— Какая жалость…
Евдокия позволила увлечь себя к розовым кустам, весьма густо обсыпанным розовыми же бутонами. В тени их раскинулись поля маргариток…
Р-романтичненько.
— Я в вас влюбленный!
— И давно? — Евдокия спрятала руки в рукавах, и пану Грелю не осталось ничего, кроме как мять жесткие поля соломенной его шляпы Он нахмурился было, но скоро взял себя в руки и, прижав шляпу к груди, ныне украшенной букетиком фиалок, признался:
— Давно! С первого же взгляда! Но я не смел!
Он ударил себя кулаком в грудь.
— Чего не смели?
— Ничего не смел! Помыслить даже не смел, что вы одарите меня благосклонным взглядом… — он остановился и широким жестом вытащил из кармана замученный розан. — Это вам, панночка Евдокия, в знак сердечнейшей моей привязанности…
…и ведь не сказать, чтобы дурень…
…но нет, Лихослав, тот поумнее будет… однако принципы Евдокии требовали отнестись к безумной эскападе нового жениха со всей серьезностью. И приняв бутон, верно, содранный с ближайшего куста, она поинтересовалась:
— А теперь что изменилось-то?
— Все, панночка Евдокия, все! — ее ухажер, вытащив из кармана платочек, расстелил его на траве и, опустившись на одно колено, простер руку к Евдокии. — Я желаю видеть вас своею супругой…
…ужас какой.
Конкурс еще не начался толком, а женихи косяком поперли, и если так дальше пойдет, то блокнотика Евдокии не хватит.
Она смотрела на Греля, который заливался соловьем, рассказывая о том, какая она, Евдокия, вся из себя распрекрасная…
…к достоинствам следует отнести несомненную деловую хватку и некоторую скуповатость, от которой в семейной жизни польза одна. Этот состояние на любовниц не изведет…
…с другой стороны, он не так и глуп, каким выглядит…
…а с третьей, не получится ли, что Грель, добравшись до маменькиных миллионов — во внезапную стасть Евдокия не верила — избавится от ненужной жены? Нет, дрянной он человечишко, скользкий… опять же, та история с самоубившейся девицею, к которой он будто бы непричастный, а слухи ходят…
— …и стать моей женой! — завершил речь Грель, вытащив из другого кармана бархатную коробочку, надо полагать, с обручальным кольцом.
— Спасибо за предложение, я подумаю.
А ведь злится.
Глазами сверкнул, губы поджал недовольно. Или рассчитывал, что от признания этакого Евдокия растает? Бросится ему на шею, оросив ее девичьими слезами?
— Чего ж думать, — произнес Грель, не спуская с Евдокии раздраженного взгляда. — Я вас люблю…
— А я вас нет. И встаньте, будьте так добры.
— Панночка Евдокия, — он закрыл коробочку, убрал в карман…
…а пиджак новый, из дорогого сукна характерного маслянисто-желтого отлива, каковое только у аглицких мастеров и получается…
…и сшит по моде, так, чтобы плечи Греля гляделись широкими, а талия — по-девичьи узка… спину прямо держит. Сам или корсет носит? Пуговицы на пиджаке квадратные, с серебряной каймой и перламутровыми глазами. Рубашка белая, накрахмаленная. Галстук шелковый красный… готовился Грель к поездке. И отнюдь не ради Евдокии.
— Панночка Евдокия, — он поднялся и платочек подобрал, отряхнул, наклонившись, проверил, не осталось ли на брюках зеленых пятен травы, — давайте беседовать как взрослые разумные люди.
Руку, согнув крючком, выставил, предлагая Евдокии за локоток ухватиться.
— Давайте, — согласилась Евдокия, локоток игнорируя.
— Мы с вами знаем друг друга уже не первый год. И смею полагать, что я зарекомендовал себя человеком надежным… ответственным…
Он шел неспешною походкой, и солнышко играло на навощеных штиблетах с узкими носами. Из-за этих самых носов ноги пана Греля гляделись непомерно длинными.
— Я получил превосходное образование…
…и это верно.
— …а также имел честь проходить практику в аглицком торговом доме, побывал в Индии… всвязи с чем имею некоторые прожекты, каковые полагаю крайне выгодными. У меня сохранились связи с надежными людьми, но вы сами понимаете, что своего капитала я не имею, а пользоваться деньгами вашей матушки — значит, ей же отдавать и прибыль. Мне не хочется до окончания дней оставаться приказчиком.
…и поэтому ему в голову пришла чудесная мысль жениться на Евдокии.
— Конечно, я мог бы взять ссуду, ежели бы ваша маменька соизволила выступить моим поручителем. Однако, сами понимаете, сколь высоки нынче проценты, а прибыль, необходимую на погашение оной ссуды, мое предприятие даст далеко не сразу…
Похрустывал под ногами щебень, и солнышко пригревало… птицы пели… и пан Грель торопливо, точно опасаясь, что Евдокия исчезнет, излагал грядущие несомненные выгоды их брака, который отчего-то именовал единением.
И да, пожалуй, торговля с Индией была бы выгодна… вот только рискованна. Аглицкие компании прочно перекрыли морские пути, рыщут королевские фрегаты, топят чужаков, чтобы не рухнула королевская монополия…
…нет, с контрабандою связываться — себе дороже…
…хотя один корабль, добравшийся до Бреньска, пожалуй, окупит разом все затраты, велико искушение, но не настолько, чтобы за пана Греля замуж идти.
— И естественно, ежели вы опасаетесь, что я, ставши вашим мужем, завладею капиталами…
…опасается? Да Евдокия почти уверена, что завладеет.
— …мы заключим брачный договор…
…а вот это уже что-то новое. И пан Грель, ободренный вниманием, вновь взял Евдокию за ручку, но от поцелуев воздержался.
— И ваше приданое останется исключительно за вами! Поймите, панна Евдокия, вы мне глубоко симпатичны. Я отдаю должное вашему уму… и деловой сметке… и надеюсь, что вы верно оцениваете меня. Все мои мысли, все мои устремления направлены на то, дабы дело приносило прибыль… и вам, смею полагать, сие близко и понятно.
Близко. Понятно. И с брачным договором тем паче… вот только читать этот договор надо будет крайне внимательно…
Не врет ведь, во всяком случае так, чтобы амулет заволновался. Но и правды всей не говорит.
Молчание ее пан Грель оценил по-своему. Он сунул большие пальцы за отвороты пиджака, прочие же растопырил.
— А если вас вводит в сомнение та прошлогодняя история, то смею вам сказать, что я никак в ней невиновный.
— Неужели?
Врет. Евдокия чуяла это и без ведьмаковского камня, который сразу нагрелся, и вглядываясь в холеное пана Греля лицо, привычно уже отмечала следы лжи. Вот дернулись губы, не то в усмешке, не то в болезненной гримасе, вот пальцы коснулись кончика носа… за ус потянули, и тут же отпустили… от уголков глаз морщинки побежали…
Прищур кошачий, наглый.
— Ах, панночка Евдокия, вам ли слухам верить! Конечно, я не отрицаю, что был с этой девушкой знакомый. Так ведь долг мой в том, чтобы всех их знать, за всеми приглядывать… — он горестно вздохнул, признавая вину, что, мол, недолглядел. — Я стараюсь со всеми девицами держать отношения ровные, дружеские…
…поговаривали, что порой заходило и дальше дружбы, особенно, если девица была собою хороша. Евдокии эти слухи были не по нраву, а маменька отмахивалась, мол, ничего-то за ними серьезного нету…
…отмахивалась, да только Грелеву кандидатуру среди женихов не рассматривала…
— И порой мою симпатию, исключительно душевного плана, принимают за нечто большее. Я, если вы заметили, мужчина видный…
Он произнес это так, что Евдокия сразу поняла: скромничает. И надо бы уверить, что пан Грель не просто видный, но красавец, каких мало. А потому нечего тут нос воротить, раздумья раздумывать, лучше одарить его трепетным взглядом… тьфу ты.
— …с немалою жизненною перспективой, — продолжил он, спеша заполнить неловкую паузу. — И многие были бы не против связать со мной жизнь.
Он лихо крутанул ус и глянул на Евдокию, поняла ли намек.
Поняла.
Она вообще очень понимающей уродилась.
— Эта девушка долго добивалась моего внимания. Я терпел, сколько мог, но накануне у нас состоялся серьезный разговор. Я сказал, что если она не одумается, я вынужден буду расстаться с ней… а ведь место, панна Евдокия, хорошее. Ваша матушка никогда-то работников жалованием не обижает…
Пан Грель снял шляпу, и ветерок коснулся напомаженных волос его.
— Полагаю, дурочка решила, что если разыграет удавление, а я ее спасу, то… но Боги видят правду. Обычно я оставался в магазине допоздна, услышал бы шум, бросился бы на помощь, а тут Модеста Архиповна срочно к себе затребовали…
…ложь.
Камень раскалился едва ли не до красна, и Евдокии стоило немалых усилий, чтобы сдержать крик боли… все ж таки полезная вещица, весьма полезная, особенно, когда о существовании ее знать не знают. Но и не будь камня, Евдокия справилась бы. Она распрекрасно помнит, что в тот вечер маменька слегла с сильнейшею мигренью. А Греля вызывала накануне, что-то у него с отчетностью не ладилось, и они допоздна заседелись…
— …и мы засиделись до полуночи. Модеста Архиповна еще любезно предложили мне на ночлег остаться…
…почему он врет?
…а потому, что полтора года минуло, и где уж припомнить, в какой день Грель был у маменьки в гостях… был… и ночевать остался… и поутру за завтраком долго, мучительно извинялся за неподобающий вид…
— Вот и вышло… она-то не знала, что я ушел… в петлю полезла… печально сие.
Печаль у Греля изображать выходило плохо.
— Вы знали, что девушка была беременна? — тихо спросила Евдокия.
Ей пришлось заниматься похоронами…
— Нет, помилуйте! Откуда!
…и удивление притворное. Знал.
И камень подтверждает.
— Панночка Евдокия! — а возмущение почти искреннее. Вот только верить этому человеку у Евдокии не получается и уже не получится. И дойдя до развилки, она повернула к Цветочному павильону. — Панночка Евдокия, уж не думаете ли, что я причастен к этому… интересному обстоятельству? Милостью Иржены клянусь, что никоим образом! Посудите сами, будь я хоть на волос виноватый, разве ж оставила бы меня Модеста Архиповна? Выставила бы за дверь в сей же миг!
…и то правда.
Маменька после происшествия неделю смурная ходила, задумчивая, но Греля оставила, а значит, нанятый Модестой Архиповной для разбирательства человек сумел доказать его непричастность.
— Полагаю, беднягу соблазнили и бросили… а она решила, что если сумеет за меня замуж выйти… — Грель достал платок и шумно высморкался. — Пусть будет к ней Хельм милосерден.
К дому возвращались в полном молчании, и у ступеней Грель остановился, отвесил очередной поклон и, коснувшись пальцев губами, многозначительно произнес:
— Весьма надеюсь, что вы и вправду подумаете над моим предложением…
…подумает.
Уже думает, хотя и знает — не примет…
А он ведь и вправду образование хорошее получил, успел, прежде, чем папенька разорился, вложивши немалые деньги в пустой прожект, и Грель, вместо того, чтобы наследовать семейное дело, вынужден подвизаться на службе.
Он ведь честолюбив.
И беспринципен. И готов на многое, чтобы открыть собственное дело…
А брачный контракт — это хорошо… замечательно даже… пока супруга жива. А вот ежели с нею вдруг приключится чего… скажем, выйдет она ночью водицы испить да и сверзнется с лестницы, тут-то и гадать нечего, кому наследство достанется.
Евдокия дернула себя за косу, строго-настрого приказывая отрешиться от дурных мыслей.
Не вышло. Ее собственные отражения взирали на Евдокию с укоризной: как мол, можно быть такой доверчивой?
Лизанька злилась.
…смотрела на черноокую акторку, которая устроилась на белой козетке, и злилась.
Третий день кряду.
Или уже четвертый? В Девичьей обители время отсчитывали по цветочным часам, и Лизаньке выпало быть маргариткою… нет бы розой, как Иоланте или царственною герберой… керазмийка и та получила желтую хризантему, а Лизаньке, значится, маргаритки…
…скромные, девичьи цветики, будто бы намеком, чтобы она, Лизанька, знала свое место и не высовывалась.
…подумаешь, шляхетная кровь… много от нее радости? А носы дерут, друг на друга смотрят с презрением, древностью рода меряются, трясутся над именами предков, над замшелыми их подвигами… с Лизанькой, ежели и замечают, то разговаривают сквозь зубы…
Ничего, вот станет Лизанька королевою… а что, чем она этих хуже?
Ничем.
Разве что папочка оплошал, на титула не выслужился. А мог бы… послушал бы маменьку, написал бы челобитную… или услугу оказал нужному человеку. Ведь обращались же и не раз, просили, не сказать, чтобы о многом, но… так нет ведь, папенька принципиальный. Папенька закон и сам не нарушит, и иным не позволит… а Лизаньке теперь сиди тут, как дура, без титула.
И без денег.
Ковыряй паровой шпинат… гадость неимоверная. Но попробуй-ка не съешь, небось, Клементина следит, примечает… и надобно с нею дружить.
Вот и давится Лизанька шпинатом. И улыбкою тоже давится, но старается изо всех сил дружелюбною если не быть, то хотя бы казаться…
— А вот у нас в городе…
…от этих слов у Лизаньки зубы свело.
— Вам плохо, дорогая? — Тиана тотчас прервалась, не рассказав, чего же еще чудесного есть в ее родном Подкозельске.
— Мне хорошо, — Лизанька вымученно улыбнулась.
И где только папенька этакую дуру нашел?
…где-где, в Подкозельске… небось, у них в городе каждая вторая… одаренная.
…или не дура, как говорят, а прикидывается?
— Погода меняется, — заметила Ядзита.
…вечно с корзинкой для рукоделия ходит, шьет-вышивает, нитки ворошит, и все-то темные, будто грязные, а канва вовсе черная. Кто вышивает по черной-то канве?
…и говорят, будто бы она троих женихов схоронила, а выглядит мирной… почему папенька не арестует ее? Отравительница…
…сердце екнула, а вдруг да и Лизаньке подсыплют отравы?
Всякое случится можно.
…керамзийка вон вчера слегла с желудочным расстройством. Сама ли? Медикусы вон, которые Клементиною допущены были к больной, все как один на южную лихоманку пеняют, сугубо керазмийскую пакость, при которой не токмо животом человек мается, но и сыпью.
На сыпь Лизанька, как и прочие, глазела издали, прижимая к носу платочек… и известию, что керазмийка из конкурса выбыла, обрадовалась. Не то, чтобы чуяла в ней соперницу, но вот…
…а все-таки, если не лихоманка?
Если отравили?
От пятерых уже избавились, а там и до Лизанькин черед… нет, папенька этакого произволу не допустит… Лизанька ему писала.
И маменьке тоже. Для надежности.
— Вот у меня на погоду мигрени случаются часто, — заметила Габрисия.
Эта заговаривала редко, словно слова берегла. И сейчас, проронив фразу, замолчала, уставилась на собственные руки, и надо сказать, что хорошие, с узкими ладонями, с тонкими пальчиками, аккурат такие, какие должны быть у шляхетной панночки древнего рода.
Вот своих рук Лизанька стеснялась.
Толстоваты были запястья, и еще косточки торчали, не изящно, а этак, выпукло, некрасиво, будто бы намекая, что в шляхетные панночки Лизанька при всем своем желании не попадет. Больно ей хотелось… она вообще здесь по собственной надобности…
…правда надобность оная появлялась не так уж часто, и все больше крутилась вокруг девицы с косой. Девицу звали Евдокией и была она дочерью купчихи-миллионщицы…
…везет некоторым.
А папенька-то с его урожденной скромностью и окороков, которыми купцы к зимнему празднику привычно кланяются, стеснялся, отсылал бы, когда б не маменька… дескать, негоже воеводе самому взятки брать, ежели оный воевода со взяточничеством в рядах познаньской полиции борьбу ведет.
Толку с той борьбы… права маменька, говорившая, что как брали, так и будут брать, и папеньке бы не воевать с ветром, а иметь свой малый процент…
…в общем-то, глядишь, и не увивался бы старший актор за Евдокией Ясноокой, в которой ничего-то помимо маменькиных миллионов не было… истинно говорят, что девицу красит приданое. А что за Лизанькою папенька даст? Несчастные десять тысяч? Поместье, пожалованное генерал-губернатором за верную службу? Так то поместье на самой, почитай, границе… толку-то с него…
Обидно.
И обида заставила Лизаньку прикусить губу.