— Ну это я не отрицаю, — пожал плечами Серый. — Мне эти ходячие пособия по анатомии самому прикопать хочется, и плакать о них в случае потерь не буду. Но меллорн-то ты зачем хочешь в центр рубки присобачить?
— Ну… — задумался на некоторое время шаман. — Как бы это обозвать поточнее? Он будет играть роль… ну не реактора, прямое соединение от него к какой-нибудь магической хреновине мне не построить. Канистры с маной для засевших в кабине чародеев. Тоже, если подумать, подспорье немалое.
— Но он же перестанет расти с повышенной скоростью, если ты пересадишь его из гидропонной кадки в обычный горшок, — возразил Азриэль. — Разумно ли это? Семена этого магического баобаба обошлись нам в один флакон эликсира молодости, а это, по местным понятиям, очень большие деньги. Не лучше ли как можно быстрее вырастить его в полноценное дерево?
— Не лучше, — покачал головой Михаэль. — Во-первых, период бурного для многолетних растений роста у него уже прошел. Они же в первые годы тянутся вверх и в стороны куда сильнее, чем в последующие. Теперь он, как и любое дерево, будет прибавлять в объеме, а значит, и в магической мощи, потихонечку. А мои возможности по ускорению его метаболизма отнюдь не безграничны. Ну а во-вторых, я и у остальных меллорнов искусственное увеличение скорости роста сегодня или завтра остановлю. Они, конечно, хорошее подспорье любому чародею… очень хорошее… но и негативные стороны у них есть.
— Ну-ка, ну-ка поподробнее, — заинтересовался Серый. — Каких побочных эффектов можно ожидать? Да еще таких, что ты, который не боится экспериментировать с взрывчаткой, при их упоминании морщишься. Что за сюрпризы эти деревья могут преподнести?
— Все не так страшно, — успокоил его шаман. — Никаких мутаций, взявшихся из ниоткуда монстров или вредного излучения. Просто меллорны вбирают в себя магию из окружающей среды. И чем они больше, тем сильнее это их свойство. Соответственно созданные плетения в их радиусе действия существуют не очень долго, а духи испытывают дискомфорт и стараются покинуть такие неприятные, с их точки зрения, места. Поэтому-то широкого распространения они не получили даже среди местных эльфов. Это как ГЭС в нашем родном мире. Штука хоть и дорогая, но, безусловно, полезная, к тому же экологически чистая и энергии дает много. Но при всем этом великолепии селиться рядом с ней желающих нет. Кому понравится, если чары, в том числе и бытовые, начнут регулярно сбоить, а фамильные артефакты из разряда приносящих пользу предметов за сотню лет перейдут в разряд обычного антиквариата? Вот и растут эти деревья по одному на значительном удалении от поселений. Если сажать группой, меллорны будут просто перетягивать энергию друг у друга и большого выигрыша в создаваемых ими запасах не будет. Эльфы-то еще более-менее приспособились к такому положению дел. Магия природы, которой они преимущественно пользуются, к воздействию этих деревьев более устойчива, в отличие, скажем, от стихийной или тем более некромантии. В людских же землях случайно выросший не в том месте меллорн скорее всего срубят. И не ради древесины. Просто он будет как заноза в заднице всем окрестным чародеям. Наши-то еще маленькие и в ближайшую пару сотен лет особых проблем доставлять не будут. Подумаешь, техобслуживание всей нежити Асазора придется изредка проводить. Годочка эдак через три ближайшее.
Некоторое время в пещере работали относительно тихо. Не очень долго.
— Внимание! Нападение! — Громкий женский голос вырвался из прицепленных тут и там коробок.
— …! — выругался шаман. — Кто там на дежурстве сидит? Настя, ты? Выруби сигнал и поприветствуй Келеэля, мы сейчас подойдем, только стряхнем мусор…
— Да какой мусор! — завопила целительница так, что архимаг задумался, не было ли ошибки в матрице, по которой он когда-то создавал ее тело. Голосовые связки обычного эльфа, насколько он помнил, такую тональность не берут. — Нас реально атакуют, враги на третьей минной полосе возле входа завязли! Это орки! Много! Вот блинннн… У них заложник!
Серый окинул взглядом собравшихся в пещере и побледнел.
— Вика! — выдохнул он одновременно с шаманом и, отбросив в сторону чертежи, схватил с полки чересчур массивный даже для его улучшенных архимагом мускулов огнемет.
— Орки? — озадачился Келеэль, слегка приостановив действие иллюзии, отчего скорость изменения изображения замедлилась и стремительно вооружающиеся и спешащие на помощь эльфы стали двигаться медленно, как будто под водой. — Там? Откуда? Они так далеко в пустыню сроду не забирались… А ну-ка…
Картинка мигнула и сменилась. Теперь волшебник смотрел не прошлое, а видел именно то, что и происходило в пустыне в данный момент.
— Фух, — выдохнул он, увидев, как эльфы, во всяком случае большая их часть, матерясь, перетаскивают трупы орков в самый дальний уголок пещеры, где уже трудился в поте лица Асазор, перерабатывая свежий материал на заготовки для нежити. Супруга ему помогала. У дроу соображения практичности всегда брали верх над эстетикой. Хотя жрица богини паучихи, пусть и бывшая, виду свежих трупов, особенно вражеских, вполне могла и искренне радоваться. — Что же у них там произошло? — пробормотал Келеэль, рассматривая пещеру, где совсем недавно произошла битва. И, пожалуй, не одна.
Даже самый могущественный маг мира был не в силах отмотать время назад. Но он вполне мог узнать, что не так давно видел его птицеподобный разведчик, который, пользуясь невидимостью, следил за сумеречными эльфами, когда они покидали пещеру. Как оказалось, безмозглая тварь прекрасно видела, как из марева перегретого воздуха возникает вдалеке нечто темное и однородное, из которого, в свою очередь, при приближении можно выделить одну фигуру, вторую, третью, сотую, тысячную. Как они быстро приближаются к городу. Как там бьют тревогу и закрывают ворота, ломая кости ринувшимся внутрь и застрявшим в дверном проеме людям. Как оставшиеся снаружи в бессильной ярости выкрикивают проклятия более удачливым сородичам и пытаются попрятаться по щелям… Бесполезно. От орка на короткой, по меркам самих зеленошкурых, дистанции убежит разве что лошадь, с которой то же самое существо совсем не против посоревноваться на дистанции длинной. Потому как может и догнать. Даже эльф, если только он не в лесу, где каждый корень лезет под ноги чужаку, не привыкшему к переплетениям ветвей, не имеет почти никаких шансов скрыться. Атакующие достигли жалких лачуг. Взвились арканы, пошли в дело дубины, некоторые из воинов метали тупые дротики или на бегу пускали стрелы, лишенные наконечников, орки издревле старались брать добычу живьем. Рабов всегда можно выгодно продать. А если нет, то мясо, пока оно не умерло, не начнет портиться. Впрочем, как признал Келеэль спустя несколько секунд раздумий, грешить пожиранием разумных существ эта раса уже и в его молодости почти перестала. Сейчас же от их кулинарных традиций остались разве что страшные сказки да некоторые магические ритуалы.
Кое-кто из обитателей городского дна пытался сопротивляться, но ножи, пригодные для потрошения кошельков и рыбы, — плохая замена мечам. Да и хозяева рук, их державших, не могли сравниться с закаленными в постоянных набегах нелюдями. Вряд ли орки потеряли в этом бою больше пары-тройки десятков своих воинов. Скорее всего, даже меньше. Да и то наверняка половина их полегла от стрел, которые пускали со стен все прибывающие и прибывающие стражи.
— Идиоты, — прокомментировал действия защитников Келеэль. — С ними же ни одного мага нет. Стоит хоть одному из шаманов заняться лучниками…
И стоит ли удивляться, что говорящие с духами действительно обратили на пусть и редкий, но достаточно неприятный дождик из стрел свое внимание. Возникшее из ниоткуда пепельно-серое с багровыми глазами облако жадно протянуло свои многочисленные туманные конечности к добыче. Громадный призрак худого орка со следами страшных пыток на теле воздел к небу иззубренный ятаган, лезвие которого, будь оно материальным, вполне могло бы быть перековано в сотню обычных мечей. Несколько гигантских созданий, похожих на птиц, расправили свои крылья, стремясь зацепиться за воздух чуждой им реальности. Но стоило призванным существам пересечь границу стены, и они тут же заискрились разноцветными всполохами, сработали амулеты, спрятанные где-то в толще кладки.
— Те, кто отвечает за укрепления, совсем уж дураками не являются, — решил архимаг. — По крайней мере, какой-то стационарный контур от нематериальных гостей поставили. Вот только толку-то с него? Заклятия подобного типа обычно лишь дают выигрыш во времени да предупреждают хозяев о том, что следует подготовиться к бою. Полноценные атакующие плетения, конечно, тоже можно прицепить, да вот только кто их будет поддерживать по всей протяженности стены? Особенно в мирное время.
Пятитысячелетний маг в своих предположениях не ошибся. Духи исправно уничтожали стрелков, иногда отвлекаясь, чтобы лишний раз тряхнуть обожженными магией конечностями. Но тут из города, со шпилей дворца, ударил луч ослепительно-яркого света, и гигантский призрак, взвыв от терзавшей его боли, растаял. Какой-то на редкость невезучий человек шлепнулся с высоты в десяток собственных ростов на землю. Впрочем, вряд ли его это сильно обеспокоило. Ведь до того, как упасть, он уже некоторое время болтался туда-сюда, нанизанный на полупрозрачное лезвие ятагана. Большинство духов намек поняло и стало стремительно уходить туда, откуда пришло. Чуть зазевавшееся плотоядное облако приласкали прямо в глаз молнией высыпавшие из здания своей гильдии чародеи. Впрочем, вряд ли они причинили твари сильный вред, скорее всего, просто обеспечили той чуть более стремительный, чем ей самой бы хотелось, путь в родной план.
Орки из-за такого итога противостояния шаманов с людскими чародеями абсолютно не расстроились, а принялись разбивать лагерь да выметнули в направлении жилища сумеречных эльфов отряд примерно в две сотни зеленошкурых. Судя по всему, налет плавно перерастал в осаду.
Первым тревогу поднял дракон, чешую которого как раз в это время усердно чистила жесткой щеткой хозяйка. Он глухо заворчал, расправил крылья, разлив бадью с водой прямиком на ноги Викаэли, и осторожно, мелкими шажками, стал приближаться к входу в пещеру. Следом забеспокоились и песчаные скорпионы. Громадные монстры угрожающе защелкали клешнями, инстинкты кричали им о приближающейся опасности.
— Шарик, ты чего? — спросила девушка у разбушевавшегося питомца.
Вместо ответа ящер плюнул кислотой в пустой угол, рядом с входом в пещеру. С вскриком из воздуха на пол упала массивная фигура, стремительно теряющая невидимость вместе с верхними слоями плоти. Умирающий тихо скулил и катался по камню, стряхнув с себя жгучую жидкость и пытаясь отдалить смерть, но лишь приблизил ее, нанося своему размягченному телу жуткие раны. Спустя какой-то миг место первого заняли другие, уже видимые, понявшие, что попытка тихого проникновения не удалась. Пройти все сразу через горлышко входа они не сумели, а потому перед эльфийкой и ручными монстрами одновременно оказалось всего лишь десятка два бойцов. Впереди печатал шаг высокий статный орк, его испещренное морщинами лицо прямо-таки кричало о великой мудрости, а прекрасно развитое тело заставило бы многих молодых сородичей взвыть от зависти по такому совершенству. Косвенным доказательством оного служило наличие длинного витого посоха, откованного, судя по всему, из метеоритного железа. Поднять такую штуку без магии Келеэль бы смог. А вот размахивать вряд ли. Даже в смерти орк остался величественным и внушительным.
— А нечего тягаться в ментальной магии с гипнургом, — хмыкнул Келеэль, наблюдая за бесславной кончиной шамана. Тому повезло. Относительно. Тело осталось почти целым. Небольшая, всего-то в пару кулаков, дырка от скорпионьего жала в груди на фоне ран остальных погибших могла считаться роскошью. — И чего, спрашивается, развоевался? Ну ведь видел же, что не действуют на тварь твои подчиняющие чары, так зачем было лезть вперед с посохом наперевес?
По подземелью наконец-то разнесся сигнал тревоги. Вслед за ним снаружи произошло несколько взрывов. Кажется, тем, кто не успел выбраться из зоны поражения спрятанных под землей артефактов, пришлось несладко.
Пещера между тем напоминала небольшой филиал бойни. Врезавшиеся в неприятельский строй скорпионы выдавливали врагов из пещеры, как перебродившее вино пробку из бутылки. Кровавая пена хрипела, корчилась и затихала под ногами. Мощные удары топоров, мечей, булав и даже парочки алебард твердому хитину видимого вреда, за исключением пары царапин, не причиняли. Правда, орки мгновенно сообразили целиться в глаза и жвалы, но те из них, что приближались к ротовым отверстиям гигантских насекомых, жили всего несколько секунд. Челюстные мускулы у любых хищников — самое сильное место. Иногда, впрочем, бойцы успевали оставить на жуткой морде шрам. Или порадоваться тому, что враг стал видеть чуть хуже. Но у скорпионов восемь глаз. И далеко не каждому орку везло. Те, кому посчастливилось прорваться сквозь заслон из клешней, жвал, лап и хвостов, встречались лицом к лицу с драконом. Пусть даже душевнобольным и довольно маленьким. И обрадоваться чести лицезреть подобное существо они, как правило, не успевали.
С негромким треском пучок синих молний, сопровождаемых ураганным порывом ветра, отбросил пустынных хищников от входа. Судя по всему, погибший шаман был среди нападавших далеко не единственным. В рванувшую вперед толпу зеленошкурых Викаэль разрядила оба пистолета, а затем отбросила свое оружие в сторону. Перезарядить его в условиях боя было невозможно.
— Кажется, к чему-то такому они готовились, — мрачно решил Келеэль, наблюдая, как большая часть стальных шариков зависает в воздухе, будучи окруженной сгустившимся из воздуха туманом, а потом падает вниз. Но не все. Пару-тройку жертв, пусть не убитых, но раненых, девушка могла записать на свой счет.
Вспышка света на мгновение ослепила всех и изгнала из помещения слабых духов, приведя таким образом взрывающиеся, но пока что не активированные ловушки в негодность.
— Знали, с чем столкнутся, — окончательно уверился архимаг. — Или хотя бы подозревали.
Дракон, выпустивший, наверное, всю свою кислоту одной длинной струей по атакующим и тем самым задержавший их еще на несколько секунд, пошел в ближний бой. То, что от его разума после перенесенной травмы мало что сохранилось, не сделало когти и зубы гигантского ящера менее острыми. Оружие орков пробивало его чешую, но единственным уязвимым местом у Шарика остались глаза, а неглубокие порезы монстр попросту игнорировал. Мягкий живот чудовища оказался прикрытым, дракон практически лег на брюхо, не желая дать какому-нибудь смельчаку возможность пырнуть его снизу, а сам колошматил орков хвостом, длинной гибкой шеей и лапами. Со стороны он походил на гигантского спрута, невесть почему попавшего на сушу. Если бы еще он мог одновременно работать всеми конечностями, так атака непременно захлебнулась бы. А так на каждого противника монстр тратил по несколько мгновений, ловя глазами цель и выбирая, чем ее стукнуть. Блокировать его выпады было можно. Ростовым щитом, например. Вот только орки почему-то не любили этот вид переносного укрепления, применяемого всеми, кроме гномов, исключительно во время осад. И с собой в походы, соответственно, не брали. А потому громадные когти сдирали пласты мяса с рук, в единый миг делая из воина калеку, а гибкий кончик хвоста ломал ребра, вминая звенья кольчуги в нежные внутренности. Скорпионы отставали от него каждый по отдельности, но вдвоем, пожалуй, превосходили по эффективности. Молнии явно не прошли для них даром, теперь насекомые двигались какими-то рывками и даже слегка прихрамывали на несколько ног. Самец так и вовсе потерял две, встретившись с каким-то вообще не чувствующим боли и страха берсерком, вооруженным двуручным топором. Кое-где из трещин панциря медленно сочилась зеленовато-желтая густая жидкость, заменяющая им кровь. Но заполнившие пещеру орки по-прежнему ломались в их клешнях, как игрушки в руках любопытного младенца.
— Пустите! Ах вы!..
Викаэль, вместо того чтобы бежать в глубь пещеры, кинувшаяся на врага с саблей наперевес, жестоко поплатилась за свое самомнение. Один орк легко заблокировал ее выпад, другой выбил оружие из рук девушки, а третий, схватив в охапку, потащил эльфийку к выходу. Змея, метнувшаяся из глубин одежды защитить свою подопечную, была отброшена бронированным кулаком и банально растоптана. Шарик, привстав с каменного пола, попытался броситься вслед за хозяйкой, но какой-то зеленошкурый, не иначе как имеющий опыт охоты на драконов, умудрился с оттягом рубануть его ятаганом по шее. Брызнула на камень тягучая, почти черная кровь. Но и удачливый воин улетел куда-то в ряды своих собратьев, поддетый массивной мордой. Вообще-то ящер явно пытался цапнуть врага, но тот резво извернулся и поэтому, вместо того чтобы послужить прокладкой между верхней и нижней челюстями монстра, оттолкнулся от носа рептилии и воспарил над полем боя. Приземление его должно было быть жестким. Головы у орков твердые. Да еще в шлемах. И обнаженное оружие в руках. Так что еще неизвестно, кому пришлось хуже.