- Мне хочется чаще видеть твою улыбку, - тихо сказала я, когда молчание стало невыносимым. - Снова слышать твой смех. Чувствовать твою радость, знать, что ты снова живешь полноценной жизнь и еще не забыл тот путь, который мы преодолели вместе.
- Я не забыл, - прошептал Лин, внезапно уронив взгляд. - Ничего не забыл… потому что это невозможно. Но, кажется, Лойн передал мне слишком много от своего равнодушия. И я пока не могу разобраться в том, что Он мне отдал. Хотя уже почувствовал, что в чем-то становлюсь на Него похожим.
- Будь похожим на себя, - так же тихо сказала я, подойдя ближе и на мгновение крепко его обняв. - Будь таким, каким хочешь сам. Вне зависимости от того, что хотят Они. Ты - это ты, Лин. И, боюсь, ты проклянешь тот день, когда принял наследие Лойна, если вдруг поймешь, что из-за этого лишился всего, что когда-то ценил. Сомнения в себе - первый шаг обратно в Тень, друг мой. И если ты не научишься отделять свои желания от желаний Бога, то именно этим все и закончится. Приняв всю силу, положенную Ему, тебе или придется стать четвертым Творцом в этой Вселенной, или же ты сойдешь с ума, так и не сумев отыскать Равновесие. Прежде всего, в самом себе. Понимаешь?
Он глубоко вздохнул.
- Не очень. Но я должен это обдумать. И мне потребуется время, чтобы осознать, где и что я упустил. А еще мне понадобится образ… наглядный пример, на котором я смог бы понять это лучше… можно, я возьму его из твоей памяти?
- Конечно, - мягко улыбнулась я, снова беря его за руку. - У тебя целый вечер впереди, чтобы скопировать его и примерить. Пока меня со всех сторон будут сверлить взглядами и шептаться о том, что мы с Эннаром - не пара, можешь отвлечься от наших трудностей и сколько угодно копаться в себе.
- Ну уж нет, - внезапно усмехнулся Лин, как-то слишком уж резко став подозрительно похожим на одного моего знакомого. - Не посмотреть на то, как тебя будут звать под венец, а ты начнешь упорно сопротивляться? Не прочитать твои мысли во время церемонии? Не проследить за тем, кто и что по этому поводу думает? И пропустить такое представление? Да ни за что в жизни!
Я невольно улыбнулась.
- Ну, тогда пойдем. Только одежду почини, а то нас вряд ли поймут, если мы появимся на церемонии в таком виде.
- Сейчас… - на мгновение задумался Лин.
Я улыбнулась шире, когда платье на мне слегка изменилось и избавилось от вызывающих дыр в подоле, охотно приняла предложенную руку и шагнула во второй, осторожно выстроенный портал. Искренне надеясь на то, что Лин ничего не перепутает и мы не окажемся вместо танцевальной залы в каком-нибудь вонючем болоте.
К счастью, на этот раз телепорт сработал безупречно и вывел нас прямиком к дверям Главного зала Королевского замка. Правда, при нашем появлении королевский глашатай испуганно вжался в стену и чуть не стал заикой, потому что еще не знал, что в защищенный со всех сторон дворец можно проникнуть таким хитрым способом. Но потом все же пришел в себя, поспешил отвесить почтительный поклон и, толкнув тяжелые створки, без предупреждения гаркнул:
- Леди Гайдэ из Фарлиона…!
- С братом, - тихонько подсказала я, заблаговременно успев зажал левое ухо, чтобы не оглохнуть. А голосистый дядька так же зычно добавил:
- С братом!
- Отлично, - хмыкнула я, убирая руку от уха. - На этот раз обошлось без эксцессов. Ну что, братишка, повеселимся?
Лин стряхнул с плеча невидимую пылинку, галантно предложил мне руку и первым начал спускаться с широкой лестницы.
Наверное, со стороны мы смотрелись неплохо: мое длинное платье, с точностью до последней детали повторяющее то белое великолепие, которым я поразила Рейдану в свой первый приезд; свободно ниспадающие на плечи волосы, деликатно прикрытые тончайшей, полупрозрачной вуалью; высокие каблуки, сделавшие меня еще выше ростом; полуоткрытые плечи, мягко мерцающий на груди сапфир, при виде которого глаза у большинства присутствующих (а их на сегодняшнем торжестве собралось до отвращения много) в буквальном смысле слова округлились и даже выпучились…
А теперь представьте рядом Лина - стройного красавца с серебристыми волосами до середины спины; в строгом камзоле бело-серебристых тонов; одного со мной роста; удивительно похожего на меня лицом; невозмутимого, вызывающе спокойного, всего из себя загадочного…
Мельком взглянув в большое зеркало на одной из колонн, я просто поразилась нашему сходству. И тому, что Лин, намеренно или случайно, при всей своей безупречной внешности невероятно точно воплотил в себе то, что было присуще моей “мужской” маске - решительность, твердость, холодное спокойствие… если не сказать - равнодушие, от которого я всеми силами пыталась его избавить. При этом мы смотрелись настолько гармонично, настолько целостно и естественно, что я, пожалуй, впервые подумала о том, что Лин - не просто мой друг и хранитель… он, правильнее сказать, мое отражение. Вторая ипостась, внезапно обретшая самостоятельность. И тот самый неведомый брат-близнец, о наличии которого я долгое время даже не подозревала.
В полнейшем молчании мы спустились вниз, каждый миг чувствуя на себе сотни настороженных взглядов. Затем проследили за тем, как поспешно расступаются перед нами люди, образуя длинный живой коридор, и так же медленно двинулись по нему в противоположный конец зала. Кажется, королевский двор за прошедшие месяцы успел подзабыть о том, кто такая “леди Гайдэ”: последние визиты на Королевский Остров мы с Лином не афишировали, и о них знало лишь несколько абсолютно преданных Эннару человек. Поэтому появившееся в чужих взглядах удивление было оправданным, а недоумение при виде Лина вполне объяснимым.
Хм…
Я присмотрелась к окружающим повнимательнее и только сейчас заметила, что “брат” вызывает у собравшихся не меньший, а, скорее, даже больший интерес, чем я. На него смотрели все - мужчины и женщины, молодые и старые, суровые матроны и совсем уж юные девушки… причем, последних безупречное лицо Лина привлекало, как бабочек - горящая в ночи лампада. Они таращились на него с таким неподдельным восторгом, так жадно провожали глазами и старательно прихорашивались по мере нашего приближения, что мне стало смешно. А потом появилась и лукавая мыслишка насчет того, что Лину, пожалуй, придется быть сегодня особенно осторожным. В том числе, с отшиванием многочисленных поклонниц, которые, судя по всему, у него уже появились.
“Готовься, - хмыкнула я. - После церемонии жди восторженных писков и целую кучу неприличных предложений”.
Лин по собравшимся мазнул равнодушным взглядом и тут же отвернулся.
“Предложения я и так уже слышу… со всех сторон. Кажется, мне не стоит тут задерживаться после полуночи”.
“Это точно”, - не сдержавшись, хихикнула я, едва представив, что могло бы случиться, если бы местные дамочки задались целью соблазнить моего “братца”. Правда, потом заметила впереди знакомую фигуру - там, где, наконец, заканчивался кажущийся бесконечным тоннель из придворных - и тяжело вздохнула: Эннар уже там. Первый, как и всегда. А перед ним стоит невысокий алтарь, рядом с которым терпеливо дожидается появления “невесты” господин… и, наверное, это даже правильно… ал-лоар Верол. На этот раз - настоящий. Хотя, кажется, я напрасно назвала его ал-лоаром: после смерти господина Георса он должен был получить более высокий титул.
“Он его и получил, - по обыкновению, подслушал мои размышления Лин. -Разумеется, при полном одобрении короля и не без его молчаливой поддержки”.
“Не сомневаюсь. Чтобы Эннар, да не проконтролировал такое важное дело?”
“Он молодец, - согласно кивнул Лин. - Времени даром не терял. Даже с Карающими разобрался и начал аккуратно выводить из игры”.
“Нельзя просто так задвинуть их в пыльный угол, - снова нахмурилась я. - Горан - человек деятельный. Надо будет подумать, куда направить его энтузиазм”.
“Пока хватит того, что Верол велел Ордену стеречь границы Степи. Вроде как для гарантии, что работающие там эары не пострадают”.
Я тихонько фыркнула.
“А то Ра-Кхкеол сам не разберется! Тем более, когда я велела Хранителям не трогать его нелюдей!”
“Да, но Горан-то об этом не знает…” - многозначительно улыбнулся Лин, после чего я, наконец, расслабилась. И это было весьма кстати, потому что именно в этот момент мы вплотную подошли к алтарю.
Собственно, это был не совсем алтарь - все-таки мы находились не в Храме, а в обычном зале. Просто широкий стол, аккуратно накрытый белой скатертью, небольшая чаша со “святой”, надо полагать, водой, тяжелая книга в кожаном переплете (эксклюзивный вариант Писания?), раскрытая примерно на середине, и два массивных подсвечника, над каждым из которых возвышались странного вида подставки, представляющие собой длинные золотые штыри с приваренными на них серебряными кольцами. Причем, большими кольцами - сантиметров по тридцать в окружности, подозрительно похожими на подставки для попугайчиков.
Когда Эннар быстро обернулся, у меня на миг екнуло сердце: золотые волосы, свободно ниспадающие на плечи, строгое лицо без малейших признаков волнения, церемониальный камзол бело-золотых тонов, пылающий всеми оттенками синего амулет на груди… наверное, никогда еще я не видела его таким величественным и торжественно-красивым. Его не портила даже корона - на удивление, маленькая, аккуратная и совсем не похожая на пресловутую “шапку Мономаха”, которую я когда-то себе вообразила. Скорее, это был узкий золотой ободок, украшенный на верхнему краю небольшими зубчиками. А больше - ничего. Ни громадных алмазов, ни чудовищно больших сапфиров… просто знак, символ власти, который не нуждался ни в каких дополнениях. Потому что единственным олицетворением этой власти было не золото и не драгоценные камни, а человек… тот самый, который при виде меня неожиданно мягко улыбнулся и, быстро шагнув навстречу, бережно поцеловал мою руку.
- Леди…
- Ваше Величество, - чуть не забыла о реверансе я.
Столпившиеся за моей спиной люди удивленно выдохнули, наблюдая этот странный ритуал, а Эннар Второй, не отпуская моей руки, все с той же улыбкой выпрямился, и мы на мгновение пересеклись взглядами.
Признаться, если бы кто-то сказал мне раньше, что одним прикосновением и таким вот мимолетным взглядом можно выразить так много, я бы, наверное, не поверила. С виду Эннар был по-прежнему невозмутим и нечеловечески спокоен. Ни одного неверного движения. Ни нервной дрожи в пальцах, ни тени сомнения на лице. Но в его душе сейчас царила такая буря, что меня едва не захлестнуло с головой.
За долгий месяц, прошедший с того памятного разговора, мы виделись нечасто - это правда. В основном, урывками, совсем недолго, едва ли не случайно. Но он ни разу не признался, что необходимость отпустить меня хотя бы на один единственный день превращается для него в настоящее испытание. Эннар стойко держал свое слово: я ни разу не услышала от него ни одного упрека, меня никто и ни в чем не ограничивал, не требовал точных сроков и не заставлял оправдываться, если эти сроки вдруг нарушались. Он был невероятно терпелив, когда выполнял свое трудное обещание, поразительно страстен в те редкие минуты, когда мы оставались действительно одни, на редкость сдержан, когда наступало время расставания, и удивительно точен, когда по сигналу амулета немедленно покидал любое заседание, собрание или совещание и с затаенной улыбкой встречал меня на пороге своего кабинета.
Я знаю - у нас обоих есть серьезные обязательства перед этой землей. В чем-то наши интересы перекликаются, в чем-то, напротив, расходятся. Нелегко совместить долг с желанием простого человеческого счастья. Но я никогда не стремилась вмешиваться в его дела и не порывалась, скажем, запрещать большую королевскую охоту, невзирая на то, что сам этот факт меня, как Ишту, изрядно напрягал. Я благоразумно не влезала в политику, не навязывала свое мнение и не выспрашивала о вещах, которые меня не касались. Особенно если чувствовала, что Эннар не желает их обсуждать. А он, в свою очередь, не ворчал по поводу моих отлучек, не попрекал за внезапные исчезновения и не выискивал повод, чтобы задержать меня в замке хотя бы на один лишний час. Увы. Но с некоторыми вещами приходилось мириться нам обоим. В том числе и с тем, что я, в силу обстоятельств, не могла долго находиться на одном месте, а он, не имея возможности покинуть Валлион, был вынужден ждать моего возвращения… однако он действительно меня ждал. С той же самой надеждой, которая и сейчас светилась в его глазах. С таким же нетерпением, которое я ощущала в кончиках его сильных пальцев. И с поразительной нежностью, которой я раньше в нем не предполагала, но которая удивляла меня всякий раз, когда он ко мне прикасался.
Она и сейчас обнимала меня теплой волной молчаливого обожания. Мягко поддерживала, умиротворяла, дарила уверенность. Незаметно вливалась через его ладонь, бережно обхватившую мои пальцы, ласково щекотала кожу и почти обжигала губы, невольно заставляя вспоминать те долгие, невероятно сладкие поцелуи, которые он успел мне подарить.
В какой-то миг я неожиданно успокоилась и, перехватив внимательный взгляд нового ал-тара, едва заметно наклонила голову:
- Добрый вечер, господин Верол.
- Рад с вами познакомиться, леди, - чуть улыбнулся священник и тут же опустил взгляд в книгу. - Что ж, думаю, пора начинать.
Я промолчала, мысленно гадая, насколько эта церемония будет походить на земные свадебные обряды, но потом снова напомнила себе, что это - всего лишь обручение, которое без официального Храмового обряда почти ничего не будет значить.
- Мы собрались в этот важный день… - сделав постное лицо, начал заунывно вещать господин ал-тар, заставив меня грустно вздохнуть: до чего все-таки люди - предсказуемые существа. Где бы ни родились и как бы ни жили, основополагающие моменты все равно остаются одинаковыми. Будет забавно, если он сейчас слово в слово процитирует наших работников ЗАГСа.
- Чтобы засвидетельствовать желание сына Божьего Эннара и дочери Божьей Гайдэ…
Ну вот. Что я говорила?!
- …предстать перед ликом Светоносного…
“А почему только перед ним? - иронически подумалось мне. - А как же Айд? А Лойн? Их мнение что, уже не учитывается?”
- …и дать обет верности друг другу…
Я мельком покосилась на жениха и спрятала улыбку: Эннар сейчас был так напряжен, словно всерьез опасался какого-нибудь подвоха. Но, хотя мы оба в первый раз оказались в подобной ситуации, я даже представить не могу, что могло бы здесь помешать. Или, может, он считает, что кто-то из гостей в самый ответственный посмеет крикнуть: “протестую”?!
Что-то с трудом верится. Сомневаюсь, что в зале найдутся дураки или самоубийцы.
- …хранить и оберегать друг друга в радости и в горе, в богатстве или без оного…
Я окончательно успокоилась касательно обряда: отлично, ничего нового. Осталось всего несколько слов, и все - можно сказать, что мы сделали первый важный шаг к свадьбе…
Неожиданно где-то неподалеку хлопнули крылья.
Я удивленно повернулась и озадаченно проследила за тем, как от одного из огромных витражей в нашу сторону метнулся белоснежный голубь. Хотя нет - на голубя птица походила только издалека, потому что и перья у нее были подлиннее, и хвост намного роскошнее, да и клювик, откровенно говоря, выглядел хищно. Впрочем, дело не в этом. А в том, что пернатый гость не просто каким-то образом сумел проникнуть в защищенный замок, но еще и целеустремленно спикировал на одну из двух “подставок для попугайчиков”… ну точно!… причем, спикировал уверенно, как будто так и надо. Нахально занял ту, что стояла справа, и, усевшись на серебряное колечко, изучающе посмотрел на нас с Эннаром.
Еще не зная, в чем дело, я заметно напряглась. Однако священник и бровью не повел - так и продолжал бубнить свое, словно все шло по плану.
Хотя, может, оно и шло?
Настороженно покосившись на короля и не заметив на его лице ни грамма тревоги, я снова расслабилась. Правда, ненадолго. Потому что, как только я решила, что все под контролем и ничего необычного не происходит, от другого окна снова раздался подозрительный хлопок. А мгновением спустя на соседнюю подставку с деловым видом уселся… мой старый знакомец-ворон! Тот самый, с которым столько было пройдено и пережито!