«Где же ты прятала её, тварь?»
Возможно, не в Тирлинге, но это делало бы честь прозорливости Элиссы. Кроме того, если бы ребёнок был спрятан не в Тирлинге, то он бы в большей степени попал под власть Мортмина. Элисса до самого конца верила, что наибольшая угроза её ребёнку исходит не из её собственного королевства, и это была её очередная ошибка. Нет, девчонка по-прежнему должна быть где-то в Тирлинге.
С кровати донесся глухой храп.
Королева закрыла глаза и потёрла виски. Она ненавидела, когда храпят. Женщина нетерпеливо посмотрела на камин, размышляя, стоит ли разжигать его. Тёмная сущность могла бы дать ей ответы, если бы она осмелилась задать вопросы. Однако сущность не любила, когда её вызывали по пустякам, и не терпела слабости. Попросить её о помощи значило бы признаться в своих сомнениях по поводу успешности поисков ребёнка.
Хотя она уже не ребёнок. Я не должна её недооценивать. Ей уже девятнадцать лет, а Элисса не была полной дурой: где бы эта девчонка ни была, её учили выживать. И править.
«И я не вижу драгоценных камней».
Ещё одна мысль, которая беспокоила её. Во снах на девчонке не было ожерелья, и также не было видно сапфира. Что бы это значило? Неужели Элисса спрятала драгоценности где-то в другом месте?
Теперь раб храпел непрерывно, начав со вполне безобидного похрапывания, которое переросло в настолько сильный рокот, что его, наверняка, было слышно в пекарнях двадцатью этажами ниже. Королева выбрала именно этого раба из-за его тёмной кожи и орлиного носа, что было явным признаком мортийской крови. Он был одним из Изгнанных, потомком мортийских предателей, сосланных в подчинённое государство Калле. Хотя Королева сама отправила их в Калле, мысль об Изгнанных странным образом возбуждала её. Однако храпевший раб был более бесполезен.
На стене рядом с окном были две кнопки, чёрная и красная. Немного подумав, Королева нажала на чёрную.
Четыре человека с обнажёнными мечами, закованные в чёрные доспехи дворцовой стражи, почти беззвучно вошли через дверь. Среди них не было капитана стражи Гислена, но, конечно, его и не могло быть, ведь он стал уже слишком стар, чтобы работать по ночам.
Королева указала им на кровать. Стражники быстро напали на храпевшего человека и схватили его за руки и ноги. Раб, с трудом вздохнув, проснулся и начал вырываться. Он пнул одного из стражников левой ногой и попытался перекатиться к краю кровати.
? Ваше Величество? ? спросил старший стражник, сжав зубы и пытаясь удержать вырывающегося раба за руку.
? Отведите его вниз в лабораторию. Прикажите отрезать у него язык и нёбный язычок. И вырезать голосовые связки, на всякий случай.
Раб пронзительно закричал и начал вырываться ещё сильнее, пытаясь не дать стражникам прижать себя к кровати. Его силе можно было позавидовать: он сумел высвободить правую руку и левую ногу, прежде чем один из стражников ударил его локтем в поясницу. Мужчина издал крик отчаяния и перестал вырываться.
? Ваше Величество, а после операции?
? Как только его пролечат, предложите его леди Дюмон с нашими наилучшими пожеланиями. Если он ей будет не нужен, то отдайте его Лафиту.
Как только стражники вытащили всё ещё истошно оравшего человека из комнаты, Королева снова повернулась к окну. Возможно, Елене Дюмон он понравится: будучи слишком тупой, чтобы вести разговор, она любила, когда её мужчины молчали. Крики раба резко стали приглушёнными, когда стражники закрыли дверь, и вскоре совсем затихли.
Королева постучала пальцами по подоконнику, размышляя. Камин манил её, почти умоляя её разжечь огонь, но она была уверена, что это будет неверным ходом. Всё было не настолько плохо. Регент нанял убийц из Кейдена, и, несмотря на своё презрительное отношение ко всему тирскому, Королева не считала нужным недооценивать их. Если же девчонке каким-то образом удастся добраться до Нового Лондона живой, то люди Торна позаботятся о ней. Так или иначе, к марту голова девчонки будет висеть у неё на стене, а оба ожерелья будут у неё в руках, и затем она сможет поспать без сновидений. Королева вытянула руки ладонями вверх и щёлкнула пальцами. Далеко на западе рядом с тирской границей сверкнула молния.
Королева повернулась и пошла обратно к кровати.
Т
ретий день путешествия начался для них задолго до рассвета. Келси встала, услышав звяканье оружия в темноте за палаткой, и начала одеваться, твёрдо намереваясь самостоятельно собрать палатку, прежде чем кто-либо из стражников сделает это за неё. Она собиралась зажечь лампу, но внезапно поняла, что и так всё видно. Палатка изнутри была залита тусклым светом, и девушка легко нашла свою рубашку в углу. Но рубашка почему-то была синей.
Келси осторожно осмотрелась, пытаясь найти источник света. Лишь дважды повернувшись вокруг своей оси, она поняла, что не отбрасывает тени на стенки палатки и что свет исходит от неё, а точнее от сапфира у неё на шее. Но это было не то кобальтовое мерцание, которое он всегда испускал, когда от него отражался свет от огня. Это был яркое аквамариновое свечение, которое, казалось, исходило из самого камня. Келси сжала подвеску в ладони и поняла ещё кое-что: украшение излучало тепло. Его температура была, по крайней мере, на двадцать градусов выше температуры её тела.
Достав камень, она смотрела, как синий свет танцует по внутреннему полотну палатки. Келси всю жизнь носила этот сапфир на шее, и, кроме идиотской привычки выскальзывать из-под одежды, в нём не было больше ничего примечательного. Но теперь он сиял в темноте.
Волшебство, с удивлением подумала Келси, зачарованно смотря на лазурный свет. Прямо как в книгах Карлин.
Девушка сняла плащ и с нетерпением достала из кармана второе ожерелье, но затем откинулась назад, разочарованная. Парная драгоценность ничуть не изменилась: у неё на ладони лежал большой синий сапфир, но он не излучал свет.
? Гален! Помоги мне с седлом!
Голос, раздавшийся снаружи, глухое недовольное ворчание Булавы, если Келси не ошибалась, вернул девушку к реальности. У неё не было времени любоваться светом: наоборот, не следовало никому его показывать. Она порылась в сумках, нашла свою самую плотную и самую тёмную рубашку из бургундской шерсти и надела её, засунув под неё ожерелье. Затем Келси стянула волосы в тугой пучок и надела плотную вязаную шапку. Драгоценный камень лежал у неё между грудей как маленький тёплый уголёк, излучавший приятное тепло, резко контрастировавшее с пронизывающим утренним холодом. Всё же он не сможет греть её весь день, поэтому она надела больше тёплой одежды и перчатки, лишь после этого рискнув выйти наружу.
На востоке небо представляло собой лишь тонкую светло-голубую линию в тени холмов. Гален отошёл от группы стражников, навьючивавших лошадей, и протянул подошедшей Келси несколько кусков плохо прожаренного мяса, которые она с жадностью съела. Девушка сама собрала палатку, радуясь тому, что никто не предложил ей свою помощь. Кэрролл кивком поприветствовал её, направляясь к молодым деревцам, к которым были привязаны лошади, но его лицо по-прежнему было мрачным. Он выглядел совсем не спавшим.
Келси упаковала палатку в сумку на лошади Пэна, прежде чем заняться собственными седельными сумками. Даже Мэй, похоже, за ночь смягчилась: девушка протянула ей морковку, которую принёс Булава вместе с другой провизией, и кобыла с удовольствием поела у неё с рук.
? Ястребы, сэр! Двое на востоке!
Келси внимательно посмотрела на светлеющее небо, но никого не увидела. Тишина нервировала девушку. Она выросла в лесу, в котором было много ястребов, и от их высоких пронзительных криков у неё всегда кровь стыла в жилах. Но это безмолвие было ещё хуже.
Кэрролл навьючивал седельные сумки на своего коня, но теперь остановился и пристально посмотрел небо, обдумывая что-то. Мгновение спустя, он крикнул:
? Эй, вы! Все сюда! Пэн, кончай тушить костёр!
Мужчины собрались вокруг него, у большинства из них в руках были припасы и другие вещи. Пэн, чьё лицо было чёрным от сажи, подошёл последним. Они начали укладывать вещи в седельные сумки, но Кэрролл рявкнул:
? Прекратить!
Он потёр сонные глаза.
? Парни, за нами охотятся. И, чует моё сердце, они подбираются всё ближе.
Некоторые стражники кивнули.
? Пэн, ты среди нас самый маленький. Отдай Королеве свой плащ и доспехи.
Лицо Пэна напряглось, однако он кивнул, расстегнул плащ и начал снимать доспехи. Достав из кармана второе ожерелье, Келси сжала его в кулаке, прежде чем, в свою очередь, снять плащ. Стражники начали постепенно застёгивать на ней доспехи, которые показались ей невероятно тяжёлыми. Несколько раз девушке пришлось сдерживать напряжённый вздох, когда на неё надевали всё новые и новые детали железных доспехов.
? Разделимся, ? объявил Кэрролл. – Вряд ли их много, поэтому будем надеяться, что они не смогут выследить всех нас. Поодиночке можете идти, куда вздумается. Мы снова соберёмся вместе на Крепостном лугу.
Он повернулся к Пэну.
? Поменяйся в Королевой лошадьми. Если нам повезёт, они всеми силами будут выслеживать именно кобылу.
Келси слегка покачнулась, когда Мёрн надел ей на плечи нагрудник. Он был плоским, рассчитанным на мужчину, и её грудь запульсировала от боли, как только стражник начал пристёгивать его к спине.
? Кто поедет с Королевой? ? спросил Дайер с таким видом, словно сам бы ни за что не согласился на это.
? Лазарь.
Келси взглянула на Булаву, стоявшего позади Кэрролла со своим обычным скучающим выражением лица. С тем же успехом капитан мог приказать ему охранять особенно важное дерево. Должно быть, на лице Келси появилась тень сомнения, поскольку Булава поднял брови, явно призывая её поспорить.
Но она не стала этого делать.
Кэрролл храбро улыбнулся своим людям, но его лицо выражало крайнее опасение. Келси чувствовала на нём дыхание смерти и почти видела её чёрную тень за его плечом.
? Это последнее задание, которое мы выполняем вместе, но наиболее важное. Королева должна дойти до Крепости, даже если это будет стоить нам жизни.
Он знаком приказал всем расходиться. Келси собралась с силами, крикнув уже повернувшимся спиной стражникам.
? Стойте!
? В чём дело, Леди? ? Кэрролл обернулся, остальные тоже остановились. Келси оглядела их всех, их жёсткие решительные лица в пепельном утреннем свете. Она знала, что некоторые глубоко внутри ненавидели её, но их честь не позволяла им признаться в этом.
? Я знаю, что никто из вас не выбирал это задание, но благодарю вас за всё, что вы сделали для меня. Буду рада видеть любого из вас в своей страже, но в любом случае о ваших семьях позаботятся. Клянусь... всем святым, что у меня есть.
Девушка повернулась к смотревшему на неё Кэрроллу, по выражению его лица ничего нельзя было прочитать.
? Теперь мы можем ехать, капитан.
? Да, Леди. ? Кивнул он, и стражники начали садиться на лошадей. ? Лазарь, на пару слов!
Булава тяжёлой походкой подошёл к Кэрроллу и Келси.
? Не забирайте моего коня, капитан.
? И не посмею, ? слабо улыбнулся Кэрролл. ? Лазарь, следуй за Королевой, на достаточном расстоянии, чтобы не подумали, будто вы едете вместе, и не выследили вас. На вашем месте, я бы направился к Кэдделлу и вдоль него доехал до города. Вода смоет ваши следы.
Булава кивнул, но внезапно Келси интуитивно поняла: в мгновение ока он обдумал и отверг совет Кэрролла, сам выбрав направление.
? У нас нет времени рассказывать вам истории, Леди, но Лазарь известен как мастер побега. Если нам повезёт, то он сможет провернуть свой величайший трюк.
На Келси полностью надели доспехи. Пэн натянул себе на плечи её зелёный плащ, который оказался для него тесноват.
? Счастливого пути, Леди, ? пробормотал он и отошёл.
? Капитан, ? Келси подумала о Карлин и Барти, стоящих в дверях коттеджа, и их пугающем неискреннем оптимизме. ? Мы с вами скоро увидимся перед моим троном.
? Нет, Леди, не увидимся. Я видел свою смерть, которая настигнет меня в этом путешествии. Для меня достаточно, если вы будете сидеть на троне. ? Кэрролл сел на лошадь, его лицо выражало ужасную и безнадёжную решительность. Булава протянул руку, и капитан пожал её. ? Береги её, Лазарь.
Он пустил коня рысью и исчез за деревьями.
Келси и Булава остались одни. Из ноздрей их лошадей вырывался пар, и девушка осознала, что снова стало холодно. Она взяла серый плащ Пэна и, прежде чем надеть его, положила второе ожерелье глубоко в нагрудный карман. Лагерь опустел. Не осталось ничего, кроме кучи сухих листьев, струек дыма от костра и веток деревьев, похожих на кости, над их головами.
? Куда мне ехать? ? спросила Келси.
? На ту прогалину слева.
Булава помог девушке забраться на лошадь Пэна, тёмно-гнедого жеребца, который был на целую ладонь выше её кобылы. Даже при помощи Булавы Келси с огромным трудом затащила себя и доспехи Пэна в седло.
? Проедете на север лишь на несколько сотен футов, Леди. Затем повернёте на восток и поедете кругом, после чего направитесь на юг. Вы не будете видеть меня, но я всегда буду неподалёку.
Чувствуя, насколько огромен её конь, Келси призналась:
? Лазарь, я не очень хорошо езжу верхом. И мне никогда не приходилось ездить быстро.
? Я заметил, Леди. Но Рейк ? это один из наших самых смирных жеребцов. Ослабьте поводья, и он не попытается сбросить вас, несмотря на то, что он вас не знает. ? Булава резко вскинул голову и устремил свой взор куда-то над Келси. ? Езжайте скорее, Леди. Они приближаются.
Девушка помедлила.
? Да чёрт возьми! ? Булава хлопнул коня по крупу, и тот рванул вперёд, почти вырвав поводья из рук Келси.
Позади она услышала голос Лазаря:
? Куколки и платья! Леди, вы должны быть более сильной и забыть о своих женских штучках.
В следующий момент она въехала в лес.
Э
то была ужасная скачка. Девушка направила жеребца по широкому кругу, описанному Булавой, с нетерпением ожидая момента, когда можно будет поехать прямиком на юг и набрать скорость. Она сделала, по её мнению, достаточно широкий круг и, определив направление по мху на скалах, поехала на юг. Серый плащ Пэна развевался у неё за спиной. В первые несколько минут доспехи весили неимоверно тяжело и грозили сбросить её с седла всякий раз, когда Рейк припадал на передние копыта, но спустя некоторое время Келси поняла, что совсем не чувствует веса железа. Она чувствовала лишь скорость, чистую абсолютную скорость, которую не мог развить стареющий жеребец Барти. Келси летела по лесу, иногда далеко от деревьев, а временами так близко, что кончики веток хлестали её закованное в латы тело. Морозящий ветер свистел у неё в ушах, и она почувствовала горечь адреналина во рту.
Девушка не видела признаков Булавы, но знала, что он неподалёку. Его последние слова приходили к ней на ум каждые несколько минут, заставляя её жарко краснеть, даже несмотря на пронзительный ветер. Келси думала, что проявила силу и отвагу в этом путешествии, и позволила себе поверить, что смогла произвести впечатление на своих спутников. Карлин всегда говорила ей, что её лицо как открытая книга. Что если они увидели, как она гордилась собой? Сможет ли она снова посмотреть им в глаза?
«Сейчас же перестань думать о всякой ерунде!»
Голос Карлин набатом звучал в её голове, громче унижения и сомнений. Келси сильнее сжала ногами бока коня и пустила его галопом. Снова почувствовав, как наливаются жаром её щёки, девушка подняла руку и дала себе пощёчину.
Спустя примерно час утомительной скачки Келси заметила, что деревья поредели, и внезапно очутилась на фермерской земле на Альмонтской равнине. Тщательно возделанные ряды сельскохозяйственных культур простирались до горизонта, и девушку огорчило, что местность была ровной и однообразной. Лишь немного кривых деревьев без листьев пытались тянуть свои стволы к небу, и ни под одним из них нельзя было укрыться. Келси поехала дальше по тропинкам между рядами посевов, только в крайнем случае срезая путь через поля. На фермерских землях чёрными точками выделялись низкие деревянные дома с соломенными крышами, многие из которых больше напоминали обычные хижины. Вдалеке девушка видела несколько деревянных жилищ повыше и посолиднее, вероятно, принадлежавших надсмотрщикам или нобилям.