– А если твой помощник этого не знает?
– Знает. Это очень опытный судья. Сейчас он в отставке. Ушел с поста по идейным соображениям во время правления предыдущего Императора.
– Понятно. – Лотан улыбнулся и покачал головой. – Мне давно пора привыкнуть к тому, что в отличие от людей, вы ничего не делаете наобум. У меня есть время переодеться?
– Зачем тебе переодеваться? – Хиза продолжала сидеть в ленивой позе на приспособлении, которое Сел про себя именовал обожравшейся табуреткой. Прямоугольная белая штука, может быть, и могла считаться приспособлением для сидения, но только не в приличном обществе. Слишком сложно было использовать ее по назначению. Вопрос Хизы заставил его возмущенно выпрямиться в классическом мягком кресле, специально принесенном в покои диина по его просьбе.
– В данный момент на мне домашнее платье, не предназначенное для выхода на улицу!
Хиза проигнорировала эту вспышку и, меланхолично рассматривая когти, заметила:
– Никогда не понимала, в чем разница, но как тебе будет угодно. В твоей спальне установили шкаф с одеждой, выбирай всё, что понравится. И не торопись, время у нас еще есть.
Лотан положил книгу на пол, проклиная про себя возмутительные представления диинов о комфорте. Ну где это видано, чтобы в комнате размером с небольшое футбольное поле было не более семи предметов интерьера, один из которых обязательно подставка для оружия, а все остальные варьируются в зависимости от того, для чего используется помещение. Хорошо хоть в его спальне нормальная обстановка, ну, относительно нормальная, конечно, но до уровня квартиры бедняка дотягивает. Даже прикроватная тумбочка есть…
Хиза не обманула, в его комнате действительно установили большой платяной шкаф. Лотан с замиранием сердца открыл изящную резную дверцу, готовясь к любой неожиданности, и восхищенно ахнул. В шкафу была одежда на все случаи жизни: от тяжелого боевого скафандра до пляжного костюма! Заставив себя отвлечься от размышлений на тему: когда они успели снять с него мерки, и почему вдруг по отношению к нему проявлена такая щедрость, Сел выбрал синий костюм с минимумом вышивки и других украшений и начал одеваться. Зрелище, которое ему предстояло увидеть, Лотан не пропустил бы и за все сокровища мира. Он почему-то подозревал, что, издавая указ об альтернативных судах, Императрица не удосужилась упомянуть о том, кто же будет выполнять в них роль судей, и выражения лиц людей, обнаруживших, что их судьба – в руках существа, не относящегося к человеческому роду, стоили того, чтобы на них посмотреть.
Рейт хмуро смотрел на сидящего перед ним человека и не мог решить, то ли вышвырнуть его вон самому, то ли поручить это неприятное дело своему секретарю. Герцог Мортен вот уже битый час пытался убедить его передать ему управление владениями герцога Ростемского на том основании, что его собственные поместья находятся неподалеку и связаны с планетами Ростема торговыми маршрутами.
Даже без паранормальных способностей своей жены Рейт прекрасно понимал, какие цели преследовал Мортен. Природные ресурсы его собственных владений давно уже истощены, и возможность, пусть и всего несколько лет, попользоваться богатыми месторождениями соседа позволяла ему значительно повысить свое благосостояние. Вполне понятное желание. Но вот почему этот столичный щеголь считал Рейта настолько глупым, что даже не удосужился придумать более или менее веское обоснование подобной просьбы?! Принц-консорт достаточно хорошо разбирался в традициях и обычаях аристократии метрополии, чтобы со всей ответственностью заявить: ни один дворянин не будет бескорыстно помогать соседу, с которым его не связывают родственные узы, впрочем, если и связывают – всё равно не будет. А тут ни много ни мало вековая вражда, и вдруг такая благотворительность. Даже готов оплатить обучение герцога Ростемского в столице. Видимо, для того, чтобы мальчишка не путался под ногами и не мешал его обкрадывать…
Рейт глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и бесстрастно произнес:
– Благодарю вас, герцог Мортен, за вашу инициативу, но во владения герцога Ростемского уже направлен управляющий, а сам юноша, его сестра и мать останутся во дворце под опекой Ее Величества. Ваше предложение помощи немного запоздало, но всё равно делает вам честь, и я с удовольствием сообщу о нем герцогам, находящимся сейчас при дворе, дабы устыдить их примером вашего великодушия. – Рейт, посмеиваясь про себя, с удовольствием наблюдал, как перекосило физиономию Мортена.
Герцоги, услышав эту историю, вряд ли устыдятся, а вот поиздеваться над незадачливым интриганом не преминут. В среде аристократов из метрополии принято пренебрежительное отношение к дворянам с периферии, и, несмотря на свое высокое положение, принц не раз ощущал это пренебрежение на себе. Обычно в таких вот неуклюжих попытках его обмануть. Однако подобное положение вещей имело и определенные плюсы – например, достаточно легко удавалось выводить заговорщиков на чистую воду. Рейт с тоской вспомнил, что число раскрытых заговоров уже перевалило за дюжину, и конца им не было видно. Создавалось впечатление, будто все взрослые представители благородного сословия задались целью поучаствовать в заговоре против Короны! И это при том, что Рейту приходилось из сил выбиваться, чтобы укомплектовать хотя бы самые необходимые государственные службы! Их бы энергию да на благое дело!
Звук закрываемой двери вывел принца из задумчивости. Обнаружив, что остался один, он устало потянулся в кресле и взялся за очередное донесение. Внимательно читая его, он не мог избавиться от чувства удовлетворения. Ему удалось настолько разозлить Мортена, что тот выскочил из кабинета, не дожидаясь разрешения удалиться – неплохой повод обвинить его в неуважении Короны и выслать в родовое поместье на неопределенный срок. У полиции станет гораздо меньше работы, когда этот преступник-любитель уберется из столицы. Бедственное положение герцога Мортена во многом объяснялось не только истощением природных ресурсов в его владениях, но и его оригинальными взглядами на жизнь. Герцог гордился тем, что в уголовном кодексе Империи нет такого преступления, которое бы он не совершил. Хотя со своей стороны полиция тоже могла гордиться, поскольку ни разу не упустила титулованного преступника. Герцога обычно арестовывали на месте преступления или в течение суток после его совершения, и только принадлежность к высшей аристократии в совокупности с поистине сумасшедшими взятками спасали его от публичного разбирательства. Впрочем, совершение всевозможных преступлений не было чем-то из ряда вон выходящим в благородном сословии, но обычно такие поступки не афишировались… А у Мортена на это не хватало ума или хотя бы обыкновенной житейской хитрости.
Рейт отложил очередной отчет и улыбнулся. Кажется, обстановка в Империи нормализуется, хоть и медленнее чем он предполагал, но всё же…
Следующее сообщение было помечено кодом дворцовой больницы. Принц почувствовал, как тревожно забилось сердце. С тех пор как умер Линир, он не ждал ничего хорошего от врачей. Рейт торопливо пробежал глазами текст и с облегчением улыбнулся. Лечащий врач Тернана уведомлял Его Высочество о том, что его подопечный чувствует себя достаточно хорошо, чтобы продолжить лечение в домашних условиях. Рейт виновато подумал, что в суматохе последних недель совсем забыл о своем единственном оставшемся в живых друге, и решительно встал из-за стола. Самые неотложные дела могут подождать несколько минут, пока он сходит проведать Тернана…
Стерильные коридоры больницы вызвали у принца неприятные воспоминания, но он решительно отогнал их и быстрым шагом направился к высокому полному человеку, переминавшемуся с ноги на ногу у двери одноместной палаты. Рейт не сомневался, что это и есть лечащий врач Тернана – перед тем как идти сюда, он попросил Лазора связаться с ним и передать желание принца встретиться. Судя по донельзя перепуганному виду толстяка, секретарь опять передал просьбу не совсем точно, хотя, возможно, всё дело в его новом титуле. С другой стороны, старший врач дворцовой больницы уж должен был бы привыкнуть к знатным пациентам и посетителям…
Увидев его, толстяк бросился к нему, на ходу пытаясь достать из кармана кристалл с историей болезни. Рейт тихо вздохнул и снова, в который уже раз, спросил себя: почему в метрополии простые люди так боятся императорскую семью. Вопрос этот был чисто риторическим. Разбирая бумаги Великого канцлера, должность которого Эфа упразднила, вступив на трон, он обнаружил, что его представления о жестоком правлении несколько устарели. Толстяк затормозил перед ним и, тяжело отдуваясь, склонился в глубоком поклоне. Рейт, глянув на его согнутую спину, коротко приказал:
– Встаньте. В своем сообщении вы не указали своего имени. Как вас зовут?
– Сорд Горон, с вашего позволения, Ваше Высочество!
– Интересная постановка вопроса. – Рейт насмешливо приподнял бровь. – А если я не позволю, вас будут звать иначе? Не знал, что в дворцовой больнице стали пользоваться псевдонимами.
Толстяк побелел как полотно, но не посмел ничего сказать, по-прежнему отводя глаза и стараясь как бы уменьшиться в размере. Принц, отметив про себя безуспешные попытки человека, который был выше его на полголовы, выглядеть как можно более незаметным, поинтересовался:
– Что вызывает у вас такой страх, доктор Горон? Неужели мой секретарь по ошибке уведомил вас о предстоящей казни, где вы главное действующее лицо?
– Н-нет, Ваше Высочество.
– Прекрасно! Тогда прекратите демонстрировать мне повадки мелкого грызуна, которого внезапно поймал робот-уборщик, и расскажите мне, как чувствует себя Тернан.
– Он практически здоров, Ваше Высочество. – Доктор по-прежнему глядел в пол, но старался отвечать на вопросы быстро и подробно. – Переломы полностью срослись, ушибы рассосались. Открытые раны я постарался зашить как можно аккуратнее, но, поскольку господин маркиз попал в биорегенератор не сразу после того, как они были нанесены, время было упущено, и совсем избавиться от шрамов не удалось. Однако при помощи пластической хирургии я сделал их практически незаметными внешне. Обнаружить их может только врач. Мне практически удалось справиться с последствиями нервного и физического истощения милорда. Всё остальное в руках природы. – Толстяк остановился, чтобы перевести дух, и Рейт, воспользовавшись паузой, спросил:
– Тернан выдержит межзвездный перелет?
– Да, Ваше Высочество! Он достаточно окреп для того, чтобы перенести гиперпространственный переход без последствий.
– Прекрасно! – Рейт решительно обошел врача и толкнул дверь палаты.
Тернан стоял у окна в больничной пижаме, и принца поразило, насколько он исхудал. Маркиз напоминал обтянутый кожей скелет. Он повернулся на звук, и Рейт с облегчением увидел привычный насмешливый блеск в глубоко посаженных черных глазах. Что бы ни сделали палачи с его другом в императорских застенках, волю Тернана им сломить не удалось. Рейт улыбнулся, ощущая, как последние остатки напряжения исчезают под ироничным взглядом его лучшего друга, и шагнул к нему. Маркиз улыбнулся ему в ответ и склонился в глубоком поклоне:
– Ваше Высочество!
Рейт хмуро посмотрел на него и сердито поморщился:
– Прекрати! Мы в конце концов не на императорском приеме. – И тут же без перехода добавил: – Я рад видеть тебя живым и здоровым, Тернан.
– Я тоже рад тебя видеть живым и здоровым, – улыбнулся в ответ маркиз и весело заключил: – Не замечал за тобой тяги к власти, но для того, кто всегда заявлял, что ответственность не для него, ты на удивление быстро сумел освоиться на троне.
– Если бы не Эфа, то вряд ли я сейчас был бы жив, да и ты тоже.
Тернан, соглашаясь, кивнул:
– Да, я слышал о том, что произошло. Весь персонал больницы только об этом и говорит. Но, как я понимаю, реальная власть находится в твоих руках.
– Неправильно ты всё понимаешь. – Рейт хмыкнул, заметив, как вытянулось лицо друга. – Эфа – Императрица. И она правит совершенно самостоятельно. Думаю, ты уже слышал о нашей свадьбе? Так вот, хочу тебя заверить, что ни о каком фиктивном браке речь не идет. Она моя жена и, надеюсь, в будущем мать моих детей.
– Но она же чудовище! – В голосе Тернана звучал ужас. – Как ты мог…
– Больше слушай дворцовых сплетников. – Рейт нахмурился. – Тернан, ты же разведчик, и неплохой, между прочим, а ведешь себя, как светский щеголь, который верит всему, что рассказывает его собутыльник после пятого бокала.
– Прости. – Маркиз виновато улыбнулся. – После всей этой истории я потерял форму. Кстати, я так и не поблагодарил тебя за свое спасение…
– Глупости. Нашел о чем говорить. – Рейт сел в ногах кровати. – Может быть, это банально звучит, но ты единственный друг, который у меня остался, и я сделаю всё возможное, чтобы не потерять еще и тебя.