— Капитан, капитан, что это у вас такое? Что?! Вот, над головой! А-а-а… святой капитан! Можно, я прикоснусь к вашей святой мантии? У вас нимб над головой светится!
Капитан, купившийся вначале на мои выкрики, стал искать что-то над головой, наконец понял и начал ржать, держась за живот:
— Ох-хо-хо-хо! От ты подлец! А я-то купился! Хе-хе-хе… ты мне нравишься, парень. Чего тебя на остров-то несет?
— Мне надо привет передать одному островитянину.
— Ну, передай. Я передам. В чем дело-то стало? — Он невозмутимо пососал трубку и поглядел на меня: — Что за островитянин-то?
— Амалон. Знаете такого?
— Еще бы не знать… только рискуешь ты. Он государственный изменник, а тот, кто общается с государственными изменниками, может попасть под немилость Тайной стражи, ты это понимаешь?
— Переживу как-нибудь. Немилость эту. Так к делу: вы можете меня взять с собой, когда поедете к острову?
— Не поедем, а пойдем! Сухопутная крыса, — усмехнулся капитан. — Могу. Стоить это будет тебе… — он посмотрел на мой затрапезный вид, потертые ботинки, — пятнадцать серебряников.
— Но мне надо сразу будет назад уплыть — обратно сколько?
— Ну, обратно все равно возвращаться — еще пять. Итого один золотой. Устроит?
— Устроит. Когда вы выходите, чтобы мне подгадать свои дела?
— Через три дня. Приходи через два часа после рассвета на причал — пойдем в рейс. И еще, парень, не распространяйся, что ты к Амалону пойдешь, понял? Ни тебе, ни мне лишние проблемы не нужны. Тебя как звать? Я капитан Мессер.
— Я Викор.
— Викор? Это не тот ли, что преподает в школе фехтования Ланкасты? Слышал, слышал про тебя. Как-то на днях про тебя шла речь. Двое благородных говорили — я их отвозил в загородный дом, туда морем ближе и быстрее.
— И что они, сильно ругали? — улыбнулся я.
— Да нет, спорили. Один говорил, что ты учишь их детей грязным приемам, которые в ходу у уличных бандитов да грязных желтых айтанцев, что это неблагородно, а другой ему возразил: мол, лучше их дети будут пинаться и кусаться, зато останутся живы… и второй сразу заткнулся. Вот я и заинтересовался, что это за Викор такой. В общем, жду тебя через три дня, не включая этот, значит, через три, на четвертый, — уточнил Мессер, — через два часа после рассвета. Все, топай, я думу думать буду. — Он затянулся трубкой и попыхтел ею, как паровоз, усмехнувшись в усы.
Я прошел вдоль причалов, мимо муравьиной кучи грузчиков с их бочками и тюками, мимо складов с важными охранниками и суетящимися купцами и вышел на мощенную булыжником улицу, ведущую вверх, в центр города. Мне надо было посетить оружейника, а они жили и работали почти что на другом конце города. Идти было тяжело, я подумал-подумал и подозвал извозчика, скучающего у порта:
— Братец, сколько возьмешь доехать до оружейника — мне нужен поприличней какой-нибудь.
— Эх, с ветерком! Новая коляска, только помыл — пять серебряников! Садитесь, дешево домчу!
— Слышь, чудак, а в дороге ты мне будешь петь песни и плясать в голом виде завлекательные танцы? Нет? Так какого же хрена ты берешь в два с половиной раза больше, чем стоит эта поездка? Серебряник дам, не больше.
— Без ножа режете. Глядите — лак какой! А лошадку кормить? А колеса ремонтировать и подковы на лошадку ставить?! Три серебряника!
— Полтора. Я не собираюсь кормить три лошадки.
— Два, и по рукам! Раз уж цену знаете…
Я взгромоздился в повозку, и скоро она уже громыхала по длинной улице. Мне особенно-то и не жалко было этих серебряников — денег у меня хватало, но, во-первых, меня забавлял сам процесс торговли, а во-вторых, не стоило показывать себя слишком богатым — при моей внешности нельзя раскидываться деньгами. Могут неправильно понять… и отследить.
Передо мной возникла вывеска с мечами крест-накрест, и я понял — это тот самый оружейник, о котором говорил извозчик. Я вылез из пролетки:
— Уважаемый, если тут постоишь, я, скорее всего, найму тебя еще раз!
— Сделаем! Стою и жду, господин.
Войдя в лавку оружейника, я сразу обратил внимание на развешанные везде мечи разных конструкций и разного калибра — изукрашенные, простые, причудливые, восточно-вычурные и грубые, — на любой вкус. Но мне нужны были не они…
— Приветствую вас, господин! Хотите выбрать себе меч?
Я похлопал ресницами. Нелюдей в городе было мало, их недолюбливали, а потому гном своим видом как-то выбил меня из колеи. Пока я соображал, он внимательно смотрел на меня, вероятно, оценивая на предмет покупательской способности и толщины кошелька. Увиденное его не вдохновило:
— Вот есть хорошие мечи, совсем недорогие! По пять золотых за штуку, не хуже, чем армейские. Посмотрите?
— Уважаемый оружейник, мне надо нечто другое. Я не знаю, сумеете ли вы мне помочь, хочу проконсультироваться.
В глазах гнома проснулся интерес:
— А что именно? Какое оружие вас интересует?
Его огромная борода как будто встала дыбом от предвкушения разговора. Я уже слышал, что гномы всегда были лучшими оружейниками. Самые качественные луки делали эльфы, но мечи — всегда гномы. Вся их магия была связана с землей, и в своих изделиях они применяли магические умения.
— Мне нужен меч скрытого ношения. И не такие железки, что вы мне показывали, а настоящий меч, с узором по стали. Вы умеете такие делать?
— Как у вас язык-то повернулся сказать такое?! Мы — умеем ли? — обиделся гном. — Да лучше нас никто не умеет делать мечи!
— Не обижайтесь, уважаемый, но после тех бросовых железок, что вы мне показали, как-то я засомневался, есть ли у вас что-то серьезное. Уж извините…
Гном сконфузился и примирительно пояснил:
— Да это простые клинки для солдат… я ведь не знал, что вам нужно самое лучшее. Итак, что вам надо конкретно?
Я сделал два шага, поискал глазами, куда присесть, и уселся на табуретку у прилавка, протянув гному свою палку:
— Вот такое мне нужно.
Гном недоуменно взял мою клюку, потом его лицо просветлело, и он дернул рукоять, оставив в руках клинок и его ножны.
— Хорошая работа. Но мы лучше умеем. Так, я понял, что вам надо. Еще обрисуйте пожелания.
— Клинок длиной метр — метр двадцать, лучше метр двадцать. Рукоять должна быть немного другой, чтобы было удобно работать как мечом, сталь самая-самая лучшая, какая бывает. Лезвие узкое. Ножны — из очень крепкого дерева, чтобы могли в случае чего принять на себя удар кинжала или легкого меча. Но чтобы все это выглядело как обычная палка — не помоечная, но и не вызывающе дорогая. Сколько это будет стоить?
— Я сразу хочу предупредить: у мастера Бартана торговаться не принято. Я — мастер Бартан. Ваш заказ специальный, поэтому расценки будут выше. Это будет стоить… двести пятьдесят золотых. — Гном внимательно посмотрел на меня, ожидая что-то вроде: «Да вы охренели! Да откуда такие деньги! Вы что, с ума сошли?» — и был разочарован, когда я равнодушно отреагировал на его заявление.
— Двести пятьдесят так двести пятьдесят. Сроки изготовления? Я бы хотел получить… вчера.
— Хе-хе… вы деловой человек… Но не так все быстро. Надо найти нужный клинок — есть у меня кое-что на примете, — сделать ножны, так, как вы хотели, все подготовить… Скажем, два дня вас устроит?
Я посчитал — как раз хватит времени до выхода в море.
— Да, устроит. Сколько задатка?
— Пятьдесят золотых вполне хватит. Еще что-то будете брать? Хорошие ножи есть, кинжалы, шпаги.
— Ножи? Да. Мне нужно штук пять метательных ножей на перевязи для скрытого ношения. И еще пару ножей отдельно. Сколько будут стоить?
— Ножи — не самая лучшая сталь, но вполне приличная, по золотому за штуку. Вам как оптовому покупателю за все — шесть золотых.
Он вывалил передо мной груду метательных ножей разной формы и расцветки. Там были и кривые клинки с короткой рукояткой, и похожие на рыбок, и каких только не было — я выбрал себе семь ножей с длиной лезвия чуть больше ладони, сходящиеся к острию под конус, острые как иглы. Мешочек с золотыми перекочевал к оружейнику, как и шесть золотых, которые я достал из пояса. Сняв куртку, я надел на себя перевязь с ножами, которая уютно устроилась у меня на животе и груди, наискосок. Я попробовал, как выходят ножи: выдергивались свободно, в ячейках сидели плотно, — не вывалятся.
— Может, хотите попробовать баланс ножей? — предложил гном. — Можете покидать их вон в ту мишень. — Он указал на деревянную круглую мишень в углу лавки.
Я сунул руку за полу куртки, резко выхватил нож и метнул его в центр мишени — он глубоко и уверенно вошел в середину и замер там, вибрируя от удара.
— Хорошие ножи. Я удовлетворен. Теперь я прощаюсь с вами, господин Бартан, до вечера послезавтра. Надеюсь, вы не подведете. — Я сгреб оставшиеся два ножа в карман и направился к двери под внимательным взглядом оружейника.
Извозчик дожидался на улице, недалеко от входа, и скоро пролетка с грохотом понесла меня по мостовой — я решил посетить центр города, посидеть в хорошем трактире, посмотреть на народ… и, чего греха таить, подцепить женщину. Правду говорила тетушка, я совсем уже одичал, и женщины у меня не было очень давно. Очень.
Вышел я у привлекательного на вид заведения, из которого доносились на улицу звуки музыки, довольные крики «Браво!» и хлопанье ладош. Войдя в зал, я поискал глазами свободное место и нашел такое возле окна — как раз в это время оттуда вышибалы выводили пьяного клиента, который ругался и требовал продолжения банкета. Банкет ему продолжить не дали — кому нужен клиент, который спит на столике и ничего не заказывает, так что к моему вящему удовольствию я уселся вполне «козырно»: и вход видно, и сцену, и из окна вид хороший на улицу и проходящих мимо людей.
На небольшой импровизированной сцене разыгрывались целые спектакли. Там выступал фокусник с небольшой черненькой девушкой: он то засовывал ее в ящик, а она исчезала и появлялась в другом месте, то делал фокусы с исчезновениями предметов, — в общем, стандартный набор средней руки мелкого иллюзиониста. Впрочем, от земных фокусников у него было отличие: я с удивлением заметил, что могу видеть, как девушка перемещается по залу, — он отводил глаза зрителям заклинанием, и она переходила туда, откуда потом «выскакивала» с помощью волшебства. И волшебство то было натуральным — никакой ловкости руки и мошенничества — фокусник оказался магом.
Интересно, что его заставило пойти на эстраду, вместо того чтобы… а вместо чего? Ну вот, к примеру, маг — лечить он не умеет, пускать огненные шары и управлять стихиями тоже, — что ему остается? Я усмехнулся: мы все привыкли представлять себе магов всемогущими и великими, а этот — просто фокусник. И все.
— Что будете заказывать? — От размышлений меня отвлекла официантка, миловидная девушка в кружевном передничке.
— Кружку пива, светлого, и… что у вас из мяса есть — острое и с пряностями?
Она наклонилась к моему уху:
— Никогда не заказывайте в трактирах мясо с пряностями — под пряностями тухлое мясо прячут, чтобы не учуяли клиенты!
Я посмотрел в ее смеющиеся глаза, и у меня как мороз по коже прошел — теплое чистое дыхание молодой здоровой женщины, запах мыла и острых приправ от ее одежды — кровь забурлила и прилила… хм-м-м… куда надо. Я даже опешил: неужели я, как мальчишка, способен так волноваться и краснеть от близости женщины?
— А что же мне заказать, милая? — неожиданно выскочило у меня, и я смутился еще больше.
— Милая? — Она засмеялась, как колокольчик зазвенел. — Закажите себе пирогов с олениной и пирогов с черникой — не ошибетесь. А мне понравилось, как вы меня назвали.
Улыбка сделала ее прелестной — ямочки на щеках, высокая грудь, стройные ноги, угадывающиеся под длинной до пола юбкой, — я просто был в восторге от нее… Или просто у меня не было давно женщины?
Сзади кто-то грубо окрикнул:
— Карсана! Чего ты там разболталась! Быстро иди отнеси на второй столик заказ! — Высокий здоровенный парень в поварском колпаке с неодобрением смотрел на меня, шлепая толстыми губами.
— Извините, — погрустнела Карсана, — надо работать.
— А до скольких вы работаете? Может, я провожу домой?
— Сегодня я до полуночи… но не стоит провожать, а то еще греха наживете… — И она оглянулась на здоровенного помощника повара.
— Что, клеится, да? — понимающе спросил я, показав глазами на здоровяка.
— Клеится… да ну, это мои проблемы. Сейчас я вам принесу заказ, подождите немного. — Девушка пошла на кухню, и было видно, как она угрюмо выслушивает то, что ей говорит помощник повара.
Скоро она принесла мне мой заказ, улыбнувшись и весело подмигнув, потом заметила мою палку и больную ногу, вытянутую под столом, и нахмурилась:
— На войне, да?
— На войне… — чистосердечно признался я.
— У меня отец на войне погиб… когда поход был на Аранию… я его помню. Он меня на плече катал. Только помню, что большой, волосы с проседью… Вот как вы. Вы не подумайте, я не шлюха, вроде как пристаю к вам, просто вы чем-то напомнили мне его, вот я и разговорилась. Смотрю — сидите, такой весь потерянный, грустный, жалко стало.
— Карсана! Ты, чертова девка, когда-нибудь будешь работать как следует?!
— Вот достал, гад! Пойду я… Если хотите, дождитесь и проводите меня до дома. Только я далеко живу, дойдете?
— Дойду, — усмехнулся я и кивнул ей.
Девушка быстро пошла к раздаче, до меня донеслись обрывки ругательств и злобные взгляды этого повара в мою сторону. Подумалось: «А оно мне надо? Ведь я знаю, что дальше последует. И что? Мне не жить теперь? От всех неприятностей не убережешься, а девушка-то милая».
Я еще долго сидел, попивая пиво (заказал еще пару кружек), пиво было легкое, да я давно уже от него не пьянел — чтобы напиться, мне надо было что-то покрепче и много. Я сам удивлялся: видимо, пиво быстро разлагалось в организме и не успевало меня сразить зеленым змием. Крепкое спиртное я не брал — все-таки страшно, вдруг сорвусь…
К полуночи зал еще больше наполнился, хотя время было позднее. Я заметил, как засобиралась Карсана, объясняя что-то вышедшему главному повару — грузному пожилому мужчине с висячими седыми усами. Тот кивнул, она улыбнулась и пошла в глубь трактира, наверное, переодеваться. Я подозвал одну из оставшихся официанток, высокую женщину средних лет с одутловатым, каким-то рыбьим лицом, наскоро расплатился, взял сдачу и вышел на улицу.
Там было свежо, пахло цветами с клумбы и ночной сыростью. Запах цветов пробудил во мне детские воспоминания — так пахли ночные фиалки возле бабушкиного дома. Дверь трактира скрипнула, и из нее вышла Карсана в легкой накидке поверх длинного платья.
— Ну что, пошли? Вас как звать?
— Викор. Только давай на «ты», ладно? Я же не старик какой-то, чтобы ты меня на «вы» звала.
— Хорошо, Викор. Только какой же ты старик — ты совсем не старик, красавец-мужчина. Если бы не твоя нога… а ты как вообще получил раны, расскажешь?
— Карсан, я не буду рассказывать о войне. Я не люблю ее вспоминать. Давай лучше о чем-нибудь другом?
— Ну давай… вот все вы так, кто на войне был, начнешь расспрашивать — ничего не рассказываете. А о чем говорить?
— Ну, например, о тебе, как ты оказалась тут в трактире… Чего к тебе вяжется этот толстогубый парень, чего ему от тебя надо?
— Как чего — чего и всем мужикам, — хихикнула Карсана. — Только он противный и от него пахнет тухлятиной какой-то… Целоваться лезет, а сам потный такой, пыхтит, как бык… фу, противно. Говорит, уволю, если со мной спать не будешь.
— А ты чего?
— А что я? Не сплю! — хихикнула девушка. — Ну и уволюсь. Я что, должна под этого урода ложиться, раз мне работа нужна? Мамка только ругаться будет, когда уволят…
— Ну а ты и расскажи ей про этого урода.
— Да ну что ты, она скажет, что я сама задом вертела, вот он и привязался. И вообще она меня все сбыть мечтает, мужа ищет повыгоднее. Эти войны на границе уже столько парней унесли — на всех девушек не хватает. Может, я и совсем замуж не выйду… — Она взяла меня под руку, а я старался идти поровней, чтобы не сильно загребать больной ногой.
Мы уже шли минут двадцать, болтая о всякой всячине, — давно я не ходил просто так с девушкой, провожая ее до дома. Как-то даже отступили этакие потребительские мысли о том, как бы затащить ее в постель. Мне было просто хорошо рядом с этим светлым и безалаберным существом…