хваленая сила, Рудольф?
Опасаясь, что он применит какую-нибудь волшебную хитрость, прокусываю ему шею и пью его кровь, лишая тем самым сил.
Гости с волнением встают со своих мест и движутся к сцене, беря ее в кольцо.
– Обряд не может быть прерван, – бормочет Амалик, пытаясь вырваться, но я чувствую, как его тело слабеет.
– Прикажи им разойтись, – требую я, ощущая гнев озверевшей толпы.
– Сделал из меня посмешище – сам теперь разбирайся с этой проблемой, – хрипит Амалик, повисая у меня на руках.
– Ты выведешь нас отсюда, иначе я скормлю тебя твоим сдвинутым дружкам! – угрожаю я, оказываясь в ловушке.
– Постарайся взять его живым! – кричит Америго, поднимаясь на ноги. Ему удалось победить, но на его плече, сквозь порванную рубаху, видны следы от клыков. Если в ближайшее время ему не оказать помощь, он умрёт. Слышатся выстрелы – это Саб отстреливается от существ, тянущих свои руки к Айлин и детям.
– Ты обманул нас! – со всех сторон слышатся крики – Сделал из нас идиотов!
– Выход, – сильнее нажимая на сюрикен, требую я, двигаясь в сторону Айлин, которая оказалась в кольце. Судя по тишине, патроны у Саб кончились. Америго пытается расчистить путь к девушке автоматной очередью. Кто-то из гостей тут же падает, кто-то поднимается и, демонстрируя свою сущность, пытается наброситься на него. Он стойко держится, хотя яд уже лишает его сил. Саб сваливают с ног, один из мужчин тянет свои руки к Айлин, та кричит, пытаясь отшатнуться. Ни я, ни Америго не успеем ей помочь. Убираю от горла Амалика сюрикен и, прицелившись, швыряю его в того, кто уже сжал свои руки на шее моей подопечной. Древнее оружие попадает ему ровно под подбородок, он разжимает свои тиски, жадно хватает воздух и падает на колени. Но на очереди уже другой желающий познакомиться с несостоявшейся жрицей чуть ближе. Саб поднимается на ноги и пытается защитить сестру, но ее, как котенка, отбрасывают в сторону, и она падает в зал. Я вынужден бросить Амалика и бежать к Айлин. Его тут же сжимают в кольцо бывшие дружки. В один момент, раскидав ошалевших от запаха крови существ, помогаю ей подняться на ноги.
– Не прикасайся ко мне, – дрожа, шепчет она, вырываясь от меня. – Я тебя ненавижу!
– Дома об этом поговорим.
– Нет у меня больше дома, и семьи тоже больше нет, – огрызается она.
Ищу взглядом Америго. Хромая, он идет в нашу сторону.
– Где Амалик? – спрашивает брат, обводя взглядом сцену, заваленную трупами. Спрыгиваю в зал. От запаха свежей крови меня начинает мутить.
– Последний раз, когда он попадал в мое поле зрение, его пытался задушить кто-то из прежних соратников, – отвечаю я, помогая Айлин, а потом Петре, спуститься вниз.
– Мы его потеряли, – с досадой говорит Америго, прижимая руку к месту укуса.
– Нам надо спешить, – напоминаю я, подбегаю к Саб, которая сидит на полу, трет затылок и никак не может прийти в себя. Помогаю ей подняться, она опирается на мое плечо. Слова Саида о запасной двери оказываются ложью.
– А вот и мой счастливый сюрикен, – вытаскивая древнее оружие из шеи убитого, довольно говорит Америго, пряча талисман в карман.
– Помоги мне спасти Тимура, – просит Саб, поднимая глаза на меня. – Он здесь, его схватили сразу же, как он привез Айлин.
– Только после того, как выведу твою сестру наверх и дам серебро Америго, – расставляю приоритеты я. Сабина покорно кивает. Мы направляемся к выходу. Пытаемся открыть тяжелые двери, но они не поддаются.
– Он ее заблокировал, – с ужасом шепчет Саб. – Нам придется остаться здесь навсегда.
– Я этого не переживу, – в отчаянье молотя кулаками по мягкой обивке, кричит Айлин. К ней подходит Америго и пытается ее успокоить, но она вырывается из его рук. Смотрит на него воинственно, с ненавистью.
– Ты тоже лгал мне! – дрожа всем телом, выкрикивает она. – Покрывал своего брата! Знал и молчал, чтобы я верила этому мерзавцу дальше. Как так можно? Почему никому из вас не хватает смелости быть честным? И ты, Саб, ты встречалась с Тимуром, у вас были отношения несколько месяцев, но я почему-то узнаю об этом случайно. Да еще от твоей мамы. И это – лучшие подруги?
– Прости. Не хотела, чтобы на фоне меня ты чувствовал себя плохо из-за своих… Ну ты понимаешь, – виновато опуская голову, отвечает Сабина. – Сама всегда переживала, что у тебя никогда не будет парня, и тут я со своей счастливой влюбленностью.
– Не вам решать, что я буду чувствовать, несите ответственность за свои эмоции, но не за мои! Все переживу, кроме лжи. А так… Я потеряла вас всех. У меня никого не осталось, кому бы я могла верить. И каждая минута рядом с вами равносильна пытке. Мой убийца, мой насильник, та, что убила мою бабушку… От одного осознания, что вы все перед глазами стоите, можно потерять рассудок! – заканчивает Айлин и, прижавшись спиной к стене, сползает на пол. Обхватывает руками колени и прячет в них лицо. К ней подбегает Петра и гладит ее по волосам, по спине.
Перевожу взгляд на Америго, который с каждой минутой все бледнее. Он стоит, привалившись к стене, глаза горят, на лбу выступил пот, из горла вылетают хрипы.
– У кого из вас есть серебро? – спрашиваю я.
Саб лишь разводит руками. Айлин на мгновение перестает рыдать и поднимает голову.
– Зачем тебе?
– Америго укусил оборотень, если не оказать ему помощь сейчас, то все будет очень плохо, – подходя к брату, отвечаю я.
– В крови еще много серебра, яд расходится медленнее, – показывая место укуса, говорит Америго. – Давай лучше думать, как отсюда выбираться.
Петра вытаскивает из-под лифа платья маленький белый мешочек из кружева. Достает оттуда что-то и подходит к Америго.
– Чтобы ты выздоровел, – тихо говорит она, кладя ему в ладонь маленький крестик. – Это мамин подарок, он должен помочь.
Америго наклоняется к девочке, касается пальцами ее щеки. Улыбается ей.
– Конечно, поможет. Даже не сомневайся. Но пока пусть побудет у тебя, хорошо?
Петра покорно кивает и убирает свое сокровище на место. Айлин берет себя в руки и снова молотит кулаками в дверь.
– Выпустите нас, пожалуйста! – кричит она. – Неужели меня никто не слышит?
– Что будем делать? – спрашивает Америго.
– Есть у меня одна идея… – задумчиво отзываюсь я, глядя на каменный жертвенник. – Что если мы используем его как таран? Должна же быть хоть какая-то польза от этой штуковины.
– Считаешь, сработает? – сомневается Америго.
– Попробуем – узнаем, – откликаюсь я, беря стул и отламывая у него ножки. – Здесь двадцать стульев, ломаем только шестнадцать. Айлин, Саб найдите веревки. Вон с того трупа можно снять галстук… Как мило, он даже по цвету подходит.
Америго усмехается, слушая мои комментарии. Помогает мне, выкладывая на полу дорожку из ножек, до самого выхода. Стараюсь делать все настолько быстро, насколько возможно. Напряжение растет с каждым мгновением. Вряд ли Амалик ограничится тем, что оставит нас здесь заложниками. Мало ли что еще может прийти в голову этому психу. Хотя… Здесь его дочь. Захочет ли он рисковать ее жизнью? Но как ему удалось уйти? Толпа же была готова растерзать его. Какую хитрость он применил, чтобы спасти свою задницу? Складываю стулья сиденье к сиденью, связываю их принесёнными Сабиной галстуками. Айлин даже приближаться ко мне не хочет. Что ж, не осуждаю ее. Вполне заслуживаю эту ненависть. Но мне почему-то больно.
– Что дальше? – отряхивая руки, интересуется Америго. Он запрыгивает на сцену и, отыскав среди существ человека, пьет его мертвую кровь.
– Мерзость… – кривясь, заключает он. – Ненавижу так питаться.
Айлин, увидевшей эту сцену, становится дурно. Ее рвет. Вокруг нее суетится Саб.
– Уйди с глаз моих, убийца, – шипит моя подопечная, прижимая руки к животу.
Вдвоем с Америго ломаем клетку, выталкиваем оттуда жертвенник. Он массивный и тяжелый. Подталкиваем к краю сцены, пытаемся установить на конструкцию из стульев.
– Левее, Америго, левее, черт подери! Ты что, слепой?!
– Ну, моя повязка как бы намекает на то, что в какой-то мере твое предположение верно, – хмуро отвечает брат.
– Еще чуть-чуть… Вот так, все, стой! Теперь давай на раз, два, три… Готов?
Америго лишь кивает в ответ. Собираюсь с силами, концентрируюсь. Начинаем толкать. Первая попытка заканчивается безрезультатно. Пока я заново выкладываю на полу дорожку из ножек, мой брат сидит на полу, тяжело дыша, прижимая правую руку к грудной клетке. Жилы на его шее выпирают все больше. Понимаю, что он солгал про то, что из-за серебра яд действует медленней. На самом деле времени почти не осталось.
– Поднимайся, – говорю я. – Будем пытаться еще.
Америго молча встает, и мы снова тараним эту чёртову дверь, которая все еще не поддалась полностью, но уже пошатнулась.
– Еще немного усилий, и мы свободны! – воодушевившись этой маленькой победой, говорю я. Мой напарник кивает и без чувств падает на пол.
– Саб, Айлин! – кричу я. – Кто-нибудь, вскройте ему вены и дайте немного своей крови!
Теперь вся ответственность за освобождение нас из плена и спасение брата лежит на мне. И если я облажаюсь, вряд ли у меня хватит сил простить себя. К Америго подбегает Саб, склоняется над ним. Айлин же, напротив, не спешит подходить к раненому. Петра и Фео сидят на полу возле сцены. Они выглядят уставшими и напуганными. Собираюсь с силами и снова тараню дверь. То ли от напряжения, то ли от пыли, что летит из пошатнувшейся конструкции, у меня темнеет в глазах. Зрение падает, ноги становятся слабыми. Нет, только не сейчас, только не в этот момент. Отчаянно пытаюсь проморгаться, хотя понимаю, что это не поможет. Усилием воли заставляю себя двигаться вперед. Мне нужно выбить эту проклятую дверь и выпустить детей. Я должен это сделать. Осталось всего чуть-чуть. Когда готовлюсь к очередному рывку, ко мне подходит Саб и протягивает руку, из которой тонкой струйкой течет кровь.
– Тебе надо подкрепиться, – говорит она. – Иначе ты не вытащишь нас отсюда.
– Как Америго? – беря ее за запястье, спрашиваю я
– Плох, но дышит, – отвечает Саб. – С ним нянчится Айлин.
Делаю несколько глотков крови охотницы. В висках начинает пульсировать боль, перед глазами все кружится, но зрение становится чётче. Отталкиваю от себя Саб, когда понимаю, что еще немного – и уже не смогу с собой справиться.
– Знаешь, где держат Тимура?
Саб краснеет и опускает голову.
– Изящная корысть не получилась, – вздыхает она. – Предполагаю, что в аквариуме. Водная тюрьма для бессмертных существ. В этом доме, похоже, есть все.
– Слышал о такой, – отвечаю я. До меня доходили слухи, что подобное есть на территории Белой башни, но самому видеть подобное – судьба миловала.
– Я помогу тебе, – говорит Саб. – Буду толкать вместо Америго. Только вытащи Тимура.
Хочу сказать ей, что и так бы это сделал, но понимаю, что помощь мне сейчас нужна как воздух. Молча киваю, и мы толкаем вместе. Ярость охотницы делает свое дело, и нам удается выломать двери.
– Ура! Свобода! – отряхивая руки, торжественно шепчет Саб и оглядывается на сестру, которая поднимает на ноги Америго. Девушка шатается под тяжестью его полубесчувственного тела, но не оставляет попытки дотащить до дверей.
– Мы пойдем первыми, – говорю я, подхватывая брата под спину. – Саб, возьми автоматы, в которых остались патроны, ты идешь следом. Айлин, забираешь детей и будешь замыкающей.
Саб быстро разбирается с поручением, перекидывает оружие через плечо и подходит к выходу. Мы с Америго начинаем подниматься по каменным ступенькам. Ноги его плохо слушаются, он то и дело спотыкается.
– Нет, так не пойдет, – взваливая его себе на спину, бормочу я. Идти становится тяжелее, но это дает возможность двигаться быстрее. Позади меня, готовая в любой момент открыть огонь по неприятелю, шлепает босыми ногами Саб. Близнецы шагают, как ассасинны, легко и бесшумно. Айлин выдает себя хриплым дыханием. Она то и дело пытается подавить кашель, рвущийся из горла. Наконец мы добираемся до верхней ступеньки. Вижу перед собой большую, железную дверь. Она не заперта, лишь прикрыта. Медленно тяну ее на себя, ожидая всего, чего угодно. Выстрелов, обезумивших оборотней, вампиров с кольями. Но меня встречает тишина и тусклый свет лампочки. Осторожно протискиваюсь в узкий коридор, стены которого украшены дорогой тканью. Минуем его и оказываемся перед небольшой лестницей.
– Куда дальше? – оборачиваясь, спрашиваю я. Саб лишь пожимает плечами.
– Вверх если пойдем, выберемся в гостиную, а оттуда – на улицу, – сообщает Фео. – А если вниз, то там что-то вроде гостиницы для плохих существ.
– Ты ведь не бросишь его, правда? – забегая вперед и заглядывая мне в глаза, спрашивает Сабина.
– Для начала я выведу вас во двор. Потом все остальное, – отвечаю я. – Не задерживай меня. От этого зависит жизнь Америго.
Саб понимающе кивает и возвращается на свое место. Лестница оказывается достаточно короткой – и вот мы уже в холле, который нас так поразил, когда мы оказались в доме. Здесь свежо и сыро, словно после дождя. Окна распахнуты настежь. Дверь открыта. На пороге лежит труп молодой женщины, чей череп проломлен чем-то тяжелым.
– Наша учительница… – с ужасом бормочет Фео и хватает за руку сестру. Мы выходим на крыльцо. Здесь с перерезанным горлом, в луже крови лежит дородный мужчина с редкой бородкой.
– У него всегда были вкусные пирожки, – тихо говорит Петра, прикрывая рукой глаза.
– Уходит, не оставляя свидетелей, – думаю вслух я.
– Он будет нам мстить, – с трудом сдерживая слезы, говорит Айлин, и ее голос срывается. – И не оставит нас в покое никогда. Даже страшно подумать, что ему может прийти в голову!
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – спокойным голосом, говорю я, хотя мысли мои тревожны. Опускаю Америго на землю, бегу к месту, где мы спрятали серебро. На улице глубокая ночь, но двор освещен хорошо. Достаю кольчугу и натягиваю ее на брата. У меня все ладони в ожогах, а он не издает ни звука. Его сердце бьется все реже. Смотрю в его бескровное лицо, и мне становится жаль те десять веков, что мы потеряли.
– Саб, нам нужна машина, – говорю я, глядя, как Айлин опускается рядом с Америго на колени и проводит рукой по его волосам. – Выбери что-нибудь подходящее из авто гостей. Я скоро вернусь.
Сабина идет следом за мной до самых дверей. Оборачиваюсь, чтобы напомнить ей о своем поручении.
– Хочу пожелать тебе удачи, – говорит она и тут же убегает. Странная все-таки девушка.
Отыскиваю лестницу, по которой мы поднимались. Сбегаю вниз. Жалею, что не прихватил что-то из оружия. Меня лихорадит, головная боль становится все сильнее. Зрение тускнеет. Оступившись на последней ступеньке, падаю и, проехавшись на животе, врезаюсь головой в стену. Чертыхаясь, поднимаюсь на ноги и вижу перед собой огромный аквариум. В нем, словно золотая рыбка, плавает танцор из клуба «У Вагнера». При виде меня, на его лице появляется что-то вроде ухмылки. Видимо, столь плачевно я выгляжу, что мне сочувствует пленник водной тюрьмы.