- На, держи пока я добрый направление на экспертизу по поводу твоей якобы амнезии. Давно уже у прокурора подписал. Сам сходишь, без конвоя. Цени! Там тебя быстро на чистую воду выведут.
- Сколько можно повторять, Сергей Иванович, я действительно ничего не помню!
- Там эту басню повторяй сколько угодно, а я от тебя устал.
И меня вымотал. Следак натуральный! То, что в кино показывают - ерунда по сравнению с таким прессом. Знал бы - в натуре рассказал бы. Наверное.
- И вот еще что, если собака залает или постучит кто - ты первый выгляни, не жди Зинку, хорошо?
- Хорошо... - пожал плечами, - а в чем дело?
- Да так, - Сергей махнул рукой, выглянул из кухни и заговорил, чуть ли не в ухо, - Зинка вряд ли расскажет, но она развелась недавно и её бывший ей проходу не дает. Домой приходит, угрожает по-разному, на улице, бывает, подловит, даже дом грозился поджечь. Хочет, чтоб вернулась, а Зинке он поперек горла. У меня сам понимаешь, доказухи никакой, но я его все равно прижму скоро. Понял?
- В общих чертах.
- Этого достаточно. Зина часто на работе, так что главное за домом смотри.
- Я могу и походить с ней, мне все равно делать нечего.
- А что и походи, - он заново оглядел меня, более внимательно, - ты, конечно, парень не робкий, - сказал с легкой иронией, - но главное для тебя дом. Уяснил?
Хотелось сказать: "Яволь, херр гауптман!", но я произнес:
- Уяснил. Геройствовать не буду.
- Надеюсь на тебя, Егор, - закончил торжественно, словно присягу у меня принял, хлопнул по руке и сразу сжал её железной хваткой, - но я тебя предупредил, - проговорил зловещим шепотом, - из-под земли, понял, из-под земли...
- Зина, ты где? - Сергей подходил к прихожей.
- Я сериал смотрю, а что?
- Я пошел, закройся.
- Захлопни. Эльке привет. Племянники еще не вернулись? - Зина говорила прямо из зала.
- Слава богу, еще нет, им у бабушки нравится. Закройся, я сказал!
- Егор, закрой дверь за Сергеем, пожалуйста. Мне некогда.
Я хмыкнул и пошел закрывать. Со мной Сергей не попрощался, как и я с ним. В зале Зина предложила посмотреть с ней сериал, я отказался.
- Если хочешь, то в отцовской спальне есть ящик, включай что хочешь. Там я тебе и постелила. В мою спальню не заходи, там не прибрано! - крикнула, когда я уже выходил из зала. Где чья спальня - не уточнила. Впрочем, блуждать здесь негде.
В комнате я пощелкал каналами, оделся и выскользнул во двор, крикнув Зине:
- Я во дворе проветрюсь, замок на собачку поставлю.
- Только не убегай! - крикнула в ответ, - подожди, там же Шарик! Ах, да. Иди.
На улице было темно и прохладно. Звезд из-за туч не увидел. Луна еле-еле просвечивалась разлитым серебристым сиянием. Пес подбежал ко мне, лизнул руку и свернулся калачиком возле ног. Я широко раскинул руки, сделал глубокий вдох и... начал разминку. С каким удовольствием я растягивался, отжимался, приседал, бегал, ускоряясь - замедляясь, и делал еще много чего. За полчаса выложился. Ускоряться получалось только по-Роновски. И то хлеб. Отдохнул немного и начал бой с тенью. Остро ощутил нехватку оружия и лат, как голым мальчиком для битья себя почувствовал. Странно, о пустой ауре так не страдаю, хотя... тоже неприятно, как слепой. Огляделся в поисках чего-либо и нашел грабли. Сойдет. Стал использовать, как шест. С шестом я был знаком слабо, ну да ладно. Завтра сделаю себе деревянные мечи.
Когда закончил и прочувствовал время, то вслух присвистнул - еще час тренировался.
Способность чувствовать время я не потерял и еще в больнице "перестроил" внутренние часы на земные. Эгнорский час оказался длиннее Земного.
Пора на боковую. Зина, наверное, забеспокоилась. Легка на помине! Она стояла возле крыльца веранды, укутавшись в теплую осеннюю куртку, и смотрела на меня во все глаза. Как назло уличный фонарь прекрасно освещал пятачок за гаражом, где я устроил тренировку.
- Что это было? - удивленно спросила она, едва я с ней поравнялся.
- Тренировка ушу, - по-моему, эта боевая гимнастика наиболее походила на курс мечника, если отдаленное сходство можно назвать похожестью. Сужу исключительно из телепередач, на земле я ничем таким не занимался.
- Мой брат каратэ занимается, а такого я не видела.
- Разные школы. Замерзла, поди, пошли в дом.
- Не замерзла, но пойдем. Спать пора, - и я заметил, как она скользнула по мне ну очень любопытным взглядом.
Я сполоснулся, попил чаю, Зина выпила кефира, поболтали и разошлись спать.
Сон не шел совершенно. Кажется, отоспался на неделю вперед. Скользнул свободным сознанием по окрестностям, полюбовался на ниточку силы и, не заметив ничего подозрительного, нырнул в астрал.
Здесь все было по-прежнему. В очередной раз покувыркался в "спящих" стихиях, пытаясь их разбудить, снова попытался заполнить резервуар и снова обломился - без помощи Краси (света) и Жени (земли) ничегошеньки не выходило. Не мог я сам отделить мельчайшие части и оперировать ими. А если... нить из спящей стихии вытянулась. Раз - вручную сплел "руну - ключ". Где, где сила! Сколько ни искал - не нашел ни капли. Облом. Обратил внимание на ключ - висит себе. Ладно, все равно делать нечего и я начал плести заклинания. Самые разные одноуровневые плетения. А много я самостоятельно запомнил, оказывается! Они висели в абсолютном беспорядке. Решил рассортировать, и делал это еще примерно два часа астрального времени.
Создал вложенные "папки" по стихиям, по назначению и по видам. Как это оказалось трудно, когда астрал отзывается крайне медленно и неохотно, да к тому же тупой как валенок! Все-таки получилось. Например, фаербол оказался в "папке" огонь, во вложенной папке "боевые" и папке "атакующие". Сделать ярлык не удалось - без помощи стихий я по-сути оказался нулем без палочки. Конечно, утрирую, но... Маны нету, маны! Вот в чем основная проблема. Нет, когда "девочки" проснутся, я и без манны резервуар заполню, а большего мне и не надо. Надеюсь. Скорей бы просыпались. А пока, когда все боле - менее утрясется, доберусь до той манящей ниточки силы. Интересно, что там. И родителям надо позвонить, извелись бедные. Только осторожно, мало ли что.
Встал в шесть утра и в спортивных штанах вышел во двор. Размялся, нашел заготовки черенков для лопат и сделал из одной два более - менее сбалансированных меча, подточив кое-где ножом. Потренировался всласть. В дом зашел в восемь и застал там заспанную Зину в пижаме.
- Ты чего в такую рань соскочил, - спросила через зевоту.
- Я жаворонок. У тебя покушать есть что-нибудь, а то голоден, как волк. Быка бы съел, - здорово нагнала аппетит тренировка.
- В холодильнике все твое, я пошла в душ.
- Тебе разве не на работу? - прокричал я уже из кухни.
- Неа, отгул взяла. Сходим с тобой в поликлинику и в милицию.
- Давай в милицию завтра.
- Завтра суббота, - после этих слов хлопнула дверь в ванную.
- Тебе сколько яиц жарить? - быстро прокричал я, пока не пошла вода.
- Одно, - и сразу зашумел душ.
"Тьфу, мне бы первому сполоснуться после тренировки! Да, ты здесь не барон и не любимый муж, привыкай", думая я, жаря яичницу.
Перед поликлиникой заехали на рынок, где Зина, после длительных препирательств и согласия взять у меня деньги, как только они появятся, переодела меня в китайские шмотки по размеру. Мне действительно было неудобно. Я пообещал и за продукты деньги вернуть, на что девушка поморщилась.
Психиатром оказалась объемная женщина в возрасте с бородавкой на шее.
- Привет Зинаида, привела своего Неизвестного?
- Здрасьте, Вероника Игоревна, он не мой.
- Рассказывай! Вся больница о вас шепчется.
- Сплетни все это! - покраснела девушка, - будто вы меня не знаете.
- Я-то знаю, а другим рот не заткнешь. Давай выписку и направление.
Этот разговор проходил при полном игнорировании моей персоны. Я прокашлялся:
- Простите, выписка и направление у меня.
И только теперь Вероника Игоревна обратила на меня внимание:
- Проходите, присаживайтесь, - сказала спокойным доброжелательным тоном, - дайте мне бумаги.
Я сел на стул напротив её стола. На нем не было ни одной ручки, лежали только карточки и листы бумаги.
- Маша, заполни на него карту, - врач протянула выписку с направлением медсестре, сидящей в углу кабинета за отдельным столом, - жалобы есть? - это уже мне.
- На потерю памяти и все.
Как вас зовут, какой сейчас год, сколько мне лет, где я нахожусь, что помни из детства, помню ли родителей, как сплю, нет ли головных болей и так далее.
- Я выпишу вам витамины и ноотропы, пропьете. Возьмите направление к психологу и психотерапевту, это у нас в диспансере, Зинаида объяснит. Еще вопросы есть?
- Так сколько ему лет писать, Вероника Игоревна? - встряла в беседу медсестра.
- Пиши двадцать пять, правильно? - и снова посмотрела на меня с тщательно замаскированным вниманием.
Я пожал плечами:
- Кажется. У меня еще вопрос. Вот, на экспертизу направили - это к вам? - я вытащил из внутреннего кармана летней куртки направление и передал врачу.
- Молодой человек, - поморщилась она, - это не так просто делается. Пройдете обследование у психолога, психотерапевта и только после этого на комиссию, а её еще собрать надо. Попейте таблетки, сходите к специалистам и через неделю ко мне. Тогда и решим когда комиссия. Мне еще и с главным это вопрос обсудить придется.
- Спасибо, всего доброго.
- До свиданья, молодой человек. Зинаида, задержись на минутку, а вы в коридоре подождите.
Ждать пришлось минут двадцать. Я подсмотрел свободным сознанием: врач ей что-то втолковывала, Зина оправдывалась, а под конец вспылила. Вероника махнула на неё рукой. В буквальном смысле.
Зинаида выскочила из кабинета раскрасневшаяся и, не глядя на меня, буркнула:
- Поехали.
В машине нервно закурила.
- Егор, если у тебя тайны, то не рассказывай, я пойму, но не обманывай меня! Я больше всего это ненавижу! Признайся только мне, я никому не скажу - ты выдумал амнезию? - сказала, глядя прямо в глаза.
Я не отвел взгляд. Её темно-карие, почти черные глаза светились решимостью, душа раскрылась вместе со спрятанной в глубине болью. Она примет от меня все и не предаст. Поймет все, кроме обмана. Я метался в поисках выхода и не находил.
"Она не предаст, она не предаст...", гудело в голове, как набат. А маленькие колокольчики в ответ ехидно звонили: "А поверит ли? Про другой мир, по магию. Ты и показать ничего не можешь, а вы только что от психиатра. Что она ей наговорила? Сиди и не рыпайся, а то точно в дурку загремишь".
Времени на размышления не было, отвечать надо немедленно иначе - никогда она мне не поверит, ни в чем. Я стану для неё никем, опущусь в её глазах ниже плинтуса.
- Я не вру, - произнес раздельно, - мою жизнь как перевернуло, я заново родился, - ответил завуалированной ложью, и от этого меня чуть не вывернуло наизнанку. На душе кошки скребли. Гигантскими стальными когтями.
Зина облегченно выдохнула и уперлась лбом в баранку. Улыбнулась. Длинный пепел с сигареты упал на пол. Она этого не заметила.
- Я так и знала, я была права! А она мне: мышление связанное, эмоции адекватные, мимика - моторика, жесты - шместы, он совершенно здоров. Симулирует, будь с ним осторожна, Зиночка, - пародировала довольно похоже, - что, говорю, так совсем - совсем не бывает при амнезиях? Она сразу замялась. Бывает, говорит, но очень редко. Когда-то, где-то она читала, что были единичные случаи полного здоровья при амнезии. Но в её практике у всех обязательно сопутствующие симптомы были. Короче, она тетка прагматичная и в сказки, в отличие от меня не верит. Но я была права! - Зина победно стукнула рукой по многострадальной баранке, - прокатимся с ветерком! Ты как?
- Я за! - весело сказал я с натянутой улыбкой. В этот момент я себя ненавидел.
Можно было признаться, можно! Толстая тетенька-врач в легкую меня вычислила, как учительница нашкодившего детсадовца и главное - сказала Зине, что я здоров! Зина бы после этого мне поверила. Теперь поздно. Как не хочется обижать девушку, а она, если узнает... нет, когда узнает - не простит. Сердце сдавила жалость к ней, досада на себя и на весь этот чертов мир с его сложностями.
Мы мчались по полупустой загородной трассе, лихо обгоняя все попутные машины. Зина весело шебетала, смеялась, а я так и застыл с натянутой улыбкой.
- Заедем на "вертолетку"? - дошла до меня её последняя фраза.
- На что?
- Придорожное кафе популярное у наших бандюганов, там неплохо кормят. Отметим твое психическое здоровье. Ты как? Не боись, днем там никого не бывает.
- Давай отметим, я не против. Запишешь на мой счет.
Она весело рассмеялась:
- Вот и дождалась кавалера! Запишу.
В здание заходить не стали, пристроились на открытом "летнике" под тентом. Сегодня стояла не августовская жара. Кроме нашего, были заняты два столика из шести, по виду - дальнобойщиками. Зина заказала шашлыки, кафешка ими славилась, и разных салатиков с закусками. Себе взяла минералку, мне безалкогольного пива: "Тебе еще в милицию за справкой. Без бумажки ты кто? Правильно. Вечером выпьем".
- Откуда ты так здорово в психологии разбираешься? - спросил я между делом, жуя действительно неплохой шашлык.
- Не льсти мне, ни бельмеса я в ней не смыслю.
- Откуда тогда "мышление", "эмоции" и чего еще там.
- Запомнила, что Вероника Игоревна говорила. У меня память на слова хорошая, а смысла я до сих пор не понимаю. И пародировать умею, заметил?
- Ага, здорово. А у меня память фотографическая: что увижу - с первого раза запоминаю.
- Вот это да! Так мы два уникума! Давай за это выпьем! - мы шутливо чокнулись высокими стеклянными стаканами.
Она искренне, я вымучено. Все с той же натянутой улыбкой, которая словно прилипла ко мне.
Из здания кафе в летник вышли четверо крепких коротко стриженных молодых людей одетых, не смотря на жару, в расстегнутые короткие кожаные куртки. Они заняли соседний столик. На двоих были массивные золотые цепи "привет из девяностых".
- Верка, неси быстрее, щас с голоду помрем! - крикнул самый маленький из них и повернулся к остальным, - ну че, пацаны, отметим это дело! - сказал, потирая руки.
Зина с досадой поставила стакан на стол.
- Принесла нелегкая! Как чувствовала - не надо сюда ехать! Собирайся, Егор, обед нам испорчен.
- Подожди, Зина, кто это, - я сидел к ним спиной и видел квартет только во время их прохода к столику.
- Местная "бригадочка", считают себя крутыми, а на самом деле - шестерки, одни понты. Пойдем, обязательно привяжутся. Ну их, нервы дороже.
- Сидим, - твердо сказал я и накрыл её руку своей. Гримаса улыбки сошла с моего лица. Злость на весь мир нашла себе вполне конкретное воплощение.
- Егор, не дури. Они все бывшие боксеры и в кожанках не зря. Там кастеты и ножи могут быть. Они беспредельшики, Егор! - чтоб не услышали соседи ей приходилось шептать, наклонившись ко мне чуть ли не вплотную.
- Шестерки - беспредельщики и на свободе? - продемонстрировал я свою киношную осведомленность из жизни криминального мира. И попал!
- Ты точно уловил, - Зина посмотрела на меня подозрительно, - у одного из них папа - председатель районных депутатов.
- Должно быть, стыдно ему за сына.
- Слушай, давай потом я тебе весь расклад дам, а сейчас поехали!
Но стало поздно.
- Толян, ты посмотри кто за соседним столом! Баба Славика с каким то педиком! Они че, сосутся что ли? - раздался голос того, самого мелкого. Видно он был у них самим глазастым, горластым и несдержанным.