Повисло молчание. Да, мне тоже было жаль ни в чем не повинного коня, но… Пока что он являлся живой уликой, но что делать с ним после того, как я разыщу его хозяев? (В том, что это рано или поздно случится, я не сомневалась.)
– Послушайте, Лауринь, – сказала я. Мне пришло в голову кое-что любопытное. – А ведь ваша идея не так плоха, как может показаться на первый взгляд?
– О чем вы? – нахмурился он. Должно быть, уже представил вороного на живодерне.
– Помните, я говорила, что отличить вейрена от полукровки с первого взгляда сумеет только настоящий специалист? – спросила я. – В нашем случае знатоки чуть не подрались, выясняя, вейрен это или нет, я упоминала, кажется. И как вы полагаете, с некоторого расстояния, при большом скоплении народа…
– Думаете, хозяин не разберет, тот это конь или другой? – Лауринь поймал мысль на лету.
– Вот тут уже можно рискнуть, – улыбнулась я.
– И что дальше? – Лауринь смотрел скептически. – Что нам это даст?
– Мы поймем, правы были или нет, – пожала я плечами. – А при некоторой доле везения сумеем вычислить автора этой затеи. Со слегка занервничавшей лошадью вы справитесь наверняка, так? Ну и отлично… И хорошо, если наш неизвестный друг воспользуется магией, такой след я возьму легко!
Лауринь помолчал, видимо, обдумывал возможные варианты развития событий. Взглянул на меня исподлобья, усмехнулся.
– У вашего плана только один недостаток, Флоссия, – сказал он.
– Какой же? – живо поинтересовалась я.
– Нужно раздобыть где-то вороного вейрена, похожего на нашего коня, – сказал Лауринь. – И поставить его в вашу конюшню, желательно так, чтобы никто этого не заметил. Положим, вторую часть вы сумеете выполнить, вы ведь маг, но первая…
– Я, кажется, знаю, кто сумеет нам помочь, – улыбнулась я. – У одного моего знакомого небольшой конный завод, и занимается он именно вейренами. Даже если у него не найдется подходящего коня, не сомневаюсь, его люди сумеют подыскать то, что нам нужно. Ну а как незаметно поставить его на конюшню… вы правы, это проще простого, можно и без магии обойтись.
– Есть еще одна маленькая загвоздка, – заметил Лауринь.
– Ну?
– Деньги, – коротко ответил он. – Чистокровный вейрен стоит очень дорого. У меня таких денег нет.
Что ж, по меньшей мере, честно. Прежний Лауринь ни за что бы не сознался в том, что у него не хватает на что-то денег. Этот, новый, ничуть не стеснялся говорить об этом. Да, годы сильно его изменили…
– У меня есть, но выбрасывать их на ветер я не собираюсь, – хмыкнула я. – Думаю, можно будет договориться о том, чтобы взять коня на время. Тоже дорого выйдет, но всё дешевле, чем покупать.
– И когда вы намерены осуществить это?
– Дайте подумать… – я прикинула сроки. – Пара недель на то, чтобы найти подходящую лошадь. Может, меньше, может, больше, тут уж как повезет. Хорошо бы поспеть до зимних праздников: вам бы надо показаться на этом коне раз-другой, вроде как вы его проминаете. А потом… – я задумалась на мгновение. – Вы ведь упоминали о большом выезде и о гуляньях, верно? Вы там будете… Прекрасно. Мое присутствие тоже вряд ли кого-то удивит, обычно меня приглашали, и, надеюсь, Его величество не забудет обо мне и на сей раз. – Я подавила улыбку. Всегда мечтала оказаться как можно дальше от столицы на время зимних празднеств, а теперь так и рвусь принять в них участие! – М-да… Если бы вы по-прежнему могли следовать за мной, как пришитый, было бы намного удобнее, но увы!..
Лицо Лауриня отразило смешанную гамму эмоций, среди которых легко читалось несказанное облегчение от того, что ему больше не нужно сопровождать меня постоянно. Хотя, кстати говоря, того распоряжения Его величество не отменял… Но не время сейчас шутить. Дело, кажется, серьезное.
– Значит, праздники, – задумчиво повторила я. – Вы, полагаю, будете на виду. Наблюдать за вами окажется несложно. Дело за малым, Лауринь, – найти лошадь!
Капитан только вздохнул. Похоже, он сам уже был не рад своему предложению…
Проводив Лауриня, я ненадолго задумалась, затем поднялась в кабинет и написала несколько писем: нейру Рему, заводчику вейренов, еще нескольким людям. Пора было всерьез заняться этим делом.
И еще одно не давало мне покоя, то, чего я не стала озвучивать, ожидая, что Лауринь сообразит сам. Не сообразил, а я не сказала, потому что больно уж бредовым выглядело предположение. Бредовым, но… Десять лет назад мы уже видели вороного вейрена. Пусть на самом деле тот был масти «старое серебро», это неважно – такого найти намного сложнее, чем чисто вороного. Главное, в той истории действующие лица были почти те же: я, Лауринь, вороной конь… и бывший тайный агент Его величества Вергий Старсис. (Впрочем, бывшими такие агенты не бывают, хотя это к делу и не относится.) Совпадение или?.. Мне очень хотелось думать, что это действительно совпадение, иначе картина вырисовывалась какая-то вовсе уж безрадостная…
Время до вечера я провела крайне плодотворно: встретилась с одним из старых дедовых осведомителей. Этот человек, молчаливый, незаметный, и по сию пору служил во дворце. Нет, он был не королевским телохранителем и даже не главным распорядителем, а всего лишь одним из многочисленных слуг. Стоит ли говорить, что прислуга зачастую намного более осведомлена о делах государственных, чем можно предположить? Эйл Рино был чем-то обязан моему деду, и обязан очень серьезно, иначе не являлся бы по первому зову сперва к нему, а теперь и ко мне (кажется его нисколько не смущала перспектива достаться мне «по наследству»). Чем именно, не говорили ни тот, ни другой. Я могла бы пристать с ножом к горлу и выяснить правду, но пока не видела в том необходимости. Довольно было того, что Рино готов встретиться со мной, как только сумеет улизнуть из дворца, и дать ответы на все вопросы, на какие сумеет.
Правда, на этот раз Рино ничем меня особенно не порадовал. Да, к праздникам ожидались высокопоставленные гости из сопредельных держав, всё, как обычно, ничего из ряда вон выходящего. Ни наследных принцев, ни королей и князей собственной персоной. Хватало, конечно, и других важных особ, вроде двух советников из Стальвии и генерала из Тарная, но… Рино не слышал, чтобы с кем-то из них связывались какие-то особые надежды. А если Рино этого не слышал, значит, об этом либо не говорили, либо говорили в настолько секретном и надежном месте, что даже ему ничего не удалось узнать. Увы, оставалось только гадать…
Поблагодарив Рино и расплатившись с ним честь по чести, я вернулась домой и погрузилась в раздумья. Вариантов было не так уж много. Либо злоумышленники с помощью этого злосчастного коня намерены были убрать самого Лауриня (ненадежный способ, если учесть, что он неплохой наездник), либо устроить переполох там, где окажется новый хозяин коня, а затем этой суматохой воспользоваться с какими-то целями. Что это за странные преступники? Что им нужно?
И еще любопытный момент… Как знать, не вспомни я азольскую поговорку, догадалась бы, что конь поддельный, или же нет? Может быть, но я трезво оценивала шансы на это как практически нулевые. Правда, теперь версия получалась вовсе уж фантастическая: злоумышленник нарочно прикинулся азольцем, чтобы навести меня на воспоминания о той беседе… Но кто мог о ней знать? Там была я да случайный попутчик! Кто-то, конечно, мог услышать, этот вариант я отмести не могу. Услышал, а затем решил использовать в своих целях? Тоже странно: не мог же он быть уверен, что мне придет в голову связать поговорку с реальной лошадью! Или как раз мог? Тогда этот кто-то должен меня знать, хотя бы представлять образ моих мыслей! Это очень мне не нравилось…
Или всё же списать на простое совпадение? Увы, я не могла сказать наверняка.
Признаться, в голову ничего не шло, и я предпочла лечь спать с тем, чтобы назавтра пораньше наведаться на Кузнечную улицу. Отпущенная мне мастером Текло неделя еще не вышла, но я полагала, что тянуть больше не стоит. Замки замками, но о коне – если его действительно выпустили со двора мастера, – нужно было расспросить. Зря я не сделала этого сразу же! Побоялась спугнуть! Теперь придется наверстывать упущенное: старик наверняка уже придумал какую-нибудь непроверяемую историю… Впрочем, вывести его на чистую воду особого труда не составит, это моя работа, в конце концов!
Однако по прибытии на Кузнечную меня ждал неприятный сюрприз. Во двор к мастеру Текло меня впустили, однако принял меня совершенно незнакомый мужчина, среднего роста, с аккуратной бородкой (призванной, как видно, скрыть вялый подбородок). Он представился Наем Текло, видимо, приходился старику сыном или племянником.
– А где же господин Вай Текло? – спросила я, обменявшись с ним приветствиями и проигнорировав неуверенные вопросы о том, что привело меня в эту скромную мастерскую. – Я договаривалась с ним о встрече!
– Вы не знали? – удивился мужчина. – Он умер.
– Как – умер? – от неожиданности я опешила. – Когда?!
– Позавчера, – ответил он.
Позавчера неизвестный огрел по голове сержанта Зибо. Совпадение или?..
– Как это случилось? – отрывисто спросила я.
– Просто уснул и не проснулся, – скорбно ответил мужчина. – Он ведь был совсем стар…
– А тело…
– Сожгли, как он хотел, – сказал он. – В его бумагах нашли завещание. Старик оказался огнепоклонником, а они возлагают тела на костер в день смерти. Так и написано было, в самом начале, мол, сжечь и пепел развеять.
Огнепоклонник? Мастер Текло – огнепоклонник? Как странно! Я готова была поклясться, что во время нашей беседы он несколько раз в сердцах помянул Мать Ноанн и одного из ее многочисленных детей, Ариму – маленького капризного божка, который, если его задобрить, дает ловкость рукам и остроту взгляду (уж без этого мастеру не обойтись!). И вдруг такое завещание!
– Как удобно… – сказала я. Интересно, это было сделано для того, чтобы скрыть какие-то следы на теле, на которые не обратил внимания никто из родственников, но которые стали бы очевидны для мага? – Кто засвидетельствовал смерть?
– Там и свидетельствовать нечего было, когда его нашли, он уж окоченел, – степенно ответил младший Текло. – Вызвали, конечно, лекаря, как полагается, тот посмотрел и сказал, что, должно быть, сердце…
Понятно. Ни о каком дознании и речи не шло: старик ведь, следов насильственной смерти на теле не заметно, кому же охота возиться!
– А завещание? – спросила я. – Вы уверены, что оно написано его рукой?
– А чьей же еще? – удивился мужчина. – Точно его. Всё честь по чести, расписано, кому из родичей что причитается… Мне вот его мастерская осталась, я старший племянник, своих-то детей нет у него, – пояснил он. – Перееду сюда, его дело продолжать буду. Остальным всякое-разное, кому деньги, кому что… Опять же, засвидетельствована эта бумага двумя людьми. Один – слуга его, говорит, при нем писалось, а вот второго не знаю. Имя незнакомое.
– Что за имя? – насторожилась я.
– Анзимах Итуро, – подумав, вспомнил Текло. – Никогда о таком не слышал, и родичи тоже. Может, случайный прохожий, может, клиент, кто теперь разберет?
– А слуга читал завещание? – спросила я.
– Нет, что вы, – ответил Текло-младший. – Дядя дал ему подписать, и все. Да тот и не силен в грамоте-то, имя свое поставить может, а читать только вывески, по-моему, и умеет.
Значит, этот парень не сможет сказать, было ли в бумаге изначально упоминание о сожжении тела. Да и тот ли это вообще документ? Подделать почерк несложно, корявую подпись слуги и неизвестного Анзимаха Итуро – тем более… Похоже, старик все-таки что-то знал, и его аккуратно убрали. Слугу я все-таки расспрошу, но, думаю, толку не будет…
– Госпожа, а вы почему интересуетесь? – догадался, наконец, спросить Текло-младший.
– Я у вашего дяди замки заказывала, – сказала я медленно, глядя на него в упор. – Особенные замки. Он велел через неделю заехать, сговориться окончательно… Вы об этом что-нибудь знаете?
– Особенные замки, говорите? – он пощипал бородку, будто бы в нерешительности. – Ну… Знаю, что дядя занимался… кое-чем. Но я к этому касательства не имею и иметь не собираюсь, – сказал он решительно. – Ваш заказ, госпожа, исполню со всем тщанием, я мастер не хуже дяди, но что до остального – это, простите, не по адресу.
– Ну что вы, я понимаю, – досадливо ответила я. – И не знаете, кто с вашим дядей… хм… работал?
– Не имею представления, – решительно ответил Текло-младший. – Я в эти дела лезть не хочу.
Ясно, что-то все-таки было. Имелся у старика какой-то секрет, а если не секрет, так надежный человек, который замки-то и… усовершенствовал. Но как его прикажете искать?! Племянник Текло вряд ли что-то знает. Встречала я такой тип людей: если им кажется, будто какое-то знание способно им повредить, они мгновенно слепнут и глохнут.
Оставался слуга. Его мне удалось поймать у ворот – он куда-то рысил с деловым видом, видимо, с поручением послали.
– Постой-ка, любезный, – остановила я.
– Простите, госпожа, спешу! – он сделал попытку обойти меня, но не преуспел.
– Ответь на пару вопросов, и иди, куда хочешь, – ласково сказала я и позвенела в кармане серебром. На лице слуги отразилось внутреннее борение, но жадность пересилила.
– Что желаете, госпожа? – спросил он.
– Скажи, это ты завещание старого хозяина подписывал? – поинтересовалась я.
– Ну, я, – хмуро ответил тот.
– А знаешь, что в нем было?
– Откуда мне знать? – удивился слуга. – Хозяин меня позвал, бумагу под нос сунул и сказал, подпиши, мол, вот тут, это моя последняя воля, надо, чтоб свидетели расписались.
– И ты подмахнул, не читая, – хмыкнула я. – А если б это была бумага о том, что ты в рабство продаешься по своей воле?
– Ну, госпожа, я не вовсе без соображения, – сердито ответил слуга. – Начало-то я разобрал. Там, значит, написано сперва было большими буквами «завещание», а потом слова такие… – он задумался. – Мол, я, Вай Текло, будучи в здравом рассудке, оставляю свою последнюю волю. Дальше под цифирками шло, я только имена увидеть успел: сперва Най Текло, это, значит, племянник хозяйский, потом еще кто-то. Ну и в конце – «писано такого-то числа такого-то года» и хозяйская подпись.
Выходит, слуга все-таки умел читать и довольно неплохо. Что ж, притворяться глупее, чем ты есть, иногда выгодно…
– А не приметил ты там воли хозяина по поводу погребения? – спросила я.
– Не видал, – покачал головой слуга. – Может, в середке где, там я не читал.
Интересно. Най Текло сказал, что об огненном погребении было сказано в начале завещания. Взглянуть бы на эту бумагу… Впрочем, что это даст? Вряд ли ее подделывали с помощью магии, а если так, то хоть смотри на завещание, хоть не смотри – толку все едино не будет.
– Странно оно, – сказал вдруг слуга. – Сколько лет служу, никогда не слыхал, чтоб старый хозяин огню поклонялся. Может, тайком? Чтоб не знал никто? С чего бы? Разве кто осудит?
Я не оставила его вопрос без внимания. Если уж о таком говорит человек, живший тут не один год… Да, подозрительно!
– Скажи, а подпись второго свидетеля уже стояла? – осведомилась я.
– Нет, – без раздумий ответил слуга, с вожделением глядя на серебряные монеты у меня в руках. – Совсем свежая бумага была, еще чернила не просохли толком. Я сдуру-то рукавом в них влез, на полях размазалось, хозяин ругался, но переписывать не стал, сказал, прочесть все можно, так что… Не было другой подписи, госпожа, точно вам говорю. Только хозяйская.
– А когда это было? – задала я последний вопрос.
– Да прошлым летом, – подумав, ответил он. – Точно, тогда. А что?
– Ничего, – кисло улыбнулась я и протянула ему честно заработанные монеты. – Стой. Еще кое-что. Ты слышал такое имя – Анзимах Итуро?
– Слыхал, как же, – кивнул он, и у меня появился проблеск надежды. – Это тот, второй, что завещание подписал. Когда его читали, я и слышал.
– А до того?
– Никогда, – уверенно сказал слуга. – Я б запомнил, странное имя!
– А как звали того человека, что с твоим хозяином замками занимался? – задала я провокационный вопрос.
– А этого, госпожа, я не знаю и знать не хочу, – нахмурился он. – Старый хозяин всегда меня со двора усылал, когда тот приезжал!
– Описать его хотя бы сможешь? Видел его?
Оказалось, видел предполагаемого мага слуга раз или два, и то мельком, а примет не запомнил. Видимо, тот пользовался тем же несложным заклятием, не дающим удержать в памяти его лицо, что и я…