– И этот кто-то организовал кражу дрянного меча? – недоверчиво спросил Вал.
– Ну, это пока единственная зацепка. Но признайся – существо, сумевшее без боя захватить трон валдаков, не может не вызывать подозрений.
– Не просто захватить. Внушить валдакам уважение, иначе бы они просто разбежались куда глаза глядят, сколь бы ни был могуществен новый вожак. Туго нам придется, цыпа. Одно дело – сражаться за узурпатора и совсем другое – защищать обожаемого вождя.
– Думаешь, они будут настроены враждебно?
– О, нет! Эти славные твари встретят нас хлебом с солью, забросают цветами и вынесут меч на бархатной подушке! – тролль мрачно сплюнул в костер. – А ты, клыкастый, что скажешь?
Сидя на корточках возле костра, Лён держал на вытянутых руках мою куртку. От матерчатой подкладки шел пар.
– Медленно сохнет, – сказал он. – Промокла насквозь, а у реки сыро.
– Что, не подкинешь ни одной идейки?
– Надо подумать. Помешай кашу, а то пригорит.
За рекой дружно взвыли волки. Я поежилась.
– Как вы думаете, они не могут перебраться на этот берег?
– Нет, – веско проронил Вал, дегустируя присоленную кашу. Почмокал губами и добавил: – Их и на этом берегу до кхыра.
– Ну что, сварилась наконец?
– Налетайте! – разрешил тролль, снимая котелок с огня.
* * *Ночь. Новолуние. Мириады звезд, как крошки выгрызенной до узкой скобки луны. Лужи обрастают тонким ледком. Подвывают ветер и волки. Потрескивают ветки в затухающем костре.
– Вольха?
– М-м-м?
– Ты спишь?
– Как будто ты не знаешь.
– Нет. Я держу слово.
– В кои-то веки.
– Тогда – спокойной ночи.
Тишина. Начинается мелкий дождик, капельки шелестят по иголкам навеса и шипят на раскаленных углях. Небо затягивается рваным кружевом туч.
– Лён?
– М-м-м?
– Ты правда не знаешь, о чем я думаю?
– Хм. Это провокация?
– Нет, ты угадай.
– По-моему, ты хочешь извиниться, но не знаешь, с чего начать.
– Вот еще!
– Не угадал?
– Нет!
– Ну и ладно. – Вампир поворачивается на другой бок, натягивает одеяло на голову.
Тишина. Дождь не усиливается, но и не прекращается, капельки размеренно простукивают навес. Костер сердито мигает.
– Лён?.. Лён!.. Лён!!! Я тут терзаюсь, а он спит!
– Заснешь под твои терзания… ( ворчливо).
– Ладно, я виновата, прости меня.
– Поздно. Я сплю.
– Эй вы, козлы упрямые, мне плевать, кто из вас круче, но если сейчас же не заткнетесь, то горько пожалеете, даю вам честное слово наемника!
Лекция 12
Краеведение
Осенние ночи холодны, и, проснувшись, я обнаружила, что мои руки страстно обвиваются вокруг шеи Лёна, левая нога (я лежала на правом боку, с краю, ближе всех к костру), довольно-таки стройная, надо сказать, пересекает бок вампира и заканчивается на животе тролля, а сам вампир сомкнул руки вокруг моей талии.
Я долго разглядывала его красивое, безмятежное лицо, прислушиваясь к едва слышному дыханию. Золотистая прядь волос, выбившись из-под обруча, наискось пересекала высокий лоб. Я высвободила руку и осторожно отвела прядь за ухо. Вал, который всю ночь храпел и звучно ворочался, наконец угомонился и перестал заглушать бархатное, раскатистое мурлыканье Маньки.
Лён пошевелился во сне, перекатившись головой по одеялу. Не удержавшись от соблазна, я легонько коснулась губами его мускулистой шеи. Было в этом нечто упоительное – деловито примериваться к горлу спящего вампира…
– Что-то не так? – спросил Лён, не открывая глаз.
– Все в порядке.
– Тогда зачем ты ко мне принюхиваешься?
– Да так. Пытаюсь выяснить, чем пахнет изо рта у вампира, – съязвила я.
– Ну и чем же? – явно заинтересовался Лён.
– Гречневой кашей, – смущенно призналась я. – Причем горелой…
– В следующий раз сама варить будешь, – подал голос тролль. – Хотел бы я знать, что за леший сидит на дереве, под которым облизывается наша киска?
– Где? – подхватилась я, отбрасывая одеяло. Холодный ветер больно стегнул по голым коленям. Тролль со смешком швырнул мне штаны, за ночь успевшие просохнуть на рогатине у костра. Уже затягивая пояс и вешая за спину меч, я с радостным удивлением осознала, что вчерашнее купание прошло бесследно для моего здоровья. Мышцы не ныли, голова не болела, в горле не першило, а общее состояние оценивалось как весьма бодрое.
Манька с радостным мурлыканьем устремилась мне навстречу, потерлась о ноги, описала круг почета и тут же вернулась на свой пост под высоким развесистым грабом. Несомненным преимуществом этого вида деревьев является их правильное ветвление: ветка слева – ветка справа, в локте друг над другом. Ветки у граба прочные, у самого ствола прямые и гладкие. По ним, как по лесенке, очень удобно спасаться от разъяренного мантихора. Неудивительно, что незваные гости отдали предпочтение именно грабу. Попробуйте-ка влезть с разбега на корабельную сосну, колючую разлапистую ель или толстенный вековой дуб!
Граб упорно сопротивлялся разрушительному влиянию осени, его пышная листва пожухла и скрючилась, но облетать не торопилась. Поэтому единственной видимой мне частью древолазов были сапоги размера эдак пятидесятого, на внушительной платформе, с серебряными заклепками и размашистой шнуровкой.
– Ну что ж, приступим, – сказала я, хрустнув пальцами. – Манька, брысь!
Рявкнул ветер, листву разметало по сторонам, и мы увидели двух необычных пичуг, прикорнувших среди голых ветвей. Тому, что сидел повыше, на первый взгляд было не меньше восьмидесяти лет. Седая борода трепетала по ветру, как флаг на мачте тонущего корабля, длинное свободное одеяние и крючковатый посох выдавали принадлежность к магической братии. Компанию ему составлял рослый парень в зипуне, подпоясанном бечевой. Штаны пестрели заплатами, сапоги блестели от воска.
– Мои сапоги! – возопил тролль, подскакивая к грабу. – А ну, сымай чужую собственность, ворюга!
– Пошел ты! – непочтительно отозвался парень. – Проваливай, наемник, пока мой учитель не превратил тебя в гнусного клопа!
Старичок недовольно поморщился, тронув ученика за локоть.
Вал красочно объяснил, куда парень может засунуть своего учителя, гнусного клопа и сахарный бурак весом в полпуда. Парень показал троллю увесистый кукиш.
«Травник», – подумала я. Маг-практик шутя справился бы не только с наемником, но и с мантихором. Магия же травников, за редким исключением, не простиралась дальше зелий, простенького телекинеза да безобидных иллюзий.
Тем временем тролль всерьез обозлился и полез на граб. Парень, в свою очередь, начал спускаться. Раздраженный поднебесной ночевкой, ученик мага был настроен весьма решительно.
– Эй, эй, прекратите! – торопливо вмешалась я, хватая тролля за ногу. – Вал, слазь! Молодой человек, помогите своему учителю. Манька, брысь, я тебе сказала! Не бойтесь, она ручная. Лён, да позови ты ее наконец! Осторожно, тут еще одна ветка!
Удержать тролля не удалось, зато прямо мне в руки свалился оступившийся на последней ветке Травник. Вал, услышав шум нашего совместного падения, отложил месть до более удобного случая и спрыгнул на землю.
– Магистр Травник, если я не ошибаюсь? – сдавленно осведомилась я из-за его спины.
– Угадали, юная дева, – старик, кряхтя, с помощью тролля поднялся на ноги и, в свою очередь, галантно протянул мне руку. – Похоже, и вас не оставила равнодушной магическая стезя? Сколь долго вы практикуете?
– Я еще учусь. Вот мой знак.
– Вольха Редная, – нараспев прочитал Травник. – Ну что ж, будем знакомы, коллега. Какую кафедру вы избрали для своего совершенствования – травников, пифий, алхимиков?
– Практиков, – скромно призналась я.
– Я должен был догадаться, – пробормотал магистр, разглядывая оголовье меча, висевшего у меня за плечами.
– Но почему вы не позвали на помощь? – недоуменно спросила я.
Манька лежала на одеяле в ногах Лёна. Правой рукой вампир удерживал мантихору за ошейник, левой почесывал кису за ухом. Манька млела от восторга, подрагивая хвостом.
– Было темно, мы вас не заметили. И потом, очень трудно на чем-то сосредоточиться, когда эдакий котенок мурлычет под деревом.
– Что вы, Маня совсем ручная. Мы ее вам хотели подарить, вместо собаки.
– Уж больно она клыкаста для домашнего любимца, – проворчал парень.
– Вот и хорошо, будет оберегать вас долгими зимними ночами.
– Сторожил волк отару – да зайцы овец задрали, – недоверчиво буркнул ученик Травника. – Пока вы не притащили сюда эту тварь, мы на деревьях не ночевали.
– Кузьмай! – властно оборвал магистр. – Будь ты немного посмелее, то не убегал бы от опасности, не утруждая себя размышлениями, так ли она велика, как показалось на первый взгляд.
– А сами-то? – огрызнулся ученик, носком сапога ковыряя влажную землю.
– Кузьмай! – не на шутку разгневался Травник. – Вот наградили боги ученичком, дубиной стоеросовой. Извинись сей же час!
Парень буркнул что-то себе под нос.
– Гавкни на него, чтоб сапоги вернул, – попросил тролль, подбрасывая веток в едва тлеющий костер.
– Раскатал губу, – взъерошился парень. – Что нашел – то мое, разиня мордатый!
– Кузьмай, ты брал у него сапоги? – строго вопросил Магистр.
– Пусть сперва докажет!
– А давайте у телепата проконсультируемся! – нашлась я. – Лён?
Вампир отбросил одеяло, острозубо зевнул и потянулся всем телом, включая крылья. Непосвященному могло показаться, что вампир выходит на взлетную полосу. К тому моменту, как серые кожистые крылья сложились в компактные валики на спине, отважный ученик мага снова сидел на грабе.
– Скидывай обувку, кому говорят! – рявкнул тролль.
Левый, а затем и правый сапог мягко шмякнулись оземь.
– Кузьмай, не позорься! – укоризненно попросил маг. – Это всего-навсего вампир, я же тебе о них рассказывал.
Хворост на угольях подсох, перестал дымить и ярко вспыхнул. Вал переобулся тут же, под деревом, осмотрел голенища, сделал несколько шагов и остался доволен.
Я тем временем агитировала Травника в пользу домашних животных, в частности, мантихоров.
– Держат же люди кошек, чтобы те ловили мышей, и собак, чтобы те защищали движимое и недвижимое имущество, – вдохновенно разглагольствовала я. – Я предлагаю вам универсальный, совмещенный вариант, а главное, вам не придется заботиться о ее пропитании – она отличная охотница.
– Нам-то что пожрать? – перебил меня тролль. – Снова кашу заваривать?
– У меня колбаса есть, – донеслось с грабовой макушки. – И сало.
– Так слезай, придурок! – беззлобно ругнулся Вал, переливая в котелок остаток воды из фляги. – Слазь, не тронем.
– Захочу – и слезу, – ворчливо отозвался Кузьмай, посматривая вниз. – Я, может, бдю, все ли в округе спокойно. Тут у нас чуда какая-то завелась, людишек потрошит почем зря.
– Медведь, – пожал плечами Травник, – либо вурдалак, что маловероятно. Пока не выясним, зачем зря Практиков беспокоить? На медведя можно селян с рогатинами подбить.
– На вурдалака – тоже, – заметила я.
– Какой селянин отважится пойти на вурдалака? – с видимой досадой сказал маг, присаживаясь на бревно и с кряхтеньем разгибая спину. – Живого медведя, видите ли, не боятся, а от мертвяка побегут, сломя голову. Темный народ. Слышишь, Кузьмай, – темный!
Ученик бочком-бочком обошел Лёна, поглощенного упаковкой одеяла в походный мешок. Судя по мрачному лицу вампира, одеяло в полной мере проявило свой дурной нрав. Оно не желало ни складываться, ни скручиваться, ни, тем паче, полезать в мешок. Манька, чью помощь в битве с одеялом решительно отвергли, улеглась у ног Травника, заинтересовавшись длинной седой бородой, свисавшей чуть ли не до земли. Перекатившись на спину, расшалившаяся мантихора стала подбивать бороду когтистыми лапами и тянуть в пасть. Вежливо отобрав бороду, Травник продолжил разговор.
– Беспокойные времена настали. Спасу нет от всяческих чудищ. То нетопыри ребенка унесут, то клещец в буераке объявится. На болоте по ночам кикиморы воют, в сторожки скребутся. Воронье над деревеньками кружит… целеустремленно так, будто поживу чует. А всего два месяца назад до того спокойный лес был – селяне детишек пятилетних не боялись по грибы отпускать.
– Два месяца, – многозначительно сказал Лён.
Я кивнула.
– Бьюсь об заклад, это как-то связано со сменой власти у валдаков.
– А, так вас Школа прислала? – неподдельно обрадовался Травник. – Давно пора. Я уже три письма отправил – да все без толку.
Мне не хотелось огорчать славного старичка, и я подтвердила – да, мы официальные представители Школы. А нельзя ли узнать, в чем дело?
– Может, я и ошибаюсь, – осторожно начал Травник, – но, похоже, в окрестностях села Нижние Косуты творится запрещенная волшба. А именно, чернокнижные обряды. На их-то отголоски, как пчелы на мед, и слетается всевозможная нечисть.
– А какого рода обряды? – поинтересовалась я. – Воскрешение из мертвых, вызов духов, может, человеческие жертвоприношения?
Травник развел руками.
– Понятия не имею. Не моя специальность. Но, сдается мне, некромант пока всего лишь тренируется. Копит силы для решающего рывка – возможно, налаживает связь с потусторонним миром, испытывает артефакты, намечает порталы.
– А вы не пробовали отыскать его логово?
– Почему, пробовал. Нашел даже эпицентр магических вибраций. Не поверите, где – в чистом поле. Примерно посередине между Нижними Косутами и Сивой Горкой. Тут-то я и заподозрил валдаков. Их город, Молтудир, немного дальше, за Косутами, но валдакам ничего не стоит вырыть туннель такой длины.
– А может, это и не они? Мало ли под землей природных пещер, приспособленных под офис некроманта? Вы с валдаками не разговаривали, не ходили в сам город?
– Ходил… – тяжко вздохнул Травник, непроизвольно потирая поясницу.
– Выкинули они его, – докончил ученик, вынимая из котомки ломоть сала, завернутый в лопушок. – Суму распотрошили, амулеты отняли да еще и глаз подбили. Заявился ночью, чумазый да оборванный, как старый мракобес, ругался по-мудреному, до утра спать не давал.
– Кузьмай! – смущенно перебил Травник.
– Что – Кузьмай? – не унимался ученик, кубиками нарезая сало на поленце. – Вечно у вас Кузьмай виноват. А я вам сразу говорил – не суйтесь к этим нелюдям, неча со всякой пакостью якшаться, вот и вышло по-моему. Пшла отсюда, рыжая морда!
– Мяу! – жалобно отозвалась Манька, не спускавшая глаз с сала.
Заправив бурлящую кашу, Кузьмай снова развязал котомку и, как фокусник, потянул из нее бесконечную гирлянду маленьких пухлых колбасок.
– Значит, так, – подобрав толстую щепку, тролль провел по земле волнистую линию. – Вот это – Вилюка. Вот тут – мы.
Вал троекратно ткнул концом щепки слева от линии.
– На другом берегу реки – Козьи Попрыгушки, гнилое болото. Оно тянется на десять верст в обе стороны. За болотом – низинная равнина, где и расположены Нижние Косуты. Чтобы добраться до Косут, нам нужно ехать вдоль реки до конца болота, там переправиться, обогнуть болото и ехать в обратную сторону.
– Большой крюк, – недовольно поморщился Лён. – Весь день на объезд потеряем.
– Эй, ужин убегает! – не своим голосом завопил Кузьмай.
Колбаскам не суждено было бесславно истлеть в желудках пяти голодных странников. Извиваясь и подпрыгивая, они удалялись от нас со скоростью нашкодившего мантихора.
Мысленно протянув руку, я ухватилась за колбасный хвост. Неожиданный рывок развернул Маньку на сто восемьдесят градусов, она завалилась на бок, не разжимая зубов и бешено работая лапами. Будь привязь чуть прочнее, и ей бы от нас не уйти, но колбасная шкурка не выдержала и лопнула. Окрыленная Манька взлетела на верхушку граба, по-прежнему сжимая в пасти ароматную цепь. Доставшийся мне обрывок находился в таком неприглядном состоянии, словно его уже ели – в пыли, со следами зубов, с дырами в шкурке.
Манька пожирала колбаски, как аист змею – не жуя, целиком, судорожно сглатывая.
– Вот видите, ночью она вела себя очень благородно, – растерянно сказала я.