– Вам нездоровится? – участливо спросил меня подошедший Гессен.
Лучше было умереть, подумал я, промычав в ответ чтото нечленораздельное.
Князь с дочерью уселись за стол рядом со мной. Я сидел, стараясь не поднимать глаз, сгорая от стыда.
Как я опозорился, Сихот меня подери! Если дома узнают, то я до конца жизни стану посмешищем всего Эсферато! Подумать только, какая будет сплетня – сын Эгардо гонялся за низшей самкой! Потянет на шутку столетия! В университете прохода не будет… Засмеют вусмерть! Сихотовы копыта, что это меня так торкнуло? На Земле столько времени было, да и возможностей тоже… Некоторые самки чуть ли не в штаны мне лезли – и ничего, хоть и выпивши тоже был! Даже и мыслей не возникало… А тут такой алес!
Что со мной? Может, я болен? Я прислушался к своим ощущениям. Вроде нет, состояние, конечно, хреновое, но вроде как после обычной пьянки, ничего особенного…
А может, это Хель шуткует, пришла мне в голову мысль. Так сказать, шутка за несговорчивость? Вот ведь зараза! Точно она! А что еще может быть? Не краса же Фелии меня поразила?
Вот, ничего особенного… Я перевел взгляд на Фелию.
Заметив, что я ее рассматриваю, невеста одарила меня взглядом, который, похоже, по ее задумке должен был заморозить меня в сосульку. Но мне ее взгляд был безразличен, впрочем, как и то, что она обо мне думает.
Вот ведь гадството какое! Мало того что похитили меня из другого мира, тела лишили, так еще изгаляются, гады! Шутки шутят! Проклятые высшие! Во мне начал подниматься гнев.
Кинуть бы сюда пару наших легионов, они бы тут быстро запели подругому, подумал я, видя перед внутренним взором марширующие легионы повелителя. Тех бы Разрушителей сюда! Они бы уж точно Хель ленточки на ее платье в бантики повязали… Ну, может, маги помогли бы малость… Вот только как это сделать? Хм… А ведь это идея – призвать верховного мага, и пусть он отсюда портал в Эсферато вертит! Отец, помнится, говорил, что, когда дело касается его шкуры, то у верховного резко обостряется соображаловка. Вот пусть и сообразит! А там наши подтянутся и…
– Знаете, Эриадор, хочу вам сказать, что компания князя Белогура это не совсем та компания, в которой я бы хотел видеть своего будущего зятя… – очень некстати начал разговор со мной Гессен, отвлекая меня от картин сладостной мести.
– И чем же плоха его компания? – хмуро поинтересовался я, перестав зомбировать Фелию невидящим взглядом и фокусируя его на князе. – Я вчера не заметил среди них недостойных людей!
– Нет, без всякого сомнения, это все замечательные и в высшей степени достойные и уважаемые люди, – быстро согласился со мной князь, сделав в подтверждение своих слов утверждающий взмах рукой. – Единственный их недостаток – они слишком увлекаются вином!
– То есть вы намекаете на то, что я вчера немного выпил? – так же хмуро поинтересовался я.
– Э… видите ли… – начал было князь, но закончить не успел.
– Немного?! Да ты нажрался как свинья! И облевал мне юбку!
Похоже, у Фелии сорвало клапан от возмущения, и она не стала разводить политесы, назвав вещи своими именами.
За столом возникла пауза. Гессен и я уставились на Фелию, но если он с изумлением, то я, пожалуй, с отвращением.
– Князь, при всем моем уважении к вам, я все же вынужден заметить, что ваша дочь дурно воспитана! Мало того что она употребляет слова, которые знать юным девушкам совсем не годится, так она еще влезает в мужские дела и комментирует то, что явно выше ее понимания! – ответил я на ее выпад.
Услышав такое, князь шумно засосал в себя воздух и принялся багроветь, но пока молча. Видно, соображал, чего ему сказать.
Однако Фелия уже сообразила, что ей сказать, или не соображала вообще, а сразу выдавала на язык свежак, только что пришедший в голову.
– Я дурно воспитана?! Можно подумать, что это я вчера в скотском состоянии ползала по полу и изгадила вам одежду!
– Что касается небольшого прискорбного инцидента, лишившего вас юбки, считайте, что я вам должен две! Я вам их обязательно куплю! – хмуро ответил я. – А насчет того, что ктото гдето ползал, хочу вам заметить, что я там был не один, а в компании уважаемых гостей, которых ваш уважаемый отец пригласил, между прочим, на вашу помолвку! И потом, я же вам говорю, что вы совсем не понимаете мужских занятий! То, что вы видели, это была засада на кабана, которую вы, по своему недопониманию, приняли за невесть что!
– Ах, засада! Вот, значит, как! Значит, мой жених мастер по засадам на кухне! Чтото я не видела вас на охоте сражающимся с напавшими кабанами!
– То есть вы хотите обвинить меня в трусости? – уточнил я, вопрошающе подняв брови и наклонив голову.
– Пока нет, но я хочу убедиться, что мой жених смелый человек! Эриадор, я хочу с вами сразиться! Я вызываю вас на поединок! – выдала Фелия.
Совсем охренела!
Князь попытался засосать еще воздуха, видно, забыв, что он у него уже есть. В зале наступила внимательнейшая тишина. Все присутствующие обратили взгляды на меня и ждали, что я отвечу.
– Это невозможно, – сухо ответил я.
– Почему? – спросила Фелия.
– Видите ли, это небезопасно… – парировал я.
– То есть вы боитесь? – добавив в голос наигранного удивления, спросила Фелия.
Хм, какая подстава… Стоит мне сказать сейчас, что я боюсь, то следующим шагом Фелии будет наверняка заявление, что за труса она не выйдет, и значит, свадьбы не будет. Собственно, то, чего я и добивался… Хм… Заманчиво! Только вот придется стать трусом в глазах окружающих… Както оно мне не нравится, такое решение. И Аальст меня не поймет… Не, пожалуй, я откажусь от такой сомнительной победы. Будем крутить колбасу дальше…
– Боюсь, но не за себя, а за нас… – ответил я.
– Что значит за нас? – не поняла Фелия.
– Видите ли, дорогая, в сражениях всегда есть победитель и проигравший. Побежденный долго помнит горечь поражения, а победитель порой слишком долго живет воспоминаниями о победе. Когда дело касается чужих друг другу людей, то это не имеет значения, но все меняется, когда люди не враги. Мы с вами не чужие, начинаем совместную жизнь, стоит ли ее начинать с обиды? – принялся я витиевато выруливать, чтобы избежать прямого столкновения с Фелией.
За столами одобрительно зашушукались.
– Да и потом, поединок – это дело опасное, даже тренировочные бои. Можно случайно ранить партнера, совсем не желая того. А у нас с вами помолвка на носу. Уважаемые гости и ваш уважаемый отец наверняка огорчатся, если помолвка не состоится! Не так ли, князь? – сделал я вопрошающий жест рукой в сторону Гессена.
– Да, да, конечно! – наконецто выдохнул Гессен. – Ни о каком поединке не может быть и речи! Это даже не обсуждается!
Фелия сидела, прикусив нижнюю губу и сердито глядя на меня.
– Я просто хотела убедиться в смелости моего будущего мужа, – после небольшой паузы сказала она, обращаясь к Гессену, – хотела удостовериться, что он так же смел, как и говорлив!
За столами гостей послышались смешки.
– Благодарю вас за оценку моих талантов, – улыбнулся я Фелли, – но, к сожалению, испытание моей смелости с вами категорически невозможно!
– Я могу заменить вам Фелию! – За боковым столом подскочил какойто парень и остался стоять, гордо задрав подбородок и сжимая в правой руке рукоятку меча, висевшего на поясе.
– Аххх! – выдохнул потрясенный зал, а я немного обалдел.
Это еще кто? А, сэр Леронт – безнадежно влюбленный влюбленный! Хм…
Краем глаза я неожиданно отметил изменение выражения лица Фелии. Она смотрела на Леронта с восхищением, надеждой и даже, может, какойто мольбой. Это длилось какоето мгновение, затем Фелия снова надела маску на лицо. Я перевел взгляд с нее на Леронта. В зале стояла оглушающая тишина. Все ждали моего ответа.
– Это невозможно! – снова сказал я.
Зал разочарованно выдохнул, а на лице Фелии появилась торжествующая улыбка.
Заговор, подумал я, невеста пытается выставить меня трусом и подвести под поединок? Возможно… Если вы пошли на охоту, то будьте готовы, что охотиться могут начать на вас…
Уровень моего раздражения прыгнул еще на несколько делений вверх. Мало мне вчерашнего позорища, так теперь занимайся тут возней с интригами невесты! Проломить бы ему голову без всяких затей и политесов! Я оценивающим взглядом окинул фигуру Леронта. Великим бойцом он не выглядел…
– Заменить столь дивный и прекрасный цветок, – я указал рукой на Фелию, – на вас? Это невозможно!
– Аххх! – выдохнул зал.
– И вообще, сэр Леронт, не знаю, что за нравы там, где вы выросли, но прилюдное признание в любви к мужчине, это слишком! Я, конечно, человек широких взглядов, но это уже чересчур! Я не могу принять вашу любовь!
– Какую любовь? – изумленно пролепетал Леронт, вытаращив глаза.
– Вы ведь только что предложили заменить собой Фелию! Разве это не было признанием в любви?
– Шш…шш… – зашушукался зал.
– Вы что, хотите сказать, что я предложил вам… Что я?.. – обалдело спросил Леронт.
– Все слышали, что вы сказали! – ответил я.
– Я имел в виду замену на поединке!
– Так это было не объяснение в любви? Аа! Так вы просто косноязычны и не умеете выражать свои мысли? Тогда я вам скажу, сэр, что вы дурно образованы! Принимая во внимание этот печальный факт, я не буду требовать от вас удовлетворения за нанесенное мне вами, по недомыслию, оскорбление!
– Мне… вам… вами… оскорбление? – Леронт пошел красными пятнами. – Вам оскорбление? Вы только что оскорбили меня, назвав неучем! Я этого не потерплю!
Мм… как же хочется врезать ему по башке, тупой башке! Ммм… А может, действительно врезать? А то мне этот балаган начал уже надоедать…
– Я не назвал, а констатировал… И потом, сэээр, вы меня оскорбили первым, предложив себя вместо моей невесты! Это ж надо, дойти до такого разврата, чтобы прилюдно предлагать такое! Вы просто низкий извращенец, сэээр! И я совсем не удивлюсь, если завтра узнаю, что вас с вашим конем связывает не только боевая дружба!
За столами захихикали.
– Что? Я?! Да я! Я… я вызываю вас на поединок! – яростно выдал уже совершенно красный Леронт. – Завтра, на рассвете!
– Чего? На рассвете? Вы что же, миллллейший, – процедил я сквозь зубы, – думаете, что я вам какойнибудь крестьянин, встающий с первыми лучами солнца? Да вы совсем обалдели! Не раньше полудня! И вообще, слыша от вас такие предложения, я уже сомневаюсь, что вы благородных кровей и достойны поединка со мной! Это ж надо, на рассвете! А вы, случаем, сами не из крестьян будете, милллллейший?
– Что? Я? Ах ты наглец! Да мой род восходит к самому Реймону Завоевателю!
– Мда? А по вашему ободранному виду и не скажешь…
– ВСЕ! Я больше не намерен слушать ваши гнусности! Я требую поединка! НЕМЕДЛЕННО! – напрягая жилы на шее, заорал взбешенный Леронт.
– Да запросто! Я принимаю ваш вызов! – пожал плечами я. – Надеюсь, вы только позволите мне сходить за доспехами и оружием?
– НЕМЕДЛЕННО! – снова заорал Леронт.
– Скажите, князь, а что, разве ваш родственник практикует поединки с безоружными? Это не делает чести вашему роду! Себето он меч прихватил! – обратился я к присутствующему тут князю.
Гессен сидел с открытым ртом и тоже весь в пятнах.
Родственнички, подумал я, глядя на них. Похоже, князь не успевает за событиями…
– Ээ… мм… сэр Леронт излишне порой импульсивен… бывает… – начал князь, не отрывая растерянного взгляда от Леронта, – а сейчас он… очень импульсивен… я просто не предполагал… что он может быть таким… ээ импульсивным.
Растерянность в глазах князя внезапно сменилась бешенством.
Ага! Дошло, чем может обернуться для тебя наш поединок, со злорадством подумал я, теша свое раздражение.
– Так что там насчет подготовки к поединку? – спросил я князя, немного приподнимая брови.
– Думаю, что все будет нормально! – ответил Гессен, пытаясь испепелить взглядом Леронта.
– Я настаиваю на поединке! НЕМЕДЛЕННО! – неуступчиво снова заорал Леронт.
– Я здесь хозяин! – грохнул кулаком по столу Гессен. – И все будет по правилам! Поединок состоится в полдень! ВСЕ, Я СКАЗАЛ!
– Благодарю вас, – сделал я поклон князю, когда вылез изза стола, – пойду готовиться.
У Фелии были слегка расширенные глаза и бледное лицо.
Что, интриганка, допрыгалась?
Я злорадно взглянул на девушку.
Сейчас два благородных человека пойдут выпускать друг другу кишки! И все изза твоих интриг! А не сказать ли ей чегонибудь приятного перед поединком? Я ведь какникак жених!
Обойдя стол, я подошел к Фелии и наклонился к ее уху.
– Дорогая, у вас очень испуганный вид! Что с вами? – прошептал я.
– А… вот… да… нет! – сбивчиво ответила та, пряча от меня глаза и нервно разглаживая руками невидимые складки на своей юбке.
– Я вас понял! Вы переживаете за меня! О, благодарю вас! Но не волнуйтесь так! Я проучу этого наглеца! Единственное, прошу вас заранее меня простить, если его мозги забрызгают вашу юбку! Тогда будем считать, что я вам буду должен четыре! Договорились?
– Эээ… – произнесла Фелия, с испугом глядя на Леронта. Бледное ее лицо приобрело зеленоватый оттенок.
– Всего хорошего! – кивнул я ей, улыбнулся в тридцать два зуба все еще стоявшему за столом Леронту, кивнул еще раз красному от гнева Гессену и потопал к себе, одеваться…
– Эри! Что ты себе позволяешь! – гневно пропищал магистр, сердито уставясь на меня и агрессивно уперев руки в бока.
– А в чем, собственно, дело? – спросил я, разглядывая себя в зеркале.
– Поединок! Перед самой помолвкой!
– Ну и что? Что ж, я, повашему, должен был промолчать, когда этот деревенщина оскорбил меня и мою невесту? – мрачно спросил я, пытаясь застегнуть пуговицу на манжете. Злость, посетившая меня с утра, так меня и не покинула, и мне попрежнему хотелось когонибудь прибить. Тихо и без затей.
– К сожалению, меня не было на завтраке, и я не могу судить, насколько эти оскорбления были оскорбительны… – ответил Фестер.
– Вы что же, магистр, не верите моим словам? Если я сказал, что был оскорблен, то это значит, что я был оскорблен! Или моего слова вам недостаточно?
– Поединок будет катастрофой! – не ответив на мой вопрос, сказал Фестер.
– Катастрофой будет, если мне не в чем будет на него пойти, – ответил я. – Ну все пошили: и для охоты, и для танцев, и для посиделок… А для поединка – нет! Вот в чем мне теперь, повашему, идти?
– Ну… никто не предполагал, что на помолвке ты устроишь поединок! – растерянно ответил магистр. – И вообще, Эри, ты ведешь себя так, словно не понимаешь, что это может для тебя плохо кончиться!
– Если для меня это кончится плохо, то для Гессена еще хуже. Если все неудачно сложится, то его ждут две волнительные встречи – одна с моим отцом, а другая с Седриком! Хотя я подозреваю, что ему будет достаточно и одной!
Я хищно усмехнулся, глядя в зеркало. Я был зол.
– Так ты рассчитываешь, что Гессен это както замнет? – с задумчивым видом спросил магистр.
– Посмотрим, – пожал плечами я. – Его проблемы, пусть он и крутится, а мне одеваться нужно! Мила, Лора! Ну где вы там?
Дверь распахнулась, и появились служанки, неся в руках мешки с одеждой. Вид у них был испуганный.
– Вот… – сказала Мила, расшнуровывая мешок и начиная раскладывать одежду на кровати.
– Ну… давай посмотрим… – сказал я.
Через некоторое время выяснилось, что надевать нечего.
– Вот так я и знал! Нет ничего подходящего! Не могу же я явиться на поединок в костюме для охоты! Вопервых, его уже все видели, а вовторых, это неприлично! Меня просто не поймут! Что же мне делать? – валяя дурака, с недоуменным видом обратился я к магистру. – Поединок, а мы не готовы! Нет, мы не готовы! Совершенно!
– На поединок надевают доспехи, а не охотничьи костюмы! – скривился тот. Он, похоже, еще не понял, что я дурачусь.
– А где мои доспехи? – спросил я, обращаясь к Миле и Лоре.
Те испуганно уставились друг на друга, видно, лихорадочно соображая, кто из них двоих забыл положить их в багаж перед отъездом.