— Я сейчас же за ним схожу, мисс Чэттер.
Я оценила почтительность, проявляемую юношей в присутствии отца девушки и незнакомки.
— Постой, дай-ка я пошлю кого-нибудь, — забеспокоился ювелир. — У Ваухана и без того заказов навалом, чтоб по десять раз на дню в таверну бегать.
Иззи, уже стоя на пороге, мстительно улыбнулась.
— Миссис Боттл велела поторапливаться. Да и с какой стати кому-то другому этим заниматься? Это его работа.
Потом невинно обернулась к юноше, придерживавшему ей дверь.
— Мне нужно будет разобрать мешки в подсобке. Ты ведь поможешь, Ваухан?
— Конечно, мисс Чэттер. С позволения мистера Чэттера, конечно.
Иззи победоносно улыбнулась.
— Чудно. Видишь, он не возражает.
И, прежде чем несчастный отец успел вымолвить хоть слово (а судя по выкатившимся глазам и беззвучно шевелящимся губам, он не мог решить, какое ругательство озвучить первым), выбежала за дверь.
Я приготовилась к тому, что лавина гнева мистера Чэттера сейчас обрушится на всех, кто находился в лавке (а это были я, невинная девочка и незадачливый ухажёр), но этого не произошло.
— Такой смышлёный юноша, как ты, конечно, понимает, что подсобка — последнее место, где ему стоит сегодня оказаться, — угрожающе произнёс хозяин лавки, как только дверь захлопнулась.
Ваухан простодушно пожал плечами, но в глазах плескалось веселье.
— Конечно, мистер Чэттер.
Тут он с любопытством посмотрел на меня.
— Ну, чего тебе ещё? — рявкнул ювелир.
Парень не оскорбился — видимо, уже привык к подобному обращению со стороны отца девушки.
— Ничего. Доброго дня, мистер Чэттер.
— Мне тоже пора. Простите, что отняла у вас столько времени.
Я заторопилась к выходу, ибо нашла замену несговорчивому ювелиру. Кажется, мне срочно нужно подкрепиться: рагу из батата идеально для этого подойдёт.
— Постой-ка!
Я замерла. Интересно, что ещё мистеру Чэттеру понадобилось от Ваухана? Но, обернувшись, я с удивлением поняла, что тот смотрит вовсе не на него.
— Простите, вы это мне?
Хозяин лавки обошёл прилавок и направился ко мне своей переваливающейся походкой. Глаза подозрительно сощурены, руки оправляют жилет.
— Покажи-ка свою сумку!
— Простите, но по какому праву вы обращаетесь…
Не дав мне закончить, он протянул ручищу и схватил мой ридикюль.
— Эко вы его набиваете!
— Да как вы смеете… — начала было я, но тут же осеклась, обнаружив, что он прав. Мой ридикюль явно распух с тех пор, как я открывала его четверть часа назад.
— Что тут у нас… ну надо же! Из Ашеррадена, говорите?
Я с изумлением наблюдала, как волосатые пальцы извлекли оттуда четыре брошки, серебряную цепочку и два початка кукурузы. Последние-то и были причиной новообретённых форм.
Не успела я опомниться, как мистер Чэттер грубо схватил меня за локоть.
— А теперь правду! — рявкнул он так, что моя чёлка вздыбилась. — Кто вы? Сначала расспрашиваете, а потом ещё и грабите! Небось подельники где-то поблизости, а? — тряс он меня.
— Н-нет никаких подельников, — лепетала я, болтаясь из стороны в сторону, — это недоразумение.
— Судья растолкует, сколько дают за такие недоразумения. Киран, Даг! — гаркнул он кому-то на улице. — Скорее сюда! Меня грабить пришли!
В лавку тут же ворвались двое: высокий смуглый юноша с бульдожьей челюстью и коренастый крепыш средних лет, с руками как у орангутанга. Судя по решительным лицам, они ожидали застать здесь целую банду.
— Да отпустите же, — попыталась вывернуться я.
— Гляньте, — мистер Чэттер потряс перед их носом кулаком с зажатым добром, — ещё гувернанткой прикинулась! А я и уши развесил, старый олух. Постерегите-ка её, а я схожу за констеблем!
— Да, мистер Чэттер, — отозвался тот, что был постарше.
— Не нужно за ним ходить, — все присутствующие обернулись к выходу. А я и не заметила, что Ваухан всё ещё тут. — Мисс этого не делала.
— Неужели? — прошипел потерпевший. — Тогда кто? Кукурузные феи?
— Нет, мистер Чэттер, — юноша спокойно подошёл к нам. — Эта егоза, — он кивнул на девчушку, которая в этот момент пыталась потихоньку улизнуть, — так крутилась, что случайно смахнула их рукавом в сумку мисс.
Девочка тут же побледнела и замерла, обнаружив, что все взгляды направлены на неё.
— Ерунда! — неуверенно отозвался хозяин лавки.
— Я это видел своими глазами минуту назад.
Я тут же поняла по лицу мистера Чэттера: он и сам не верил, что это сделала я, просто очень хотел, чтобы виноватой оказалась неудобная посетительница. Но упорствовать дальше не было смысла.
— Это так, Грета? — сурово обратился он к девочке.
— Да, мистер Чэттер, — пискнула та и побледнела ещё больше. — Я случайно, мистер Чэттер.
— Так почему сразу не сказала? — с досадой крякнул он.
— Наверное, боялась, что вы тотчас вытрясете из неё душу и броситесь к констеблю, — подала голос я. — Вы позволите?
Я выдернула руку и забрала у него ридикюль.
— Благодарю, мистер…
— Просто Ваухан.
— Благодарю за помощь… Ваухан.
Я обернулась и сухо кивнула хозяину лавки.
— Если на этом всё и меня больше ни в чём не обвиняют, то мне пора.
— Да, конечно, — промямлил он. — Как видите, произошло недоразумение…
Так и не дождавшись от него вразумительного извинения, я покинула лавку. Меня всё ещё трясло: никогда раньше я не попадала в столь неловкую ситуацию!
Дверь снова хлопнула, и на крыльцо вышел Ваухан, подталкивая перед собой Грету. Едва ступив за порог, она попыталась дать стрекача, но тот схватил её за ухо и оттащил за угол, так, чтобы его не могли слышать оставшиеся внутри.
— Ай-ай, пусти!
— Ты ведь обещала!
— Это в последний раз, обещаю, пусти!
Ваухан вздохнул.
— Опять в последний. Ну что мне с тобой делать?
В этот момент маленькая дикарка изловчилась и укусила его за руку. Юноша рассердился не на шутку и сгреб её в охапку.
— Ну всё, отведу к отцу и расскажу всё как есть.
— Нет-нет, только не к нему! — заверещала несчастная жертва и принялась сучить ногами, упираясь, так что ему пришлось её встряхнуть.
— Что здесь происходит? — вмешалась я.
Ваухан поднял голову и удивился, увидев, что я не ушла.
— Провожу воспитательную работу, мисс Кармель.
Он ещё раз встряхнул девочку, будто в подтверждение своих слов.
— Я занимаюсь воспитанием, но, признаться, с подобными методами сталкиваюсь впервые.
Молодой человек усмехнулся.
— Уверен, ваши ученики не воруют.
Так вот в чём дело.
— Разумеется, нет… — пробормотала я.
— Разумеется. Они из тех, у кого воруют.
Мне стало неприятно от обвинения, прозвучавшего в его тоне.
— Не думаю, что стеснённость в средствах — достаточное оправдание для подобных… трюков.
— А что достаточное? Побои пьющего отца и собачий голод — уже лучше? Так достаточно?
Я взглянула на девочку, которая перестала вырываться и глядела куда-то в сторону, высоко задрав подбородок, словно речь шла вовсе не о ней. Только сейчас я заметила сине-желтые следы на грязной шее, острых ключицах и тощих руках. Я пожалела о том, что влезла не в своё дело. Помочь всем я не в силах.
— Нет, — тихо ответила я. — Природа преступления от этого не меняется. Но, прошу, отпустите её.
— А что мне ещё остаётся? — пожал плечами юноша.
Девочка оживилась. Он тут же посуровел и задрал её лицо кверху, так, что ей нехотя пришлось взглянуть ему в глаза.
— В следующий раз меня рядом может не быть.
Молчание.
— Слышишь?
— Слышу, — буркнула та.
— Обещаешь?
— Нет, — отвела глаза преступница. — Не хочу тебе врать.
— Ну попадись мне ещё!
Он выпустил её и напоследок снабдил подзатыльником. Но я успела заметить, как при этом он сунул ей что-то в руки. Отбежав, та остановилась на безопасном расстоянии, сжимая в грязном кулаке яблоко. Девочка помедлила, будто хотела что-то сказать.
— Ну, чего ещё? — нарочито грубо крикнул он. — Вали уже давай!
Та демонстративно отвернулась и двинулась прочь с неспешностью царственной особы.
Он поймал мой взгляд.
— Хотите ещё в чём-то обвинить?
— Нет, просто ещё раз поблагодарить. И заодно поинтересоваться, почему…
— … почему эти вещи оказались в вашей сумке?
Я кивнула.
— Так проще отвести от себя подозрение, на случай, если пропажу обнаружат. А если б не хватились, спокойно вытащить их позже из вашей сумки.
— Ясно. Что ж, впредь буду осторожнее.
— Вы уж постарайтесь, — широко улыбнулся он.
— Ну, мне пора.
— Да, мне тоже, — спохватился он.
— Всего доброго, Ваухан.
Я протянула руку.
— А вашего имени я не знаю.
— Энн, — сказала вдруг я, хотя собиралась представиться, как обычно.
— Вы ведь из Ашеррадена?
— Да…
— Тогда до скорого, Энн.
И он пожал мне руку.
Один раз я всё-таки не удержалась и оглянулась. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как клетчатая рубаха мелькнула за углом одного из домов.
ГЛАВА 10
Прелесть деревни в том, что отыскать нужного человека здесь очень легко. Когда я пришла в таверну, там было ещё не так много народу. Иззи увидела меня сразу и, конечно, поняла, что явилась я не за кружкой пива.
— Рагу, пожалуйста.
— Батат закончился.
— Ну, тогда, будьте добры, яблочный пирог и чай.
— Яблочного нет, есть сливовый.
— Сливовый вполне подойдёт, благодарю.
— Сейчас будет.
Пока ждала, я чувствовала на себе взгляды. Впрочем, это было всего лишь любопытство к новому в этих краях человеку. Угрозу я бы почувствовала. Но всё же вздохнула с облегчением, когда девушка вернулась с моим заказом.
— У вас есть минутка, мисс Чэттер?
— Ни одной свободной, мисс. Работы тьма, — она кивнула на зал, который, как назло, был полупустым.
Я поняла, что она передумала откровенничать.
— Я не отниму много времени, — заверила я. — Просто прошу вас сказать то, что собирались, когда нас прервали.
Она с недоверием оглядела меня.
— Кто вы, мисс?
— Я новая гувернантка в замке.
— Откуда у вас эта серёжка?
— Я нашла её там, где ей быть не следовало. И, боюсь, особа, которой она принадлежала, рассталась с ней не по доброй воле.
При этих словах Иззи побледнела.
— Поверьте, Изабелла, это не праздное любопытство, — я решила быть с ней откровенной насколько могла, в надежде на ответную честность. — Упомянутая особа мне очень дорога. И я чувствую, что вам она также не безразлична. Скажите, вы ведь знаете Матильду Лежер?
Минуту Иззи поколебалась, а потом кивнула, решительно села напротив меня и понизила голос:
— Мэтти моя подруга. Я сразу узнала её серёжку.
Моё сердце подскочило от радости, но тут же упало при следующих её словах:
— Скажите, мисс, где она?
— Как раз это я и хочу выяснить. Последнюю весточку я получила от неё около месяца назад. И, хоть она не сказала об этом напрямую, я почувствовала сквозившее в письме беспокойство, несвойственное Матильде. А вскоре узнала, что в Ашеррадене снова требуется гувернантка.
Я не упомянула ещё об одном письме, пришедшем две недели назад и якобы написанным Матильдой. В нём она просила меня приехать. Но в искаженном почерке с трудом угадывалось сходство с рукой моей лучшей подруги. Писала явно не она.
— Да, Мэтти всегда была весёлой!
Мне не понравилось слово «была», но я не стала её поправлять. Увы, слово «легкомысленная» больше подходит к характеру Матильды. Её всегда отличали беззаботный нрав и излишняя доверчивость. Будучи безобиднейшим существом, она отказывалась замечать плохое в других.
— Ты так недоверчива, Энни, — корила меня она, — что видишь в людях одни недостатки.
— А ты одариваешь их несуществующими достоинствами.
— А иначе страшно жить! — смеялась она и пожимала плечами. — Всё равно как бабочкам на кончике языка у лягушки! — и принималась кружиться, и впрямь похожая в своём воздушном малиновом платьице на хрупкую бабочку.
Я отогнала воспоминания и вновь сосредоточилась на собеседнице.
— Скажите, Изабелла, когда вы видели Мэтти в последний раз?
Та на секунду задумалась.
— Вот месяц назад и видела.
— Я так и думала. Она приходила сюда?
— Да, она всегда сама сюда приходила. Я в замок не совалась, тамошние господа этого не любят.
С легкостью могу себе это представить. Наверняка леди Фабиана предпочитает быть окруженной лишь самым утонченным обществом.
— У Мэтти были в деревне недоброжелатели?
Иззи аж фыркнула от подобного предположения.
— Все, кто её знал, очень её любили. Ну вы и сами знаете, мисс: на неё невозможно долго сердиться, сущее дитя. Бывало, поссоримся, а она возьмёт меня за руку и так заглядывает в глаза и строит такие уморительные рожи, что дуться дальше просто нет никакой возможности.
— Может, были те, кто завидовал?
— Не думаю… Знаете, красивым девушкам, таким, как она… — тут Иззи, покраснев, потупилась, и я поняла, что себя она к этой категории не причисляет, — всегда завидуют. Но она никогда не кичилась, не задирала нос и будто вовсе не замечала взглядов парней. И оттого завидовать ей было как-то неловко…
Я оценила откровенность девушки. Нелегко иметь в подругах ту, кто всегда будет тебя затмевать.
— Тогда, может быть, она рассказывала про кого-то в замке?
— Да, рассказывала.
— Что-то нехорошее? — встрепенулась я.
— Нет, напротив. Мэтти никогда ни о ком не говорила плохо. Рассказывала, что к ней все очень добры.
— И даже хозяйка?
— Про миледи Мэтти говорила мало и сдержанно.
Причина была мне ясна: Матильда не умеет отзываться о людях дурно. И если хорошего о человеке сказать нечего, то скорее будет просто молчать или тут же придумает ему кучу оправданий.
— Но мне кажется, что она её жалела.
— Жалела леди Фабиану? — я не смогла скрыть удивления.
— Да, говорила, что порой сама наша природа делает нас несчастными, и оттого мы злимся на других.
— Что это значит?
— Понятия не имею, мисс.
— А говорила ещё про кого-нибудь конкретно?
— Да, у неё кто-то был там, в замке, но она никогда не называла имя.
— Это невозможно… здесь больше нет никого нашего вида!
— Вам виднее, мисс.
Я смешалась, осознав, что только что отчертила границу между собой и собеседницей, а заодно — и всей деревней. К тому же это звучало несколько фальшиво, учитывая историю моих нынешних работодателей. Их подобная несовместимость ничуть не смутила. Но в такие моменты люди не думают о последствиях.
Лучшее средство против неловкости — это сделать вид, что ничего не произошло. Поэтому я просто продолжила:
— Почему вы решили, что у Мэтти кто-то был?
— Ну, у неё, бывало, проскальзывали слова… и глаза горели, ну, знаете, как это бывает…
Я кивнула, сделав вид, что знаю, как это бывает.
— … и серёжки подарил ей тоже он.
— Она сама сказала? — быстро переспросила я.
— Нет, но я догадалась. Она просто как-то раз пришла в них и потом всегда в них приходила. И даже головой чаще вертела — ей нравилось, как они звенят. Но в последнее время она была сама не своя.
— Она кого-то боялась? — догадалась я.
— Думаю, да. Но она не признавалась, только всё отшучивалась. А сама беспокойная и как будто даже виноватая.
— И в последний раз так было?
— Да, мы с ней тогда сидели, как сейчас с вами. Она даже сидела на том же месте, что и вы…
Я тут же заёрзала.
— …бледнее обычного и какая-то исхудавшая, а потом…
— Что потом? — не вытерпела я.
— … а потом она ушла, ни с кем не попрощавшись, и вот уже месяц её никто не видел. Я даже решилась пойти в замок (папенька как узнал, очень ругался), но меня и на порог не пустили. Сказали, что Мэтти уехала. Куда — никто не знает. Но я сразу поняла: что-то тут нечисто. Она бы непременно мне сказала, если бы решила уехать.