Я слышала по его голосу, что это шутка, но было в нем еще что-то, нереализованное до конца желание? Может быть, но меня мучило любопытство, вчера я об этом не рискнула спросить, а сегодня все-таки спрошу. Я подняла взгляд на Рыжика, сердце выпрыгивало из груди от страха, что увижу в его глазах насмешку или чувство собственного превосходства, и от волнения, его руки на моем теле подстегивали воспоминания о прошедшей ночи. Но в его глазах была нежность и теплота, он вздохнул, улыбнулся еще шире.
– Я уже думал, что мне придется за тобой еще несколько месяцев бегать, – он осторожно касался губами моего лица. – Ты больше не будешь прятаться? Не мотай головой, а скажи словами. Может, ты уже жалеешь о том, что произошло?
– Нет, не жалею, – для наглядности я все-таки помотала головой, мучительно краснея. Как он не понимает, что мне неловко, может ему и привычно показываться, в чем мать родила передо мной, или кем-то еще, а мне в таком виде щеголять еще не приходилось перед мужчиной. – Дирк, а почему ты не стал… ну, отложил на первую брачную ночь это самое, ведь я же согласилась?
– Малышка моя, первый раз для девушки всегда больно, а я хотел показать тебе, как это бывает без боли. Чтобы ты доверяла мне, моим рукам, моим губам, – горячий шепот вызывал мурашки, томление, теперь я знала, что это такое. Закинула руки ему на шею, отдаваясь во власть его губам. – Ммм, а может, плюнем на зарядку и пойдем в храм? Я готов нести тебя туда и обратно на руках, а потом вернемся в эту уютную кроватку и будем осваивать радости семейной жизни.
Предложение было заманчивым, вчерашние 'радости' мне очень понравились, хоть я и стеснялась признаться в этом даже самой себе. Но тут вспомнилось каменное лицо куратора, после приезда Рыжика он перестал оказывать мне знаки внимания, а может этому способствовал наш с ним разговор. С господином Аднетом стало проще находиться рядом, кроме первого дня в начале каждой декады, мне казалось, что он намеренно подходит ближе, чем нужно. Только я все не могла понять для чего, никаких неприличных действий он не совершал, ничего не говорил, сверх положенного уроком. Ну не обнюхивает же он меня? А если да, то на что проверяет? Думает, я напиваюсь на выходных или вдыхаю дым каких-нибудь галлюциногенных травок?
На зарядку все-таки пришлось идти, оставался незначительный шанс, что мое отсутствие прошло незамеченным, я верила в него вплоть до окончания разминки, точнее до слов куратора. И вот он стоит надо мной, с трудом сдерживая ярость, оно и понятно, студентка сбежала из академии, не потревожив охранных заклинаний. Интересно, он уже доложил ректору или нет.
– Я не спрашиваю, где ты была , не надо иметь острый нюх, чтобы понять, эту ночь ты провела с мужчиной. Я даже не спрашиваю, почему ты пошла на такой шаг, личные письма не стоит оставлять на столе. Меня интересует, почему ты не пришла ко мне с этой проблемой.
Я вскинула голову, уставившись на куратора с возмущением, он думал я приду к нему, чтобы отомстить Орвиду? Нет, какая-то логика в его словах была, и тот, и другой темные эльфы, но я не давала ему повода, чтобы он так думал. Или он считает, что я этим занималась с первым встречным?
– Дура, – стиснул зубы куратор, правильно истолковав мой взгляд. – Я всего лишь поговорил бы с тобой. Я жил в их обществе и изнутри знаю тамошние порядки. Ты не думала, что его заставили так написать?
Да, наличие мужчины в жизни девушки или женщины, заставляет ее стремительно глупеть. Мне было стыдно, что я так думала о преподавателе, он конечно хамоватый и несдержанный, но за все эти месяцы ни одно его прикосновение нельзя было расценить, как приставания, в этом он был предельно корректен.
– Думала, это первое, что пришло мне в голову, – смотрела в землю, наблюдать за реакцией господина Аднета не хватало духу.
– И все равно пустилась во все тяжкие, – презрительно бросил он.
– Я не пустилась, я хотела побыть одна, а он сам меня нашел…
– Избавь меня от подробностей, лучше придумай, что скажешь официальному жениху, – слова куратора, сочились ядом, проведи я ночь не с Рыжиком, наверно давно бы билась в истерике от раскаяния.
– А что ему говорить, я же с ним была, он и так все знает, – буркнула я, размышляя, когда мужчине надоест читать мне нотации. А он еще спрашивал, есть ли у него шанс, нет и никогда не будет, я не враг себе, чтобы всю жизнь потом выслушивать проповеди этого 'старичка'.
– Что ж, могу поздравить, теперь у тебя ни одного жениха, – излишне радостно, заявил он.
– Вы правы, – в душе рождалось чувство протеста, какое право он имеет лезть в мою личную жизнь. – Сегодня я выхожу за Дирка замуж, так что женихи мне больше не нужны.
– Сегодня ты никуда не выходишь, – веселость куратора сняло, как рукой. – Сидишь у себя в комнате и размышляешь над своим поведением, и так все выходные. Или ты хочешь, чтобы я сообщил ректору, о твоем нарушении устава?
– Но мне надо завтра брата проводить в Гвардейскую Школу. А сегодня у нас с Габом дело, ну то самое…
– Раньше думать надо было, иди в свою комнату, только зайди в купальню, – скривился куратор, как будто от меня дурно пахло, вообще-то я с утра ополоснулась у Дирка.
– Я могу сообщить это лично жениху? – официальным тоном поинтересовалась я, если думает, что я буду его упрашивать, то он ошибается.
– Вестника с него хватит, – бросил он напоследок и ушел.
Прежде чем залечь в спячку, я решила все-таки наведаться в душевую, не из-за слов куратора, а потому что всегда туда захожу после зарядки. Опять же, задержись я в своей комнате, придется объясняться с вампиром, он и так всю разминку свирепо на меня поглядывал.
Как и ожидала, вернувшись, я застала приятеля лежащим на моей кровати.
Под его красноречиво осуждающие взгляды, я молча сдвинула его к стене и легла рядом.
– Не понял? Стоило тебе провести ночь с мужиком и тебе уже все равно кто в твоей постели?
– Габ, если ты сейчас не заткнешься, то мы сильно поругаемся. И тебе бы пора перестать валяться на моей кровати.
– Злая ты, Марта. Уйду я от тебя, – проворчал Габриэль, переползая через меня. – Я думал ты наоборот, добрее станешь, после налаживания личной жизни.
– Может и стала бы, но меня куратор запер в комнате на все выходные, с правом покидать ее только по нужде, – настроение было плохое, разговаривать не хотелось.
– То есть, как запер? У нас же сегодня дело, – вскинулся Габ, разом подрастеряв обычную флегматичность.
– Перенесешь на другой день, делов-то. А вот у меня сегодня свадьба накрылась, а завтра проводы Росса, – я вздохнула.
– Какая свадьба, ты же вообще не хотела замуж, с чего сейчас такая экстренная необходимость? – действительно, чего это я, совсем мозги затуманились, мне еще учиться, а какая может быть учеба после свадьбы. – О, появилось осмысленное выражение на лице, значит не все потерянно. Надо будет взять пару уроков у Рыжего, как он умудрился вогнать тебя в такую прострацию. Я тоже хочу, чтобы девушка после ночи со мной забывала обо всем.
– Он просто не болтает так много, язык у него для другого, – произнесла я, раздумывая, как докатилась до такой жизни. Сейчас я была готова пожать мужественную руку куратора за то, что он меня наказал на все выходные и возможно уберег от ошибки всей моей жизни. Нет, Дирк мне все так же нравился, а после вчерашнего даже больше, но замуж выходить уже не хотелось.
– Даже так? Может, еще и покажешь, как он его использует, – рассмеялся этот кровососущий тип. Я покраснела от двусмысленности фразы.
– Шел бы ты, пока я добрая, – многозначительно выпуская тьму, так совсем немного, но достаточно, чтобы она агрессивно поползла к Габу.
– Да, пойду, мне еще куратора уговаривать, – пробормотал он, а мне стало стыдно, вот уже на единственного друга срываюсь.
– Габ, извини. Я просто не в настроении сегодня шутить, надеюсь, у тебя получится договориться с господином Аднетом.
– Куда он денется, всегда можно сказать, что дело сложное и придется тебя опять на руках нести, против такого довода он не устоит, – улыбнулся приятель, сверкнув глазами.
– Фантазер, думаю, сейчас у него в отношении меня только одно желание, утопить, – усмехнулась, я была рада, что куратор потерял ко мне интерес.
– Ничего ты в мужчинах не понимаешь, наличие конкурента только подстегивает желание обладать девушкой, причем единолично. Поспи, у тебя сегодня будет еще одна бессонная ночь.
Габриэль вышел, а я решила последовать его совету, только перед этим отправила вестник Дирку, ведь он наверно уже ждет у ворот академии.
Проснулась я ближе к вечеру, жизнерадостный Габ, что само по себе редко встречается, вломился ко мне со словами:
– Ты что еще спишь? Я же тебе вестник час назад отправил, а вот и он, – ткнул он пальцем в мятый листик бумаги, видимо, во сне я на нем не раз поворочалась. Я зевнула, развернула листок, там было всего три слова:
Все улажено, собирайся.
– Ты бы хоть подписался, как бы я узнала, что он от тебя? – поинтересовалась у приятеля, медленно выбираясь из кровати.
– Ты сидишь рядом со мной четыре месяца, хочешь сказать, что не узнала бы мой почерк? – спросил Габ, раздражаясь, он очень не любил, когда планы нарушаются из-за какой-то мелочи, например, как сейчас. По его мнению, если уж я проспала, то должна летать по комнате, собираясь в ускоренном темпе, а не потягиваться и смотреть в шкаф с задумчивым видом. Я, конечно, могла бы собраться быстро, но так хотелось его немного позлить, не все же ему меня доводить.
– Ты удивишься, но в твои конспекты я не заглядывала, это твоя прерогатива списывать у меня.
– Ты почерк-то свой видела? Ты сама-то его понимаешь? Можешь не льстить себе, я списываю не у тебя, – скривился приятель. – И давай быстрей, господин Аднет долго ждать не будет.
И то верно, не стоит испытывать терпение куратора.
– Ладно, пара минут и я буду готова. Ты лучше скажи с чего такой ажиотаж? Ты прямо сам не свой.
– Все просто, ко мне обратился глава моего клана, хочет вылечить дочь, – сразу стал серьезней Габ.
– Не хочешь ударить перед ним в грязь лицом?
– Не только это, он обещал заплатить в двойном размере, а так же отменить мое изгнание. Если у тебя все получится, я смогу вернуться в клан, в семью, повидать родителей и даже остаться жить на их территории, – глядя на погрустневшего парня, я не стала расспрашивать его дальше. Понятно, почему он пошел учиться в академию, дома его просто не приняли, получается он тоже сирота при живых родителях. Я подошла к нему, обняла за плечи.
– Если не примут назад, у тебя есть я, – улыбнулась ему.
– И что мы с тобой будем делать, моя притягательность на тебя не действует, кровью ты тоже не угощаешь, – я заметила в его глазах искорки веселья.
– Не переживай, мы с Рыжиком тебя усыновим, – усмехнулась я, направляясь к двери, вампира при упоминании оборотня перекосило.
Куратор ждал нас в фойе общежития, делая вид, что он с нами незнаком, точнее со мной, потому что он обратился к Габу.
– Идти всем вместе не стоит, лучше разделиться, – выдал он разумную идею.
– Поддерживаю, – влезла я в намечающийся мужской разговор, чем заслужила два хмурых взгляда. – Встретимся на пляже.
– Стоять, – скомандовал мне в спину куратор, у меня слова с делом не расходятся, если сказала 'встретимся на пляже', значит, я уже одной ногой там. – Ты идешь со мной, я пошел на уступки, но это не говорит о том, что у тебя есть свобода действий.
Вот это меня и пугало, остаться вдвоем с преподавателем, он опять будет читать нотации, лезть в мою личную жизнь, или того хуже, спрашивать, почему не он. Но я уже в который раз в нем ошиблась, все-таки разница в возрасте более ста лет, существенно снижают понимание человека. До пляжа он не проронил ни слова, но его молчание было красноречивее любых высказываний, лучше бы он ругался, тогда с ним можно было бы поспорить, доказать свою правоту. Зачем мне это? Не знаю, наверно, во мне говорит глупое желание казаться лучше, чем я есть.
На пляже, я привычно проверила охранный круг, все-таки чутье меня не обмануло, он до сих пор держался в сумрачном мире, его надо было только активировать, что я собственно и сделала. Доверять главе клана я не собиралась, вот уж кто притащит с собой явно больше двух охранников. Поставив защиту, я вернулась к соратникам, устроившись на песке наблюдать заход солнца, и ждать больную вампу. Интересно будет на нее глянуть, из девушек, представительниц других рас, я видела только светлых эльфиек, драконы своих женщин прячут, вампиры тоже, темные эльфийки не считают нужным покидать свои горы. У оборотней девочки рождаются редко, и они не любят перекидываться, терпеть боль ради того, чтобы побегать на четырех лапах, редко какая женщина согласится на такую свободу.
С последним лучом солнца, наше молчание прервали.
– Девчонка, изгнанник и полукровка, чем ни команда спасителей вампиров, – насмешливый голос, заставил обернуться, что у них за привычка подходить из-за спины, может это инстинкт охотников?
– Ты права девочка, именно это заставляет нас подкрадываться к жертве. Не удивляйся, твой ментальный щит неплох, у твоих друзей и такого нет, но он не мешает читать твои мысли обо мне. Есть у меня такая особенность, – сверкнул клыками импозантный мужчина, неопределенного возраста. Он был почти обыкновенный, ну может чуточку красивее, ухоженнее, и опаснее, чем другие мужчины лет сорока-пятидесяти. Я конечно понимала, что лет ему намного больше. Интересно, а почему он не использует свое обаяние?
– Мне приятна твоя оценка, – улыбнулся он. – А применяют обаяние, как выразилась ты, в основном молодые вампиры. Мне же это ни к чему, к тому же у меня уже есть единственная женщина в моей жизни. Ты удивлена, неужели твой дружок не рассказывал, что семья для нас священна? Что мы создаем пары на всю жизнь? Вот она молодежь, небось рассказал про всякие ужасы, а о том, что действительно интересует девушек, умолчал.
Я невольно улыбнулась, какая большая разница между ним и Лордиком, белобрысому красавчику надо не одно столетие прожить, чтобы хоть немного приблизиться к этому вампиру.
– Спасибо, это понимают все, кроме него. Что ж, думаю, светскую беседу можно заканчивать, и заняться делом, – он махнул рукой, и четверо вампиров принесли увесистый ящик, судя по жутким звукам, там было что-то живое. – Тебе открыть ящик, для осмотра пациентки?
– Не надо, думаю, это будет не безопасно для вас. А посмотреть, возможно ли лечение или нет, я могу и через ящик, – честно сказать смотреть на полностью потерявшую разум и человеческий облик тварь, желания не было. Вряд ли в дочери главы, осталось что-то привлекательное.
– Да, защита у вас хорошая, даже я не рискнул бы ее взламывать, – судя по изменившемуся взгляду, нелестное мнение о своей дочери он уловил. Я не отвела взгляда, мысленно сказав, как вредно копаться в чужой голове, ведь можно нарваться на правду, которая не всегда приятна. В ответ на мои непроизнесенные слова он только хмыкнул. Я же ушла в тень, чтобы оттуда глянуть, с чем придется иметь дело. И чуть не задохнулась от отвращения, от личности девушки уже ничего не осталось, ее мозг и остальные важные органы, были пропитаны этой гадостью. Если в случае с Габриэлем или Лордом, эта субстанция напоминала плесень, пусть и частично разумную, но все же она находилась большей частью на поверхности, только отростками цепляясь за мозг. У этого существа своего мозга практически не осталось, всем телом управляла эта мерзость. Кстати от нее шли тоненькие ниточки ко всем четырем вампирам, что принесли ящик, значит вот, как оно размножается, выстреливает споры, а потом какое-то время подпитывает от материнского источника.
– Я понимаю, мои слова вам не понравятся, но лучше сжечь этот ящик вместе с его содержимым, – сказала, вернувшись из тени. – А вылечить вот этих парней, их безумие только коснулось.
– Сделать совсем ничего нельзя? – засомневался он, я вспомнила, как выглядел паразит , меня передернуло, вместе со мной и вампира, который бессовестно копался в моей голове. 'Ничего будет ему наука, теперь эта дрянь будет являться ему в кошмарах', мстительно думала я. – Да, ты права некоторые вещи лучше не знать.