– Нет, – хотел сказать Эйдор, но с губ сорвался то ли сип, то ли стон.
– Эге, – протянул Барон. – Сдается мне, наш мальчик отлежал себе бока.
– Я вот думаю кончить его. Все равно золота за него мало получим. Тщедушный какой-то, – задумчиво произнес Боров.
– Безделушка у него знатная, Боров, за такую маги дорого дадут. А снимать ее я не стану. Пусть на себе тащит.
– Лишний рот, – вдумчиво заметил командир разбойников.
– Ну не труп же таскать? Ты много таких штук видел, а, Боров? – Барон присел рядом с Эйдором, уперся локтями в колени. – Я даже не слышал. Редкая вещь, значит.
– Посмотрим. В лагере разберемся.
Барон подмигнул юноше:
– Вставай!
Эйдор попытался напрячь мышцы, но тело отказывалось слушаться.
– Не могу…
Барон резко поднялся и, взявшись за веревку, спутывающую руки пленника, рывком поднял юношу на ноги. Но едва бандит отпустил его – чародей мешком повалился на землю.
– Кончай его, – со вздохом бросил наблюдавший за этим Боров. Он оправдывал такое прозвище: заросший, приземистый, с глубоко посаженными глазами.
– Он мирамийский маг, – вдруг сказал Ваогар. – Вы за него золота побольше получите, чем за меня.
– Врешь небось, – с сомнением протянул Боров, но в его голосе послышалась нотка жадности.
Эйдор совсем не удивился словам паладина. Он не способен был чему-либо удивляться. Мирамийский маг, значит, мирамийский маг. Хоть Верховный чародей Братства, лишь бы его не трогали.
– Колдун, ты правда с Мирамии? – с интересом посмотрел на него Барон.
Эйдор долго молчал, но не потому, что думал над ответом. Просто не мог собраться с силами.
– Боров, парень совсем плох. – Разбойник обернулся к командиру.
– Сделай волокуши. Потащим в лагерь. Быстро только.
– Но… – поморщился бандит.
– Я сказал – быстро!
Барон с ненавистью глянул на Эйдора:
– Если паладин соврал, спущу шкуру, понял?
Юноша не отреагировал, чувствуя, как закружилась земля и его начало куда-то затягивать. Сознание он потерял с блаженной улыбкой на лице.
В следующий раз Эйдор очнулся ночью. Разбойники опять спали, у костра сидел закутавшийся в плащ дежурный, а юноша понял, что холод отступил. Пошевелившись, юный чародей почувствовал, что путы чуть ослаблены, хотя по-прежнему накрепко сковывают руки и ноги. Зато под спиной шуршала теплая хвоя, а сверху юноша был накрыт теплым, отделанным мехом плащом. Бандиты действительно поверили Ваогару? Ведь наверняка не от приступа человеколюбия так позаботились о пленном… Кто такие мирамийские маги, что разбойники так за ним ухаживают? Сильнее ли они волшебников Братства или нет?
Хотя с магией в Смутных королевствах было туго. За все путешествие Эйдор не видел ни одного волшебника, в то время как в Анхоре чародеи разной силы то и дело встречались на дорогах.
Но что теперь будет? Что случится, когда бандиты дотащат юношу и паладина до своего лагеря? С Ваогаром-то ясно, за него хотят получить выкуп (ясно – не то слово, Эйдор просто не понимал, как можно захватывать человека ради денег. Неужели им не хватает на жизнь?). Но собственная судьба молодому чародею была неизвестна. Тоже выкуп? Но кто будет выкупать никому не известного юношу, который совсем не мирамийский маг!
Они его убьют?
Эйдор вздрогнул. Убьют? Он ведь так мало видел… Так мало… Мысль о возможной смерти заставила юношу похолодеть от страха. Как же это?!
В тишине ночного леса раздался непонятный звук, и дежурный с глухим вскриком повалился на спящего товарища. Сдавленно выругавшись, тот спихнул с себя убитого и только после этого понял, что произошло:
– Ханда убили!!!
Из леса вылетела еще одна стрела и вонзилась в бревно, на котором до этого сидел часовой.
Разбойники не вскочили, не стали хвататься за оружие и озираться в поисках атакующего, как наверняка бы поступил Эйдор. Они просто раскатились в стороны, прижимаясь к земле и вглядываясь в ночной лес.
– Кому жить надоело? – послышался голос Борова. – Выходи!
В лесу молчали.
– Проклятье, – прошипел главарь разбойников. – Чуяло же сердце, неладное что-то! Барон, к пленникам!
Молодой разбойник пополз в сторону Эйдора. Вновь свистнула стрела, бесполезно вонзившись в землю.
– Мы их прикончим, если не появишься! – крикнул Боров. И юноша с изумлением понял, что бандит решил, будто невидимый стрелок пришел за пленниками.
Барон приближался, хищно глядя на испуганного Эйдора, в руке головореза появился нож. Завороженный взглядом разбойника, юноша просто не мог пошевелиться. Во всем мире существовали только глаза ползущего к нему бандита и бурлящая в них ненависть…
Неожиданно взгляд Барона изменился, и во взоре появился испуг, а затем бандит ткнулся носом в землю. Из спины его торчал нож.
Головорезов осталось шестеро.
– Забирай их и уходи! – рыкнул Боров.
Главарь разбойников зло смотрел на кого-то за спиной Эйдора. Юноша попытался извернуться, чтобы увидеть того, кто спас ему жизнь.
– Я забираю парня, – раздался голос Агиры. – Паладина можете оставить себе. Кто шевельнется – получит стрелу. Тут лучников десять в округе.
– Собака, – взревел Ваогар. – Скот! Усмийское отродье, что ты задумал?
– По рукам? – проигнорировал его рыцарь Анхора.
– Да, забирай, – прошипел Боров. – По рукам.
– Агира, ты мертвец. Твоя душа проклята! Столько предательств пережить нельзя! – Ваогар тщетно рванулся в своих путах. – Сними амулет, скотина, покажи свое истинное лицо!
Анхорский рыцарь присел рядом с Эйдором и разрезал веревки.
– Идти можешь? – холодно поинтересовался воин.
– Наверное… – Юноша с трудом поднялся, удивленно глядя на беснующегося паладина.
– Я знал, что тебе нельзя доверять! Знал! Ты загубишь все, понимаешь?! Все! Усмийская сволочь!
– Ваогар! – не сдержался Эйдор.
– Заткнись, щенок! – взревел паладин. – В своей трусливой стране будешь говорить, а тут заткнись!
– Уходим. – Агира потянул за собой волшебника.
– Что происходит? – жалобно спросил его тот. – Почему Ваогар…
– Потом объясню. – Рыцарь настороженно глядел на разбойников. – Идем…
Постоянно спотыкаясь о корни деревьев, Эйдор последовал за скользящим по лесу другом.
– Агира, что происходит?!
– Потом…
– Я найду тебя, Агира! Найду и отправлю к Подземному! – орал вдалеке Ваогар.
Боров некоторое время лежал на земле, глядя в сторону, куда ушли мирамийский маг с незнакомцем. Потом приподнялся, но, услышав свист стрелы, рухнул обратно.
– Не шевелиться, пока я не скажу, – донесся из леса хриплый крик.
– Барона жалко… – прошептал лежащий рядом бандит. – Хороший был человек.
Главарь разбойников не ответил, он хмуро глядел на древко стрелы, вонзившейся в шаге от его головы.
Через час он вновь попытался подняться, но снова упал на землю и больше никогда не поднимался. Невидимый лучник на сей раз попал.
– Лежим, братцы. Просто лежим… – сдавленно проговорил один из бандитов.
ГЛАВА 8
Шли долго и, как показалось юноше, наобум, лишь бы подальше от лагеря разбойников. Агира на все вопросы Эйдора лишь повторял:
– Потом.
Лишь когда солнце начало клониться к закату, рыцарь наконец остановился. Измученный дорогой чародей просто рухнул на сырую землю, желая только одного – умереть. Закрыв глаза, он наслаждался прохладой, не задумываясь о насквозь промокших ногах и медленно пропитывающейся влагой одежде.
Рядом что-то упало, и юноша открыл глаза. Свитки…
– Я забрал. Понадобятся, – отчеканил Агира. – Сейчас огонь разведу – просушимся.
Рыцарь странно выглядел. Собранное, напряженное лицо, плотно сжатые губы, и пылающий непонятным чувством взгляд.
– Знаешь, а я даже рад, что мы оставили там Ваогара, – вдруг признался Эйдор. Всю дорогу он понимал, как же хорошо идти вдвоем, без ругани, без страха и попыток понять странного паладина.
– Я тоже рад, – угрюмо ответил рыцарь.
Когда затрещал костер и анхорский воин деловито извлек из сумки черствый хлеб, юноша перебрался поближе к огню. Отломив кусок, Агира протянул его другу, затем стянул сапоги и повесил их на заранее вбитые в землю палки. После этого дождался, пока чародей снимет свою обувь, и взгромоздил ее рядом.
Эйдор неожиданно понял, что последние два дня у него во рту не было ни крошки. А голод, на удивление, так и не дал о себе знать.
– Рассказывай, – с набитым ртом сказал юноша. Усталость отошла на второй план, уступив место любопытству.
– Я попробую, – хмуро кивнул Агира. – Очень злой рассказ будет, Эйдор. Противный разговор для меня, да и для тебя, наверное… Но все уже в прошлом.
– Не тяни! – напрягся юноша.
Рыцарь тяжело выдохнул, собираясь, подбросил в огонь несколько сучьев:
– Я хочу заранее извиниться перед тобой за все. Ты хороший парень, добрый, отзывчивый. Настоящий анхорец, а может быть, даже один из лучших представителей нашей страны. А я сразу знал, что тебя ждет и для чего именно мы идем.
– О чем ты?
Агира перевел на юношу тяжелый взгляд, тускло улыбнулся и произнес:
– Я усмиец, Эйдор. Слуга Подземного… Уже года два как. И Ваогар об этом знал.
Эйдор отшатнулся, с недоверием глядя на друга. Он? Храбрый рыцарь? Один из Братства? Усмиец?!
– Но почему он тебя не убил?! – прошептал юноша.
– Вот в этом-то вся и суть, – поморщился Агира. – Такие сети запутаны в мире, мальчик, что можно с ума сойти. Братство ведет свою игру, я вел свою. Но теперь я веду твою игру, Эйдор. Кончено. Не могу я на это смотреть…
– О чем ты?! Говори конкретнее, пожалуйста! – взмолился чародей.
– Братству нужна сила, держащаяся в теле девушки, за которой мы идем. Но она же нужна Агону, которому помогал я.
– Агону?
– Сильный маг из Смутных королевств. Владыка одного из королевств и усмиец при этом. Юг сейчас – площадка его театра, и он ставит большой спектакль. Но я не об этом… Ваогар также помогает Агону… И Мерзлые, и Вольные, и те четверо разбойников, что нас захватили, действовали по его команде. И еще многие, о ком я не знаю… Такая паутина, Эйдор!
– Но при чем тут я?!
– Потому что тебя выбрал настоятель. Планировалось, что пойдет другой человек, но, к сожалению или, может, к счастью, ты попал ему на глаза раньше. Наверное, все-таки к счастью… Кстати, с тобой должен был идти Сухой, но у него начались какие-то проблемы, к которым приложил руку Агон, и я пошел на замену.
Сухой? Один из Совета рыцарей Братства? Еще бы Шамана или Белку в попутчики дали… Эйдор не знал бы, как себя вести со столь именитыми спутниками.
– Ошибся я сильно с выбранной стороной. Не могу я сражаться за тех, в чьих рядах такие люди, как Ваогар. – Агира устало потер лоб. – Я должен был все время следовать рядом с тобой, чтобы Агон был в курсе твоего пути и чтобы я мог вовремя запросить помощи у других усмийцев. Вот как, например, у того лучника, что по бандитам стрелял. Местный охотник, кстати, но неважно это. Вольные пришли по моей просьбе, амулет, – Агира хлопнул по груди, – сделали Мерзлые по велению Агона, но специально для меня.
– Какой амулет? – растерянно спросил Эйдор. Рассказ приятеля в голове не укладывался.
– Он защищает меня от Детей Халда и его силы. Вот, от паладинов тоже…
– Ваогар про него говорил? – понял юноша.
Рыцарь кивнул.
– Дело в том, что только ты можешь теперь надеть кольцо на ту девушку. Если бы это было не так, тебя зарезали бы еще в Анхоре. И, наверное, это сделал бы я… Прости. Чародеи оказались умнее, чем мы думали. Они наложили на кольцо мощное заклинание и заперли. Кто попытается снять его – умрет.
Эйдор, опешив, молчал.
– Те четверо усмийцев, которых убил Ваогар, были жертвой, чтобы ты не ждал со стороны паладина угрозы. Чтобы доверял… Я знал об этом, они – нет. Я сразу знал, что они идут на встречу со своей смертью. Кстати, я долго не мог понять, который из паладинов – человек Агона, – мучительно улыбнулся Агира. – Пока один не уехал, не был уверен, кто союзник.
Юноша покачал головой:
– Я не понимаю, а зачем при таком плане Ваогар?
Мир перевернулся с ног на голову. Все что было – спектакль?
– Он должен был тебя убить, едва ты наденешь кольцо на девчонку.
– Зачем?! – Эйдор почувствовал жгучий укол обиды и страха. Паладин сопровождал их и мучил только ради этого?! Агира терпел его ненависть тоже ради столь великой цели?!
– Тогда ты не смог бы ею управлять и она превратилась бы в куклу… Ее бы увезли куда-нибудь и там забрали бы силу себе. И Братству, и Агону нужно то, что содержится в той девчонке.
Агира ногой поправил вывалившуюся из костра ветку. Над головами странников каркнула ворона.
– Но теперь все иначе, мы доставим силу Братству. Вернемся назад и забудем про юг навсегда. Только окунувшись в их мир, я понимаю, как же хорош Анхор.
– Почему ты перестал им помогать? – глухо спросил Эйдор. История шокировала юношу.
– Несколько причин. Мне не нравится их мир, он злой, неправильный. Меньшее зло во избежание большего – принцип Братства, и я его разделяю. Но тут уже поздно что-либо менять. Также я не могу видеть, как тебя ведут на убой. Знать, что тебя зарубят, стоит тебе добраться до места. Но твоя душа, твой характер перевешивают все происходящее в ценности. Ты добрый человек, а смотреть, как тебя убьют, разыграв еще один этап в мало понятном мне плане, который служит для достижения целей таким людям, как Ваогар, я не могу.
– А почему ты им вообще помогал?
– Я усмиец, Эйдор, – невесело улыбнулся Агара. – Я не знаю, как я им стал и почему, но я – усмиец. Человек, которого все ненавидят. Носить в себе знание, что я слуга Подземного, очень тяжело. Одиноко, страшно так жить. Но усмийцы никогда не делают зла таким же, как и они. Знаешь, семья какая-то получается…
– А те четверо? – скептически покачал головой юноша.
– Это еще одна причина. Странная семья, когда любой; может оказаться жертвой чьего-либо плана. Странная… Ты простишь меня?
Агира вновь поморщился, хлопнул себя по уху. Эйдор молчал, глядя на тяжко тревожащий душу огонь костра.
– Мне надо подумать об этом… – проронил он.
– Прости, Эйдор…
Солнце играло на золотых шпилях Рилина. Белокаменная столица Кронея, окруженная тройной крепостной стеной и многие века считавшаяся несокрушимой твердыней западного королевства, была окутана приятной тишиной. Раннее утро, самая благостная пора города.
На тесных улицах можно было встретить лишь патрули стражи, неспешно проходящие маршрут в ожидании смены. Любующийся крышами домов Старр оперся о холодный подоконник дворцовой башни, чтобы впитать в себя уже теплые лучи солнца. В такие моменты он был счастлив. Тишина и покой. Свет и мир. К сожалению, все это скоро закончится, и потому хотелось до конца насладиться чудесным утром.
Если бы не мысли, то вполне бы удалось вкусить прелести Рилина полностью. Но от дум никуда не уйдешь. Они всегда рядом… Столько надо сделать, столько еще свершится… Тьма у порога. Армии Агона стоят в двух дневных переходах от столицы Кронея. Сам император прислал пару дней назад послание, что хотел бы провести переговоры. В нем говорилось, что Мереану не нужна кровь, что империя преследует благие цели…